Не суди!

 
 ( да не судим будешь)
 1.
 
 Владимир Волошин, студент первого курса, стоял в вестибюле Бар-Иланского университета и разговаривал с сокурсником. Непроизвольно повернув голову, он увидел чудо, которое плавно спускалось навстречу. Освещенное солнцем из окна лестничной площадки, «оно» сияло как само светило.
 Что неземное существо – девушка, он постиг сразу.
 Ветер раздувал светлое платье, открывая стройные ножки с округлыми коленками. Но самым удивительным были волосы. Копной цвета спелой пшеницы они покрывали ее, как платок восточную женщину.
 От «чуда» исходил такой блеск, что Волошин зажмурился. Он любил посещать музеи, но «картина», представшая перед ним была прекраснее всего виденного. Ни одному художнику не удалось бы воспроизвести это.
 «Чудо» медленно и плавно спускалось. У юноши было ощущение, что прошла целая вечность, пока «оно» преодолело лестничный пролет.
 Товарищ что-то увлеченно рассказывал, но Володя, поглощенный не изведанным ранее восторгом, не слушал.
 Когда создание приблизилось, он поймал улыбку. Это робкая и одновременно влекущая улыбка предназначалась только ему.
 -Что ты на Каринку вылупился?– товарищ пытался вернуть его к реальности. – Ее пол-университета поимело. Хочешь, и тебя познакомлю?
 Володя передернул плечами: грубость шокировала. Но, страшась циничных комментариев, он промолчал.
 В дверях девушка обернулась и снова улыбнулась ему. Эта улыбка преследовала его весь день.
 С женщинами Володя не сходился из-за застенчивости. Но, как все молодые, грезил о любви, Он верил, что она не обойдет его стороной и придет, когда он станет знаменитым. А пока надо учиться, учиться и учиться.
 Но встреча с Кариной перевернула всю его жизнь.
 Утром, когда сотоварищи уходили на лекции, она крадучись пробиралась в его комнату, где увлеченно «занимались», но не учебниками и конспектами.
В результате этих занятий, зимнюю сессию оба завалили, и их отчислили.
 Он привез ее к бабушке, которая проживала в Тель- Авиве. Для той это был двойной удар: мало того, что внука отчислили из университета, он еще притащил вертихвостку подозрительного вида. Но выгнать ее не решилась: Вова взрослый и волен распоряжаться своей судьбой.
 Время шло, девушка не давала повода для недовольства. Убирала, стирала и забегала старушке все дороги. И с Володей была ласковой. Сердце старой женщины растаяло. Только соседки не могли смириться с новой жиличкой и нашептывали про нее разные гадости. Но бабушка отметала их, полагая, что те завидуют красоте девушки.
 
 2.
 
 Карина не работала. Весь бюджет семьи состоял из небольшого заработка Владимира и бабушкиного пособия. С рождением ребенка расходов прибавилось. Но молодая мама не жаловалась и содержала семью в чистоте и сытости. Каждую пятницу она отправлялась с небольшой суммой на рынок и возвращалась с полными кошелками.
 -Умею торговаться! – объясняла она свой феномен.– Но моя мама в этом - артистка! Ей товар даром дают и еще благодарят, что принимает.
 Слушая ее, бабушка весело смеялась.
 -Напрасно радуешься! Не видишь, что у внука рога растут? – укоряли соседки. – Даром только она дает, а не ей!
 Злословия больно ранили, но старушка не верила им.
 Однажды Оля, самая зловредная из соседок, подвязалась с Кариной на базар и вернулась в потрясении.
 -Да ее весь Кармиельский рынок знает! Продавцы, видя ее, просто с ума сходят! Вот, что значит красота! – Соседка подыскивала слова, чтобы товарки ей поверили. - Я живой свидетель, что она ничего у них не просила, только улыбалась. Они сами накидали целую кошелку овощей и фруктов. И никто к ней не приставал.
 -Вот видишь! - обрадовалась бабушка, - а ты бочку катила.
 -Каюсь! Каюсь! Взяла грех на душу. Гореть мне в аду за длинный язык!
 Старушке показалось, что невестка при этом ехидно усмехнулась.
 «Наверное, мне почудилось», - решила она.
 Меж тем молодая женщина поняла, что муж зарабатывает недостаточно и устроила его водителем такси. Он стал зарабатывать лучше, но отказывался от ночных рейсов: не хотел расставаться на ночь с женой. А в это время суток самый щедрый клиент. Его упрямство не устраивало хозяина, о чем тот поторопился сообщить.
 Волошина стала сердиться. Ласковая улыбка все реже появлялась на ее миловидном личике. Но всегда покорный муж заартачился. И ей пришлось задуматься, куда бы пристроить его, чтобы и деньги в дом приносил, и перед глазами не «маячил»?
 «Дальние рейсы – вот что нам нужно!» – осенило ее. И устроила Владимира дальнобойщиком. Работа трудная. Он смертельно уставал. Но восторг, с которым встречала жена, окупал все тяготы. Она радостно бросалась на шею и покрывала жаркими поцелуями. Сама мыла его в ванне и, нежно намыливая, вызывала все пожирающее пламя.
 -Вовчик! Вовчик! Как я соскучилась! Так тебя ждала! – шептала она. – А ты обо мне тосковал? Не изменял? Честное слово не изменял?
 Ее ревность импонировала ему, а ненасытность радовала. Не давая передохнуть, молодая женщина требовала все новых и новых ласк. Он не скупился и обмирал от счастья.
 Каждый приезд домой был праздником. На накрытом столе уже ждала закуска и пузырек водки из холодильника.
 Смущало только, что бабушка последнее время не садится с ними за стол.
 -Устает от Алончика, - сочувственно произносила невестка. – Растет! Ей уже трудно с ним справляться.
 -Разве ты не помогаешь?
 Вопрос остался без ответа.
 Он стал замечать, что бабушкина приветливая улыбка поблекла, а взгляд выражает едва прикрытое недовольство. Но выяснить причину не удавалось. Бабка не отвечала, только грустно покачивала головой.
Старушка чахла «на глазах», но отказывалась показаться врачу. А у него не хватило упорства настоять.
 
 3.

 Волошин едва успел на похороны. Могила была усыпана цветами. Безутешная невестка чуть не теряла сознание. Она кричала на все кладбище. Но окружающие загадочно усмехались. Владимиру ее поведение казалось неискренним. Но он гнал от себя недостойные мысли.
 На поминках гости забыли повод. Все были пьяны и веселы. Но пьянее и веселее всех была Карина, которой взбрело в голову исполнять частушки. Володя не смог ее унять.
 Его охватила такая горечь, которую не испытывал никогда в жизни. Единственно родная душа, воспитавшая и искренне любившая его, безвозвратно ушла. Сожаление, что не уделял ей должного внимания, сжимало сердце.
 «Бабушка пожила бы еще, не взвали я на нее заботу об Илончике. Почему не настоял, чтобы легла в больницу?! Не прощу себе этого до смерти».
 -Вовчик, дорогой, что пригорюнился? - перебила его горькие мысли жена. – Все мы смертны. Зато теперь у нас две комнаты.
 -О, Господи! – только и смог воскликнуть он.
 -Гони эту стерву! – шепнула ему Галка. – Это она бабулю в гроб загнала!
 -Прикуси язык! – прикрикнула на нее мать. – И не вмешивайся.
 «Галке не удалось заарканить меня, вот и вымещает злость на Кариночке», - решил безутешный внук.
 Но вдруг захмелевший коллега, стал что-то лепетать про рогатых мужей.
 -Ты на что намекаешь?! – накинулся на него Володя.
 -Я не намекаю! – еле ворочая языком, произнес тот. – Но твоя жена б…!
 В ярости Владимир схватил его за грудки.
 -Не веришь? Спроси, кого хочешь! Она старухи не совестилась, водила табуном.
 -Не слушай его! – со смехом воскликнула Карина. – Он же в стельку пьян, вот и бредит.
 -Не брешу! А говорю правду! Ты бесстыжая б…, – на все кафе кричал Хаим. – А ты, Вовка, дурак!
 Тут подскочили люди и выпроводили буяна. Но тяжелый осадок на душе остался.
 -Неужели ты поверил? – невинно улыбаясь, спросила супруга. - Этот подонок под меня клинья забивает. И мстит, что я на него ноль внимания.
 Ее взгляд выражал искреннюю любовь. Однако ухмылки окружающих говорили об обратном. Но муж не мог заставить себе поверить им.
 «Моя женушка не опустится до грязи! Это они от зависти», - успокаивал себя влюбленный.

 *****
 Больше всего Волошина огорчало, что после смерти бабушки Илон перестал расти. Грязный, всегда в царапинах и синяках, ребенок напоминал злобного волчонка. Он яростно вырывался из объятий отца, пытающегося приласкать его. И злобно отталкивал мать, смотря на нее с такой ненавистью, что Володе становилось жутко. Без улыбки и слов благодарности он хватал привозимые отцом гостинцы и убегал на улицу, где проводил время до темноты.
 В квартире тоже не стало порядка. На мебели лежала «вековая» пыль. В шкафах чистое белье валялось вперемешку с грязным. Подаваемая к столу посуда липла к рукам. Всюду было запустение.
 Но для него по-прежнему была приготовлена охлажденная бутылочка водки и на закуску «страстная любовь». Ради этой «закуски» он готов был снести все неурядицы.
 Неоднократно Володя пытался поговорить с женой о ребенке, о необходимости выяснить причину его странного поведения, но она затыкала рот поцелуем.
 Потом, во время долгого рейса, он казнил себя, что не поговорил с сыном, не уделил ему должного внимания, не свел к врачу. Вообще не сделал ничего полезного. И обещал все исправить в следующую побывку. Но все шло по заведенному порядку.
После водки в ход шло вино, потом пиво, потом снова водочка. Для серьезного разговора, тем более для принятия мер, времени не оставалось.
 Так от побывки между рейсами до побывки. И опять все волнения и заботы настигали его только в дороге, далеко от дома.

 4.
 
 -Что тебя не слышно? Не шумишь, не балагуришь?- обратился Владимир к напарнику.
 Тот безнадежно махнул рукой.
 -Из тебя слова не выжать.
 -Хочется всхрапнуть, – Алексей лениво потянулся.
 -Только выехали, а ты на боковую. Не заболел?
 -А ты сам не заболел? – с еле скрываемой злостью ответил тот. – Не схватил триппера?
 -Откуда?! С б… не якшаюсь. По канавам с ними не валяюсь.
 -Можно и от жены схватить!
 -Это ты, брат, перегнул! От своей жены? – ухмыльнулся Верещагин.
 -Не от моей же! Она в такие игры не играет! Заразу подкидывают чужие женушки.
 -Не водись с такими и будешь здоров, как бык.
 -Ну и ты и даешь! А не пробовал к своей жене внимательно приглянуться?
 -Завидуешь?!
 -Чему завидовать?! Ты бы, простофиля, сходил к венерологу, – напарник окинул его взглядом, полным презрения.
 -Мне зачем?
 -Не наградила ли благоверная и тебя?
 -Говори, говори, да не заговаривайся!
 -Хрен с тобой! – безнадежно махнул тот рукой. – Пойду, прилягу. А то разговор с таким олухом до добра не доведет.
 У Володи появилось желание расквасить Алексею морду.
 «Сволочь! Грязная свинья! – горячился он. – На что намекает?»
 Но слова зацепили. Мысли, обгоняя одну другую, были противоречивы. Будто спорили два разных человека.
 «Что-то слишком часто стали мне нашептывать про Карину. Шофера открыто насмехаясь, связывают ее имя с начальником автоколонны. Неужели этот носатый может соперничать со мной? Брюхо по колено, на голом черепе три волосинки, да и те седые. Моя куколка плюнуть побрезгует в его сторону».
 Но что-то не давало покоя.
 «С Галкой все понятно: совсем от ревности взбесилась. Говорит мне прямо в лицо, что жену навещают грузины с рынка. Врет бесстыдно и не краснеет! Но и другие соседи при встрече загадочно усмехаются. И Хаим, даже нетрезвый, не будет напраслину наводить. Не такой он человек! Вдруг и Алексей не зря намекал? Недаром пословица гласит: «Нет дыма без огня».
 В глазах помутнело. Серая лента дороги качнулась, как пьяная. Он съехал на обочину и затормозил.

 5.

 «Жена очень изменилась. Но и я хорош! Напиваюсь, как сапожник, и - на боковую. Не успеваю протрезвиться, как снова в дорогу. Трезвым бываю только во время рейса. Так дальше продолжаться не может!»
 Он отвинтил крышку термоса, вынул пробку и налил себе еще дымящийся кофе. Его в дорогу сварила Галя. Она же завернула пару бутербродов. Карине это ни разу в голову не пришло.
 «Что эта Галка липнет ко мне? Нашла бы себе мужика, а то моя куколка ревнует. Оснований нет, а она переживает. Значит, любит!- удовлетворенно улыбнулся он. – А выдумки завистников про ее измены - чушь собачья. Хотят нас поссорить».
 Головокружение прошло. Дрожащими руками он снова вцепился в руль.
 «Но почему жена сегодня ночью меня оттолкнула? Говорит, из-за цистита, если не воздерживаться, он может привести к сложной операции. Конечно, я отступился. Нельзя, так нельзя, потерплю. По бабам, как Лешка, бегать не стану. Но где она могла подцепить этот цистит? Надо будет узнать об этой хреновине поподробнее. Ох, не нравится мне все это! Многие жены, когда не хотят, сваливают на головную боль. А моя, возможно, решила сослаться на цистит? – он задумался. - Но нет! На нее не похоже! Эта ненасытная первой тянет в постель. - Владимир удовлетворенно улыбнулся. -
Вернусь, не стану пить, пока все не проясню! - решил он. - И про Алончика в первую очередь. И почему за домом не следит, почему развела грязь, как в свинарнике? Отчего сама неухоженная, не наряжается, не стрижется, даже рот не приводит в порядок? Зарабатываю достаточно, чтобы заплатить протезисту. И куда только деньги девает?
 А про цистит, чтобы не было сомнения, узнаю у врача. Пора навести в доме порядок! Мужик я или не мужик?»
 
 6.

 В кабинете было душно, но углубившись в изучение уголовного дела, прокурор не чувствовала это. Ее трясло.
 Перед ней лежали фотографии с места происшествия. Глаза молодой женщины, с перерезанным от уха до уха горлом, были приоткрыты. Они будто говорили: «Видите, что натворил этот алкоголик? Убил! Убил при сынишке! Не пожалел ни меня, ни его!»
 «Как не дрогнула рука совершить такое зверство?! Да еще при ребенке? –возмущалась обвинитель. – Уж для кого, для кого, а для такого ничтожества потребую без всякого сожаления высшей меры! - Чтобы унять взбесившееся сердцебиение, женщина с жадностью закурила. - Завтра первый учебный день. Дети пойдут в школу. Только не этот мальчик. Пока решается его судьба, учебный год пройдет».
 Она представила себе, как тот с матерью радовались, готовясь к первому школьному дню. Как его наряжали и стригли. Как покупали ранец, учебники и тетради. У суровой с виду женщины, которая в течение многих лет выступала в суде обвинителем, на глазах выступили слезы.
 «Мальчик, если и оправится от шока, никогда не будет встречать первое сентября радостно. Для всех это будет праздник, для него - день траура. При живом отце он остался круглой сиротой! Ни одной родной души. Как сложится его судьба? Не пойдет ли по стопам родителя?»
 Она вытащила из дела конверт с фотографиями из семейного альбома.
 «Зачем их приобщили к делу? – подумалось ей. - Чтобы у судьи, как у меня, от негодования сжались кулаки? Но служители Фемиды должны отбросить эмоции и быть объективными.
 Это в американских фильмах прокурор, отметая сомнения, обвиняет всех, попавших в лапы правосудия. Как будто не существует презумпции невиновности. Создается впечатление, что суд - карающая рука дьявола, а не Закона.
 Я тоже обвиняю! Обвиняю всех, преступивших закон. Но никогда не позволяю себе манипулировать совестью. Кто может догадаться, как тяжело переживаю, страшась ошибиться. Но на этот раз, я впервые полна решимости обвинить убийцу. Обвинить без всякого снисхождения! И требовать самого сурового наказания!»
 С фотографий на нее смотрели счастливые лица. На всех снимках юная красавица весело смеялась, обнажив ровный ряд белых как жемчуг зубов. От нее не отводил восхищенного взгляда симпатичный парень. Он ни разу не взглянул в объектив. Только на нее.
 «На нее нельзя смотреть равнодушно: она прекрасна! И мальчик похож на мать! Какие здесь все счастливые, - тяжело вздохнула прокурор. – И никто из них не знает, что ждет их за «порогом».

 7.

 Свидетелем по делу выступил Гришин, сосед подсудимого. Вел он себя неуверенно, дергался и мял в руках фуражку. По его словам, он зашел к Волошиным, когда женщина уже была мертва. Владимир стоял над ней с бритвой в руках.
 -Этот пьянчужка и дебошир беспрестанно издевался над женой. Не удивительно, что убил ее, - с ненавистью произнес он.
 При этих словах Владимир вскинулся, хотел что-то возразить, но, махнув рукой, молча сел на место.
 У прокурора инстинктивно возникло недоверие к свидетелю.
 «Но что он может скрывать? – мысленно пожала она плечами. – Скорее всего, ничего не знает, но боится, что могут счесть пособником».
 Пока она размышляла, вызвали нового свидетеля по делу, Галину, с какой-то труднопроизносимой русской фамилией.
 Корпулентная женщина с открытым лицом и громовым голосом не дожидалась вопросов. Размахивая большущей рукой и, не давая себя перебить, она темпераментно защищала подсудимого. По ее убеждению, в трагедии была виновата сама жертва.
 -Вовку знаю с детства, - гремела она. – Лучшего парня во всей нашей алие не было. И в школе отличник. И бабушке помощник. Не курил, не пил, не дрался. А тут появилась эта шлюшка. Что говорить: девка видная. Вот он голову и потерял.
 Сначала они жили дружно. Только порченной она была, загуляла. Никого не совестясь, водила кавалеров. Бабка заклинала не безобразничать, но та только смеялась. Знала, что та не расскажет внуку: не захочет огорчать.
 Его, - показала она на скамью подсудимых, - пристроила шофером на дальние рейсы, чтобы заколачивал большие деньги и не мешал. А сама! Сначала только гуляла, а потом запила. Пока с кавалерами прохлаждалась, неухоженный и голодный ребенок шатался по улицам. Иногда она его и ночевать не пускала. Засыпал на лавочке во дворе.
 Опустив глаза и закусив до крови нижнюю губу, подсудимый слушал ее показания. Лицо его выражало такую муку, что даже прокурор его пожалела.
 -Как муж из рейса возвращается, - продолжала свидетельница, - скатерть- самобранка с водочкой на столе. «Лисичка» ластится, в глаза заглядывает и воркует, воркует. А он от ее ласк тает. И не хочет понимать, что его спаивают и обводят вокруг пальца.
 Пока он дома, каждое утро поллитровка наготове. Своими ушами слышала, как он просил не подавать на завтрак водки. Но нет! Ей трезвый муж опасен!
 Мы, соседи, пытались открыть ему глаза. Только где там! Ночная кукушка перекукует! Убедила его, что наговариваем. Он здороваться перестал. Один свет в окошке – Каринка. А та никем не брезговала. Ни грузинами с рынка, ни страхолюдным начальником мужа, ни его напарником. И Гришин, сосед наш, к ней захаживал. Это с ним ее Вовка застукал.
 Выпустив весь заряд, женщина замолчала и кончиком шелковой косынки вытерла влажные глаза.
 В помещении нависла гнетущая тишина. Было слышно тиканье часов.
 -В тот вечер она мужа не ждала, - прервала тишину свидетельница. - Он должен был вернуться через пару дней. Я очень удивилась, увидев его. Он стоял у своих дверей и стучал. Жена была дома с хахалем, но не открывала.
 Только успела подумать: «Ну, сейчас будет!», как услышала звон разбитого стекла, ужасный крик и… все стихло.
 Потом он, - снова кивок в сторону Волошина, - открыл дверь и хрипло произнес: «Вызывайте полицию! Я убил Кариночку!»
 Заглянув в комнату, я увидела ее на полу. Из горла хлестала кровь. Ребенка я сразу не приметила. Он сидел в дальнем углу, накрывшись с головой одеялом. Не кричал. Не плакал. Как в столбняке. Я схватила его в охапку и унесла к себе.
 -Ах, совсем запамятовала: Гришин был без трусов. Стоял истуканом и, выпучив зенки, верещал от страха. Испугался, гад ползучий, что Вовка его тоже чиркнет по шее. Но Владимир не такой человек! Он никогда даже на супругу руки не поднимал, хоть эта потаскушка заслужила. До чего довела смирного мужика, что взялся за бритву! - она громко всхлипнула.
 Вы представить не можете, - снова обратилась она к судье, - какой Вовка добрый человек! Если засудите его, это будет самый несправедливый приговор на свете, - прерывающимся шепотом закончила она. И вдруг, неожиданно для всех, эта грузная женщина бросилась на колени и с плачем стала просить освободить подсудимого.
 Растерявшийся судья вскочил и с недоумением уставился на тело, распростертое на полу.
 
 8.

 Воспоминания, навеянные Галей, ожили с новой силой.
 Вспомнилось, как безостановочно гнал машину на большой скорости, чтобы неожиданным появлением порадовать жену. Как напарник вылезал из «берлоги» и, опасаясь аварии, пытался остановить лихачество. Но он, не слушая, игнорируя опасность, продолжал гнать,.
 Всю дорогу он рисовал себе картины одну радужнее другой. И улыбаясь,
мечтал поскорее заключить в объятия любимую женушку.
 Он вспомнил, как «явственно» ощутил ее поцелуи на губах. И, как от этого проснулся.
 «Размечтался. И впервые уснул за рулем, - с грустью думал Владимир. – Но возможно именно эти «поцелуи», спасли меня от аварии.
 Хорошее настроение тогда не покидало меня весь остаток дороги. Поставив машину в гараж, я бежал домой, словно боялся опоздать на последнюю электричку.
 Чтобы не испортить сюрприз, я потихоньку открыл входную дверь и на цыпочках подкрался к нашей. Ключ не входил. Дверь оказалась запертой изнутри. Но под щелью виднелся свет. Значит, Катя там. Сразу всплыли нашептывания «доброжелателей» и их ухмылки. Кровь прилила к голове. Меня трясло от холода, но внутри все кипело. Усилием воли заставил себя успокоиться. Слабая надежда еще теплилась. И я ухватился за нее, «как утопающий за соломинку».
 «Женушка могла уснуть и не слышать моей возни с замком, - обманывал я себя. - Или того хуже: потеряла сознание и лежит без помощи. Врачи предупреждали, что цистит опасная болезнь».
 Как сумасшедший выбежал на улицу и, разбив окно, впрыгнул в комнату».
 От воспоминаний его отвлек грохот. Что произошло, гадать не пришлось: Галкин центнер чистого веса валялся у ног судьи. Громко рыдая, она о чем-то молила того.
 «Что разлеглась? Спятила?» - успел подумать Володя, но разузнать ничего не успел. Конвоиры вывели его из зала суда.

 9.

 Судье предстояло выяснить, почему Гришин скрыл свое присутствие при убийстве? И почему утверждал, что подсудимый избивал жену и угрожал ей? Один из свидетелей дает ложные показания. Но кто?
 По показаниям Гришина, Волошина была само совершенство. А Галина утверждала, что та была непорядочной и лживой.
 Судья обязан выяснить, что представляла собой жертва: могла ли спровоцировать преступление? От этого зависела мера наказания.
 Но как только речь заходила о моральном облике жены, Владимир замыкался. Он не сказал о ней ни одного дурного слова.
 -Упился до смерти, вот и убил,– утверждал подсудимый.
 Но экспертиза опровергла это утверждение: никаких признаков алкоголя не было обнаружено.
 Волошин сидел с отсутствующим видом, как будто происходящее его не касалось. Только показания напарника, что он не пропускал ни одной юбки и давно грозился убить жену, вывело его из себя. Такой наглой лжи он стерпеть не смог. Уста его разверзлись. Преодолевая внутреннее сопротивление, он стал «колоться». Однако по- прежнему, каждое слово
приходилось вытягивать «клещами». Но постепенно ситуация стала проясняться.
 Картина, представшая перед глазами Волошина, когда он появился в комнате, не оставляла сомнения: жена и Гришин лежали раздетыми в обнимку. Их не смутило его появление.
 -Что Вы делаете? – в шоке воскликнул он.
 Карина дико расхохоталась.
 -Сам не видишь, что мы… - она грязно выругалась.
 Комната поплыла перед его глазами. Не успел он опомниться, как увидел кровь, фонтаном бьющую из горла жены. Ее потухающий взгляд был направлен на бритву. Владимир не мог понять, как та очутилась в его руках.
 Зажав горло жены ладонью, он безуспешно пытался остановить кровь и крикнул ее любовнику, чтобы вызвал «Скорую». Но тот не среагировал.
 -Жизнь от жены уходила, а я ничего не мог поделать, - опустив голову, почти шептал Волошин. - Я убил ее. И тем самым убил себя. Моя жизнь окончена. Мне все равно, что со мною будет. Жалко лишь, что обездолил сыночка. Оставил без отца, без матери, – он шмыгнул носом и тихо продолжил. - У меня одна просьба, помогите Алончику. Помогите стать нормальным человеком. А меня не жалейте. Покарать меня больше, чем я сам себя наказал, никто не сможет!
 У старого, бесстрастного судьи, всегда вершившего правосудие с каменным лицом, при объявлении перерыва, дрогнул голос.
 Он долго писал вердикт. Прокурор, как и все, с нетерпением ожидала его. Учтет ли тот обстоятельства, сопутствующие преступлению? Переквалифицирует ли убийство с умышленного при отягчающих обстоятельствах, на совершенное в состояние аффекта?
 Судья учел все! И все вздохнули с облегчением.
 Только подсудимый не выразил радости.
 Сухо поблагодарив, он под сочувственные взгляды присутствующих, устремился в другую жизнь, где еще долго будет платить дань своей растревоженной совести.