Раскаяние

 После окончания пединститута Анна, как лучшая студентка по распределению, была направлена учителем русского языка и литературы в одну из городских школ, в то время как ее подруги поехали работать в сельские школы. Работа в школе пришлась ей по душе. Видимо, это было ее призвание. Кроме преподавательской, она со студенческой скамьи занималась научной работой: сдала кандидатский минимум, печатала статьи в журналах...
 Через три года Аня поступила в очную аспирантуру, и ее пригласили ассистентом на кафедру русского языка в университет. Она сразу согласилась, и ее решение было верное, потому что именно в университете она смогла применить свои знания. Конечно, первое время не обошлось без трудностей в работе. Но через несколько месяцев благодаря трудолюбию и упорству она вошла в ритм работы, привыкла к университету так, что ей казалось, она давно работает на этой кафедре. Все, кто ее знал на факультете, заметили, что она стала жизнерадостной, ведь молодость, красота, успешность в работе могут сделать счастливой любую девушку.
Часто со стороны казалось, что ей все дается легко и просто, но за успехами всегда скрыто много труда и стараний...
 В тот день никто не мог предвидеть, да и она сама не могла знать, что на занятии у нее случился приступ аппендицита. Секретарь деканата спешно вызвала скорую помощь. Ее отвезли прямо на операционный стол. Операция прошла успешно. Несмотря на боли, которые Анна испытывала после операции, она обратила внимание, что хирург, оперирующий ее, интересный молодой человек, который ей очень понравился. Он же влюбился в Анну с первого взгляда.
 Спустя несколько лет он стал ее мужем…
Через месяц после операции мама купила Анечке путевку в Венгрию, чтобы она отдохнула. В день отъезда мама благословила дочь иконой Владимирской Божьей Матери и дала ее в дорогу.
 В то время Анна не была близка к Богу, не ходила в церковь: не чувствовала, вероятно, душевной потребности. Да и время было тогда такое, что верующие люди не могли открыто ходить в храмы, совершать церковные обряды.
 С тех пор прошло много времени, она стала другой...
 Сейчас Анна любит эту икону. На ней Богоматерь величественно-скорбная, у нее огромные, полные печали глаза. Когда Аня смотрит в них, у нее наворачиваются слезы. Богоматерь, конечно, наперед знала судьбу своего Сына, поэтому смотрит на мир с грустной строгостью, а младенец нежно льнет радостным личиком к своей матери.
 Но тогда она даже не рассмотрела этого прекрасного лика, сунула икону в сумку, даже было какое-то желание не брать ее, но не хотелось обижать маму, лишний раз волновать, что уезжает далеко и надолго без Божьей защиты.
 За порогом дома она забыла про икону: новые люди, неожиданные впечатления.
 Декабрьским, морозным днем Анна приехала на Белорусский вокзал Москвы, где встретилась с группой, поездом доехали до Чопа, там пересели в автобус, чтобы на нем пересечь границу с Венгрией...
 Анна, как и многие туристы, мечтала, чтобы рядом с ней в путешествии оказался интересный собеседник: ведь впереди дальняя дорога, которая со скучным соседом покажется еще длиннее.
 Анечке повезло: ее соседка оказалась умной женщиной среднего возраста, которая работала в одном из технических вузов Москвы, преподавала сопромат. О чем только они не разговаривали во время переездов из одного города в другой?
 Но вот автобус подъехал к границе. Пограничник вошел в него и попросил пассажиров покинуть его с вещами. В зале ожидания туристам предстояло заполнить декларации и пройти досмотр багажа.
 На улице было холодно, туристы торопились в тепло терминала.
Таможенники были нарочито вежливыми, но у туристов было такое ощущение, что во всех людях, покидающих страну, они видели потенциальных нарушителей. Обстановка почему-то не была спокойной, хотя каждый знал про себя, что ничего запрещенного он не везет. Возможно, такие волнения возникают у людей подсознательно, как реакция на мысль, что чужие глаза будут осматривать твои личные вещи, что чьи-то бесцеремонные руки будут рыться в твоем багаже.
 Анечка ехала за границу впервые. На инструктаже перед поездкой их предупредили, что можно брать с собой, а что нет. Она понимала, что та икона, которая у нее лежит в сумке, не представляет никакой художественной ценности – это было небольшое изображение Богоматери с младенцем, приклеенное на картон. Но в списке запрещенных предметов для вывоза за границу иконы занимали первую строчку. Она занервничала, что иконку обнаружат и будут неприятности не только для нее, но и для всей группы.
 Досмотр был тщательный. Перед Анной проверяли багаж одной еврейки, врача-онколога. Ее вещи досматривали с пристрастием: перевернули все, не стеснялись даже ощупать женские прокладки... Анечка видела, как женщина реагировала на досмотр: раскраснелась, нервно вытирала пот с лица. Наверное, любой человек на ее месте чувствовал бы себя отвратительно... Анне такая проверка показалась даже унизительной. Что говорить про тех людей, чей багаж подвергался такой проверке?! Девушка представила, как через несколько минут также будут копаться в ее сумке. Она незаметно открыла ее и переложила икону в карман брюк. Работник таможней службы обратился к ней с вопросом:
 - Везете ли вы что-нибудь не зафиксированное в декларации?
 - Нет! - твердо сказала девушка и посмотрела ему прямо в глаза.
 Таможенник, не проверяя ее багажа, а лишь изучив паспорт, пропустил ее. Тогда Анна еще больше разволновалась, потому что кто-то сказал, что, у кого не проверяли багаж, будут досматриваться лично. В этот момент она взмолилась: "Господи! Помоги, чтоб меня не проверяли!"
 Всю группу пригласили пройти в другое здание терминала и там переждать время, пока пограничники осматривали автобус. Группа потянулась за руководителем по переходу, который соединял два здания. Анечка сунула руку в карман брюк и вдруг обнаружила, что иконы нет. "Куда же она подевалась? Я помню прекрасно, что ее положила в правый карман", - припоминала она, торопясь, проверяя оба кармана.
 Но иконы не было! Группа уже скрылась из виду, она бегом пустилась ее догонять. В голове одна мысль: "Я ее не могла потерять! Где она?" Анна ощупала брючину, брюки у нее были на подкладке, и икона запала между тканью и подкладкой. С одной стороны, она обрадовалась, что икона не потерялась, а с другой - она опять запаниковала: "Сейчас, уже при личном досмотре, ее обнаружат, и будет прилюдный скандал, что я скрыла правду, что провожу через границу недозволенное". Сердце девушки бешено колотилось, от волнения у нее разболелась голова. Анна достала икону, и вдруг увидела грязную, оплеванную урну, незаметно бросила туда икону в надежде, что потом вернется и достанет ее... быстро кинулась к дверям зала ожидания. Руководитель тут же ей сделал замечание, чтобы она впредь не отставала от группы.
 Минут через десять в зал вошел таможенник и объявил, что досмотр закончен, можно всем садиться в автобус. Анечка рванулась с багажом к двери, чтобы забежать в тот переход, но путь ей отрезал руководитель, подгоняя ее к выходу. А в это время в зал уже шумной толпой входили туристы из Германии.
 В ее сердце была такая досада, что она уже не сможет достать икону из урны, что их не досматривали, а она поступила как трусливая дрянь. Чуть не плача, опустошенная, подавленная случившимся, она добрела до автобуса, села на свое место. Соседка тут же поинтересовалась, почему она такая бледная, может, ей плохо. Анна сказала, что все в порядке, просто устала, и болит шов после операции. А сама мысленно твердила: "Боже! Прости меня, прости мой безумный поступок!"
 По приезде домой после отдыха она забыла об этом случае, но она о нем вспомнила по прошествии нескольких лет во время родов, когда умирала вместе со своим ребенком. Измученная схватками, она не могла разродиться. И вдруг, как во сне, она видит ту самую грязную урну, в которую когда-то бросила икону. Она поняла, что Бог ей дает эти испытания за ее тяжкий грех, за ее маловерие и трусость. Она начала горячо просить Бога: "Господи, милостивый! Прости меня, пощади мое дитя, спаси нас, помоги ему родиться!"
 Несмотря на то, что все родственники со стороны мужа были врачи, которых хорошо знали в городе, правила в то время в роддомах были строги, туда посторонних никого не пускали, они даже не представляли тяжести мучений роженицы.
 Утром Анна потеряла сознание, очнулась она уже в палате: ей очень хотелось пить. Врач ей сказал, что родился мальчик, но он на грани жизни и смерти. Женщина все время со слезами просила Богородицу, чтоб она спасла ее ребенка.
 Он выжил...
 И опять Анна в суматохе заботы о сыне забыла о своем малодушном поступке. Только через полгода, окончательно измучившись, так как ребенок был беспокоен: плохо ел, мало спал, перепутал день с ночью, она пошла в церковь и покаялась на исповеди священнику в том ужасном поступке. Батюшка сказал, что это тяжелый грех - попрание святыни. Но он видел, что она горячо раскаивалась в содеянном. Он дал ей канон: купить десять икон Владимирской Божьей Матери и раздать людям и замаливать грех молитвой.
 Женщина так и сделала.
 И теперь, приходя в любую церковь, Анна ищет взглядом эту икону, подходит к ней, прикладываясь, просит простить ее, грешную. Богородица смотрит на нее сурово, но сочувственно, и Анна знает почему. Она постоянно обращается к ней в молитве, потому что именно Богородица спасла ее сына и ее саму во время родов. Она ее заступница.