Знакомство с вытрезвителем рассказ

Сейчас, это кажется нереальным, а тогда, в те недалекие советские годы, когда безработица ассоциировалась только с чуждым западом, мы были обязаны работать по специальности, учась в институте. Работа была почетной обязанностью, предусмотренной системой вечернего отделения медицинского ВУЗа. О студенческие работы…, романы на работах…
 … и, за аморальное поведение меня попросили оставить место фельдшера в здравпункте станции «Таганская» Московского метрополитена по собственному желанию . О моем трудовом подвиге на станции «Таганская» можно лишь сказать, что он был недолог, но занимателен.
Правда, иллюзии по поводу возможности изучения институтских предметов в рабочее время рухнули, как только первый поезд вынырнул из черной дыры тоннеля, расположенной прямо за уютным типовым домиком здравпункта. Не знаю, кому пришла в голову идея расположить этот трехкомнатный оазис медицины в непосредственной близости от места торможения метропоездов, но медиков этот человек явно недолюбливал. Обязанности же мои состояли, в основном, в постановке штампов в путевые листы машинистов, измерении им давления, а чаще всего просто записывании средних цифр в пронумерованный журнал. Осмотр заканчивался раздачей желтых шариков поливитаминов в протянутые руки и пожеланием счастливого пути. Все остальное время, которое по наивности я изначально думал посветить занятиям, приходилось просто убивать различными способами. По этому, я с удовольствием покидал свое громыхающее рабочее место когда мой друг назначал там свидание своей замужней подруге. Вот и в этот день я бродил по платформам и техническим закуткам трех соединенных переходами станций. Угрожал тетрадкой с надписью «Санпросветработа» престарелым сотрудницам, уговаривая их посетить гинеколога хотя бы в следующей пятилетке или приурочить свой визит к грядущему съезду партии. Расстаться с этим замечательным рабочим местом пришлось из-за моей вечной проблемы с расчетом времени. Как только я почувствовал себя обладателем трехкомнатных апартаментов с кушеткой для досуга в центре города, я внедрил практику посещения своего рабочего места представительницами прекрасного пола. Путь из института домой одной слегка влюблённой в меня еще со школы подружки проходил с пересадкой с радиальной станции «Таганская» на кольцевую. В дни моих дежурств посещение здравпункта стало почти обязательной программой её маршрута. И пока Настя не начала прогуливать занятия, график её посещений мирно сосуществовал с графиком прохождения машинистами медосмотра перед выходом на линию. К сожалению, в тот день первой пришла девушка. Машинисты пришли чуть позже.
 Причиной конфликта послужил даже не вид моих голых ног торчащих из-под наспех одетого белого халата, который едва прикрывал ещё не опавшую выступающую часть тела. Причиной конфликта послужило пренебрежение к рабочему классу. Выразилось оно в том, что на территорию предназначенную для осмотра, т.е. в первую комнату-кабинет пускать машинистов я не хотел. Попытался через приоткрытую дверь поставить печати-колотушки на предъявляемые ими путевые листы, предлагая в качестве откупа целую банку витаминов. Когда я понял, что их желание проникнуть внутрь становится слишком настойчивым и они готовятся к штурму, я резко закрыл дверь и послал их вовсе не к начальнику станции, куда они всей толпой и отправились… Мои дальнейшие объяснения начальнику станции о средней продолжительности полового акта, приблизительно равной пяти минутам, которые никак, по моему мнению, не смогли бы сорвать работу столь могущественной системы метрополитена если бы машинисты повели себя как джентльмены и немного подождали, успеха не возымели. Он счел мое поведение аморальным, я же, в свою очередь, счел поведение машинистов хамством и про себя уже задумался о новом месте работы. На его предложение извиниться я ответил отказом и предложил им удалиться, дав возможность даме одеться.
На следующий день я получил расчет. Совесть недолго меня мучила, так как обилие студенческих проблем не дает этой стервозной подруге долго разрушать
подзагруженный проблемами мозг
На следующий день, получив расчет, по совету моего знакомого я начал обзванивать медвытрезвители, которые мне рекомендовали как замечательное место для занятий с отдельным кабинетом для фельдшера и повышенной зарплатой, что в трудные перестроечные времена было совсем немаловажным.
Ближайший медвытрезвитель, расположенный недалеко от станции «Парк культуры» оказался женским и, несмотря на наличие вакансии, я посчитал для себя работу там невозможной по эстетическим соображениям. Надо сказать, что свободных рабочих мест в данных заведениях не было, и я несказанно обрадовался, когда меня пригласили прийти на собеседование в медвытрезвитель Гагаринского района. Это замечательное учреждение располагалось в огромном овраге, плавно переходящем в пустырь, часть которого, расположенная ближе к вытрезвителю, была покрыта ломтиками возделываемых микроогородов. Сам же вытрезвитель представлял собой небольшой двухэтажный кирпичный домик с облезшей, обшарпанной внешней отделкой. Выцветшая зеленая крыша, делала летом здание незаметным с дороги из-за стыдливо прикрывающих её крон деревьев некогда, наверное, ухоженного сада. В нескольких метрах от домика вытрезвителя располагался домик – близнец подстанции скорой помощи ничуть не в лучшем состоянии, но казавшийся более живым и привлекательным из-за припаркованных бело-красных машин. Первое, что я почувствовал, войдя внутрь, был устойчивый едкий запах перегара и разлагающихся окурков. Надо сказать, что до этого момента в вытрезвителе я ни разу не был. Конечно, шансов познакомиться с этим заведением было в моей жизни предостаточно, но как говорится, Бог миловал. Около массивной железной двери лениво покуривал сержант . Он безо всякого интереса спросил зачем я пожаловал. Когда я ответил, что иду к начальнику, вызвался проводить. Я с любопытством оглядывал обшарпанные стены. В иных местах краска лоскутами слезала, обнажая еле прикрытый штукатуркой деревянный решетчатый каркас. В конце плохо освещенного коридора имелись две двери. На одной табличка указывала, что именно здесь обитает начальник медвытрезвителя - майор Бучков, на другой двери была надпись «Ленинская комната». Я сразу вспомнил о доброй традиции увековечивать места, где бывал Ильич.
-Скажите, спросил я сержанта, сделав наиболее доверчиво-глупое лицо,-а что этот дом до революции построили?
-Да ладно, с чего ты взял?
-Ну вряд ли его после революции в этой комнате бы держали?
-Смотри шутник, с майором так не пошути, он идейный.
-Спасибо. Я об этом по табличке «здесь бывал товарищ Ленин» догадался

 Прикинувшись если не «ботаником», то уж по крайней мере ботанообразным, я ,видимо, произвел на майора хорошее впечатление. Для ознакомления с моим новым местом работы он направил меня на собеседование со старшим фельдшером..
Нашел я его на кухне, которая примыкала к дежурной части – основе любого милицейского отделения. На кухне стояли две четырехконфорочные электроплиты и кухонные шкафы со всякой утварью. По середине кухни стоял прямоугольный стол, за которым в одиночестве сидел крепкий парень лет двадцати семи. Он с аппетитом наворачивал трехсантиметровый срез буханки ржаного хлеба с намазанной на него не меньшим слоем желтой кашицеобразной массы, по всей видимости икры минтая.
На его хитроватом лице сразу появилась пренебрежительно снисходительная ухмылка, когда я ответил ему, что в армии не служил, и в этой жизни служить не собираюсь. Осведомившись о длительности моего трудового стажа после училища, - всего год работы медбратом в детской больнице он окончательно убедился в своём незыблемом превосходстве. Поглаживая усы, он менторским тоном стал объяснять мне специфику работы. Когда дело дошло до графика дежурств мне пришлось объяснить, что работать я могу только в определенные дни, свободные от учебы в институте.
- Так, значит студент…-его лицо стало на мгновение злобным.
Мне даже стало немного не по себе, как будто я чем-то его обидел.
-А я служил после медучилища, и мне предлагали остаться учиться на прапорщика, -он сказал это таким тоном ,что я бы не удивился если в конце фразы он бы добавил – вот! Я понял, узнав, что я студент - малый расстроился.
Сделав вид, что никаких перемен в нем не заметил, я попросил поподробнее рассказать о сути моей работы. Именно в вытрезвителе, от старшего фельдшера Титова я стал узнавать о многогранности идиотизма одной шестой суши нашей планеты.
-Вытрезвитель наш, со вздохом начал свое повествование Виктор Титов предназначен для единовременного вытрезвления тридцати шести человек. Но после того, как лет семь назад обвалился потолок в одной палате- её закрыли на… Поэтому закласть мы можем только двадцать четыре человека. Но закласть, то закласть…, а план как был на тридцать шесть, так и остался. В Управлении, конечно знают, что у нас только двадцать четыре койки и когда мы до положенных по плану не дотягиваем особо Бучка не дрючат.
Так, как с системой вытрезвления МВД я знаком не был, то о наличии плана по пьяни предположить, конечно же не мог. Титов же об этом плане говорил крайне серьезно, и намекнул, что от его выполнения зависят премиальные.
-Слушай, Вить, а кто этих пьяных купает, переодевает, я надеюсь санитары?
-Ты что, какие санитары, их тут в помине никогда не было, - менты, конечно. В смысле раздевают, в койки ложат и там убрать если наблюют. А купать на хер нужно, чай не баня. Да, не, душ то есть, но не работает. Самому иной раз искупаться хочется, а хрен! Я же еще сутками на скоряге соседней работаю, так иногда с суток оттуда, сюда отсыпаться , хоть на подстанции душ есть, а то бы вообще труба! А в ванны эти, стоячие, менты земли натаскали, и который год уже шампиньоны выращивают. Там же сыро, -растут. А для пьяни по инструкции положено три с половиной часа на вытрезвление. Поспит, и пинка под зад, главное чтоб бабки оплатил.
-Кто оплатил?
- Как кто, - Виктор посмотрел на меня как на человека с другой планеты, -он же и оплатил, - клиент то бишь. Тридцать пять рэ.
- А если нету?
- Вот тут и специфика! Менты уже откровенных то голодранцев то не привозят, на бабки же тоже план! Если денег нет, то телегу на работу, - в бухгалтерии вычтут и перешлют. А если еще выёживается, то плюс на двадцатник участковый накажет.
- Да, не дешево.
- А ты как думал, чтобы сержант за тобой дерьмо или блевотину убирал, - оно денег стоит, - Витька ехидно ухмыльнулся.
- То есть, ты хочешь сказать, что если у тебя в кармане имеются деньги для оплаты сервиса, то ни одна ****ь на работе не узнает, что ночь ты провел не в кругу своей образцово-показательной семьи, а в элитном государственном учреждении?
- Конечно. Однако если воспользовался нашим сервисом больше трех раз за год, то и сообщат, и пятнадцать суток влепить могут.
- Я, признаться думал, что если человек попал в вытрезвитель, то об этом на работе узнают на следующий день.
- Это миф! Но о том, что это миф знают лишь немногие посвященные- Витька многозначительно поднял вверх указательный палец. А узнают на работе не на следующий день, а сразу после того, как бумажка в бухгалтерию приходит, ну, чтоб деньги из зарплаты вычли, а вот та-ам – ,как раз, за правило такие ****и сидят, что раззвонят по всему предприятию. А тридцать пять рублей далеко не у каждого в кармане.

Из рассказа Виктора, я не понял только одного, что же в вытрезвителе должен делать фельдшер. То есть я догадывался , что могут привезти человека с травмой, полученной в результате выяснения извечного вопроса о взаимоуважении или в конце концов сердце, сосуды и прочие органы могли не выдержать испытания на прочность и надо бы оказать ему посильную помощь. Но объяснять вопросы лечебной деятельности Виктор не спешил. Он подробно пытался рассказать мне о личном составе, о взаимоотношениях дежурного, то есть старшего в смене и младшего милицейского состава, но я пропускал все это мимо ушей и меня это абсолютно не интересовало, как потом выяснилось, что зря.
-Вить, а рабочее место ты мне покажешь? –за те короткие передвижения по помещению я так и не смог определить где же могли располагаться перевязочная и манипуляционная, или даже просто первичный кабинет.
-Клиента ты и в дежурной части посмотришь, - твое дело какое,-татуировки, шрамы, ну или другие какие особые приметы описать. -Помни, что протокол стоит 35 рэ, и если ты его запорешь, то эти бабки сам и внесешь. Вот тебе кабинет, правда с мышами, но зато отдельный, как ты понимаешь, твой рабочий день начинается в 10.00 а основной контингент начинает прибывать вечерком, часов в пять. Так, что в твоем распоряжении достаточно времени для занятий и прочего.
Я окинул взглядом клетушку меньше 10квадратных метров. В ней помещался убогий письменный стол, шкаф с заклеенной выцветшей бумагой витриной, облупленный белый медицинский шкаф и лежанка. На шкафу стоял стандартный скоропомощной чемодан со скудным запасом необходимых медикаментов. В этот момент я услышал пронзительно мерзкий скрип, топот ног, матерные реплики, какое-то шарканье и хрипение. Завершительным аккордом этой полифонии был звук падение чего-то тяжелого сопровожденный разноголосым, протяжным «Фу-у… ё-о-о».
-О, кого-то припёрли, -Витька ехидно посмотрел на меня, - ну как раз посмотришь как все делается.
С готовностью немедленно выполнить свой долг я вскочил со стула .
- Не торопись, если ты нужен сразу, то позовут, а если нет, то пусть сперва разденут, а ты придешь и быстренько с него приметы срисуешь. Охота что-ли там вонью дышать.
 Но в дверь сразу постучали: «Вить, иди глянь, молодняк опять какого-то полужмурика притащил!» Мы вышли в дежурную часть. На полу лежал толстый пожилой мужик, который лишь изредка похрипывал и больше никаких признаков жизни или сознания не подавал. Витька нахмурился : «Вов, пойди набери в шприц кордиамин и тащи сюда быстренько!» Пока я набирал лекарство, то услышал голос дежурного: « Вы опять е.. вашу мать притащили х.. –чего. Ни денег, бля, ни здоровья, сейчас подохнет, опять мне отписываться и без премиальных… У вас что, глаза из жопы растут что, ли?» Я с набранным шприцем выбежал из кабинета. Витька склонившись над мужиком пытался нащупать у него пульс. Я начал было засучивать рукав его рубашки для инъекции, но Витька выхватил у меня шприц, снял с него иглу и впрыснул содержимое мужику в обе ноздри. Увидев явно вопросительное выражение моего лица, он с наставнической интонацией произнес: « Учись студент, сейчас он в момент оживет, только отойди от него подальше!» Красное заплывшее лицо алкаша исказилось уморной гримасой. На всю дежурную часть раздался громогласный чих, затем второй, третий. Мужик чихал не переставая и явно отличился бы на конкурсе Карабас-барабасов. Во время чиханья у него приоткрывались глаза, и на небольшой промежуток времени его лицо принимало полуосмысленное выражение. Отчихавшись, мужик на секунду огляделся непонимающим ничего не понимающим взглядом о опять впал в полное беспамятство. Витька тем временем умудрился померить ему давление и сокрушенно качал головой. Потом посмотрел на рядом стоящих с виноватым видом двух молодых сержантов: « Кома! Вы, бля, когда научитесь всякую дрянь на улице не подбирать, мама в детстве не говорила? Он, ведь, дуба даст за милую душу!» Жизни. действительно в мужике было крайне мало. Виктор окликнул дежурного:
-Василич, ты протокол хоть не завел? Он нам здесь на хер не нужен! Давай быстро вызывай «скорую»! Скажи- черепно-мозговая травма и без сознания.
 А вообще-то, если он начнет подыхать этих двух архангелов нужно заставить поработать дыхательным аппаратом – «рот в рот», он как раз, видимо, блевал недавно!
Сержанты поморщились, а дежурный майор выматерился, и начал дозваниваться.
Вить, - спросил я ,- а с каких таких ты взял , что у него черепно-мозговая травма, что-то не похоже. На мой взгляд допился мужик до комы и все. Да и зрачки одинаковые…
-На мой взгляд! – Виктор перебил меня, а, на мой взгляд, что даже в коме, но алкогольной, из вытрезвителя они его хрен возьмут, или тянуть будут, а травму мы ему сейчас быстренько оформим.
- То есть как это? –наверное у меня было столь удивленное выражение лица, что Виктор даже засмеялся.
- Нет, не боись, башку мы ему проламывать не будем, но бутафория будет что надо. Принеси-ка вафельное полотенце, сейчас секреты ремесла раскрывать тебе буду! – хихикал Витька.
Пока я ходил за полотенцем дозвонились до «03», на другом конце провода явно заинтересовались откуда в вытрезвителе у пьянчуги травма и дежурный , мужик видно с юмором серьезно заявил:»Да пыток не выдержал, вот и в ящик сыграть хочет, так что, девушка, давай быстрей наряд, а то и к вам с рейдом доброй воли нагрянем»
Принесенное полотенце Виктор взял в правую руку, а левой, прикрытой спущенным рукавом халата прижал ко лбу мужика. В одно мгновение он резко протянул полотенце между лбом коматозника и своим рукавом движением напоминающим запуск бензопилы. Мужик на эту процедуру никак не отреагировал, но у него на лбу возникла большая сочившаяся алая ссадина.
-Вот так! Теперь хрен кто докажет, что он коматозится не от пойла, а от удара по башке.- Витька самодовольно ухмыльнулся.
В этот момент лязгнули, а затем грохнули двери, вошли ребята со «скорой».
Удрученно посмотрев на нашего подопечного, они удалились и вернулись с носилками.
-Ребята, ребята, давайте скорее, теперь уже ваша задача довезти этого хряка до приемного отделения, -поторапливал их Витька.
-А вы. Чего стоите как истуканы! - гаркнул Витька на двух сержантов,- бревнышко взяли, весело подняли, и быстро потащили до машины. Мусор за вами убирать некому!
Как только носилки очутились внутри машины «скорой помощи» Витька повеселел. Он походил на бегуна передавшего эстафету и с облегчением сошедшего с дистанции.
-Так, друзья, - обратился Витька к коллегам по подстанции, теперь ваша задача довезти его так быстро, что если он захочет отдуплиться, то пусть он сделает это уже в приёмном отделении а не у вас в машине, чего я искренне вам не желаю.
- Ну и жук ты Витёк, ну бывай! – попрощались фельдшера и машина рванула с места. -Ловко ты его сбагрил, -я с восхищением посмотрел на Виктора.
-Не знаю, заслужил ли этот урод бонуса, но ему крупно повезло: вместо вытрезвителя он очнется в реанимации больницы, и не мент дубиналом укажет путь до сортира, а сестричка утку подаст. Опять, же его трухлявый организм обследуют.
-Да ты просто благодетель, - теперь я смотрел на Виктора с удивлением.
-Ну не без этого, не забывай, что мы все-таки представители самой гуманной, хотя пусть и одной из самых циничных профессий. Да и потом запомни, что труп в вытрезвителе –ЧП. Это не больница, где больной помереть может. Некоторые менты просто дураки, как эти два, да иногда и опытные ошибиться могут, не отличить, просто пьяный спит или коматозится да и привезут. Недавно тут мужик помер, на сердце враз пожаловался, дайте мол валокардина.
А сержант, молодой, неопытный, да к тому же гнида, подумал, что тот похмелиться за казенный счет хочет. Фельдшерицу даже не позвал. А когда уже за ней побежал, то поздно было. Да и фельдшерица – тоже, одно название, всю жизнь в рентгенкабинете проработала , на пенсии себе подработку у нас нашла.
Как я потом выяснил, даже правильно массаж сердца ни хера делать не умеет.
Комиссиями достали, в Управление затаскали, если бы мужик не одинокий алкан оказался, а какой-нибудь многодетный передовик, оттрахали бы нас так, что мало бы не показалось. Так, что мотай на ус, и не расслабляйся.
Поглядев на меня Витька рассмеялся, видимо уж больно озадаченная была у меня физиономия.
- Ты не дрейфь, -продолжил он, я тебе лучше анекдот расскажу в тему: идет Вовочка с папой по улице, видит кошки трахаются. Ну и папу спрашивает:»А что это они делают?» Ну папа замялся, засмущался, слова подбирает и запинаясь отвечает:» Видишь, ли сынок, та которая сверху, это кот, он напрягся, а та. Что снизу, - кошка, она расслабилась… Понял сынок?» «Понял папа, не расслабляйся, а то вые…!» Витька заржал, - так и у нас, понял.
- Понял, - я утвердительно закивал головой.
- Ты документы то отдал на трудоустройство?
- Да нет еще.
- Ну давай быстрее, ежели ,конечно не передумал, тебя еще месяц проверять будут, а потом только на работу допустят.
- Как это проверять? – я удивился. Этого мне никто еще не говорил.
- Ну не тебя, конечно, документы, и т.п., на Петровке проверять будут, в отделе кадров, ты же в систему МВД на работу идешь, хоть и без погон.
Проверят, сообщат, так что через месяц жду на работу, а пока гуляй.
Попрощавшись с Виктором, я захотел было зайти к майору, но его уже на месте не оказалось. Направляясь к выходу, по дороге обалдел, - мне навстречу по коридору шла потрясающе красивая девушка в милицейской форме. Крашенные под яркую блондинку, видимо непослушные волосы были уложены в нестрогий пучок, по бокам же завиточки спадали на старлейские погоны. Я обратил внимание, что юбка на ней была явно короче положенной по форме длины. Открывая стройные ноги юбка подчеркивала идеальную фигуру облегая упругие бедра.
Явно привыкшая к подобным моему взглядам, девушка-старлей задрала нос и проплыла мимо подчеркивая, всю неинтересность моей персоны. »А здесь можно поработать!» мелькнуло в моей голове.
Через месяц мне позвонили и сказали, что я могу приступать к работе.
Я уже начал понимать, что кроме отдельного кабинета и достаточного количества свободного времени в первую половину дня прелесть этого места заключается в его нескучности. Надо сказать, что время тоже было нескучное.
В агонии бился СССР, до его смерти оставалось меньше года. Через призму оконца дежурной части краснознаменного вытрезвителя оказалось можно наблюдать за всеми слоями нашего многострадального общества. А объекты, окружающие наше заведение, а стало быть периодически поставляющие нам своих засланцев поражали своим многообразием. Недалеко от нашего вытрезвителя располагались : пивной завод и молокозавод, две автобазы и автокомбинат, всевозможные общежития и текстильная фабрика, интеллектуальной прослойкой являлась высшая школа профсоюзов, МГУ и школа КГБ. Надо сказать, что чекисты к нам попадались крайне редко. Но скорее всего, это объясняется не верностью призыву партии к борьбе с пьянством, а профессиональными навыками конспирации и маскировки.
В мои первые самостоятельные сутки дежурным оказался тот самый Анатолий Васильевич который вместе с Виктором отправил пьянчугу в больницу.
Васильевич был единственный человек в вытрезвителе, кто кроме начальника носил майорские погоны. Высокого роста, весом порядком за 100 кг, Василич нависал над доходягой - алканом просверливая того свирепым взглядом из-под нависших густых бровей и как бы что-то пожевывая, шевелил такими же густыми усами. Алкан трясся. Василич потирая одной рукой огромный кулак другой, вкрадчивым голосом спрашивал адрес, о месте работы. Обычно мало находилось желающих отказаться удовлетворить его любопытство.
Перед окном дежурного имелось достаточно большое помещение. Напротив окна дежурного, у противоположенной стены, стояла большая деревянная лавка которая могла вместить сразу 4-х человек для осмотра дежурным, из окна, и мною, для осмотра более тщательного. Между лавкой и дежурной частью, лицом к окну и соответственно спиной к выходу стоял стол предназначенный для фельдшера. Также в этом помещении имелась дверь в длинный коридор, через который можно было попасть на кухню и по давно устоявшейся советской традиции, расположенный рядом с кухней сортир. У глухой стены коридора, напротив двери стоял огромный ящик телетайпа. Телетайп постоянно выдавал всякую ментовскую информацию как-то сводки, ориентировки, сведения о совершенных преступлениях. Наибольшей популярностью пользовались сведения об угнанных автомобилях, которые выползали из телетайпа 10 – 15 метровыми рулонами, которые сразу направлялись в сортир, компенсируя создавшийся на фоне дефицита всеобщего, дефицит туалетной бумаги.
 Явившись на первое дежурство как положено к 10.00 я принял переданные мне по смене подушку и одеяло и занял рабочую позицию на топчане обложившись учебниками. Сон наступил незамедлительно. Первые посетители были доставлены около 4-х часов. Ими оказались два алкаша такого вида, как-будто их нашли у помойки. Как впоследствии выяснилось, именно оттуда они и были доставлены. Возраста они были неопределенного. Им обоим можно было дать и 40 и все 60 лет, рожи были все в синяках различной давности, у одногозаживала неправильно сросшаяся нижняя губа. Оба были покрыты засохшей грязью , кожа вся в ссадинах и гнойниках. Оборванная одежда, явно с чужого плеча и найденная на свалке была настолько грязная, что цвет её восстановить явно бы не удалось. Ловкими отлаженными движениями два младших сержанта за считанные секунды до трусов раздели почти не сопротивляющихся алканавтов. На полке перед дежурным выросла кучка вещей состоящая из каких-то гаек, мелочи, спичек мятой пачки «Примы», ключей и двух замызганных карамелек с затертыми грязными фантиками.
-Что, сладкое любишь? Или детишкам в подарок нес ?- с издевкой спросил Василич.
- Ну-у, мы… Ну-у того…- промямлил мужик, потом видимо собрав последние силы, вытянулся и достаточно отчетливо произнес, - то есть да! На этом силы его покинули, мужик обмяк и плюхнулся на лавку. За это время , я успел заполнить все графы журнала, обозначив все признаки опьянения и в графе «особые приметы» отметил, что на правом предплечье у мужика имелась плохо нарисованная выцветшая синяя русалка и кривая надпись «Оля».
Василич, тем временем рассматривал жёванный заляпанный паспорт мужика и отдал непонятный мне приказ старшине Бедретдинову «пробить ханурика по ЦАБу и ЗИЦу». Пока старшина дозванивался, на наше обозрение выставили второго. Этот второй заслуживал более подробного описания, вернее не он сам, т.к. являлся полной копией первого по вонючести, немытости и пропитости, а несчетное количество татуировок. На груди у него красовалась церковь с множеством куполов, на коленях синели многоконечные звезды, все пальцы рук были украшены синими перстнями. Свободного места для дальнейшего творчества на этом ходячем холсте уже не было. На спине рыдала у реки Алёнушка а ноги, руки и живот были покрыты всевозможными кинжалами, мордами животных, голыми бабами и различными афоризмами. В кучке всякой ерунды добытой из карманов этого субъекта был смятый рубль, немного мелочи, перочинный нож – «Белка» и треть флакона одеколона «Саша». Пока Василич описывал содержимое карманов , я приступил к описанию татуировок.
- Да ты до утра их писать будешь, напиши две- три наиболее выдающихся да и пес с ним, время тратить,- сказал Василич мне, и с недовольством пробурчал, - а документов у этого козла нет.
Василич высунулся из своего окна и рявкнул на мужика:
-Фамилия, имя есть у тебя? Документы есть?
- Не помню, можа дома есть.
- От хозяина давно откинулся? Может у тебя еще не паспорт, а справка?
Мужик тупо поглядел на дежурного пьяными глазами и выматерившись заявил:
-Паспорт есть, отпусти, я те его принесу
Лицо Василича стало наливаться красным цветом.
-Ты что, мудила, здесь ваньку валяешь, я же сейчас тебя опять к хозяину определю. Давай живо вспоминай кто ты есть и где живешь! Тогда через 3 часа вытрезвления верну тебе твоё пойло и дам под зад, а участковый пусть с тобой сам разбирается. Будешь тут выделываться, отправлю в отделение, и как минимум 15 суток ты схлопочешь.
-Не помню, - пробубнил алкаш и омерзительно рыгнул.
Пожалуй это и вывело Василича из себя. Он рванул из дежурной части. Мужик вжался в лавку, но Василич смял его руку в своей огромной ладони и потащил к моему столу. Мужик волочился по полу и пытался вырваться, но тщетно. Василич, не выпуская из своей ладони мужика, отвесил ему свободной рукой пару оглушительных затрещин. Алкан обмяк. Дежурный добравшись до моего стола извлек из ящика копирку и положил на поверхность. Всё это он проделывал не глядя на свою жертву. Теперь же осмотрелся, хитровато подмигнул алкашу, и с силой прижал его руку к копирке, накрыв своей огромной ладонью. Мужик от боли завизжал, за что, получил от майора увесистый подзатыльник.
-Ну что, брателло? Теперь догоняешь, куда клоню? – майор окинул мужика наисвирепейшим взглядом.
-И чо ? – Мужик совершенно очумело смотрел на майора.
-А ни чо, х.. в очко!,- Василич повторно вдавил в стол руку мужичка но на этот раз, уже через белый лист бумаги. Мужик попытался взвизгнуть но видимо короткая память у него еще существовала, и о .недавнем подзатыльнике он вспомнил сразу.
Майор тем временем вытер черную ладонь мужика о его же пузо, и с победоносным видом потряс бумагой с отпечатком перед его в конец ничего не понимающей физиономией. Следующим этапом шоу майор за шкирку подтащил мужика к телетайпу.
-Ну смотри, мужик, или ты сейчас рассказываешь свою биографию и последний запой или я опускаю твои отпечатки в машинку и уже она рассказывает о всех твоих безобразиях за последнее столетие. Телетайп понимающе заурчал, захрипел и начал выдавать рулон мелко отпечатанных строчек перечисляя угнанные автомобили.
 На мужика это произвело впечатление. Он исподлобья удручённо посмотрел на майора и пробурчал: «Твоя взяла. Пойдем, колоться буду»
Мужик поплёлся от телетайпа в сторону дежурной части, а за ним с победоносным видом триумфатора вышагивал Василич. В это время майор
Даже не подозревал, что кроме своих паспортных данных у мужика было чего рассказать поинтересней. Усевшись за стол, стоявший у окна дежурной части , после сообщения имени и фамилии, Чандаров Альберт Захарович, как звали мужика не останавливаясь продолжал: гопанули в четверг на Удальцова, пили, потом сумку в Раменках подрезали….
Василич поднял руку. Гогот сержантов вмиг прекратился. Протягивая лист бумаги и ручку, майор склонился над рассказчиком и тихим шёпотом произнес вкрадчиво и очень убедительно: я своё слово держу, как договорились, только последний запой. Остальное Бог простит.
Через три часа, положенных на вытрезвление, приехали оперативники из отделения. Полутрезвого и так видимо и неосознавшего, что он наделал Альберта вместе с приданным в виде коряво, но собственноручно написанным признаньем увезли в желтом уазике.
В то первое дежурство, ещё много было разных людей, доставляемых в ветхий домик для так называемого вытрезвления. Лежа в своем маленьком кабинете на медицинской кушетке я пытался представить себе нелепейшую судьбу, созданную только что на моих глазах руками того человека. Со всех сторон шуршали мыши. Глаза закрывались. Вдруг, что-то упало на меня сверху. Я испугался, вздрогнул, открыл глаза. Мышь, упавшая на меня с потолка испугалась не меньше моего. Мы смотрели друг другу в глаза , испуганные от неожиданности. В мгновение, я стряхнул её с одеяла, и укрывшись заснул.