Небылицы из Утра

Так значит с трепетом, прольется с синей тучки дождик свежестью,
Так все таки оглушит муравьишек сладеньких,
Разольется речками - разовьется акварельками,
В капельки росы трафаретом радуги,
Распушится на подол зеленых круч,
Облачком обернется сквозь палитру гром и молния.
А если в это время раскурочить норку вертихвостки серой,
Вырыть клювом дятла,
Да разворошить в пол ладони у плиты -сторожки,
На подпорках шубах лисьих, яйцо того же дятла оставить,
Да помет индюшки мокрой в ложке и двух ведер амброзии чудесной не заменит.
Вот, писанья Гадоновские и обрели силу поднебесную.
В ум народный въелись за живо,
А на площади взяли даже за душу:
«Кто обгонит на кабаньих скачках Илюшиных свиней,
 Да приволочет в мешке колдунью поскорей,
 Тот получит Фирулю - атамана дочку,
 И мазок лягушки доверчивой на удачу и точка.
 Наступило утро после застолий важных ,
 А как же, с бодуна - приблудничька,
 В чисто поле вывел коника Сосько Пупук,
 Победивший свинок Илюшкинских,
 Вручил царь Гадон ему поцелуй ржаной лягушки на удаченьку,
 Показал Фирулю в толпе не знамо где,
 Да слезу утерли - помахали тряпьем все кто мог по человечески.
 Ускакал Сосько во главе зари - скакал да скакал себе,
 Пока не скопытнулся друг верный его,
 Глядь - избушка ветхая, да вокруг неё заборец лаковый,
 Зеленым цветом помазанный,
 Стал привычки ради мочиться в заборину,
 Да на мордастого хлопца прям, как же так?
 Ведь небыло его, а поздно уж,
 То Аркашка был, продрался - зырк злобненько,
 На невинного Сосько,
 Тот от страху страшного взял лощину первую и давай лупить сквозь прощелину в лохмы драные, приложился вдруг, да так умеренно, что какая-то старая из калитки выползла и давай клюкой махать и её заметил сын степей Сосько Пупук - пропустить не смог - оглушил бревном по-доброму и в мешок старуху бац!
 И нет её - только черный дым с труб поваливает.
"С тех ветров, по задрыпанной сошке,
 Свили себе луга монастырские в скором времени,
 Ухмылялись - где же где же?
 Далеко за реками, за далями, за морями – океанами,
 Где же - где же? Скажи!