Полеты во сне и наяву

В этот день – последний в четверти - уроков уже не было. Мы с подружкой восседали на подоконнике и оживленно болтали на самые отвлеченные темы. Вообще-то, в этот самый момент нам с остальными однокашниками полагалось сидеть на классном часе, выставляя в дневники четвертные и годовые оценки по предметам. После чего нам надлежало приступить к наведению порядка в родном кабинете: мыть парты, стены и пол, а также протирать подоконники и полки в шкафах, поливать цветы и т.п. Особо «везучим» выпадала честь мыть стены и подоконники еще и в школьных коридорах.
Однако освященная временем традиция сегодня была грубо нарушена: Ольгу Васильевну - нашу классную, вместе с десятком других учителей срочно вызвал к себе директор. И вот уже, наверное, полчаса наш «9Б» предавался своему самому обожаемому и привычному занятию – ничегонеделанью. Кто-то (в основном, мальчишки) потихоньку слинял в туалет, чтобы выкурить по сигаретке, кто-то по мобильнику общался с друзьями, кто-то рисовал на доске карикатуры на учительский состав, снабжая рисунки неприличными подписями, кто-то любовался своими угрями в карманное зеркальце… Словом, скучно не было никому.
Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Вот и нашу идиллию нарушила Ольга Васильевна, внезапно вернувшаяся в объятья горячо любимого класса:
-Так, что за базар здесь устроили?! Слезли с подоконников, убрали сотовые и расселись по местам!! Данилов, тебя это тоже касается: быстро стер с доски свои каракули и марш на место!
Закончив тираду, классная наставница обвела нас грозно сверкнувшими очами, и мы дружно решили, что права лучше не качать – себе дороже выйдет... С Василиском - это кодовая кличка нашей классной - практически никогда и никто не пытался спорить – она способна даже самых отпетых и крутых пригвоздить к месту одним только взглядом. Собственно, за этот талант ей и присвоили такое оригинальное прозвище.
Когда все наконец-то устроились за партами и притихли как мышки, Василиск объявила:
-Уборка в классе временно откладывается…Тихо! Откладывается – вовсе не значит - отменяется! Сейчас мы выставляем оценки, сдаем дневники мне на подпись, и затем все дружно идем на линейку. А вот после нее можно будет и порядок в классе навести…
-Да ведь вчера была уже общешкольная линейка, сколько ж можно?! - раздался с последней парты полный непритворного горя голос Сашки Данилова. Его можно было понять – только-только человек настроился как следует отпраздновать с приятелями очередное освобождение от школьной каторги, то бишь, конец учебного года, а тут - такой облом! Однозначно, на шашлыки друзья поедут без него, ибо не дождутся этого мученика науки, ха-ха…
-Данилов, прекрати стенать! На этот раз Игорь Петрович просил собраться учеников всех выпускных классов – то есть девятых и одиннадцатых. Не переживайте, вряд ли это займет очень много времени.
Класс тоскливо вздохнул. Неуемная энергия, страсть к дисциплине и многочисленные «гениальные» идеи нашего директора - вышеупомянутого Игоря Петровича - не одно поколение школьников приводили в уныние. И если он сказал, что линейка состоится, то даже конец света не заставит его отменить это решение…
- Алена!
Я оторвалась от созерцания поверхности своей парты и недоуменно посмотрела на учительницу.
-Алена, у меня к тебе небольшая просьба - найди Елену Михайловну и уточни у нее еще раз, где пройдет линейка: в актовом зале или возле школы. Тем более что, твои оценки для тебя уже не секрет, я полагаю?
Я согласно кивнула, слегка ухмыльнувшись. Мои отметки – как за четверть, так и за год, действительно мне были хорошо известны. К тому же, они не отличались большим разнообразием: почти по всем предметам в журнале напротив моей фамилии стояли аккуратные пятерки. Единственное, что портило картину – это хлипкая четверка по химии. К сожалению, я так и не сумела найти общий язык ни с этой учебной дисциплиной, ни с преподом. Правда, наше противостояние, длившееся ровно год, окончилось, в конце концов, моей победой: как ни мечтал наш дорогой Антон Львович влепить мне трояк, я наверстывала свое упорной зубрежкой, выучив наизусть бесконечное множество формул и законов.
Все еще размышляя о необъяснимой вредности химика, я вышла из класса и неспешно двинулась по коридору. Добравшись до кабинета Елены Михайловны (одной из школьных завучей), я обнаружила, что он заперт. И где мне искать хозяйку сего кабинета, я понятия не имела. Пожав плечами, я спустилась в вестибюль, надеясь, что вахтер Данилыч сможет указать местонахождение неуловимой Елены Михайловны, и мне не придется разыскивать ее битый час по всем закоулкам.
Мне повезло: завуч обнаружилась в конце вестибюля, как раз возле входа в актовый зал. Она с деловым видом давала указания пятерым старшеклассникам, тащившим в зал аппаратуру: всякие динамики, микрофоны со стойками и т.п.
Улучив момент, я приблизилась и задала вопрос насчет места проведения линейки. Завуч нетерпеливо отмахнулась:
- Передай Ольге Васильевне, что Игорь Петрович велел всем собраться к десяти в актовом зале… Осторожней, Тихонов!! Ты знаешь, сколько вся эта техника стоит?!
Сообразив, что мне самое время исчезнуть из поля зрения школьного начальства, я единым духом взлетела обратно на четвертый этаж, где располагался наш кабинет. Здесь я немного притормозила: не хотелось сразу возвращаться в душный класс и слушать нудные речи Василиска о нашей – почти поголовной - плохой успеваемости и скверном поведении.
Мое внимание привлекло окно, распахнутое настежь - видно, для того, чтобы проветрить коридор. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что вокруг ни души, я забралась на подоконник. В лицо мне подул прохладный ветерок, пахнувший цветами и влажной травой. Передо мной, как на ладони лежал школьный двор, обсаженный по периметру кустами белой и лиловой сирени. За ними, вдоль ограды, росли стройные липы, клены и тополя, шумевшие свежей молодой листвой. По земле метались солнечные зайчики. А над всем этим великолепием празднично голубело небо. Я восторженно замерла, наслаждаясь буйством красок и жизни. Внезапно меня охватил непонятный неистовый восторг. Мне захотелось нестись куда-то, кричать во все горло, чтобы хоть как-то выразить переполнявшие меня радостные эмоции...
Я вдруг поняла, что сейчас больше всего на свете хочу взлететь ввысь и прикоснуться к вершинам самых высоких деревьев на дворе. Не раздумывая больше ни секунды, я перебросила ноги через обшарпанный подоконник и прыгнула навстречу солнцу и ветру. Воздух упруго толкнул меня в грудь...
Очнулась я, наверно, где-то пару часов спустя. Я сидела на травке, прислонившись к дереву – кажется, к сосне, а передо мной расстилалась совершенно незнакомая местность.
«Вот это полетала! Куда же меня занесло и как я теперь найду дорогу обратно?» - ошалело спросила я сама себя, встряхнув распустившимися волосами, в которых запутались клейкие тополиные листочки, хвоинки и бог весть что еще. В голове был полный кавардак: осколки воспоминаний роились, словно стайка бабочек и никак не желали складываться в единую картину.
...Ветер, бьющий в лицо... упоение от полета... проносящиеся подо мной маленькие, словно игрушечные, домики, утопающие в зелени... Я стала самим ветром, его дыханием... Я была свободна и всесильна...
Я снова помотала гудящей головой: что же я там еще вытворяла? Помнится, несколько раз я спускалась почти до самой земли и проносилась прямо над головой каких-то несчастных прохожих... Бедолаги от испуга и неожиданности вопили до хрипоты, а самые нервные и вовсе падали в обморок... Еще, кажется, я летала над рекой, где долго состязалась в скорости с теплоходом...
Посидев еще минут двадцать, я осторожно поднялась на ноги – вроде бы нигде ничего не болело, и в голове вроде бы прояснилось. Даже усталости особой не было, что не могло не радовать...
Приведя в порядок прическу, и отряхнув, насколько это возможно, одежду, я бодро зашагала к видневшемуся невдалеке бетонному мосту, через который, судя по шуму, пролегала оживленная автострада. Самая архиважная задача для меня на данный момент была - узнать, где я оказалась и в какой стороне находится мой город. Я вышла к мосту: движение здесь и правда было более чем оживленное. Мимо меня то и дело на бешеной скорости проносились легковушки, автобусы, трейлеры и прочая автомобильная братия.
«Хм, и у кого же здесь спрашивать дорогу?» - я замерла в раздумьях. «Не бежать же за машинами?».
Тут мне на глаза попалась парочка дорожных указателей, торчавших у въезда на мост. Я подошла поближе и прочитала: «До Ивановки – 1 км». Та-а-а-к... Деревня Ивановка, если не ошибаюсь, находится... находится в полусотне километров от моего родного города!!! Вот так полетала, блин!!
Из состояния шока меня вывел внезапно раздавшийся грохот: буквально в десяти шагах от меня, тяжелогруженая фура, чей водитель, похоже, не справился с управлением, врезалась в ограждение моста и теперь медленно сползала вниз. Шофер – совсем еще молодой парень - попытался выскочить из кабины, но ему не хватило всего нескольких секунд. Трагедия, казалось, была неминуема...
Я крикнула, подбежав к месту аварии:
-Стой!!! Да стой же ты!!!
Яростно впившись глазами в серый от пыли фургон, всем своим существом желая остановить падение, я все твердила, как заклинание:
-Назад! Назад! Сейчас же!!
Грузовик по инерции сполз вниз еще на метр и... замер. Я продолжала повторять:
-Сейчас же вернись назад! Ну же!
Прошло еще несколько бесконечных секунд... Вдруг фура медленно, как бы нехотя, стала подниматься обратно. Это выглядело так, словно я смотрела по видику фильм и решила перемотать пленку назад.
...Последнее, что мне запомнилось, это ополоумевшая физиономия водителя с вытаращенными остеклевшими глазами, который никак не мог сообразить, что же все-таки произошло, и каким чудом он уцелел...
...и тут я проснулась....

...Значит, это был всего лишь сон? Зевнув и сладко потянувшись, я вскочила с кровати и подбежала к окну, из которого веяло прохладой. Кажется, я забыла его запереть на ночь. Устроившись на широком подоконнике, я закрыла глаза и подставила лицо ласковым солнечным лучам.
«М-да, и приснится же такое!» - лениво размышляла я, перебирая в памяти детали недавнего сновидения. «Тяжеленные грузовики левитировать – такое только в сказках бывает!»
Рассмеявшись, я раскрыла глаза и спрыгнула с подоконника вниз, совсем как во сне. Не долетев до земли примерно метр, я снова набрала высоту и, сделав в воздухе лихой пируэт, взмыла над утренним городом, навстречу новому рассвету.