Как в кино...

Да, как ни странно, в Москве все еще есть коммунальные квартиры, причем, находятся они в самых престижных центральных районах. Получается такой парадокс: бедные старушки, пьяницы и люди с разбитой жизнью соседствуют с сильными мира сего. Например, идешь по Старому Арбату: по обе стороны небольшие старые домишки, представляющие архитектурную ценность столицы, а в них либо дорогие стеклопакеты, сквозь которые видно многоуровневые потолки и мебель класса «люкс», либо подгнившие рассохшиеся рамы с мутными стеклами, едва пропускающими свет через застиранные сероватые занавески.
В Замоскворечье на пересечении Новокузнецкой улицы и Овчинниковской набережной стоит старый многоэтажный дом с уютным двориком. Жильцы верхних этажей сверяют часы по Курантам и любуются видами Москва реки. С торца этого дома вырос огромный деловой банковский центр класса «А» из мрамора и стекла. В десяти минутах ходьбы красуется жилая высотка на Котельнической. В этом доме живут некоторые известные артисты прошлых лет (не будем называть имен), и здесь же влачат жалкое существование жители пятикомнатной коммуналки.
Алина жила с отцом и бабушкой. Мать ее умерла лет десять назад, так и не дожила до расселения в собственные квартиры. Годы шли, расселение все обещали, но ничего не происходило. Бабушка наотрез отказывалась выезжать из комнаты в центре, а отцу и вовсе ничего было не надо – беспробудно пил горькую. Жизнь проходила мимо Алины – из окна она каждый день любовалась на дорогие машины и девушек в норковых шубках, сама же не могла мечтать даже о новом пальтишке – зарплаты продавщицы в продуктовом едва хватало на оплату коммунальных услуг и пропитание. Жили втроем в комнатке десять квадратных метров, на общей кухне ржавели пять газовых плит, очередь в туалет с детства стала нормой. Через стену жила Ирка с мужем-наркоманом. Ирка недавно родила ребенка, и теперь он голосил по ночам. В других комнатах жили деды и старушки. В квартире всегда пахло подгоревшей едой, сантехнику никто не чинил с военных времен, и по коридору вечно витало зловоние. В Алининой комнате стояло три кровати и шкаф. На одной из кроватей лежала бабушка – пару лет назад у нее отказали ноги, и она превратилась в капризную мегеру. В обеденный перерыв Алина прибегала из магазина, чтобы вынести судно и покормить давно уже ненавистную бабушку, а по вечерам слушала, как отец в пьяном угаре бил на кухне соседскую посуду. Парня у Алины не было – кто взглянет на невзрачную девчушку в замызганной курточке, когда вокруг столько гламура. Так, в свои двадцать два Алина разочаровалась в жизни, и стала все чаще зачарованно поглядывать из окна на мост Овчинниковской набережной. Представляла, как прекрасен полет вниз на заледеневшую Москва-реку. Насколько он прекраснее безнадежной рутины, ведь шаг вперед с моста – это выход из тупиковой ситуации, это побег от всех нерешенных проблем. Ведь больше никогда она не вдохнет зловонные пары бабкиного судна и не будет краснеть перед соседями за очередной отцовский пьяный скандал.
Вечером тридцатого декабря Алина накинула свою единственную старенькую куртенку, вязанную шапочку, купленную на отложенные деньги в переходе и вышла из дома.

Баловень судьбы, радость мамы-немки и гордость русского папы-нефтяника, красавчик Кристиан тоскливо разглядывал алые фонари автомобилей, застрявших в пробке на Овчинниковской. Стояли уже более получаса; Кристиан, за рулем своей новенькой БМВ дымил ментоловой сигареткой и старался не замечать, как на сидении справа бьется в отчаянной истерике блондинка Марго.
- Крис, ну надо же, такая подстава! Прямо под Новый Год!
Худенькие ручки в норковом манто театрально взмахнули вверх, тоненькие пальчики с длинными ноготками вытерли слезки.
- У нас же были планы!
- У нас и есть планы, детка, - устало ответил Кристиан, не отрывая тоскливого взгляда от красных фар впереди стоящих машин. – все так же едем на Бали.
- Какие на хрен Бали? О чем ты говоришь? Ты переспал с моей подругой!
- Разве Лизка твоя подруга? Хм, - сбросил пепел в окно, - а я думал, ты ей готова глаза выцарапать…
- Циничная дрянь! Да какая разница, подруга или нет? Ты переспал с другой бабой, и я это знаю!
- Ну, извини.
Марго задыхалась от гнева. Он даже не смотрел в ее сторону!
- Да как ты можешь так себя вести, Крис? За кого ты меня принимаешь? Я модель!
- Да? – Кристиан красиво повел темной бровью, - Том Форд уже пригласил тебя на показ?
- Сволочь.
Никакого Тома Форда и никакого показа не намечалось. Марго была моделью весьма посредственной – презентации бутиков, корпоративные вечеринки…
- Ритуля, давай без грубостей. Если тебе что-то не нравится, ты знаешь, как открывается дверца машины.
На красивом загорелом лице появилась прохладная улыбка и тут же исчезла.
- Ты предлагаешь мне валить отсюда?
- Я предоставляю тебе выбор.
Марго подумала несколько секунд, открыла дверцу и запачкала сапожок на шпильке в предновогодней московской слякоти.
- Куда?
- На метро.
Кристиан засмеялся от души.
- Ты знаешь, где здесь метро? Ты умеешь им пользоваться? Открою секрет, там уже давно не кидают монетки!
- Подонок, - Марго зашагала прочь. Она действительно не знала про ближайшую станцию Новокузнецкая, поэтому гордо топала в обратном направлении.
- Эй! – крикнул красавчик ей вдогонку.
- Что тебе?
- Во-первых, даже я знаю, что метро в другой стороне, а во-вторых, раз все кончено, верни, пожалуйста, кольцо. Для тебя это слишком дорогой подарок.
Марго встала, как вкопанная.
- Кольцо? – девушка стянула с пальчика произведение искусства Bulgari c пятнадцатью бриллиантами, - вот твое кольцо, недоносок!
Резким движением руки Марго подбросила перстень, и тот, сверкая всеми гранями, полетел в унылый серый снег.
- С Новым Годом, Крис! Желаю тебе в Новом Году хоть капельку измениться.

Стоя на мосту, Алина в последний раз любовалась панорамой вечернего Замоскворечья. Впереди сияла неоновыми огнями вывеска «Мосэнерго» и размытыми красно-синими пятнами отражалась на шероховатом льду Москва-реки. Вдаль влево к улице Балчуг убегали фонари иномарок, и этот алый и желтый поток венчался гордостью столицы – башнями Кремля. Здорово, когда здесь, во всей этой красоте живешь, а не борешься за выживание, подумалось Алине. А иначе, ни к чему. Здорово, когда у тебя есть свое жилье, своя нормальная семья, когда можешь прокатиться по этим улицам в своем автомобиле, придти домой, в уютную квартирку, где тебя ждут любящие люди. А иначе, прыжок с моста, и все позади. Алина перегнулась через перила: высоко. И лед, наверное, такой жесткий. И падать, скорее всего, будет больно. Ну, и ладно, немножко помучаться, и все. С неба из черного бархата сыпал легкий снежок. Крупная снежинка покружилась и изящно устроилась Алине на нос. Девушка смахнула ее варежкой. И вроде все не так уж плохо… Неплохо здесь, на мосту, среди потока машин, среди незнакомых прохожих, а там, дома… Даже если после смерти она попадет в ад, он покажется ей раем. Куда угодно, вниз, с моста, только не обратно, домой.

- Чертова дура, - буркнул Кристиан, хлопая дверцей, - несколько тысяч долларов в снег! Дура чертова!
Пробка тянулась на километры до самой Красной Площади, автомобили не двигались, водители нервно курили и сигналили впереди стоящим. Кристиан вышел из своей машины-конфетки, гневно хлопнул дверцей и огляделся. Как ни крути, а застряли намертво. Можно смело поискать кольцо (его ведь можно и Лизке подарить, или Аньке. Новый Год, все таки). Парень зашагал по направлению к мосту, разглядывая на снегу следы сапожек Марго. Он точно видел, что перстень упал в снег, а не полетел в реку, значит, если хорошо покопаться…
Следы Марго привели его к самым перилам. Кристиан поднял голову и увидел девушку, смотрящую вдаль бессмысленным взглядом. Симпатичная, мелькнуло в голове, только одета очень уж бедненько. А лицо какое-то странное, будто окаменевшее.
- Прогуливаетесь? – привычным кокетливым тоном произнес Кристиан.
Девушка вздрогнула от неожиданности и повернулась.
Было бы глупо признаваться, что она собралась прыгать с моста. Алина посмотрела в лицо привлекательного, одетого с иголочки незнакомца, и ложь, как-то сама собой сорвалась с ее губ.
- Да я… потеряла кое-что… Вот, ищу…
Какое совпадение, решил Кристиан, вот вместе и поищем. Заодно время проведем.
- А вы? – спросила Алина.
- А я… - в голове Кристиана, до отказа наполненной интригами и враньем, созрел новый сюжет для игры, - меня девушка бросила. Любимая. Так тошно, что жить не хочется.
И мне тоже, подумала Алина.
- Всю ночь думал, повеситься, или с моста прыгнуть. Повеситься, наверное, лучше, не так публично, да что-то страшновато. А тут, прыг – и все.
Алина подошла ближе и внимательно взглянула в его глаза. Он это серьезно?
- Вы ее, правда, так любите?
- Правда.
- И что, никак не можете вернуть?
- Не могу, у нее завтра свадьба.
Кристиан периодически поглядывал на дорогу: не сдвинулась ли с места пробка.
- А может ей позвонить? Хотите, я позвоню?
- Не поможет. Поздно уже. Остался только один выход.
Игра так увлекала, что Кристиан сам чуть не поверил в свои байки. Он перегнулся через парапет и стал смотреть вниз.
- Эй, постойте! – Алина схватила его за рукав дорогой куртки, - выход всегда есть! Не стоит так горячиться! Ну, я не знаю… купите охапку роз, поезжайте к ней, скажите, что жить без нее не можете…
- Думаете, сработает?
- Уверена!
Алине никто никогда не дарил охапки роз, но она знала, что если бы подарили, она была бы безумно счастлива.
- А может, лучше прыгнуть? Она узнает, заплачет, пожалеет, что не приняла меня обратно…
- Вы в своем уме? Вы такой молодой, красивый! Сколько еще будет этих девчонок! Выкиньте из головы всякую чушь и езжайте за цветами!
Кристиану стало ее немного жаль. Ну, надо же, какая наивная, душевная… Была бы на ее месте Марго, или Лизка, или кто-нибудь еще из этих гламурных пташек, они бы в миг раскусили его игру. Марго сказала бы: «Не майся дурью, идиот! Ты так хреново играешь, что тебе бы не доверили даже роль зайчика на детском утреннике!» А эта… так смотрит… Наверное, сейчас заплачет. Пора завязывать.
- А что вы потеряли?
- Я? – Алина так увлеклась, отговаривая незнакомого красавчика от самоубийства, что забыла о своей легенде, - да так, безделицу… Колечко. Но оно дешевое, и мне его не жаль.
У Алины было одно единственное колечко, то, которое подарила ей мама. Золотое, а в серединке крошечный рубинчик. Стоило оно, конечно, недорого, но эта вещь была самой ценной во всей никчемной Алининой жизни.
- Может, вместе поищем? – предложил парень.
- Ну, что вы! Не теряйте времени, езжайте к своей девушке!
Алине стало неловко за вранье. Он сейчас будет ползать по снегу, искать несуществующее кольцо, замерзнет, заболеет и так и не подарит своей девушке розы, о который она, Алина, так мечтает.
- Перестаньте, - Кристиан улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой, - вы буквально сняли меня с края пропасти, и я просто обязан вам помочь.
Он опустился на колени, снял перчатки и принялся ворошить пушистый снег. Алина молча смотрела на него сверху вниз и думала. О том, что она не одна в своей беде, что другим людям тоже бывает тяжело и необязательно решать проблемы прыжком с моста на лед. Ведь всегда есть выход, она сама это сказала. Надо только поискать его повнимательнее, и он точно найдется.
Кристиан ползал по снегу, чувствуя, что джинсы уже безнадежно промокли. Он старался действовать осторожнее, чтобы, не дай бог, не закопать кольцо еще глубже.
Алину одолевали муки совести. Надо признаться. Вдруг он так и будет всю ночь копать? А ведь холодно…
- Послушайте…
Кристиан вздрогнул: в снегу заиграл, заискрился алмазный блеск. Повинуясь странному порыву (он вообще был зачастую подвержен странностям), парень протянул Алине свою ладонь, зажатую в кулак.
- Кажется, я нашел ваше колечко. Вот, возьмите.
Алина зачарованно смотрела на шикарный перстень с пятнадцатью бриллиантами и не могла произнести ни слова.
- С Новым Годом, - сказал парень и зашагал прочь.
- Вы ошиблись, это не мое… - крикнула ему вдогонку Алина, но он не обернулся, прыгнул в один из сотни автомобилей и неторопливо покатил в вяло ползущем потоке машин в сторону метро.
- Вас тоже с Новым Годом… - одними губами произнесла Алина, не отрывая взгляда от необыкновенного перстня, - как в кино…
Алина тихонько брела прочь от моста. В небе плясали веселые снежинки, мимо пробегали прохожие, увлеченные предпраздничной суетой. В морозном воздухе пахло сказкой.