Боящиеся темноты. Глава 17

Работа стала привычной для Алисы, и эта спокойная рутина заменила ей детские мечты о призвании. Алиса развелась с Максом, вернула себе девичью фамилию. Мама не уговаривала Алису повременить, подумать, решила, что дочери видней. Тем более что она больше не замечала за Алисой эксцентричных выходок, вроде распивания дешевого вина в своей комнате. Работа, дом, снова работа. Обыденность примирила Алису с жизнью, она уже не испытывала такой острой боли при воспоминании об отце и своем неудавшемся материнстве. Мама была права, все проходит. Оставалось только грустное желание любви, но оно было слабым, и Алиса научилась не обращать на него внимания. Тем более что всей любви у нее было – легкое прикосновение губ темноглазого доктора к ее щеке. Все остальное Алиса любовью не считала, ее сексуальный опыт походил на любовь столько же, сколько механический арифмометр на «Пентиум-четыре».
В восемнадцать лет трудно жить только воспоминаниями о несмелом поцелуе, но, напуганная неудачным браком, Алиса гнала от себя молодых людей, пытавшихся ухаживать за ней. Она не была уродкой, кое-кто даже считал ее очаровательной, в том числе и владелец магазина, в котором работала Алиса. Но его, тучного пятидесятилетнего дяденьку, к вящему спокойствию Алисы, крепко держала в руках жена, здоровенная бабища, периодически инспектировавшая благоверного на рабочем месте. Поэтому сластолюбивому «хозяину» приходилось держать дистанцию.
Ровесники, легкомысленные парни, озабоченные природной потребностью продолжения рода, Алису вообще не интересовали. Хватит с нее сексуальных экспериментов. Иногда она мечтала выйти замуж за пожилого мужчину, не нуждавшегося в физиологической близости. Только – где же такого найдешь?
Мама вздыхала:
- Не успеешь оглянуться, годы пройдут. Так старой девкой и останешься.
- Ну, насчет старой девки, это ты напрасно, я ведь разведенная. – Отшучивалась Алиса.
В канун Нового года пришел отец. Алиса глянула на него исподлобья и скрылась в своей комнате. Уже там дала волю своим чувствам. Отец сильно изменился – постарел, похудел. Отпущенная зачем-то бородка казалась досадным недоразумением. И еще – глаза его утратили прежнюю уверенность, они теперь пугливо перебегали с одного предмета на другой, словно отец боялся чего-то. Алиса жалела отца, но простить не могла. Исчезло что-то очень важное, связывающее ее с отцом, и вернуть это не представлялось возможным.
Мама поила отца чаем на кухне, но Алиса чувствовала ее внутреннее напряжение. Отец был неотъемлемой частью прошлого, а Иволгины не любили, когда прошлое возвращается. Тем более что в Алисином прошлом было и такое, что очень хотелось забыть.
Отец немного поговорил с мамой и снова ушел, а мать и дочь весь вечер угрюмо просидели в своих комнатах. Потом наступила предпраздничная суета, и визит отца как-то поблек, стушевался в ней. Алиса бегала по магазинам в поисках достойного подарка для мамы, а мама бесконечно заседала на каких-то итоговых совещаниях. Приходила она поздно, уставшая и грустная, и Алиса все пыталась ее развеселить. Удавалось это плохо, потому что после ужина мама удалялась в свою спальню и долго сидела там за ноутбуком, выигранном ею на каком-то конкурсе.
Мама очень много работала, и Алисе казалось, что она не выдержит такого темпа. Теперь Алису больше всего пугала возможная болезнь мамы, ведь тогда она, Алиса, останется совсем одна. Думать о том, чем ее сверстницы скрашивают одиночество, Алисе не хотелось.
Потихоньку она снова начала читать. Книги не требовали от нее ничего, не пытались учить жизни, и они вполне могли быть хорошими друзьями. Неожиданно для себя Алиса поняла, что совсем иначе воспринимает книги, прочитанные ею давным-давно. Наверное, так и должно быть – с возрастом меняются пристрастия, суждения, взгляды. Почему бы не измениться и восприятию книг?
Перечитывая «Войну и мир», Алиса уже не пролистывала описания природы и батальные сцены, теперь роман представлялся ей органичным и целостным, и было жаль упустить что-то, не замеченное раньше по детскому легкомыслию. А романтическая «Королева Марго», героиней которой Алиса любила себя представлять года три назад, показалась чем-то давно знакомым и уже ненужным. Перечитывать «Королеву» Алиса не стала.
Однажды мама принесла с работы книжку Акунина, Алиса лениво перелистала страницы дешевого издания в бумажной обложке, поймала глазами какую-то фразу на архаичном русском языке и – пропала. Теперь она шла с работы, непременно заходя во все гастрономы, в которых имелись книжные лотки, а в выходной шла в «Букинист». Она собрала почти все, что написал Борис Акунин. С чем-то Алиса не соглашалась, что-то казалось ей притянутым за уши, но волшебный русский язык зачаровывал, и Алиса наслаждалась чтением, как хорошей музыкой или солнечным теплом после долгой зимы.
Павлодар – городок небольшой. В «Букинисте» Алиса в третий раз в своей жизни встретила темноглазого доктора. Теперь ей нечего было стыдиться, и она приветливо поздоровалась с Валерием Антоновичем. Он удивленно ответил на приветствие и поставил на место томик, который держал в руках. Как-то робко спросил – как дела у Алисы, как здоровье. Алиса ответила, что все нормально. Не рассказывать же малознакомому человеку обо всем, что произошло с нею за эти полтора года.
Доктор потер переносицу, словно только что снял очки, и растерянно улыбнулся. Алиса вспомнила – улыбка у него хорошая, немного мальчишечья. А темные «арабские» глаза оказались просто карими.
Выходя из магазина, Алиса протянула доктору руку, и он осторожно пожал ее. Показалось Алисе, или Валерий Антонович действительно хотел задержать ее ладошку в своей руке?