До звезды

Квартира встретила Полину неприветливо, с холодным равнодушием. Щелчок замка отозвался… пистолетным выстрелом. Ощущение заброшенности и пустоты, отгороженной от мира тяжёлыми шторами.
Полина опустилась на пол в прихожей. Как же это вышло, что уют, создаваемый годами, исчез за какие-то несколько дней?! Нужно встать, нужно войти, нужно…
- Эй, я вернулась! – крикнула она в глухую пустоту комнат. – Нравится тебе это или нет, но я вернулась. Я не виновата…
"Виновата"! – припечатал ехидный голос.
Полина прошла на кухню. Две кружки с чёрными чайными ободками, блюдце непонятно с чем (йогурт, каша?), в пепельнице – высохший до неузнаваемости кружок лимона. Конечно, мама увезла к себе кота. Но вымыть посуду – этого бы мама делать не стала. И не сделала.
Полина свалила грязную посуду в раковину, повернула кран. И обнаружила вдруг, что даже не сняла пальто. Снова побрела в прихожую, долго стояла перед шкафом, смутно припоминая, что же ей здесь было нужно. Ах да, пальто… Она закрыла лицо руками и заплакала. Что же происходит???
Десять дней ада позади. Всё будет хорошо. Или не будет? И что это там сказал голос? "Виновата". А в чём?
Пятинедельный ребёнок – ещё и не ребёнок вовсе, а некий факт, к которому ещё нужно привыкнуть, - стал неожиданностью. Полина всегда знала, что она, Тим и ребёнок – понятия несовместимые и друг от друга далёкие. И вдруг…
Конечно, она подошла к этому факту со всей ответственностью взрослого человека. Гуляла, спала, пила бесчисленные витамины, научилась готовить и есть то, что было полезно ребёнку. Еще не родившийся, он подчинил её жизнь себе. Полина смирилась с перманентной тошнотой и отекающими ногами. Тиму она ничего не сказала. Может, зря?
Но ребёнок вдруг решил, что ему такая мать не нужна. И вот: белые халаты, белые стены, серые простыни, капельницы. Потом она равнодушно выслушала прячущего глаза врача: "Извините, но мы ничего не смогли сделать"… Все жалели её, а Полина чувствовала себя выпотрошенной курицей. А потом, при выписке: "Полина Алексеевна, у Вас больше никогда"… Она улыбнулась и сказала, что это не имеет значения.
Теперь нужно всего лишь вернуться на 22 недели назад. Это же так просто!
Телефон. Интересно, как давно он звонит? Полина сорвала трубку. "Да". Но там уже никого не было. Кто звонил? Мама? Тим? Коллеги? Должно быть, автоответчик забит. Она ткнула кнопку.
"Полина Алексеевна! Вас беспокоят из "Радуги" по поводу размещения рекламы. Пожалуйста, перезвоните по номеру…"
"Линка! Почему отключен мобильник? Ты вообще жива?"
" Не могу найти последний заказ. Срочно появись"!
"Привет, дорогая! Не могу до тебя дозвониться. Прилетаю 18-го, жди. Целую! Надеюсь, у тебя всё в порядке"?
Полина усмехнулась. Конечно. В этом весь Тим – ему так удобнее – думать, что у неё всё в порядке. Впрочем, в этом, кроме себя, винить было некого.
Случайное знакомство, похожее на сон. Звонки, письма, редкие встречи. Разве можно было тратить драгоценное время на обсуждение её проблем? Тим привык к мысли, что она – счастливейшая из смертных. Не то, что он сам…
Полина почувствовала раздражение. Впервые, пожалуй. Может, нужно было выйти за него замуж – когда он предложил ей это, в тот единственный раз? А она отказалась, потому что… Потому что боялась потерять. Смешно, не правда ли? А через 2 месяца она узнала, что Тим женился. Она помнит, как позвонила ему, и, захлёбываясь пьяными слезами, орала в трубку, что он подлец, что он должен был сам сказать ей об этом. Хотя с чего она вообразила, что Тим ей что-то должен?
Полина полагала, что на этом отношения закончатся. Но через неделю Тим приехал. Говорил, что любит её, а женитьба… Всего лишь – noblesse oblige. Вот так у неё появился статус. Любимая женщина женатого мужчины. Любовница. И вопрос, стоит ли делиться с ним своими проблемами, отпал навсегда. Теперь Полине полагалось быть весёлой и довольной. На обратные действия у Тима имелась жена. Полина не позволяла себе критиковать эту незнакомую женщину, хотя откровенно говоря, было за что. Тим изменился. Например, что это за ужасная рубашка, которая ему совсем не идёт? Но это мелко. Почему у него стал дёргаться левый глаз? Почему он так много пьёт? Почему… Если она скажет об этом Тиму, он будет всё отрицать, злиться. В глубине души соглашаясь с ней.
Итак, 18-е. Завтра. Уже завтра? Надо забрать у мамы Брыську, заехать в супермаркет… Что же он любит? Она как-то вдруг всё забыла. А кто такой Тим?!
Полина снова влезла в пальто, сгребла с тумбочки ключи от любимой "Хонды". "Всё! Я ушла! До скорого!" Три поворота ключа. Стук каблучков – вниз, вниз.
Она на полном ходу вырулила со стоянки. В ней поднималась какая-то весёлая ярость. Это была новая Полина, незнакомая даже самой себе. Никакого ребёнка, никакого Тима. Наконец-то после четырёх лет жизни во сне она впервые открыла глаза. И она будет познавать этот новый мир.
Чёртовы "пробки"! Чёртов гололёд! А она сейчас не может ждать! Просто руль немного влево – и… послушная "Хонда" рванулась впёред, почти не касаясь дороги.
Что это? Почему люди выскакивают из машин? Что-то случилось? Полина тоже вышла. Мимо пробежал лысый дядька с испуганным лицом. Полина огляделась. Какой ужас! - маленькая белая "трёхдверка" впечаталась в какую-то большую машину – Полина никогда в них не разбиралась. Лобовое стекло почти полностью высыпалось. Капот… Его просто не было! Полина подошла ближе.
Женщина в белом пальто сидела, уронив голову на руль. В густых пшеничных волосах матово отсвечивали осколки. Промелькнуло: "Это же… моя машина! Но как же тогда…" Звук приближающейся сирены заглушал несущееся откуда-то: "Я был с тобою во сне, нам было всё до звезды…".