Маленький Бог

…И всё-таки, до чего же я люблю людей! Простых, обычных, странных, задумчивых прохожих, которые своей скрытой от них непосредственностью дают невероятный толчок моим эмоциям.
Дело в том, что я, куда бы ни шла, всегда что-нибудь цепляю. Ногами – грязь, руками - порезы и занозы, глазами – кадры, несвязные, не выстроенные, которые по прошествию времени обнаруживают себя разными яркими воспоминаниями. И звуки, почти всегда рваные, мне не понятные, чужие. А потом, дома, всё это месиво обретает форму приятного впечатления, подаренного мне всё теми же проходящими мимо людьми. И главное здесь не то, что они проходят, что они проходят мимо, а то, что они вообще существуют.
* * *
Это место я называю Междуречьем, правда, реки там текут по большей части с одной стороны. Всё наши доблестные асфальтоукладчики: в их руках такой великий материал, а они даже самую малость для поддержания его величия сделать не смогли! Получилась несерьёзная горка с двойным наклоном – вниз и вправо. На центральной оси этого шедевра выстелили тротуар, ставший разделителем для двух дорог – той, которая туда, и той, которая обратно. И реки, как существа смышлёные от природы, потекли по той, которая туда.
Зимой и при статичной погоде никаких рек нет, и дорога верной направленности не выглядит ущербной. Зато весной по ней к Большой сестре устремляются такие потоки воды, что тротуарчик выглядит песчаной косой на пути цунами. И даже самая осторожная из встречных или догоняющих машин – а тротуару всё равно, в какую сторону по нему идут, - способна основательно испачкать одежду и испортить настроение.
Третьего дня был снег, много снега, на всю зиму бы хватило, но для начала апреля – явный перебор. Вчера было исключительно тепло, а сегодня к тому же и исключительно пасмурно. Снег лежал грязными мятыми кусками, прикрывал лужи, ставил ловушки. Только над скрытыми в неглубоких недрах земли теплотрассами улыбались серому небу прошлогодние листья.
Междуречье трепетало. Вниз мчались непрошеный снег и престарелая грязь, вверх ползла пустота. А посреди воды стояла девочка, самая обычная, в буром пуховичке, джинсах, огромных как танки ботинках, с двумя уже растрепавшимися косичками. Она смотрела себе под ноги. Там, преодолевая пороги, воронки, мели, отважно сражалась за жизнь маленькая веточка. Она, должно быть, мечтала попасть в большую и спокойную лужу.
Трудно сказать, чего именно для неё хотела девочка. Без сомнений, добра и светлого будущего. Своими «танками» она загоняла вывалившуюся рыбку обратно в поток, сосредоточенно следила за причудами течения и поворотами русла, хмурилась, радовалась, переживала… Она наверняка сопровождала веточку с самого начала путешествия, вероятно, сама и определила её в движение. Просто так, из школы возвращалась…
* * *
Впереди шли две пожилые женщины. Кто из нас троих сошёл с ума? Они, если такое говорят? Или я, если сообразила такое услышать? «А листьев на деревьях уже почти нет…» - сказала та, которая шла слева. Перепутала время года или вспомнила свой осенний разговор? Мне это уже не узнать – я обогнала бабушек и полетела дальше: не люблю ходить медленно.
Меня ждал голубиный рай, великое множество подснежных пещерок, полных воды, незатейливые лужи и заискивающий взгляд Малыша – его осенью дворник, живущий на восьмом этаже, вытащил из шахты лифта; теперь пёс любит весь подъезд.
…А в памяти всё четче вырисовывался образ Маленького Бога посреди потока, с печатью своей воли на челе. И все они такие – маленькие и до слёз ответственные.

2004