Стражи одиночества

Не все еще пропало,
пока не меркнет свет,
 пока горит свеча…

Ветер… Ветер Миров…Ветер, принесший с собой Нечто. Нечто, что заставило содрогнуться реальность…

И не было надежд. Были лишь серые будни, тянущиеся без конца и начала.
И был дождь, чьи слезы навевали грусть. Бесконечный, моросящий, дождь последней осени.
И был туман. Туман подножья леса, что был здесь с начала веков.
И было солнце, надежно спрятанное небесами за свинцовым саваном туч.
И были Боги, которые, наблюдали, но оставались безучастны…

Он шел среди деревьев. С закрытыми глазами, облаченный в длинный плащ цвета ночи, окутанный туманом и тайной, что скрывали его от чуждых глаз.
Лес слушал Его шаги. Ветер вздымал Его плащ. А дриады, даже сквозь сон, почувствовав его присутствие, протягивали к нему свои руки-ветви, но тут же отстранялись прочь, поняв, Кто перед ними. Но Он, не замечал их, не замечал ничего. И не было ему ни какого дела, ни до них, ни до богов, ни до этого мира.
Но глаза Его - оставались закрытыми. Ибо не желал Он взирать на агонию и убожество этого ничтожного мира, что доживал свои последние дни под лучами умирающего солнца.
Он шел по бурой опавшей листве, что не смела шелестеть под его поступью. Шел в сторону восходящей луны, в ту часть леса где некогда была вечная весна, в затерянную рощу убранную в погребальный багряно-золотой наряд, казавшийся на фоне обнаженных умирающих деревьев кровавым пятном. Он шел к последней искре жизни этого мира. Шел, способный затушить ее ровно так же легко, как и разжечь…
Шаг за шагом он неустанно приближался к своей цели, словно тень надежды и ужаса скользнувшая по сияющему диску полной луны. Он шел, и деревья расступались пред Ним, отстраняя свои ветви как можно дальше, что бы случайно не коснуться Его, не встать у Него на пути. И он шел мимо них, мимо некогда зеленых гигантов, по импровизированному коридору, расступавшемуся пред Ним и бесследно исчезавшим за его спиной, вновь становясь непролазной чащей плотно сплетенных ветвей.
Шаг. Другой. Третий. Сердце мира замерло в ожидании своей судьбы. Звездный свет померк и растворился в необъятном небе…
Он шел и перед Ним раскатывался ковер из цветов.
 Он проходил мимо и оставался лишь тлен.
 Свет и Тьма сливались воедино едва коснувшись Его. Одно лишь Его присутствие в этом мире, даровало страх и ужас бесстрастным Богам, тем что остались до конца…
Его боялись и ненавидели. Его любили и боготворили. Всегда. И везде. Но Он не ненавидел и не любил. Никогда, за все свое бесконечное существование. Эмоции и чувства – удел смертных. Они столь же быстротечны как и их жизни. Они искры света в царстве смерти. А Его путь – во тьме. И только призрачный свет звезд и Ветры Миров сопровождают Его в пути. Как почетная свита.
 Как стражи одиночества…
Он стоял в круге алых деревьев. Их багряные, будто окровавленные, листья срывались с ветвей, летели с ветром. Словно вообразив себя мотыльками, они кружились вокруг Него в причудливом танце. Точно настоящие бабочки, что беспечно летят к пламени свечи. Столь завораживающе-прекрасному, и столь смертельному для их хрупких крыльев.
Поднялся ветер. Свирепый и ледяной. Он дул со всех сторон. Из неоткуда. И в никуда.
Ветер был вокруг Него. В Нем самом, словно запутавшись в его иссиня-черном плаще, который, демоническими крыльями развивался за его спиной.
 Он парил в воздухе, оторвавшись от проклятой земли. Облаченный в плащ сотканный из ночи и ветра. Он был частью Хаоса. Он был Тенью. Он Нечто, что странствует по безграничным просторам Вечностей.
Он был тьмой, что была сердцем царящего вокруг безумия. Словно снег и кровь – опавшие листья и хрупкие белоснежные цветы, сорванные безжалостным ветром, неслись в диком танце прославляя Его.
Она стояла пред Ним на коленях. Склонив голову и протянув Ему небольшую черную шкатулку, крепко зажатую в хрупких тонких руках. Ее пьедесталом был постамент из белого мрамора, увитый хрупкими лозами белых цветов и наполовину разрушенный безжалостным временем. Которое, ни чуть не коснулось ее.
Она была дивным творением неизвестного гения. Божественно-прекрасное в чем-то подобное эльфам, хрупкое и прелестное создание из чистейшего хрусталя. Хранитель тайны шкатулки из черного оникса с тонким серебряным узором. Который, возможно был одним из Мертвых языков, утерянный сотни тысяч лет назад. В те времена, когда хрустальная Хранительница впервые появилась здесь, в роще где замерло время, в глуби древнего непроходимого леса, обители духов и диких зверей. Леса, что умеет хранить свои тайны. Это было давно. Так давно, что только Боги смогли бы вспомнить об этом.
 Изящно и осторожно Он принял из рук Хранителя ее бесценное подношение. На первый взгляд, шкатулка была плотно закрыта и казалась монолитной. К тому же, на ней не было и намека на замок. Но стоило только Ему провести своей тонкой ладонью по крышке, как та легко и бесшумно откинулась назад. Внутри, на черном бархате лежала роза. Словно созданная из звездного света, она казалось только распустилась и с ее хрупких полупрозрачных лепестков еще не успели скатиться капельки рос.
Аккуратно, почти с нежностью, Он взял цветок. И, едва коснувшись Его, даже сквозь бархат перчаток, роза засветилась изнутри и через мгновение превратившись в туман, слилась с Ним.
Хранительница опустила руки и подняла голову.
Хрустальное создание, вместилище Души мира, она была первозданно чиста и прекрасна.
Даже Он, казалось, любовался ее красотой, ее идеальными чертами. Сквозь плотно закрытые глаза. А она, бесстрашно смотрела Ему в лицо, скрытое темным плащом и ночью.
Ни Ему ни ей не требовалось слов. Был лишь один вопрос – судьба мира.
Спрашивала она.
 Он не ответил.
Он лишь закрыл пустую шкатулку и протянул ей.
Не уверенно, словно со страхом, она приняла ее. И прижав к груди Его бесценный дар хранительница поднялась с колен. Свирепо бушевал ветер, усиливаясь с каждой минутой. Но ни ее прозрачные одежды, ни длинные, до самой земли, волосы не колыхались.
Он смотрел на нее. Своими удивительными глазами в которых застыла отражаясь вечность. Словно неведомые Ему слезы в них сверкали осколки потерянной мечты. Что разлетелись по всем мирам. Осколки его самого. Которые, один за другим Он возвращал себе, не останавливаясь ни перед чем…

Стих ветер. Тихо падал снег. В небесах сияли звезды. На мир опустилась зима, дарующая покой и безмятежный сон всему живому.
И только в одной роще этого мира, в глубине древнего леса, была вечная осень. Бесконечно там падали алые, словно окровавленные листья бесконечно увядали белоснежные цветы. В центре рощи стоял опустевший пьедестал. Одиноко на нем лежала пустая шкатулка, вырезанная из черного оникса с тонким серебряным узором. Что был когда-то давно, сотни тысяч лет назад, языком великого и гордого народа. Последняя из которых, мириадами крошечных осколков летит в призрачном свете звезд, в холодных объятьях Ветра миров, сквозь вечность. Сопровождая Его в пути. Как почетная свита. Как стражи одиночества…