Мамзели. Часть первая

Многие слыхали эту красивую сказку, как выходцы из Марокко репатриировались в Обетованную через Францию. Некоторые там застревали надолго. Некоторые там даже ходили в школу. Кое-кому там удалось родиться.
Так или иначе, они всё-таки оказались в Израиле. Но французский налёт (где изысканный, а где не очень) пристал к ним намертво.
 Вот такие французские сефардки ( отсюда и далее называемые ,,мамзелями,,) в количестве 4 штуки, в возрасте глубоко за 65 плыли с нами на одном корабле и стали притчей во языцех всего путешествия.
 
Требуется их немного описать:
- одна крупная, мужеподобная, с жутким хриплым, но зычным голосом
авторитарная, очень доминантная и исполняющая роль звеньевой
- две средние, одинаковые, как сёстры.
мало примечательные, послушные, но колеблющиеся
им ничего не стоит поменять точку зрения или планы в долю секунды
чем они с упоением и занимаются
- и маленькая, пикантная, бывшая красавица по имени Роза
причина злоключений, брожений и дисбаланса в этом узком социуме

15-00
Корабль неуклонно приближается к турецкому берегу. Пассажиры столпились на носу, рассматривают прелестный берег Алании. Мамзели оккупировали лучшие места. В полголоса ропщут на то, что к ним прижимаются молодые мужчины. Вдруг Роза заявляет, что на берег не сойдёт. Бабки начинают колготится об бортик. Звеньевой не нравится, что нарушается её чёткий план путешествия. Минут 15 бестолковых, сиплых криков и кто-то догадывается спросить о причине протеста.
Роза тем временем уже отвлеклась на турецкий лоцманский катер. Приметив как на волнах бьётся привязанный к борту синенький переносной буёк из продолговатого пластика, она истошно кричит экипажу, что у них ,,нафаль тик,,(упала сумка).
Мамзели судорожно проверяют или их сумки не вывалились в море, и возвращают её к реальности. Лама, Роза, лама, хатихат капара ахат? (почему, тудыть твою ты не пойдёшь с нами гулять по городу).А потому, что Роза терпеть не может киприотов, потому что все киприоты антисемиты и потому что киприоты не принимают доллары при товаро - денежных отношениях.
Сёстры тут же соглашаются, что к антисемитам они не ногой. Что им и Хаима Гройша хватает, который всегда оставляет на лестнице кулёк с выжатыми апельсиновыми шкурками на радость джЮкам (тараканам). А кто, как не антисемит может такое учинять в их светлом многоквартирном блоке на окраине Тиры.
Звеньевая грохочет, полная возмущения. И по поводу Хаима Гройша с его шкурками, и по поводу всех антисемитов мира, и особенно по поводу тупости мамзелей, которые до сих пор не въехали, что киприоты - это завтра…а сегодня по программе - турки. А они не антисемиты, потому принимаю и доллары и евро и даже шекели.
Публика открыто рыготаит. Роза посрамлена и от того пристаёт к тем мужчинам, которые к ней ,,бессовестно прижимались,, с разговорами о недопустимости такого поведения в общественных местах.
Они ещё немного поскандалили на тему: стоит ли им переводить часы.
Роза хотела переводить. Звеньевая возражала. Сестры колебались. Все четыре бабки крутили при этом стрелки часов кто куда пожелает и оставалось уповать на провидение, что команде не придётся их разыскивать на набережной для того, что бы вовремя покинуть Аланию.