Под столом

Вечерело. Кирсан уже второй час сидел под столом. Периодически он подносил к губам желтую железную кружку, наполненную чаем с дешевым коньяком. Отхлебывал и думал о Ленине и теории Маркса.
 Ленин никогда не пил из желтой кружки, значит, мысль о подозрительно желтых обоях пришла неизвестно откуда.
 Его не мучила жажда, но он никак не мог напиться. Кирсан подлил в остывший чай еще хорошую долю коньяка. Можно было подумать, что если бы он, коньяк, дешевый коньяк, не горячил голову Кирсана, он бы разогрел оставшуюся дольку чая.
 Под столом было темновато, но не страшно, тем более с бутылкой и коньяком в чае. В углу стола, рассохшегося от времени, висела паутинка.
 Я не рассказал бы эту историю про Вирова Кирсана *, который сидел под столом и нажирался чаем, если б сам не зашел к нему в тот день. Мне открыла хозяйка квартиры, единственно близкий ему человек в прямом смысле этого слова, приказав снять башмаки, указала на дверь, пожелтевшую от времени.
 - Опять с ума сходит – кинула она словом уходя на кухню.
Из комнаты послышался истерический смех.
- Можно? – спокойно спросил я – ты где? А, сорри, не заметил. Че потерял там?
- Что значит «Че»?
- Что «Че»?
- «Че значит»?
- Значит что?
- Что? Я ничего не понимаю, честно, дорогой иностранец **.
- Что ты не понимаешь?
- Ничего!
- Что «ничего»?
- «Что ничего» - ничего!
- Опять! Стоп ! Тогда ответь, если сможешь, почему ты сидишь под столом?
Пауза.
- Ну! – прикрикнул я.
Снова пауза. Кирсан отхлебнул коньяк и вновь погрузился в раздумье.
- Ладно! Ты хотя бы помнишь, как тебя зовут?… Ты ночью спал?
- Что «ну»? Не видишь, коньяк пью – и в самом деле в кружке уже не осталось и следа от чая с коньяком, остался только коньяк с каплями чая.
- Ты издеваешься?! (нервничая)
- Меня… Кирсан!
Очередной глоток из бездонной кружки. Пауза.
- Вас? Что такое «вас»? – не расслышав, переспросил Виров
- НИЧЕГО!
Снова глоток.
Снова пауза.
- Кирсан, вылези от туда, мне надо с тобой поговорить!
- Да, это я! Кажется пьянею – мысленно добавил Кирсан.
- Постоянно пьянствовать нельзя!!!

 * - Вымышленный писатель поэт
** - У писателя была некая мания шпионства.
Пауза. Глоток.
- Кирсан! – ору, пиная его в бок.
- Какие люди? (пьянея на глазах) А мне плевать! Где эти люди? Нету их тута.
- Что ты несешь???
- Надо же (делает вид, что удивлен) И даже те из них, фамилии которых начинаются на «Е», «К», «Л», «М», «Н», во блин, «О», «П», «Р», «С», «Т».
- Что ты с собой сделал…
- И что, они коньяк из желтых кружек не пьют.
- Нет, из желтых нет! Только ты так можешь…
- Тогда я не поеду…
- Куда ты не поедешь???
- К Марксу…
Я не смог ничего сказать…. Мне было жаль этого человека…. Судьба сыграла с ним злую шутку… . Он молча сидел уставившись в угол стола…
- Видишь этого паучка??? – начал он – а я вижу… а ведь у него судьба такая же как и у меня… он живет ради искусства… искусства убивать… кто-нибудь из нас, людей может сотворить такое???... Думаю нет… а он может!!! Он может!!! Только жизнь его зависит от нас, людей!!! Пока я сижу тут, я его не трону… и не буду трогать,… но я умру, и …придут другие… они его убьют, также как и меня… . Когда умерла моя Викуся, эти людишки стали доставать меня… они лезли ко мне со швабрами, как к этому паучку, с той целью чтоб поскорей убрать меня и мою пьесу, поскорей скинуть меня с этого места… они этого добились… а вы говорите…ЛЮДИ… эти ваши люди… изучают Маркса???
- Во-первых я ни о ком не говорил!!! Во-вторых, разве что совсем немногие. Но есть и такие, кто об этом подумывает.
- (издеваясь) Как интересно! Представить только, «подумывают»
Кирсан вновь залился истерическим хохотом.
- Хорош Кирсан!
- А чегой-то? Слушай, иностранец, а ты часом не шпиен? А? Нет? С этими, твоими людьми, давно знаешься?
- Какими людьми??? Собирайся!!! Тебя надо отвезти в больницу!!!
Пауза. Глоток.
 - Ты меня уже утомил!!! Какой шпион???!!! С чего ты решил??? О чем ты говоришь??? Ты болен, Кирсан!!! Собирайся!!!
Кирсан чихает, вытирается платком. Снова глоток.
- Ничего я не решил – решаю. Я как одинокий этот паучок – указывает на паутинку в углу под столом – вью свою паутинку, пью коньяк и прячусь под столом.
- От кого?
- От кого? Я тоже думаю от кого все это: война, пьянство и Ленин с Марксом. Не иначе как от лукавого!
- Нет, (обречено) ты меня не понял. От кого ты прячешься?
- Не знаю! Не-зна-ю!
- Кирсан, пожалуйста, одумайся, ты загубил всю карьеру, ты хочешь загубить жизнь???
- Как-нибудь так. Через пень колоду, кочку. Кувырком да поперек. А чего мне терять… Викуся ждет меня…
Пауза.
- (задумчиво) А по что тебе иностранец? Шпиенишь? А? Сознавайся, шершавая твоя щека!
- Да не шпион я, сколько можно повторять? …
- (наивно) И что пироги под кроватью не ел?
- Да что ты мне все…!!!- срываясь на крик.
- Ладно, я вижу, ты хороший парень. Что привело тебя из прокуренной Европы? Дешевый рубль или красивые девушки? Скажи брат. Ты ведь, свинтус, не просто так покинул родные пенаты? Ась?
- Что за чушь?!
Кирсан задумчиво смотрит на грязный платок. Краснеет.
- Зря ты так. Насморк у меня! Не виноват я! (рвет рубашку, пуговицы разлетаются в стороны) Слышишь, татарин, не виноват…! К чему все это…? Хочешь коньяка – пей (протягивает кружку) Зачем вы ко мне ходите??? Что вам от меня нужно??? Я вам уже все отдал… . Всю жизнь отдал вам, шакалам!!! Из-за вас у меня теперь нет ничего!!! Как мне жить??? Зачем эти жалкие слова, оставьте меня.
- (чуть слышно) Ладно, Кирсан, хватит.
Из под стола слышен тихий вой. Кирсан ставит кружку на пол и закрывает лицо ладонями. Сквозь пальцы текут слезы. У меня сжалось сердце.
- Люди… у-а-ууу.… Сдался я им… ну по что… по что все это…? За что, Господи? (у него выходит г-ди) у-а-ууу…
 Вскоре Виров засыпает полусидя. На кухню заходит хозяйка квартиры. Уже половина одиннадцатого.
- У, придурок! Опять весь дом на уши поставил, иностранец х-ов. Думает, родной – все можно. Вот схожу завтра в ЖЭК, пусть у посольства в кустах ночует *, тоже мне, иностранец!
Хозяйка уходит. Свет на кухне гаснет. Кирсан остается на полу рядом с пустой бутылкой дешевого коньяка, желтой кружкой и паутинкой в углу под столом. Я остался один. Отчетливо слышится храп. Я покидаю дом друга и иду домой. Начался дождь. Хочется спать. Спать здоровым мужским сном.
 Виров Кирсан Григорьевич ночью скончался от инфаркта. Его похороны прошли незаметно, похороны нераскрывшегося писателя-поэта: в осенней грязи под дождем. Я единственный был на похоронах. Он был мне другом. Все его работы были незакончены и выкинуты хозяйкой квартиры. Смерть – это ужасно… и приятно для умирающего…

 
* - Кирсан был родом из Латвии, однако вырос в Москве