Днём раньше, Годом позже

Прошёл почти год как я расстался с ней, но отойти не могу до сих пор. Сейчас сердце почти зажило, шрам остался.. зашито чёрным нитками, как-то неровно и небрежно… Я знаю, если вновь её встречу на улице, хоть секунду продержу свой взгляд на её лице.. мы пройдём мимо друг друга молча... а нитки порвутся… Алая кровь потечёт.. Но эмоции, боли.. всего этого уже не будет...
Дождь.. унылый, противный дождь.. и листья желтеют… одиноко и скучно.. Ночь. Иду опустив голову вниз… от дождя лишь укрывает и так уже напрочь промокший капюшон… холодно…руки начинают замерзать…не знаю сколько я уже брожу по улицам.. Час? Два?.. не знаю… мобильник остался дома… да и кому я нужен? Всё ровно никто не будет звонить… Больно,… но почему-то смешно.
С каждым новым днём моя жизнь обесцвечивалась, все её яркие цвета выгорали. Жизнь стала черно-белой. Вроде всё тоже самое, общение, институт, знакомые, но мне всё ровно было одиноко, все говорили: «Всё будет хорошо, тебе всего 17 лет», но от этого становилось только хуже.
Как это случается, я попробовал совершенно случайно. После первой дозы, я расслабился, я забылся, и жизнь вновь набирала свои яркие краски. Я улетал куда-то далеко, меня «там» ничего не волновало. «Там» жизнь прекрасна. Но после такого полёта приходилось всегда садится, ударятся о жестокую реальность серого мира. А я хотел летать всё больше и больше, дольше и дольше…. Выше…За первой последовала вторая, третья, четвёртая… Я летал…

 Теперь Я прикован койке, с твёрдым, не удобным матрасом, смотрю в потолок в больничной палате, в течение двадцати четырёх часов сутки, не смыкая глаз. Я уже давным-давно пересчитал каждую трещинку, каждую чертовую дырочку в потолке. В голове крутились одни лишь цифры… цифры. Можно сойти с ума.
Единственным источником света являлось единственное окно с решеткой, через которое проникал дневной свет, и совсем немного солнца. А мрачные, бледно – голубые стены больничной палаты с облупившиеся краской по углам, и с отвратительным приторным запахом лекарств вызывало у меня тошнотное состояние.
Возле койки стояла белая тумбочка, на которой гнили апельсины. Сколько они уже лежали на ней, я не знаю, может день, может два, а может неделю. И кто принёс их, я тоже не знаю.
Каждые день, в точное установленное время в палату заходили врачи в своих отвратительных белых халатах, кормили таблетками, давали запить противной хлорированной водой из туалета. А уходя, они каждый раз хлопав по-дружески по щеке моей, говорили: «Еле-Еле откачали, тебе повезло…»
 Ночь. Темная, зимняя и холодная ночь. Противно на улице. С кухни доносится звук падающих капель воды из ржавого с сломанным вентилем крана. Капля за каплей ударяется о металлическую раковину. И всё это отчётливо слышно за закрытую дверь в мою комнату, в моих ушах. Стрелка на часах давно перешла за три часа ночи. В моей голове, мысли бегали так хаотично из стороны в сторону, тем самым принося мне резкую, острую боль в височной части головы.
С каждой новой минутой, мыслей становилось всё больше. Мой мозг каждую секунду генерировал всё больше и больше их, моя голова с трудом выдерживала натиск всего этого. Вот ещё чуть-чуть и она взорвется на тысячу мелких частичек, мозг разлетится по всей комнате, а кусочки будут противно сползать со стены, а мысли наконец-то выйдут наружу, получив свою долгожданную свободу… они ведь так этого хотели…
По кожи стали скатываться капельки пота. По правил подушку, перевернулся на другой бок, надеясь после всех этих манипуляций звон в голове хоть немного уменьшится, но нет, я ошибался…ошибался…Боже..
Резко всё прекратилось. Тишина обволакивала всю мою комнату, включая самого меня в ней. Больше не слышно капель воды, мысли перестали проситься наружу.
Взявшись за голову обеими руками, свернувшись в калачик на своей огромной постели, я стал отчётливо слышать бешеное биение своего разбитого сердца, и опять же с каждой минуткой сердцебиение стало затихать… всё медленнее и медленнее, пока совсем не остановится. Глаза закрылись, дыхание прекратилось…
Смотря сверху на своё худое тело, если, конечно же, это можно было назвать телом, худощавое, с бледным цветом кожи, с татуировкой на левом предплечье, а на правой руке - следы от множество уколов..
Я не могу сказать, как оказался в этой квартире, как выбрался из палаты. Я не знаю.
Позже 4 часами, рядом с моим телом, на стеклянном столике нашли несколько дорожек ЛСД, несколько использованных одноразовых шприцов....
Это произошло бы рано или поздно, днём раньше, годом позже.…Теперь это неважно, неважно.… Жалеть теперь себя – глупо и не уместно. Ведь Я уже умер,… не откачали…