Ангелы

Во сне она видела дождь. И почему-то звездное небо. Эта странность даже во сне огорчила ее. В каком смысле были эти глупые звезды? Такой красивый нудный дождь, настоящий, осенний, а тут вдруг такое.
Утро сегодняшнее было клоном вчерашнего, и позавчерашнего, и каждого, если считать с начала.… С начала чего? Да неважно. Она открыла глаза. Комнату уже затопил лимонный сок, а у кровати стоял ангел. «Вот скучища-то!» - подумала она и потянула одеяло на себя, отвернулась. Ангел что-то пробормотал и исчез.
Когда она встала, от лимонного сока осталось только яркое пятно на полу у окна – значит, солнце взошло. За окном качался лес, окруженный забором. Или это ее комната окружена забором, а лес – там, где не нужны никакие заборы? Этого она не знала. Или вот вопрос: что произошло, и почему она живет здесь? Ведь так было не всегда, она была в этом уверена. Хотя не могла объяснить, откуда такая уверенность.
Ангелы были разные, их было много, а вот людей, кроме нее, только трое: высокая старуха в пестром халате, мужчина в смешной шапочке и наголо обритая девушка. Возможно, были и другие, но она видела только этих. Иногда они проходили под окном, но никогда не разговаривали с ней. Странно.
Вечером она сидела у окна и смотрела, как лес темнел, терял очертания, размывался на фоне фиолетового неба. А потом началась гроза. Дождь радостно ворвался в комнату, обдавая каскадом струй ее лицо и руки. Она смеялась, вплетая свой смех в раскаты грома. А потом ангел крепко взял ее за плечи и отвел от окна. Она тихо плакала, глядя на огненные вспышки на стене. Почему? Должно быть, это какое-то наказание. А может быть то, что она находится здесь – тоже наказание? Но за что?
Утром ее разбудил тихий стук. За окном стояла девушка. Волосы на ее голове уже немного отросли, и теперь сквозь рыжеватый «ежик» просвечивала розовая кожа. Девушка протянула сигарету. Они молча курили, а потом она, словно вдруг вспомнив что-то, спросила:
- Ты кто?
Девушка пожала худенькими плечами:
- Маша. Они меня так называют, но я не знаю, правда ли это. Мне так сложно понять, что правда, а что – нет.
- Ты давно здесь? – собственный голос показался чужим.
Стриженая кивнула, словно ждала этого вопроса.
- А я?
- Не очень. Наверное.… Твое лицо было в крови. В крови... – повторила она тихо.
- К тебе они тоже приходят? Ангелы? - эти вопросы не давали ей покоя.
Девушка подняла на нее большие испуганные глаза.
- Они приходят ко всем, - прошептала она, - только.… Только…Ты разве не знаешь? Ничего не знаешь?
И стриженая побежала по траве, залитой утренним солнцем, нелепо размахивая руками.
- Подожди! – крикнула она, вытянула вперед руки, словно пытаясь поймать мелькавшую среди света и тени девушку. Но почувствовала боль. С удивлением рассматривала рубиновые капли на ладони. Слизнула. Снова потянулась к окну и… увидела теплый майский вечер.
В прошлой жизни она носила маски. Они должны были защищать ее от себя самой, примирять с окружающим миром. Никто, даже близкие люди не имели права видеть ее обнаженную душу. Но маски мешали дышать. Она устала от ответственности, ото лжи, от вопросов, похожих на допросы, от сочувствующих взглядов. Вслед за усталостью на тонких липких лапках подкрался страх. Страх самой себя, страх разрушить все то, что составляет ее жизнь, страх не вернуться. И вот в один из майских вечеров, когда пронзительно, до слез, пахнет сирень, все рухнуло. Она кричала, что уедет: в горы, в монастырь, к чертовой матери, все равно куда. Что так будет лучше для всех, для всех! Она кидала какие-то вещи в дорожную сумку, доставала, бросала на пол, снова принималась укладывать. Она плакала, не замечая, что плачет, смахивала с лица злые слезы. Ее обнимали за плечи, что-то говорили, совали в лицо высокий стакан с мутной вонючей жидкостью. Она послушно пила, но зубы стучали о край стакана, жидкость лилась на подбородок, на майку. «Это истерика», - сказал кто-то. Потом она как-то вдруг осталась одна. Все еще всхлипывая, обнаружила, что сидит на полу среди разбросанных вещей и прижимает к груди маленький фотоальбом. Из кучи вещей она выбрала красную кофту, положила под голову, и уснула прямо на полу, не выпуская альбом из рук. А проснулась в этой комнате с бледно-зелеными стенами, всегда запертой дверью и теплым медовым полом. И с окном.
Она очнулась. Снова посмотрела на царапину на руке, потом на окно. Там шумел все тот же лес, только кроме забора там было... Она протянула руку и наткнулась на что-то твердое. Это была прочная решетка. Почему она не замечала ее раньше? «Они приходят ко всем, только.… Только…Ты разве не знаешь? Ничего не знаешь?» Снова вспышка: разбитое зеркало, белый длинный коридор, яркий, слепящий свет, упавший на пол альбом, крепкие руки ангелов. «Разве не знаешь?» И она вспомнила, она поняла – никакие это не ангелы. Это.…Это… А эта комната.… И она закричала, впившись руками в решетку. Она кричала, осознав весь ужас своего положения, кричала, не слыша себя. «Ангелы» уже были здесь, их было много. Они пытались оторвать от решетки ее сведенные судорогой пальцы, они все что-то говорили, у них были злые лица. А она все кричала, кричала, кричала, как кричит раненый зверь, который знает, что ничего больше в его жизни не будет, даже самой жизни.