Объективные обстоятельства

 Объективные обстоятельства

                (капитализм - господа)

Вот оказывается, как могут повлиять объективные обстоятельства на жизнь человека. Так повлиять, что…, в общем, из-за них можно попасть туда, где тихо, тихо, как по ночам в бане. Но сначала всё по порядку.

Иван Васильевич, новый начальник склада чугунных болванок оказался совершенно в новых условиях, вместо болванок он стал заведовать – временем… А до этого он только ворчал и жизнью вечно  был недоволен.

Врач нашел у него столько болячек, впрочем, врач столько болячек бы у него не нашел. Если бы, если бы, стоя в очереди в кафе, новый начальник на радостях не решил обмыть свою должность,  и не полез рукою за мелочью, но вот беда, его рука попала в чужой карман, и ему потом так накидали… Без врача это сами понимаете,  не обошлось.
- Что, что? - скажете вы. - Такого не может быть…?
- Смею вам возразить, оказывается, может и запросто.
Нет… Вором Иван Васильевич никогда не был, просто так получилось. А получилось так по дикому недоразумению, тому самому, из-за которого легко можно угодить в тюрьму. Каких-то копеек ему не хватило, он опустил руку, рука заплелась за чужим шарфом, новоиспеченный начальник отвлёкся мыслями и стал шарить в чужом кармане, и тут – нате, попался. Такая вот получилась накладка, а если хотите, возникли форс-мажорные обстоятельства, которые не лезли ни в какие ворота. Осознание бытия  ввергло Ивана Васильевича в ужас на грани беспамятства, его захлестнула волна позора, мгновения полетели с голыми руками, действия стали опережать мысли, ход которых вдруг стремительно оборвался.
Потерпевший, в чьём кармане оказалась рука Ивана Васильевича  как резанный заорал… В итоге: бедного Ивана Васильевича без разговоров "замесили" прямо в кафе, его сбили с ног и долго били, пока, слава богу, не подоспела родная милиция и не отстояла сердечного, а то бы его до смерти запинали. Разобрались, правда, позже в милиции, да вот со здоровьем после этого недоразумения у Ивана Васильевича начались великие трудности… Трудности со здоровьем у него возникли серьёзные, так как милиция прибыла с некоторым опозданием по уважительным причинам. Обидно было Ивану Васильевичу, ведь он в новой должности ни одного дня так и не отработал.

Извините, забежали мы тут впереди паровоза,  чуть-чуть вперёд заскочили, всё торопимся куда-то, торопимся, торопимся быстрее дожить жизнь, которая и без того очень короткая…

Впрочем, Иван Васильевич в самом предпенсионном возрасте дожил-таки до того времени, когда сбываются мечты. Да! В мечту всегда нужно – верить, только тогда она сбудется!!! (Если вы ещё не совсем равнодушны к жизни).
Иван Васильевич твёрдо считал, что не всё ещё взял от жизни. Звёзд с неба он не хватал и мечтал о маленьком, но – постоянном доходе. Ну, надоело ему ходить в замах, ему давно уже снилась должность начальника склада. Впрочем, начальники тоже бывают разные. У Ивана Васильевича, как у всякого приличного зама тоже был свой начальник. Это был начальник СЧБ (склада чугунных болванок), который, если честно сказать, всего его – задолбал! Ведь зам никакого решения не может принять, ни инициативу подать, а главное, деньги все идут мимо него, а шишки сыпятся все на зама. Если что-то хорошее на складе произойдёт – то это непременно заслуга, конечно – начальника, а плохое, то зама… Вот такая  на складе творилась несправедливость, которая может довести чела до ручки, до крайности, до отчаянья и  жгучего остервенения. Может быть, так и ушел бы Иван Васильевич замом на пенсию, если бы…, если бы старый начальник не умер.
- Тьфу, тьфу, тьфу… - скажете вы и непременно постучите по дереву. - Такое, мол, редко бывает…
- Хоть редко, но метко, знаете ли –  бывает…
Хоть сильный был Иван Васильевич человек, стул за ножку рукой поднимал (кстати, если у вас появится такое желание – попробуйте, это вовсе непросто). Но вот как-то лопнуло у него терпение, дал он семь рубликов стропальщику, тот стропу прицепил – "как надо", пятитонные чугунные болванки положили тоже "как надо",  не просто так, а что бы старого начальника выманить, знал злой стропальщик, не терпел тот беспорядка. Зам со стропальщиком  тихонечко притаились как мышки и стали – ждать-выжидать…
Старый приём на живца тут же сработал, хоть и знал его старый начальник, да не выдержал и… попался. Метнул взгляд в окошко, видит, болванки неправильно сложены, выскочил как ошпаренный и сразу же  принялся пальцевать (показывать пальцем и рукою водить, отсюда и слово такое – "руководитель"). Команду строгую дал "вира", кран чугунную болванку поднял, "неправильная" стропа сорвалась, болванка как черт вывернулась и  задавила начальника насмерть. Так после похорон поставили Ивана Васильевича  новым начальником СЧБ. Иван Васильевич щедрый был человек, стропальщику ещё  семь рубликов дал.
- Да… Вовремя ушел с почестями старый начальник, металл-то ныне подорожал – потирал руки Иван Васильевич. – Теперь все деньги считают, теперь – капитализм господа.

Иван Васильевич не верил в судьбу, он считал, что судьбы нет, а есть только теория вероятности, где вероятное относительно самой теории вероятности, из чего следует, что чугунная болванка когда-нибудь должна была кого-нибудь придавить. Да вот беда,  в очереди в кафе тоже теория, вероятно, сработала, где били нового начальника не относительно, а конкретно, по морде, по почкам, и вообще, метелили его добротно, крепко и основательно по всем частям тела и  по чем бог пошлёт.

А до этого пилила супруга Ивана Васильевича и жизни учила, как жить надо.
- Прекрати меня учить жить, иначе нам жить будет не на что…
Нет. Не входил он в первую сотню миллионеров, и в последнюю  тоже никак не входил. Так перед новым начальником выросла пропасть ужаса и слепого отчаянья, объективные обстоятельства заставили его  вертеться  гадюкой под вилами.

Вы спросите, а что было дальше…? А дальше всё было просто. Ведь для себя дорогого никогда ничего не жалко. Ни денег, ни зла во имя добра, ни наоборот, а если большими деньгами запахнет или же властью, то совсем ничего не жалко, тем более чугунины.

После недоразумения, после великой битвы, каждое утро для Ивана Васильевича начиналось до жуткого безобразия одинаково. Каждое утро он ходил в платную поликлинику.
С утра за окнами железно хлопали железными дверями машины. Дверь хлопнет, испугается душа Ивана Васильевича, метнётся страдалец к окну, но ничего подозрительного не обнаружит. Правда, с его авто, что тоже под окном приютилось, как-то стёрли краску до самой сути, но это не главное. Главное то, что кинулся он после побоища в платную клинику денег на себя совсем не жалея… Чем  не лечится, лишь бы излечится.  (Впрочем, если бы пошел в районную, живой бы остался и командовал вволю своими болванками). Но он был бетонный ребёнок, который вырос в каменных джунглях огромного мегаполиса, думая по своей наивности, что в платной клинике его вылечат лучше. (Да-а-а-а…, если бы все думали правильно, бедных бы среди нас – не было!). Но – увы, человеку свойственно ошибаться.
В платной клинике у рвача, ой, извините меня, врача тоже были свои проблемы с деньгами, и он столько насчитал Ивану Васильевичу, что счет, на котором врач лекарства выписывал от безвыходности задымился и покоробился. Не смогла бумага стерпеть эту цифру, назвать которую при всём желании не получится.
 
Нет, не от ран умер Иван Васильевич,  отдал концы совсем не от ран, так как мог передвигаться самостоятельно, а от того, что денег у него таких отродясь не водилось, даже если все чугунные болванки на складе разом продать, и то столько денег не наберёшь… Не выдержало сердце у нового начальника такого поворота событий и резко остановилось. Видать доктор от жадности лишку хватил, но что тут поделаешь, капитализм господа! Жена Ивана Васильевича, после назначения мужа на новую должность радовалась недолго,  мечтая освободиться от шлейфа несчастного прошлого, она по ночам закрывалась с головой одеялом, но ей это не помогло. На кухне у неё, на пачке с перцем  было написано "огнеопасно", хранила вдова эту реликвию как память о муже, любил он, знаете ли, острый перец. Перец говорят убивает микробы в желудке и  человек от микробов не умирает, но, как вам сказать… - он обязательно умрёт от чего-то от другого… Но суть не в этом, и не в  капитализме, а в зависти, глупости и всём таком прочим, без чего жизнь нельзя называть – жизнью.

Я понимаю, может у кого-то, кто ещё не совсем равнодушен к жизни, скорбит душа за обездоленный склад чугунных болванок? Человек начнёт переживать, волноваться… Но не волнуйтесь, пожалуйста, святое место пустым не останется! Говорят, вскоре на склад назначили нового начальника СЧБ.
Вот так… Вот как могут достать объективные обстоятельства, да и необъективные тоже могут достать, но объективные говорят, достают больше.


                Андрей  Днепровский – Безбашенный.

                11 декабря 2007г