Cтарый парк

Старый парк.
Вековые деревья тянут изломанные ветви к солнцу и тем самым щедро плещут призрачную материю теней на мелкую гальку прогулочных дорожек, когда-то созданных людьми, а сейчас заросших кустарником.
В полусотне шагов от деревьев начинается полоса прибрежных валунов, на которые с гулким шумом накатываются и разбиваются извечные волны моря. С каждым годом они подступают всё ближе и ближе, истачивая камни и вымывая берег, словно задавшись целью вплотную приблизиться к старым деревьям.
Чуть дальше, сразу за этим укромным уголком парка простираются громады скал, густо поросших молодыми деревцами, которые сумели зацепиться корнями на крутых склонах и тем самым отвоевать себе право на жизнь. Бесчисленное количество раз море бросало на штурм неподатливой тверди легионы воинов-волн, в надежде сокрушить стойкого исполина. И бесчисленное количество раз яростные волны разбивались о могучее тело скал, бессильно разлетаясь солеными брызгами. Эта борьба длилась уже очень долго. Ни одна из стихий не собиралась уступать. Часто здесь гостил и любопытный ветер – куда ж без него? - срывал со скалы мелкие камешки, бросал их в воду и весело мчался прочь. Даже суровая стихия огня изредка появлялась взглянуть на борьбу упрямцев, озаряя место боя всполохами рассекающих небо молний во время грозы…
Старый, очень старый парк.
Об этом самом дальнем уголке парка все словно забыли. Слишком далеко от шумного зелёного центра, слишком долго идти, пробираясь по давно нехоженым тропкам которые петляют и водят по кругу, где ветки норовят зацепиться за одежду, а под ноги словно специально попадаются корни и небольшие камни. Потому в этом укромном месте давно не появлялись любители прогулок.
Парк умел хранить свои тайны.
Но если бы кто-то отважился, и смог бы пройти – то замер бы на месте в немом изумлении. Небольшая полянка, со всех сторон окружённая старыми деревьями, в центре которой находится ухоженная клумба с прекраснейшими цветами различных оттенков радуги: нежно-голубые, ярко-жёлтые, бледно-розовые, огненно-красные… Буйство цветов и красок переплеталось и смешивалось в сюрреалистическую картину, выдержать которую простому человеческому глазу было бы неимоверно сложно. И что случилось бы с человеком, если бы он сумел расслышать дивную мелодию, которая начинала звучать, стоило лёгкому ветерку коснуться цветов незримой ладонью: тихий перезвон колокольчиков, едва различимый голос свирели, мягкое звучание перебираемых струн арфы…Увы, и к счастью, некому было застыть восхищенно, насладиться невиданным зрелищем, способным пошатнуть устоявшееся представление о мире, в котором живёшь.
Парк надёжно сберегал свои секреты…
Ночью парк замирал. По его дорожкам не гуляли люди, не слышно было смеха детей и весёлых гуляний любителей ночных прогулок. Парк наполнялся тишиной, нарушаемой лишь морским прибоем, тихо перебирающим камешки, да поскрипыванием деревьев и шелестом листьев. Однако в ночь полнолуния, когда луна прокладывает свою серебристую дорожку от самого горизонта к берегу у забытого уголка, парк наполнялся тихим плачем флейты. И тогда на листьях вспыхивали огоньки: то ли отблески звёзд в капельках росы, то ли неугомонные светлячки. Огоньки мерцали, словно в такт переливающейся мелодии, которая увлекала и манила, она заставляла сердце то ускорять, то замедлять свой стук, она сочетала в себе смех и слёзы, страсть и боль, ненависть и любовь. Никто и никогда не видел, что стоит лишь лунной дорожке коснуться берега, и там возникают хрупкие женские фигуры в сияющих одеяниях, словно сотканных из лунного света. Девушки танцевали и их движения были одновременно грациозны и изящны, искусительны и невинны. Ни один человек не выдержал бы этого слияния танца, красоты и мелодии. Само время замирало в восхищении. И бесконечно длился прекраснейший танец под печальную мелодию флейты, с которой сливалась и дополняла мелодия дивных цветов…
Лишь когда время, словно опомнившись, продолжило свой неустанный бег - начинало светлеть небо, гасли огоньки в листве - тогда затихала флейта. Едва первый луч касался воды - призрачные фигуры прекрасных девушек рассеивались. На берегу, положив флейту на землю рядом с собой, сидел старый смотритель сада. Выцветшие глаза старика были закрыты, а по губам блуждала лёгкая тень улыбки…
Через месяц садовника не стало. Его нашли в его стареньком доме с одной тщательно убранной комнатой. Старик лежал на кровати, сжимая в руках старенькую флейту…
На следующее утро дивные цветы увяли и осыпались…
С той поры ни один из смотрителей не работал дольше месяца. Сразу после полнолуния наутро писали заявление об уходе. «Проклятое место» - твердили они.
«Проклятое место» - подтверждали редкие отчаянные храбрецы, ходившие в парк в ночь полнолуния, и слышавшие отчаянный женский плачь, разносящийся от дерева к дереву и срывающий с листьев тяжёлые капли росы.
Старый парк беззвучно плакал…

Молодой парень с футляром в руке, быстро шёл по заросшей травой дорожке. Мимо увитых зеленью каменных лавочек, мимо высохшего пруда, мимо старых деревьев, тянущих изломанные ветки к солнцу. Если бы в этот момент его спросили куда он направляется – он не нашёлся бы что ответить. Он просто шёл, и с каждым шагом его переполняло чувство удивительного счастья. Словно он вернулся домой после очень долгого отсутствия. Выйдя к полянке окружённой деревьями, прямо возле берега плавно переходящего в громаду скалы, он понял – сюда. Юноша открыл футляр и поднёс к губам новенькую флейту…
День спустя у парка появился новый смотритель, и за одну ночь на полянке выросли и распустились прекрасные цветы всех оттенков радуги…
«Какой талант растрачивается впустую!» - гневно восклицали профессора консерватории, только-только выпустившей талантливейшего парня, которому все в один голос предрекали мировую известность.
«Променять самые престижные концертные залы и мировую славу, на садовые ножницы – это просто преступление!» - вторили им в унисон студиозусы.
«Вы все, безусловно, правы» - молчал им в ответ юноша, так и не изменивший своего решения. Лишь по губам блуждала улыбка, а в глубине глаз плескалось умиротворение и счастье.
Старый парк был счастлив…



P.S. написано в соавторстве.