ни капли цинизма

В какой-то момент мне показалось, что я больше не смогу
писать ни о чем, потому что кончились все мысли
и невидимые кисти перестали рисовать в моей голове образы.
Казалось, что мой мир рухнул и погряз под руинами забот,
проблем, неизбывно-горькой печали и душевного одиночества.
Мне никогда раньше не был знаком дикий острый душевный голод,
от которого забываешь как разговаривать,
как быть искренним, как улыбаться.
Этот голод учит молчанию, смирению и иногда слезам.
Эти слезы синие. Они рисуют собой бесконечность,
синюю далекую, спокойную, мертвую.
В какой-то момент мне показалось, что я безвозвратно погиб.
Сколько стрелок подряд мои пальцы не касались клавиш?
Сколько строк радости забыло мой запах?
И сколько не успел забыть я?
Однажды я услышал, что ноябрь – это ночь среди всего года.
Темная и беззвездная ночь.
Ноябрь, руками депрессий и печалей крадет остатки радости
и надежд, оставляя твое тело совершенно пустым,
даже двух капель слез не оставляет на дне.
Это дементоры вокруг ноября.
Я говорю печаль…Но это не та печаль, которая вдохновляет,
которая тихим приятным теплом разливается внутри,
от которой бродишь опьяненный по улицам города.
Нет эта печаль имеет другую природу. Я изведал уже две из её сторон.
Две сестры, не имеющие ничего общего друг с другой.
Печаль-колдунья, печаль-злодейка,
Печаль-старуха с гнилыми зубами.
И печаль – осень, печаль-листья.
Печаль-уходящее за горизонт солнце,
печаль-глоток-сливого вина на берегу реки,
печаль-вихрь строк и предложений.
В последние месяцы я чувствовал ровную
поверхность жизни и обманчиво-теплые руки смерти,
обнимающие меня каждую ночь, убаюкивающие моё тело,
замораживающие мою душу остатками ноября.
Моя душа не принадлежала мне, поэтому я был мертв все это время.
Я почти сдался, и пошел ко дну озера.
Его мертвецы, голодные и синие тянули за мной свои руки.
Но я воскрес.
Я снова воскрес.
Уже в который раз, меня снимают
с креста чьи-то глаза, чей-то смех, чьи-то руки, чьи-то жизни.
Эмоциональный голод, душевная тоска сделали
меня слабым, бесконечно слабым и уязвимым.
Сумерки заполнили почти все вокруг.
Я разучился ходить, петь,танцевать, смеяться, говорить,
писать тексты, складывать строки. Я стал безразличным ко всему.
Я стал био-роботом, мертвецом, пленником системы, зомби,
Называйте как угодно.
И кто-то спасает меня в очередной раз, сам того
не зная и на этот раз я не позволю им исчезнуть!