Гибель Империи

Иду…
Горстями собираю по Тверской все кабаки.
Город одиноких барменов и необласканных официанток.
Город трубящих на Красной Пресне слонов…
Спагетти темных улиц, лабиринты свободных столиков.
Сквозняки. Космический вакуум пустых ночных трасс.
Еще кружку нефильтрованного в пространстве отфильтрованных мыслей.
Порочный чад танцполов, симбиоз похоти и опустошения…
В любимом неуюте, в манящей обреченности, в противоречии и антагонизме…
Наткнусь на твои черты, чудным образом повторенные в другом человеке, обнаружу твой смайл в виртуальном аналоге вселенной.
Памятники забытым героям торчат головами с острова Пасхи…
Строительные котлованы предостерегают об опасности ночных блужданий и жизни как таковой. Скелеты билдингов, не обросшие прошлым и не отогретые теплом окон…
Родные трещины в стенах Дегтярного переулка – занесенные пылью веков тропы десятиклассника. Портвейн «Кавказ» за 2.90, плавленый сыр «Дружба». Первая любовь за соседней партой. Когда она только примеряла на себя жизнь первокурсницы, мою шею уже натирал грубый воротник черной шинели Военно-Морского Флота СССР. В голове болтался коктейль из пасмурной безысходности Ремарка, изящной романтики Аквариума. Спрятанный в кулаке огонек сигареты казался светом истины во тьме Вселенной. Обыкновенное яблоко – райским деликатесом, почти духовной пищей… Ее письма из нежной московской дали, комкались в кармане. Хотелось отправить их обратно, прочь из того грязного мира, пропахшего дешевой столовой и нестиранными носками.
За очередной распахнутой дверью - щемящая тоска меланхолика Моби.
Обжигающий бурито вперемежку с плохой водкой, в компании бомжей. Людей, обстоятельных и не спешащих никуда, как абсолютное время. По ту сторону Садового Кольца, ласково блестят огни «Френч Кафе», моего возможного убежища от опасных попутчиков.
Мой город, с наступлением тьмы, оборачивается гулкой и непреодолимой горной грядой. Город случайных собеседников, одноразового секса и притягательной обреченности ночного «никуда»… Ветер несет по переулкам обрывки заблеванного глянца. Всеобщее, маниакальное бегство от кариеса, сулит планете тотальное вымирание…
Я выбираю точку в пространстве, какое-то далекое окно или неведомый огонек и уношусь туда, игнорируя собственное тело, налитый бокал и законы столичной тундры.
После армии мы на пару с другом прогуливали работу – африканские маски на стенах, домашняя настойка, БГ, Наутилус, ДДТ, журнал "Огонек", черно-белое видео, споры, окурки, смутные мысли о будущем, постармейская расстерянность…
Его мама, непризнанная поэтесса, сидела на неприбранной кухне, среди гор немытой посуды, совершенно счастливая: «У меня сегодня удачный день – срифмовала сумрак с суриком…»
На днях потерял браслет из мексиканского серебра, что ты мне подарила на день рождения. Подумал – может, все? И улыбнулся в ноябрьское небо. Дома обнаружил браслет на кипе журналов, рассеянных на подоконнике… Пунктиром, точка-тире, азбука Морзе, SOS твоего имени… - порой стучит в висках хроническим тиком.
Ты – моя необременительная боль, сладкий мазохизм алогичной системы утраченных ценностей.
Однажды я родился в Японии - ее сандаловый воздух научил меня быть просто травинкой на полях земли... Моя Япония – я помню тебя. Родина здесь, в Москве, но и там, в Японии - тоже Родина. Может, стоит уехать туда, пусть что-то напомнит мне о чем-то важном и забытом. На этот вопрос нет ответа. Ответ и не нужен. Уверен, что лучшие годы непременно уйдут не на поиск ответа , а на проставление виз…
…Еще одна промежуточная станция - спотыкаюсь в новоарбатском "Октябре". Глоток беседы пополам с виски. Холеные девицы с каннским загаром, отпугивают убийственной концентрацией дорогих духов…
- Острое перо, – представил меня N.
«Да уж, - подумалось, - я бы не прочь окунуть свое перо в ее чернильницу…
Над столиком клубится черновой звук наших ненужных споров... Пора. Дальше, отсюда, вперед, в никуда...
Мне предстоит пройти долгий путь, в том числе состоящий из двух необязательных браков и двух неизбежных разводов, пока мы, наконец, встретимся...
Без тебя я уже больше, чем был с тобой…
Однажды был дождь и холод. В середине порывистого июля. Песня, которую ты так любила, ритмично билась о стекла авто.
Такой же несвоевременный июльский неуют, случился и нынешним летом. Песня, возращение с «горбушки»…. Счастье. Пускай один - все равно – счастье… Ничто не умирает просто так. Ничто – насовсем…
Помню… Московская осень, центр, алый закат, глянцево размноженный стеклянными боками торговых центров. Мы сидим в кафе, под сентябрьским ветром. За каждым словом твердеет каменная мощь, за каждой буквой стынут в ознобе напряжения отборные войска.

Условно вместе, неотличимые от настоящих, а на самом деле, собранные мастерами востока из песка, бледная тень некогда Великой Империи, чем-то похожей с дважды за век утраченной страной, взрастившей нас… И порывы ветра рушат наши силуэты, сметая всякое выражение с наших лиц, бросая горсти праха в ванильное мороженое…
 
Когда-нибудь, за столиком такого же уличного кафе, я кину взгляд поверх бокала или газеты и моя улыбка родится неподдельно ироничной. В городе ли оранжевых труб и серого камня или в городе необласканных официанток…? Какая разница…!

Пока в далеких Альпах, ошалелые олигархи возводят себе новые шале, покромсав в мясном цеху погибшую Империю, ледяная Москва проталкивает меня по вагинальным тоннелям в сторону инопланетного выкидыша-утра…

В каждом моем шаге дышит ярость недостигнутых побед. Новые времена отдают мятной свежестью шелестящих январей. Я не забуду встретить их с загадочным лицом...