Без Названия

Без Названия.

Асфальт пролетает серыми пятнами… Яркий неоновый свет мелькает в глазах… Круги, желтые, красные, зеленые… Быстрее, еще быстрее! Мальчик обернулся. Лай собак приближался, а с ним и человеческие крики. Что они кричат? Неважно, быстрее, еще быстрее! Мальчик снова смотрел под ноги и с новой силой рванул вперед. Лужи. Грязные лужи под ногами. Мальчик был уже весь в грязи. Лай все ближе… нога соскользнула… упал проносясь лицом в грязь. Быстро протер рукавом веки. Встал, шатнулся, еще раз упал. Лай все ближе. Последние силы в ногах и он рванул в ближайшую подворотню. Забор! Мальчик прыгнул, уцепился за край, поледним усилием подтянулся и мешком перевалился на другую сторону. Слабый вскрик. Руки в кровь. Он поднялся и снова бежал, бежал, не оглядываясь, бежал вперед…

Собаки уткнулись носами в старый деревянный забор. И откуда такой в наше время? Сороколетним мужикам через такой не перлезть. Тучный, потный полицейский содрал с головы фуражку, обнажая выдранную полулысину, и с яростью бросил её по ноги. Сплюнул.
- Ушел, чертенок! Ушел, чтоб его!.. – кричал он в исступлении. К нему подошел другой, не менее тучный и потный, хлопнул его по плечу сказал мол, в следующий раз уж точно словим. Первый лишь раздосадованно отмахнулся. Поднял с пола фуражку, отряхнул, и нацепил на булыжник, который он ошибочно именовал головой, и погрозил кулаком ушедшему беспризорнику…

Глаза слипаются… Бежать… Быстрее бежать… Но ноги уже еле волокли мальчика… Но он все равно превозмогая бессилие плелся вперед. Мальчик осмотрелся, шатаясь будто пьяный. Погоню давно уже не было ни видно, ни слышно. Убежал… После бессонной ночи убежал… Вот так и делаешь невозможное, когда сама смерть наступает на пятки… Надо бы олимпийским бегунам посоветовать, верный способ… Улыбка дернула его губы, и в следующий миг он уже смеялся собственной шутке. А что? Он знал людей, которые не улыбались годами, а все этот проклятый строй… Мальчик вдруг воинственно выпрямился и погразил кулаком невидимому противнику. Они еще свергнут эту власть, они еще не перебиты! Течет еще свежая кровь в жилах! Не сломить так просто Русских! Однако, светало. Мальчик опомнился. Днем надо быть только Дома, или с Воинами. Мальчик быстро осмотрелся, пытаясь понять, где он. Быстро понял, и рванул к Дому. Откуда взялись силы, только одному Богу известно… ну и Сатане, наверное… Шестнадцатилетний Чертёнок, дитя улиц, знал Нео-Москву как свои пять пальцев. Он знал все места, где можно укрытся, спрятаться, спастись от погони. Он умел исчезать с неимоверной быстротой и бегал как черт, недаром же он получил свое прозвище! Чертёнок бежал через величественные развалины старого здания, небоскреба, как говорили старики. Битые стекла, арматура, бетонные глыбы. Вот и подземка. Скоро он будет Дома, в селении Преображенских Соколов, в лагере сопротивления…

Костер горел без дыма. Тепло и свет, тепло и свет. Никакого привлечения внимания. Мало кто знал, что лагерь Преображенских Соколов, как и множество других на самом деле находился не под землей, а в развалинах зданий. Так что никакого внимания, никакого дыма. Тепло и свет, тепло и свет. Вокруг костра сидели, закутавшись в одеяла, самые разные люди, от детей пяти лет до стариков, возраст которых уже давно никто не считал. Воины, с мечами и автоматами сидели прижавшись спинами к стенам, общего тепла им почти не доставалось. Но они на то и Воины, чтобы жертвовать удобством ради бдительности. По лагерю туда сюда размеренной походкой расхаживал Воин, лет двадцати семи. Грязные черные волосы падали ему на напряженное лицо, закрывая длинный, осртый нос и выбитый глаз. Он смотрел под ноги и что-то озабоченно бормотал. Потом остановился, поднес кулак к лицу, и начал терется об него носом из строны в сторону. Как ворона, когда чистит клюв. Тут он заметил движение около костра. Фигура в ошметках медленно поднялась и неуверенными шагами двунулась к нему. Длинные русые волосы спадали фигуре почти до пояса. За мгновенье до того, как фигура заговорила, воин уже знал, кто это.
- Ворон…- тихонько начала Солнышко, - я…, - Воин резко вскинул руку, опережая её слова.
- Солнц, я волнуюсь за Чертёнка так же, как и ты…- Ворон скосил взгляд и уловил страдание в глазах девушки, - хотя нет, меньше, но его судьба мне не безразлична. Он должен вернутся. Если он не вернется, придется покинуть Дом…, - девочка вздрогнула, румяняц окрасил ее щеки.
- Уж не думаешь ли ты, что он мог!…
- Могло быть все что угодно, и ты это понимаешь, - Воин хмуро смотрел на девушку. Она смолкла. Присела на корточки и обняла свои колени. В ее глазах серябрились слезы. Внезапно Ворон насторожился, выпрямился и вскунул автомат на плечо, оборачиваясь к восточному входу. Остальные Воины, едва заметив движение, со скоростью ветра встали по углам, ограждая сидевших у костра… Ворон ждал. Быстрые шаги приближались. Кто-то бежит. «Яицуловер!»- крикнул некто. Воины облегченно вздохнули и расслабились… Один только Ворон стоял, напряженный, как стрела, готовый спустить курок в любую секунду, выпотрошить входящего… И лишь когда запыхавшийся подросток ввалился в комнату, Ворот снял палец с курка…
- Чертёнок!- взвизгнула Солнышко и бросилась на шею вошедшему. Он жив, он жив! Она была бессмертно счастлива. Ей хотелось остаться висеть у него на шее до конца света, ей хотелось расцеловать его, ей хотелось его больше никогда не отпускать… Внезапно, она отпрянула и посмотрела ему в глаза. По её щекам разлился румянец, она улыбнулась так, будто извинялась. Чёртенок лишь всело подмигнул ей, сел на пол, и с гордостью достал из торбы целых пять замороженных куриц. «Чертёнок, Чертёнок! Молодец, брат! Ай, внучок порадовал! Ура!», - несколько сильных рук подняли Чертёнка над толпой. Но улыбался он лишь ей, лишь ей одной…

Все это было бы. Все это могло бы быть. Если бы он, тогда, споткнувшись, не остался бы лежать на земле…

Война страшная вещь. И один подвиг, даже крохотный подвиг, может спасти жизнь многих. И не то, чтобы Чертёнок не был сильным, и не мог совершить этот подвиг… Просто иногда война пожирает людей. И всего этого не было бы, если бы однажды его страну не завоевали и не разрушили. И не пришлось бы ему воевать за Русских в мире без имени, если бы однажды, вожди не позволили себе слабость… Но хоть и валяется Чертёнок на мостовой, его Идея жива. И те, кто готовы отдать жизнь за близких, за право называтться Народом, никогда не проиграют войну. Однажды, знямя победы воздвигнут над землей, и скажет громовой голос: «Мы Русские! И земля эта только наша и ничья больше!», тогда и воскреснет Чертёнок, и улыбнется поверженному врагу…