Ахинея Агонии

Предисловие
Ненавижу рациональность... это так скучно


Милая моя… Сердце-то как заходится… Крови. Крови хочет… Твоей, милая. Любимая моя… Поет саксофон, взмывая пронзительным блюзом к потолку… не спят вещие прозрачные глаза твои… Вечный полумрак, черные мысли оседают на мраморных пальцах вековой пылью… нежно так, тихонечко просачиваясь сквозь пергамент кожи твоей… горемычная душа ткнулась доверчиво в ладони, трется холодной щекой о шершавость и черствость любви моей… Совсем ошалел я от слез твоих скрытых, от шепота ядовитого и сочного, от страстных пунцовых губ твоих…. Они терзают меня, окуная в тело кровавые клыки… Любовь твоя – огонь... сердце – ледяное пламя, глаза – темная бездна, кровь и жизнь твои – мои кровь и смерть… О как же быть мне, куда бежать, когда скребешься ты в дверь моего окна черным вороном с огненным взглядом… И отдаваясь мне ты забираешь жизнь мою по капле, а я и жить не хочу без рук твоих! И воли нет без ледяного взора сердца черного, без холодного лона твоего… О, забери меня, проклятая тьма, допей меня до последней капли, иссуши мое безвольное сердце и забери душу мою беспризорную с собой… Ведьма… Вся моя, из меня ты вышла и меня за собой утащишь… Словно волчица со вскинутой окровавленной пастью, воешь ты на блудную луну, и зов твой вместе с молочным паром льдом сковывает мое сердце. Моя! Вся моя! Лечу к тебе, черными перьями взметывая снег с млечного пути… Нагота твоя прикрыта лишь дыханием стужи, подносишь чашу с ядом слез твоих по мне… Обжигают они меня… Дурман трава уносит в темное небо, где под покровом звезд ложе наше посмертное… И снова ты принадлежишь мне, и рвешь волчьими зубами меня, умываясь горячей кровью, а сама лишь все глубже насаживаешься и льнешь к остывающему телу, заглядывая в стекляннеющие глаза, поишь собою… Нет… Не умереть нам уже… И не родиться вновь… Прокляты мы навек жить в ночи, грызть друг друга, таиться от позабытого уже, веками не виданного света… Вечность… и пропасть между нами… не быть нам вместе, сестра… Саксофон захлебывается и стихает… Уходи волчицей, сестра… Уноси гнилое семя мое в мертвом чреве… ложись в гроб свой, милая моя… Ночью возродишься вновь… чистая, почти святая… А я проклят вдвойне памятью, и тобою проклят … Я буду ждать тебя, сестра моя… Уже поет рассвет бубенцами… А ты все ластишься, поджав уши волчьи, заглядываясь преданными глазами… покорная… сытая… Уходи… Пора… Пора…