Pитуал

Шепчу ей одними губами:
"Ты пришла. Ты готова рискнуть? Только один шанс для тебя здесь. Только одна попытка. Ты готова довериться мне?"


Безлунная ночь. Снежное поле, отгороженное чёрным перелеском от дороги. Связанное тело перекинуто через плечо. Аккуратно опускаю возле большой сосны. Возвращаюсь к машине за лопатой. Вонзаю стальное острие, с хрустом пробивая наст. Толща снега у дерева велика и без проблем получается глубокая ниша. Зажигаю очень неприятно пахнущие свечи из абсолютно чёрного, жирного, на ощупь, воска. Они чадят и дают мало света, но это не главное. Свет здесь и не нужен... Расставляю свечи по периметру ямы. На дно заботливо укладываю циновку расписанную особыми знаками. Она впитает страх и тьму и останется здесь навсегда. Поверх опускаю тело, лицом к небу. Из кармана достаю узелок и рассыпаю прах из него на дрожащую мелким ознобом женщину, скорчившуюся в яме. Шепчу странные слова, они похожи на латынь, но лишь отдалённо. Подготовка завершена. Теперь - главное.

Подняв глаза в звёздное небо, про себя, обращаюсь к Высшим Силам, какие бы обличия они не приняли сегодня, прося помочь осуществить задуманное. Долго смотрю вдаль, собирая энергию в руках и мысли в голове. Я ещё не уверен, что стоит совершать ритуал. Где-то в левом бедре бьется жилка тревоги. Внезапно, ночную тишину разрывает резкий, хриплый крик ворона. Вожу взглядом по сторонам, пытаясь отыскать его. Ни птицы, ни звуков более... Налетевший порыв ветра колышет пламя свечей и одна из них, ближайшая ко мне, гаснет. Я понимаю, что пора начинать.

Надеваю старинную деревянную маску, закрывающую верхнюю часть лица. Она спрячет мою душу от демонов пустоты. Нащупываю висящий на теле амулет из маленького кристалла, в котором мечется и рассыпается искрами крохотная частичка огня. Облачаю левую руку в перчатку из кожи, о происхождении которой лучше даже не вспоминать. Она будет проводником в мир мёртвых. На указательном пальце укреплён костяной шип. В правую руку беру посох из старого дуба. Ни в коем случае не касаюсь его левой. Глубоко вздохнув, спрыгиваю в яму и опускаюсь на колени перед телом. Гаснет вторая свеча. Кладу облачённую в перчатку ладонь на горло лежащей женщины. Закрыв глаза, позволяю нашим душам войти в резонанс. Тягуче-неспешным движением делаю надрез когтем на шее жертвы. И медленно начинаю выпивать её жизнь через перчатку…

Она замерла, впав в анабиоз надвигающегося мрака. Чад свечей спускается в могилу и плетёт странные узоры вокруг нас. На границе сознания я начинаю слышать ИХ шёпот. Холод бежит по позвоночнику, ледяной пот выступает на лбу. Бездна рядом, очень близко. Быстро шепчу защитную мантру. Тем временем, энергия жизни почти покинула тело несчастной, но душа ещё цепляется за материальную оболочку. Я плавно отрываю левую руку и в тот же миг прикасаюсь к её сердцу посохом. Дерево наполняется отчётливой вибрацией. В перчатке, словно, огромный тёплый шар. Надо спешить, я не смогу долго это удерживать. Гаснет ещё одна свеча.

- Хозяйка Ночи! Сегодня к тебе необычная просьба! Обними это тело! Но не забирай к себе. Её время ещё не пришло. Иногда, нужно сделать шаг в царство мёртвых, чтобы выжить.
Треск снега был ответом. Очередная свеча упала с края могилы прямо на живот лежащей. Практически мёртвое тело, вдруг, начинает дёргаться в слабых судорогах. Но вскоре они затихают. Её мускулы расслабляются и она лежит, как будто, вжавшись в циновку под собой.
- Спасибо, Тёмная Мать...

Теперь всё в обратную сторону. Прислоняю ухо к её губам. Дыхание не чувствуется. Моё сердце вздрагивает, но я твёрдо продолжаю ритуал.
- Смотри в меня!
Выпрямляюсь и резко, с огромной силой, ударяю посохом в её грудь. Палка очень сильно ходит в руке и эта вибрация передаётся женщине. Она вздрагивает, выгибается по направлению ко мне, запрокинув назад голову и начинает всем телом повторять за посохом ритм. Но глаза спят. Зубами стаскиваю проклятую перчатку. Прижимаюсь губами к почти засохшей ране на шее. Левой рукой раздираю себе кожу ладони об шип. Сжимаю окровавленной пятернёй тёплую, пульсирующую перчатку. Мёртвая кожа сопротивляется, не хочет отдавать впитавшуюся жизнь, но я усилием воли заставляю вернуть чужое. И начинаю передавать через себя энергию обратно в тело… Постепенно, плоть теплеет, я начинаю слышать дыхание и чувствовать её взгляд. В какой-то момент понимаю, что уже отдаю собственные силы, но этот процесс слишком сладок и слишком болезненен, чтобы оторваться. Шепчущие голоса снова появляются. Страх и оцепенение накатывают… Лишь шипение упавшей на бок, в снег пятой свечи выводит меня из транса.

Дотрагиваюсь до её лица – оно пылает. Дыхание женщины глубокое, частое и сбивчивое, как после бега. Глаз не видно, но я догадываюсь об их выражении. Срываю палочку-кляп с её рта.
Она практически выплёвывает слова мне в лицо:
- Что теперь?
- Последний штрих. Лежи здесь. Тебе предстоит самой выйти в мир… Да, и прикрой лицо руками.
Разрезаю путы. Поднимаю артефакты. Слегка пошатываясь, выбираюсь из ямы и снова беру в руки лопату. Забрасываю снегом могилу. Последняя свеча с шипением утопает в белом месиве. На образовавшийся холмик кладу амулет со своего тела. Огонёк внутри разгорелся во всю и снег плавится вокруг кристалла. Ощупываю кожу, в том месте, где висел артефакт –так и есть - ожог. Присаживаюсь на корточки. Жду…

Неужели не сработало? Неужели она не воскресла? Если бы я просто вытащил её, то получил бы зомби. Жизнь должна сама пробивать себе дорогу... Холодный, пронизывающий ветер налетает и я съеживаюсь в маленькую ледышку.

Ожидание длиной, как будто, в вечность. Ветер выбивает из глаз слёзы. Где-то в глубине моего уставшего и потерянного существа слабыми толчками бьётся сердце. В голове полная пустота. Я сделал всё, что мог. Нет сил, нет веры в себя, нет ничего, кроме любви. Не моргая, сосредоточенно смотрю на пульсирующий огонёк.

Что это? Шорох… Она? Или снова те, чёрные? Бежать? Разрыть снег? Нет. Просто ждать. Будь, что будет. Скрежет, скрип. Он нарастает, становится жутковато-яростным. Глухой удар содрогает холмик изнутри. Ещё один. Снег у навершия шевелится. И … пальцы вырываются на свободу! Жадной, живой рукой она хватает пульсирующий амулет и крепко сжимает, несмотря на жар.