Их рок-н-ролл... Глава 3

Мик сидел на капоте «доджа» и неспешно, глубоко затягиваясь, курил.
Нельзя сказать, что настроение у него было радужным. События предыдущего вечера и суматошной ночи вертелись в голове каким-то нездоровым калейдоскопом в кроваво-красных тонах.
Что-то происходит не так, как надо. Он, беглый преступник, за которого обещано целое состояние, по всем правилам должен быть тише воды, ниже травы. А тут – восемь трупов его авторства за какой-то десяток часов. Не самый лучший способ оставаться незаметным.
Плюс внезапный интерес к его персоне со стороны принца Мамбани-Ардана…Ведь наверняка этот эльф не единственный, кому что-то там пообещали за поимку Мика и доставку его по адресу заказчика в виде послушной и разговорчивой тушки. А вот кому он так понадобился?
Степа Спилдберг? Возможно, хотя и сомнительно. Эльфы принципиально не ведут дел с евреями – почему, Мик не понимал до сих пор. Какая-то вековая вражда тому виной, наверное. Да и кишка тонка у Степы подписать на это дело принца – слишком дорого встанет заказец, а Степа свои деньги считать умеет. Да и чужие, впрочем, тоже.
Мохаммед Сеид? Этот мог бы. Мохаммед давно зуб на Мика точит – даже в Бирмингемскую тюрягу его киллеры периодически наведывались по Микову душу. К тому же, этот Сеид – один из эльфийских вождей. В Киншасе, кажется.
Пожалуй, не стоило уводить у него из-под носа три грузовика с оружием. Оружие все равно продать не получилось – пришлось спрятать до лучших времен. А вот мужик обиделся - не понял юмора. И у него как раз кровожадности хватит, чтобы затеять такую облаву.
Нет, это вряд ли. Кровавую облаву – да. Приглашение для беседы – нет. Беседовать Мохаммед не станет.
Илюха Тарпищев? Вот этот – возможно. Глава Смоленской госбезопасности уже неоднократно намекал Мику насчет его осведомленности по части дел калифорнийской разведки и полезных связей в среде «молчаливых» - то есть, контрразведчиков штата Калифорния. Мол, неплохо было бы, мистер Рэйджер, если бы вы с нами посотрудничали в качестве хорошо оплачиваемого агента.
Насколько Мик знал русских вояк, отказы они воспринимают весьма болезненно…
Так, кто еще? Да Валери, Игнациус Вейланд, Хромой Арни, Ник Франкенштейн…Целая куча разномастных влиятельных персонажей, кому так или иначе Мик перебегал дорожку…
Черт, ведь эту чехарду могла устроить даже Лора Уингер, наследница обширной сети орочьих борделей, единственная дочка Пэта Уингера…Того самого, что придумал порножурналы…
Что может быть страшнее отвергнутой женщины? Только отвергнутая женщина с несколькими миллиардами долларов и большими связями…
Мик даже заулыбался, представив себе такой расклад. Ну, привезут его к Лоре, и что дальше?
«Микки, малыш, ведь нам было хорошо вместе. Зачем ты сбежал?»
Зачем? Да просто так. Скучно стало – вот и сбежал.
Если ей высказать это в лицо – его, пожалуй, заживо зажарят во фритюре…
Да, вариантов куча. И какой из них верный – остается пока только гадать. А на догадках много не наваришь. Так что наилучший выход – повышенная осторожность. Быть начеку и ждать, когда неизвестный любитель живого общения с оборотнями-грабителями банков проявит себя чуть более явно.
Мик докурил сигарету, бросил окурок на асфальт. Оглянулся назад.
Алекс спала. Такая хрупкая во сне, такая…беззащитная. На лице – странная гримаска: словно ей что-то очень неприятное снится. Еще бы: такие передряги да девчонке, которой по возрасту положено в куклы играть – это и правда, чересчур. Вон, даже одежда вся кровью заляпана…Наверное, пыталась Мика до машины дотащить, тогда и вымазалась…
Пусть спит. Пожалуй, сейчас ехать никуда не стоит. Если эльфы не вернулись за добычей ночью, значит, решили не связываться, не лезть на рожон. Скорее всего, принц сотоварищи будут поджидать в Аддис-Абебе – знают, твари, что единственная дорога на Кейптаун проходит через их затрапезный глинобитный эльфятник.
А раз так – есть смысл устроить привал.
Мик спрыгнул с капота, отряхнул джинсы…
Кстати, штаны остались предпоследние. Еще пара трансформаций в одетом виде – и все, придется голым ходить. Рубашка тоже только на тряпки и годится: вся в дырках от пуль да в крови засохшей. Остается изображать мальчика-стриптизера до самой Аддис-Абебы: из одежды лишь джинсы, трусы да шляпа.
Можно, конечно, раздеть кого-нибудь из мертвых эльфов, в изобилии валяющихся вокруг. Но Мик как-то брезговал шмотками с покойничьего плеча. Глупо, наверное, но он считал, что так правильно.
Он походил по разогретому солнцем асфальту, разминая слегка затекшие ноги. Трупы эльфов его как-то не смущали – и не такое видал!
Вот этого Мик пристрелил первым. Дырки от пуль в правом боку и – ну надо же, как метко попал! – точнехонько посередине лба. Мик представил, что творилось с затылком этого ниггера, слегка поморщился и решил, что переворачивать его не стоит. А вот ствол забрать да по карманам пошарить…
Полуавтоматический «кольт» сорок пятого калибра. Неплохо. Очень неплохо! Три десятка патронов, наличности долларов двести. Просто отлично!
А вот этому повезло меньше. Пуля из карабина попала ему прямиком в живот, на выходе, кажется, перебила позвоночник – судя по кровавой полосе, тянущейся по асфальту, он пытался ползти на руках, но далеко не уполз. Так и умер – от потери крови и перитонита.
Его ствол – «калаш»! – валялся поодаль. Мик подобрал эту ладную машинку, отсоединил магазин, пощелкал затвором, заглянул в ствол. Что ж, оружие в порядке. Работает вроде бы.
А «калаш» - это товар редкий, на дороге не валяется. Хотя…
Мик улыбнулся. Ведь именно на дороге и именно валяется! Хватай – и беги.
Довольный вполне законной добычей, он сел прямо на труп и снова закурил.
Шарман…
Нет, он не был кровожадным маньяком. Но при виде качественно «сделанных» мертвецов он испытывал что-то вроде профессиональной гордости.
Кроме «калаша», у трупа обнаружились два полных магазина и кое-какая мелочь, в основном, десятидолларовые купюры и монеты. И еще пара пакетиков драгов.
Наркоман чертов…
О, а это – маг. Две револьверных пули, и обе – в сердце…
…Мрак. Боль. Тяжесть…
Мика дернуло. Он начал вспоминать.
…Эльфийские колдуны и их проклятая магия! Они положили его на асфальт, словно несмышленого котенка. Не знали, что котенок тоже умеет кусаться?
А потом…
Потом были серебряные пули – подарочек от принца. Ублюдок!..
А что дальше?
Ведь Мик еще жив! А должен был бы уже…
Стоп!
Алекс…Холод. Насмерть перепуганные, драпающие в панике эльфы. Девочка, медленно идущая на врага…И иней, ложащийся на все вокруг…
Это был сон или явь? Мик не мог поручиться на все сто. Но обрывок воспоминания был таким четким, таким…реальным…что ему стало немного не по себе.
Почему он еще жив? Куда подевались серебряные пули из его тела?
Неужели – Алекс?!

- Время сдачи заказа еще не подошло! – Лекси проснулась от глухого крика. Кричал, определенно, отец. И голос у него был чересчур уж высоким и каким-то… испуганным, - Нет! Как вы смеете?! Я не отдам!.. Она еще не готова!.. Нет! НЕ-Е-Е-Т!!!
Ей стало страшно. Очень страшно. Что или кто заставил всегда спокойного и доброжелательного папу так визжать? И что это за «она», которую от него требуют? Какая-то новая разработка? Оружие? Или… папа доигрался, и кто-то пришел за его… душой? Да нет, глупости! «…Принцесса, ты такая фантазерка!» - вспомнилась ей вдруг часто слышимая от отца фраза. Точно. Она - фантазерка и мечтательница. Может, этот крик ей вообще приснился?
Хотя здравый смысл просто надрывался, пытаясь убедить Лекси, что надо уходить – желательно через окно и как можно быстрее и тише. Но там ведь ее отец! Ему, судя по всему, страшно. Может даже, больно…
Она вылезла из-под одеяла и, осторожно, на цыпочках выйдя из своей комнаты, прошла по довольно длинному коридору и начала спускаться вниз - туда, откуда она, предположительно, слышала крики… Медленно, тихо… Если это сон – посмеемся с папой вместе. Если нет… Пусть это лучше будет сон…
Но все происходило наяву. Уже на середине лестницы она отчетливо слышала грубый смех и чужие голоса. А самые страшные звуки, от которых все ее тело покрылось ледяными мурашками – всхлипы и тонкое жалобное поскуливание. Так скулят умирающие от побоев собаки. Но сейчас это точно была не собака. Лекси знала каким-то шестым чувством – это ее отец. Он плачет от боли и… отчаяния. Страшный звук… Пока сознание мучилось, отказываясь принять все происходящее за реальность, тело само все решило и стало так же медленно и тихо подниматься обратно…
- Старик, где она? И где расчеты? Лучше скажи по-хорошему… - хриплый каркающий голос, обладатель которого пытается придать ему ласковые интонации, - Иначе…
- Сезар, чего с ним делать? Всего одна рука, а он уже пузыри пускает… - более мелодичный, но ничего особенного. Слегка картавит…
- Оставь, Мигель. Скорее всего, наша цель в доме, - этот голос низкий, с ленцой и мурлыкающими нотками. Можно сказать, красивый. Наверное, главарь.
 - А может не стоит так уж, а? – этот жалобный какой-то. Совесть банды? – Может, пристрелить просто?
 - Заткнись, Рафик. Обыщите дом, - снова мурлыкающий. Принадлежит, определенно, главарю…
Лекси была уже почти наверху, когда прозвучал приказ.
Поздно… Слишком медленно…
Она бросилась бежать. За спиной послышались шаги.
- Вон она! – чьи-то подкованные подошвы загрохотали уже на лестнице. Слишком… медленно…
Неужели ищут ее? И папе что-то сделали с рукой из-за этого?
Затылок обожгло болью так, что слезы выступили – кто-то грубо схватил ее за волосы. Опрокинул на спину и потащил обратно…
Прямо как пещерный человек! Алекс удивилась своим мыслям – ситуация критическая, а в голову глупости всякие лезут. Впрочем, глупости закончились с началом ступеней – по лестнице этот недобитый австралопитек протащил ее также – волоком. Сначала было очень больно, но чем ниже, тем больше поясница и задница немели…
Тот урод, что так грубо стащил Лекси вниз, закинул ее в кабинет отца, как тряпичную куклу, а сам почему-то остался снаружи. Как и все остальные бандиты. Лекси не удержалась и глухо замычала – нижняя половина тела стала огромным синяком. Она попыталась осмотреться - в довольно маленькой комнате царил невообразимый бардак. Везде валялись листы бумаги, исписанные мелким отцовским почерком, осколки тонкого стекла, проводки, какие-то микросхемы… И еще здесь очень странно пахло…
А потом она увидела папу…
Отец показался ей маленьким и… жалким, каким-то. Он сидел в углу, скорчившись, прижимал к себе левую руку, и поскуливал. По его щекам катились слезы, а глаза, кроме страдания, вообще ничего не выражали. Рядом валялась кисть руки…
Странно... Папа всегда запрещал ей таскать что-либо из морга в жилую часть дома. Зачем же он тогда сам так делает?.. Или это те люди ее приволокли? И почему на мертвых пальцах – папины кольца? Лекси уставилась на кисть, силясь понять, откуда она здесь – сознание отказывалось замечать, что отец нянчит все еще кровоточащий… обрубок!
- Па… па? - папа взглянул на нее и слабо улыбнулся. Он ее даже не увидел! Глаза отца были совершенно безумны!... Что-то грохнуло так, что Лекси непроизвольно моргнула, а потом папа, все так же улыбаясь, стал медленно заваливаться на бок. А во лбу у него появилось странное пятно – черное, злое какое-то…
- Рафик! – раздраженный окрик главаря.
- Он больше не нужен, ведь так? Девчонку же нашли… - в ответ ему прозвучало слегка смущенное оправдание того, кого звали Рафиком...
- Н-да… Ты прав… Тогда уж и ее… Пора бы заканчивать.
- Босс! Босс! А можно? Ну.. Чего добру пропадать, а? Это и дорого сейчас, - просящий хриплый голос… Фу! Так, наверное, псы клянчат подачку у хозяина – вывалив язык и виляя хвостом. И вообще, о чем он?
 - Хриплый, ты - животное… - снова Сезар. Прозвучало это донельзя презрительно, - Ладно, валяй. Только быстро. Тот, кого называли Сезаром, также считал обладателя скрипучего голоса скотиной.
Лекси повалили на спину и она, наконец, разглядела одного из бандитов – Хриплого – его здоровенная туша нависла прямо над ней…
Ничего, симпатичный – решил автоматический ценитель красоты, живший в ней с детства. …Был бы, если б не похотливый животный блеск в глазах и мокрый слюнявый рот – возразила ему Лекси. Он же бешеный! У него ведь слюна капает!
Хриплый, глумливо хихикая, сдирал с нее майку, и до Лекси, наконец, дошло, что он собирается сделать. Она пискнула и попыталась спихнуть с себя это чудовище. Хриплый ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. Щеку обожгло жгучей болью, после чего левая половина лица онемела, а во рту появился металлический привкус. В голове поднялась какая-то муть, словно ее ватой набили. А из глаз снова потекли слезы…
- Лежи тихо, с-с-сука! – прошипел он, завел ей руки над головой и прижал к полу, удерживая оба ее запястья одной своей лапищей. А потом зачем-то принялся слюнявить ей губы.
Это что, ее первый поцелуй?
Смачивая своей вонючей слюной ее рот и подбородок, свободной рукой он залез Лекси в трусы. Она дернулась – грубые толстые пальцы по-хозяйски шарили в самых интимных местах, причиняя весьма ощутимую боль…
Сволочь!
Наконец, он убрал граблю, попутно сорвав и трусики. А потом туда уперлось что-то тупое и теплое… Лекси не успела понять, что это, когда почти весь организм – от колен до шеи – прошила БОЛЬ. Боль рвала и выкручивала внутренности. Каждая клетка, казалось, горела в огне. Мысли испарились, осталась лишь одна, которая тупо билась в стенки ее пустого и гулкого черепа: «Наверное, так ощущается насаживание на кол…» А потом БОЛЬ начала двигаться и пульсировать, при этом не уменьшаясь. Наверное, Лекси орала – она не слышала. Сейчас вся она состояла из комка нервов, который нестерпимо, ужасающе болел...
Она уже почти ничего не соображала, когда боль, наконец, немного утихла.
 - Ух! Хорошая дырка! – Хриплый, судя по звукам, поднялся и застегнул ширинку, - Мигель, рекомендую… Целка! Была. Ха-ха-ха!
Потом подошел Мигель – но это было уже не так больно. Наверное, человек ко всему привыкает. Или просто у этого Мигеля поменьше – Лекси было как-то все равно… На этот раз она молчала, только слезы текли безостановочно… Сознание странно отупело, будто спряталось глубоко внутри самого себя от боли, страха и отвращения…
А потом, кажется, она умерла. Она вдруг перестала хоть что-то чувствовать, на какое-то мгновение взгляд ее помутился… Затем она обнаружила себя висящей где-то примерно под потолком, а под собой – свое тело, еще пытающееся пошевелиться, но уже не способное…
Жить?
Лекси наблюдала все происходящее будто в бинокль или трубу подзорную – как что-то далекое, не касающееся ее…
Наверное, ей положено было испугаться, но страха никакого не было – только странная отрешенность и какая-то тоска…
Мигель был меньше Хриплого, но более жилист и подвижен. Он попытался поставить Лекси на четвереньки, но ее ноги не выдержали вес тела и разъехались. «Как у новорожденного теленка!» - хихикнула другая она, висящая под потолком.
Наконец, и этот отвалился.
 - Рафик, твоя очередь, - хохотнул стоящий поодаль Хриплый.
К телу Лекси, измученному, содрогающемуся от боли, подошел хмурый парень совершенно обычной внешности и молча, со странной печально-брезгливой серьезностью на лице всадил в него четыре пули. Словно перекрестил: между ключиц, по пуле в каждое плечо и в живот чуть ниже пупка.
Ее смяло в бесформенный комок, дернуло, зашвырнуло обратно в тело. Вместе с телом пришла боль. Такая сильная, что она не удержалась – заплакала с каким-то нелепым поскуливанием. Совсем как недавно - отец…
Затем из темноты коридора в кабинет вышел…
Этот монстр был похож на человека, даже одет был как человек. Кожа его была темно – коричневой. Глаза – голубые, почти белые. На голом черепе сильно выделялась тонкая полоска обесцвеченных волос, идущая от лба до затылка – своеобразный микро-ирокез. Но самое страшное в нем было – улыбка… Страшные шрамы от разрезов на щеках тянулись почти от уха до уха, обнажали десны и зубы и создавали ощущение нечеловеческой жуткой ухмылки. При этом в белесых глазах не было и тени веселья!
Отвратительная рожа полуэльфа склонилась над умирающей Лекси…
- Уходим, - судя по голосу, эта страхолюдина и была Сезаром. Хмурый и Мигель, как по команде, вытащили зажигалки и подожгли занавеску с разных сторон. Пламя взвилось и мгновенно перекинулось на стены. Вспыхнули бумажки и халат на неподвижном теле отца…
Через довольно короткий промежуток времени занялась почти вся комната. Чего ж они здесь разлили-то?
Сезар, все это время стоявший неподвижно, не спускал глаз с Лекси. Когда пожар разгорелся достаточно сильно, он неторопливо достал револьвер и направил ствол ей точно промеж глаз…

- А-А-А-А-А! – это Алекс, как оказалось, орала уже вслух. Она резко вскочила.
Сердце бешено колотилось. Холодный пот ручьями стекал по спине. Глаза мокрые, лицо залито слезами. Мысли разбегаются. А во рту все еще чувствуется привкус крови… И страх. Кошмарный парализующий страх, сковавший сознание и отказывающийся сдавать свои позиции.
Где я?.. Кругом – пустыня. Кактусы какие-то. Машина… А это еще кто?.. Снова сон?!... Не подходи! НЕ ХОЧУ!!!

Крик Алекс, признаться, напугал Мика. Нечасто ему приходилось слышать, чтобы так кричали.
Он порывисто обернулся и встретился с ней взглядом.
В разноцветных глазах девчонки плескался безумный коктейль из страха - почти животного ужаса – и какой-то нечеловеческой боли.
Что это с ней?
А чего он, собственно, ждал? За прошедшие вечер и ночь Алекс повидала столько всего, сколько не каждый мужик за всю свою жизнь видел. Трупы, стрельба, кровища…Страх, смерть…
Взгляд у нее…
Мик видел такой взгляд лишь однажды, в маленькой мексиканской деревушке, по которой за полчаса до него прошел батальон стамбульской кавалерии. Конные янычары вырезали всех, кроме одного пацана лет тринадцати. Его оставили в живых. Но лучше бы убили, честное слово! У мальчугана были отрезаны уши, пальцы и…ну, собственно, то, что отличает мальчика от девочки.
Он смотрел на мир точно так же: боялся любого, кто приближался к нему. Боялся – и ненавидел. Видел врага, мучителя, палача. И превращался в этакого зверька, напуганного, но зубастого.
Прямо как Алекс сейчас.
- Эй, - Мик улыбнулся, поднял раскрытые ладони: мол, смотри, я безоружен, - Все в порядке. Только тише…Пожалуйста.
А у самого кошки на душе скребли. Ох, не с тем человеком ты связалась, девочка. С ним – опасно, с ним никогда не будет спокойно. С ним рядом всегда вьется что-то страшное…может, Смерть?
Прости, Алекс. Не стоило соглашаться везти тебя в Кейптаун – для твоей же пользы. А сейчас уже поздно что-то менять: не бросать же тебя посреди пустыни, в конце концов!
Девочка продолжала смотреть на Мика безумными глазами и молчала. Мик сделал несколько шагов к машине.
Алекс медленно, не сводя с него глаз, подняла колени к лицу и обхватила их руками. Словно черепаха, которая в панцирь прячется.
Мик сделал еще шаг.
Девочка отодвинулась ближе к дверце, продолжая неотрывно смотреть на него настороженным, затравленным взглядом.
В груди Мика что-то – наверное, то, что у поэтов и философов называется сердцем – мучительно сжалось. В глазах подозрительно защипало…
Как же это…Прости, Алекс, он не хотел, чтобы – так.
- Ну же, - тихо произнес Мик, сглотнув тугой комок, подкативший к горлу, - Это я, помнишь? Мик…Мы едем в Кейптаун. К морю.
Девочка продолжала молчать. К тому же ее начало заметно трясти.
- К морю, слышишь? – он почувствовал, как на него накатывает тупое отчаяние: впервые в жизни он совершенно не представлял, как можно помочь человеку, с которым…
С которым беда.
Он осторожно подошел к машине, побросал трофейные стволы в багажник.
Потом достал сигарету, чиркнул зажигалкой.
То ли от прозвучавшего щелчка, то ли от вида пламени, то ли еще по каким-то, не ведомым Мику причинам, Алекс сдавленно пискнула и зажмурилась.
Черт! Ее теперь может напугать все, что угодно. Причем серьезно напугать.
Мик поспешно убрал зажигалку, но зажженную сигарету не выбросил, только отвернулся, чтобы лишний раз не нервировать ребенка. Глубоко затянулся.
Да-а. Ситуация, мягко говоря, неблагоприятная. Что делать?
Алекс…
Он глянул на девочку.
Плохо ей. Совсем плохо. Сейчас бы ей в нормальную человеческую ванну, потом – в нормальную человеческую кровать. Да и седативами какими-нибудь заправиться.
Самым логичным было бы сесть за руль и шлепать в Аддис-Абебу. Насколько Мик помнил, там все это можно обеспечить легко: эльфийские черные рынки всегда славились изобилием, да и отели у эльфов – ну, не пять звезд, конечно, но далеко не распоследние клоповники на свете. Если ему не изменяло его знаменитое чувство направления и расстояния, к вечеру они как раз должны добраться до эльфятника. А уж там можно и заночевать с относительным комфортом, и закупить припасы. Конечно, с водой проблем нет, а вот еда…
Мик уже привык полагаться на свои силы по части добывания пищи. И на свои вкусы.
Но Алекс…Не кормить же ее полевыми мышами и сусликами! Да и змею – даже жареную – она вряд ли есть будет. Так что человеческий провиант нужно добыть – и поскорее.
Мик обошел машину, попинал колеса, при этом едва не отбив себе пальцы на ногах о жесткие покрышки.
Вроде порядок. Можно ехать.
И тут он увидел это.
Обезглавленный труп с вырванными из суставов руками валялся неподалеку, у самого края дорожного полотна. Кто-то – или что-то – обошлось с этим эльфом очень жестоко. Вокруг мертвеца асфальт был сплошь покрыт бурой засохшей кровью, словно на дорогу пролили краску. Голова отсутствовала по факту, словно ее и не было никогда. А вот руки…
Два куска мертвечины, покрытые эбеново-черной кожей, из-под которой в местах…срезов? укусов?...торчало отвратительного серо-бурого цвета мясо, облепленное жирными мухами, валялись рядом с телом, сверкая на солнце оголенными костями. Если бы Мик не был бы тем, кем он был, его бы наверняка стошнило прямо на месте. Но он уже попривык к подобным зрелищам…
Вот только он этого не делал! Не мог сделать!
Он же был…
Стоп…Стоп, стоп, стоп! Мог…Когда перекинулся в кота – мог. Теоретически. Но в этом случае он хоть что-нибудь да помнил бы.
А он ничего подобного не припоминал.
И вообще, это не его стиль. Так мог поработать либо совершенно безбашенный маньяк-людоед, либо…
Ох, черт!
Мик бросился к машине, перепрыгнул через закрытую дверцу на водительское сиденье и нажал кнопку стартера.
Заводись же! Ну!
- Нужно ехать. Срочно, - не оборачиваясь, торопливо пояснял он сидевшей позади Алекс, терзая многострадальную кнопку, - Понимаешь, здесь опасно. Уходить – и срочно. Пока не вернулись…
Алекс по-прежнему молчала, словно сфинкс.
- Койоты, кто ж еще! – нервно буркнул Мик, отвечая на незаданный вопрос.

Они ехали молча – вот уже целый час.
Прозрачное небо, в котором щедро намешано солнца – сверху. Снизу – рыжая равнина. Прямым, как струна, росчерком – в самый горизонт – дорога. Куда ни посмотри – кактусы в два человеческих роста, каменюки угловатые. Кое-где – кости белеют. Засуха, она никого не щадит: ни зверя, ни человека.
Алекс так и сидела, сжавшись в комочек, на заднем сидении, у самой дверцы. Мик крутил баранку и курил – одну за одной. Словно злился на кого-то, а куда девать эту злость – не знал, и выпускал ее в воздух сизым дымом.
На кого-то? Мик, не ври хоть самому себе. На себя ведь злишься. За то, что дважды чуть не вляпался по-крупному. Даже трижды, учитывая то, что, судя по всему, едва не нарвался на койотов.
За то, что взял с собой эту девчонку.
За то, что эта девчонка вдруг стала…чем-то значимым, чем-то важным. Чем-то, на что уже нельзя наплевать, от чего уже нельзя отмахнуться. Что не забудется через пять минут после того, как исчезнет из твоей жизни…
Мик обернулся, глянул через плечо на Алекс.
Сидит, как и сидела. Только взгляд изменился. Глаза пустые какие-то стали, неживые, неподвижные. Кроме глухой тоски, не было в них ничего.
- А знаешь, вовремя мы уехали, - сказал он, и, не дожидаясь, когда девочка скажет хоть что-то, продолжил поспешно, - Койоты – это вам не хвост собачий. Страшные зверюги.
Главное – говорить. Не умолкать. Рассказывать хоть что-то, даже если это будет краткая зоологическая лекция на тему повадок и образа жизни койотов. Пусть это будет страшно, но, по крайней мере, поможет выдавить из сознания крепко засевший ужас прошедшей ночи.
- Ростом – метра два, а то и больше. Мышцы – просто канаты стальные. Прыгают, словно блохи заправские. А главное, они не пахнут. Вернее, пахнут, но…Короче, они, как хамелеоны, только по части запахов. Прячутся возле кактуса – кактусом пахнут. Рядом с падалью – воняют, аж мухи на лету слюной захлебываются. Я с койотами пару раз встречался. Идешь по пустыне, ни о чем плохом не думаешь, а тут прямо из-под ног – фонтан песка. Поначалу думаешь, не на мину ли напоролся. Все, амба, думаешь, сейчас твои бренные ошметья по всей округе мелким фаршем раскидает. Но из фонтана эта дура на тебя прыгает, и тут понимаешь: уж лучше бы мина…Бежать бесполезно: догоняет на раз.
Он покосился на Алекс. Сидит, слушает вроде.
- Это если, конечно, на своих двоих, - немного смутившись, сказал Мик, - На своих четырех вполне можно. Но врукопашную – ни-ни. Сильные, заразы. И резкие, как приступ диареи. Голову откусят и – поминай, как звали. Но самое мерзкое: умны, твари, не по рангу. Думаешь, они просто так труп эльфячий изодрали? Ничего подобного. Это у них развлечение такое: вроде как черную метку нам оставили. Мол, и с вами так будет…
- Не гони… так. Нет там койотов… - вдруг подала голос Алекс. А голос хриплый, глухой, словно с похмелья, - И не было.
Мик резко обернулся. Девчонка сидела и смеялась, вот только совсем беззвучно – видимо, с голосом совсем плохо было.
Смеялась она довольно долго, и Мик уже начал думать, что у нее очередной приступ истерики.
- Дай… воды, а? – прокаркала она, наконец.
- Чего? – он не сразу понял, о чем его просят. Не о том мысли были.
- Воды, говорю, - просипела Алекс, окончательно сорвав связки, - Засохну же…
Мик нашарил под сиденьем фляжку, не глядя, сунул ее за спину.
- Держи. Только сразу много не глотай. Хуже будет.
Девочка схватила фляжку – едва ли не вместе с его пальцами. Вот ведь сушняк у ребенка…
- Угу, - Алекс припала к фляжке. Послышалось торопливое захлебывающееся бульканье.
- Я предупреждал, - заметил Мик, - Глотай поменьше. Тебя никто не торопит.
Напившись, девочка шумно выдохнула. Икнула.
- Благодарю, - отдышавшись, сказала она. Голос, кажется, снова прорезался.
- Не за что, - пожал плечами Мик, - Ты как?
- Никак, - хмыкнула Алекс, - Нормально, в смысле… Ты… это… прости. За утро. Бывает у меня… И… спасибо, что ли…
- Ты уже сказала, - напомнил он, - Еще раз: не за что. Что мне, воды жалко, что ли?
- Не за воду. За то, что там… на дороге… не оставил. Вот.
- Глупая, - буркнул Мик. И впрямь глупая. Не понимает…
А он сам-то понимает?..
- Сам такой, - Алекс насупилась, отвернулась и стала старательно смотреть на проплывающий мимо пейзаж.
- Ладно, не глупая, - после минутной неловкой паузы сказал Мик, - Просто, если бы я хотел тебя бросить…Короче, пристрелить проще было бы. Пустыня, знаешь ли…
- Пристрелить, пристрелить. Надоел уже. Не боюсь я все равно. А пустыня… Ну и что? Жила же я как-то раньше и без тебя … Кстати, насчет пристрелить. Мне с трофейных стволов ничего не обломится, я так понимаю?
Ну вот. Опять огрызается. Что с ней такое?
- Эй, потише. Всю рыбу распугаешь.
- Какую рыбу? – удивилась девочка.
- Никакую. Это присказка такая. В смысле, сбавь обороты. Понятно? Во-первых, запомни: я не собираюсь тебя бросать, не собираюсь пристреливать, резать, вешать или взрывать. И пугать тебя уж тем более не хотел. Ясно?
- Вполне. Но ты же сам первый начинаешь… А что во-вторых?
- Во-вторых, - Мик пошарил рукой под приборной доской, достал обрез и протянул его Алекс, - Пойдет?
Девочка глянула на обрез, поморщилась.
- Ну, хорошо, - вздохнул Мик, - У тебя под попой ящик. Выбери, что нравится.
- Ага, - только и сказала Алекс.
Следующие несколько минут Мик слушал, как она громыхает содержимым его арсенала, время от времени выдавая тихие, но восторженные «Ого!» и «Ни хрена себе!». Он не был жмотом, да и хороший ствол мог купить себе вполне легко, благо деньги водились. Но по части собственного оружия у него было профессиональное заболевание – жаба давила. Наконец, он не выдержал и нетерпеливо спросил:
- Уже выбрала?
- Выбрала! – с каким-то действительно ребяческим восторгом ответила Алекс, - Вот.
И она показала ему здоровенный пистолет: угловатый, с массивной затворной рамой и куцей рукояткой, знаменитый «дезерт игл» - в арсенале Мика водилось и такое добро.
Мик не удержался – прыснул со смеху.
- А что такого-то? – слегка обиделась Алекс.
- Сейчас увидишь, - Мик плавно сбросил скорость, остановил машину у обочины, - Вылезай.
- Зачем? – в глазах девочки мелькнул испуг, а ствол «дезерта», словно помимо ее воли, пополз вверх, к голове Мика.
- Выходи, говорю. Будем по банкам стрелять.
Он вышел из машины первым, потом, явно нехотя, настороженно глядя на него, вылезла Алекс.
Мик достал из кармана почти пустую пачку сигарет, отошел метров на десять, поставил ее на асфальт.
- Вот это – мишень. Стреляй.
- Может, хотя бы отойдешь? – спросила Алекс, поднимая пистолет. Ствол в ее руке гулял из стороны в сторону – тяжеловато все-таки на вытянутой руке без малого два кило удерживать.
- Пожалуй, стоит, - согласился Мик и подошел к девочке. Встал за спиной, упер руки в бока. Он уже знал, чем все это кончится.
- Ну, стреляй.
- Как скажешь, - усмехнулась Алекс и, даже не удосужившись прицелиться, нажала на спуск.
«Дезерт» оглушительно бабахнул.
Сила отдачи вырвала пистолет из пальцев Алекс, и он просвистал буквально в сантиметре от ее головы. Мик поймал «дезерт» на лету, протянул девочке.
- Будешь еще стрелять или выберем что-нибудь попроще?
- Конечно, буду! Такой прыгучей штуки у меня еще никогда не было!
Вот сумасшедшая!
- Ладно, - вздохнул Мик, - Валяй, стреляй.
И тут он заметил…
Сигаретная пачка валялась на асфальте в виде картонных обрывков и табачной крошки.
Ну ни хрена себе! Ведь попала!
- Постой, - Мик тронул Алекс за плечо, - Ты раньше вообще стреляла? Хотя глупый вопрос…Вчера, как минимум, дважды…
- Точно! Это – третий! – с восторгом глядя на то место, где только что располагалась мишень, воскликнула Алекс.
- Ага. Любопытно. Ну, попробуй еще раз…
Он поглядел по сторонам, присмотрел мясистый кактус метрах в пятнадцати от дороги.
- Вон в ту ветку стреляй. Поняла?
- Ладно, - кивнула она.
«Дезерт игл» снова выдал до неприличия громкий звук выстрела, снова вырвался из ее руки, а Мик снова его поймал. Но на этот раз возвращать не стал.
- Ну, что опять?! Я же попала! Отдай! Ты обещал, в конце концов! – взвилась Алекс, гневно сверкая глазами.
И впрямь, попала. От ветки кактуса только жалкий обрубок остался. Что ж вы хотите, пятидесятый калибр!
- Обещал, значит, отдам, - выдохнул Мик, - Но сперва давай попробуем вот… - он залез в ящик с оружием, отыскал пистолет поменьше и поизящнее – «зиг» двадцать второго калибра, - Этот.
Алекс глянула на предлагаемый ствол и поморщилась.
- Фу, он же весь гладкий какой-то, да и маленький. Хочу этот!
- Сперва попробуй, - настойчиво сказал Мик, протягивая ей пистолет.
- Ладно, - нехотя согласилась Алекс.
«Зиг» оказался ей в самый раз. Нетяжелый, компактный, да и отдача у него была совсем пустячная. Алекс выпустила из него целый магазин, стреляя по кактусам и коровьим черепам, валявшимся у самой дороги.
- Неинтересно, - наконец, заключила она, когда патроны кончились, - Игрушечный он какой-то.
- Зато удобный, - возразил Мик, - Пользуйся лучше этим.
- Вот блин! Так и знала! А чего тогда выбирать предложил?
- Нет, ты не думай, - Мик немного смутился, хотя сам не понял, почему, - Мне не жалко. Можешь оба забрать. Просто…
- Правда?! Честно-честно?! – на лице Алекс появилась такая улыбка, что почему-то захотелось…ну, сделать еще что-нибудь, чтобы только она почаще улыбалась вот так…счастливо, - А что «просто»?..
- Просто для «дезерта» у меня всего десять патронов осталось. И где достать еще, я просто не знаю. Редкая пушка, знаешь ли. И боеприпас редкий. Так что…В общем, пользуйся, но в крайнем случае.
- «Дезерт» это та веселая штука, которая прыгает?
- Точно. Именно та веселая штука. Ты даже не представляешь, насколько веселая.
- Так вот как тебя зовут, северный олень, - задумчиво произнесла Алекс, и Мик не сразу понял, что она имела в виду пистолет, а не его самого.
- Ты довольна? Хватит тебе пока?
- Вполне. Дай! – она нетерпеливо потянулась рукой к пистолету, и Мик, тщательно скрывая сожаление, отдал его. Все-таки «дезерт» - это…Это «дезерт». Жалко. Но…
Но ведь обещал.
- Только поаккуратнее с патронами. Может, таких вообще больше в мире не осталось.
Он глянул на небо, на тени от кактусов, прикинул стороны света.
- Ладно, Алекс, поигрались, и хватит. Давай в машину – ехать пора. Я хочу до Аддис-Абебы засветло добраться.
- Угу… Классс! Хи- и- и… - девочка, восхищенно разглядывая, вертела в руках пистолеты. Словно игрушки.
- На предохранитель поставь, - напомнил Мик. Не хватало еще, чтобы она нечаянно кому-нибудь что-нибудь отстрелила.
- А это где?
- В машину, - твердо сказал Мик, - А предохранитель – слева, под большим пальцем…

Алекс стало скучно... Она уже наигралась с пушками и теперь не знала, чем себя занять. Оборотень плотно угнездился за рулем и интереса к миру не проявлял. Молчал, в смысле. Да и особого желания заговаривать с ним у Алекс не было. Фиг знает, куда может этот разговор привести. А делать нечего…
Она принялась рассматривать нательную живопись водителя…
Потом стала наблюдать за проплывающим мимо пейзажем…
Хотя, почему это нечего? У нее есть дело!
Алекс порылась в рюкзаке, достала папку с бумагой и пару мелков сангины.
Рисование – это не только интересно, но и помогает убить время!
Только что запечатлевать-то?
Она огляделась в поисках подходящей натуры – маячившая напротив голая, да к тому же жутко татуированная мужская спина выглядела, конечно, живописно, но… скучновато как-то…
Да, чего уж там – сейчас это для нее просто сложно… Пейзаж – хотя и весьма однообразный, но все равно слишком быстро движется… Что-то придумывать – от жары мозги расплавились настолько, что воображение впало в кому…
Ладно, попробуем по памяти… виды Стэнли, например…
Алекс уселась поудобнее и начала первую зарисовку…

Солнце перевалило за полдень, лениво поползло к горизонту.
Во всех пустошах сейчас наступала сиеста – жара стояла несусветная. Не спасал ни встречный ветер, бьющий в лицо, свистящий в ушах, треплющий волосы, ни фляжка с водой, уже почти пустая.
 Даже Мику в его скудном прикиде было жарко. Что уж говорить об Алекс – она ведь даже не пыталась снять свою плотную клетчатую рубашку. А ведь под рубашкой у нее еще и футболка…Ох, как бы тепловой удар ее не жахнул.
- Ты как? – спросил Мик у притихшей на заднем сидении девочке.
Молчание.
- Эй, ты в порядке?
Снова никакого ответа.
Мик обернулся.
Алекс сидела, поджав ноги. На колене у нее лежала твердая папка с прикрепленным к ней листом бумаги, и девочка, прикусив губу, уверенно наносила на лист штрих за штрихом, зажав в пальцах небольшой цилиндрик красновато-коричневого цвета.
- Ух ты! – удивился Мик, - Ты рисуешь?
- А?... А, да… Есть немного… - ответила она далеко не сразу: увлеклась, видимо.
- Круто. Не знал, что ты умеешь, - хмыкнул Мик одобрительно, - А что рисуешь?
Вместо ответа Алекс молча показала ему листок, на котором уже ясно просматривались двухэтажные дома, дорога с потрескавшимся асфальтом, фигурки мальчишек. Пейзаж что-то напомнил Мику. Что-то, что он видел не так давно.
- Это…Неужели Стэнли?
- Стэнли, Стэнли… - девочка была явно не в настроении говорить. Наверное, не хотела отвлекаться от своего занятия.
- Здорово, - сказал Мик, - Кстати, с минуты на минуту переход будет.
- Ясно. Спасибо за предупреждение, - не отрываясь от наброска, буркнула Алекс.
Ну, вот и поговорили.
Сейчас спрашивать ее о чем-то было бы делом бесполезным. Все равно не ответит толком. А у Мика накопилась куча вопросов, и он хотел получить на них ответы до того, как они прибудут в эльфятник.
Мик достал сигарету. Вторая пачка за день – это уже как-то настораживает. Хотя ему ли переживать за свой организм? Регенерация все спишет, как говорят…Как говорят его собратья-оборотни.
- Все! Ну, как? Похоже? На, глянь, – Алекс вдруг ожила, настойчиво потыкала Мика в плечо и протянула рисунок. А потом вдруг заметила только что открытую пачку сигарет, - Дай сигарету, а? Мои еще в Стэнли кончились… Помру скоро от никотиновой недостаточности…
- Это «Житан», - усмехнулся Мик, - Не каждому нравится. Да и…редкие, раритетные дымилки. Я тебе лучше что-нибудь попроще куплю.
- Ага, редкие! Да ты ж их все равно просто так расстреливаешь! – обиженно заявила Алекс, - Лучше бы поделился…Жмот.
Это она о той пачке, что безвременно погибла от пули «дезерт игла»?
- Ладно, держи, - Мик кинул назад пачку, - Только если что, блевать за борт.
Алекс ловко поймала пачку, достала сигарету, закурила.
- Класс! – выдохнула она вместе с дымом, глубоко затянувшись, - И не так уж противно, кстати…
А рисунок у Алекс получился замечательный. Очень точный, лаконичный – штрихов было совсем не много – и…и в нем чувствовалась душа. Живая, цепляющаяся за все, что ее окружает, душа. Вон мальчишка гоняет перекати-поле вместо мяча…несколько линий, а мальчишку видишь, словно наяву. А вот салун. И у салуна – три скупых линии – пьянчужка в состоянии нестояния. Нет, определенно, у девочки – талант…
- Здорово рисуешь, - Мик с каким-то сожалением вернул рисунок, - Кроме шуток.
- Ага, - произнесла Алекс, словно ее совсем не интересовало его мнение, - Знаю.
Впереди, на дороге замаячило едва заметное марево. Можно было бы подумать, что оно – всего лишь следствие жары, мол, асфальт разогрелся. Но Мик уже научился отличать просто марево от…
- Переход! - предупредил он Алекс, - Добро пожаловать в Африку!
«Додж» пересек марево, и вдруг пейзаж резко изменился. Вокруг уже не было кактусов и камней. Вместо этого по обе стороны дороги вдруг возникла пустыня с ярко-желтыми барханами, с гребней которых горячий ветер срывал длинные космы песчаной пыли. Ни травинки, ни кустика – ничего. Пустыня, одним словом.
Температура воздуха подскочила градусов на десять, если не больше.
Все-таки, Сахара остается Сахарой…
- А… Я сейчас сдохну! – простонала Алекс.
- Так сними рубашку, - пожал плечами Мик, - А лучше – совсем разденься.
- О, как! Ладно. Мы не гордые… Только не подглядывай!
- Не смей. Я пошутил. Лучше застегнись поплотнее.
- Издеваешься, что ли?
- Ничуть. В пустыне лучше носить толстую одежду. Иначе зажаришься. Здесь ожоги получить – раз плюнуть.
- Тогда я застегнусь и буду через полчаса вонять, как бегемот! Кстати, а сам-то ты чего с голым пузом?
- Мне можно. Меня солнце не жжет. У нас с ним пакт о ненападении.
- Это как?
- Просто… - Мик замялся: стоит ли говорить ей о том, как работает организм оборотня?
- А, понятно! Оборотень – и все можно, да? Везет же некоторым… Но вонять я все равно буду! Хотя бы назло тебе! Нюх-то у тебя, небось, тоже не человечий? Так тебе и надо!
- Ну, оборотень, - пожал плечами Мик, - Ну, все можно. Ты права. Но что с того? Я же не по своей воле оборотень. А тебе, вот, дельный совет дать нельзя…Назло…Ха… - он усмехнулся, но получилось как-то не очень весело.
- Ладно, извини… Может я просто стесняюсь при тебе так зверски… потеть. Тебе это в голову не приходило? Ты ж и правда, унюхаешь…
Конечно. Он уже часов пять нюхает, если не дольше. От девочки и впрямь ощутимо пахло потом. Но он привык к этому. С его нюхом привередничать – дело неблагодарное.
- Ну и что? Зато ты целее будешь. Ну, потерпи. Аддис-Абеба недалеко. Еще часа два ехать. А там и ванну принять можно. Кстати, а тебя не смущает…
- Неужели и, правда, так противно? Хорошо еще, что у меня нет этих… ну…Короче, повезло нам. Так ты меня вообще загрыз бы, наверное…
- Я не об этом. Тебя не смущает, что я – оборотень?
- А должно?
- Обычно смущает. Но, похоже, тебе уже приходилось видеть таких, как я. Ведь так?
- Да. У… отца были… друзья. Пара… э… человек. Но трансформацию я вчера впервые видела! Знаешь, круто!... Я их просила показать… ну, или заразить хотя бы. Чтобы самой попробовать. Не согласились. Гады!
Мик усмехнулся. Она что, не в курсе, как передается вирус оборотня? Наверное, не в курсе.
- Правильно сделали, что не согласились. Если бы согласились, я бы на месте твоего папы пристрелил бы их на хрен! Серебром – и в голову.
- Почему? А что такого? Это же прикольно! - Алекс мечтательно подняла глаза к небу, -Шерстяной такой бегаешь, зайцев ловишь… Царапины заживают за пять секунд… Все запахи чувствуешь… Даже по следу идти можешь… Красота-а-а… Может, ты меня заразишь, а?
Заразить?
С одной стороны, конечно, заманчиво. Алекс…Она пахнет молоком. Она…
Она – хорошая самка…Черт, какая самка? Мик, приди в себя! Она же еще ребенок! Нельзя! Да и…
Почему-то другая на месте Алекс не вызывала бы таких сомнений. Завалил девчонку прямо на сидении, совершил с ней дружбу организмами, и – гуляй, новоиспеченный оборотень! Но Алекс…Мик не понимал, почему так случилось, но он не мог позволить себе подобное. Ему казалось, что она была выше всего этого. Как-то…
Словом, Мик не мог. Может, и хотел бы. Да, чего греха таить – хотел бы! В конце концов, она – далеко не самая страшная на свете девушка. Но его останавливало что-то…Словно в нем вдруг проснулась такая зараза, как совесть.
- Нет, - сглотнув слюну, ответил Мик, - Не заражу.
- Почему-у-у? – заныла Алекс, - Ладно, тебе что, вируса жалко? Одна царапинка всего… Или укус там, я не знаю… Ну, пожалуйста-а-а… А?
- Царапинка или укус не помогут. Этим заражают только в глупых старинных книжках. И вообще, хватит об этом. Не буду я тебя заражать…
Может, когда-нибудь…Не сейчас. Прости, Алекс, но не сейчас.
- А как тогда? – спросила девочка, искренне удивившись.
- Как-как…- раздраженно проворчал Мик, - Половым путем, вот как!
- Серьезно? – она довольно долгое время молчала, переваривая новость, - Тогда понятно, почему дядя Джо и дядя Эдди отказались…- и вдруг рассмеялась, - Черт! До чего ж я, наверное, глупо смотрелась с такими вопросами: представляешь, подходит к тебе такая ма-а-аленькая девочка и практически прямым текстом просит о… Ха!.. Блин! Могли бы сказать, что ли…
- Могли бы, - согласился Мик, - Кстати, все хотел спросить…В общем, почему я до сих пор жив? В меня же серебром стреляли. Ты в курсе, как серебро на нас действует?
- Ну, теперь уже не очень уверена, что в курсе… Как конкретно… А, вообще-то… Прости. Я ж не знала, что ты… это… В общем, я думала, ты умер… Это, собственно, из тебя… …
И она протянула Мику раскрытую руку. На ладони двумя тускло поблескивающими каплями лежали сплющенные пули. Серебро.
- Ты сама достала? – удивился Мик, - Как?
- Ножом и лапками. Как еще? – смущенно произнесла Алекс, и вдруг начала торопливо оправдываться: - Но я же не знала, что ты жив! У тебя пульса не было! И дыхания! И… вот. Прости…
Она опустила взгляд.
- Ничего, все в порядке, - Мик почувствовал себя как-то неловко, - Знаешь, Алекс, ты…
- Что - я? Ну, знаю, дура…– девочка отвернулась.
- Не дура. Ты…ты – настоящий… - он осекся: не рановато ли выводы делать? – В общем, ты – молодец. Спасибо тебе. Правда.
- Э? – Алекс подняла на него удивленный и вместе с тем недоверчивый взгляд.
- Правда-правда, - улыбнулся ей Мик, - Без тебя я бы совсем пропал.
- Понятно… Хочешь, подарю? – и она протянула ему пули.
- Давай сделаем так…
Мик взял с ее ладони одну пулю, зажал в кулаке. Теплая…нагретая ее теплом…
А потом осторожно, бережно согнул ее пальцы, пряча второй кусок смертоносного серебра в ее руке.
- А это оставь себе. Пусть будет…И, знаешь, если понадоблюсь…В общем, это будет нашим паролем, хорошо?

- Ладно, - Алекс не совсем понимала, что происходит, но момент был явно… торжественный. Черт! Даже как-то… не по себе… Человек спасибо говорит за то, что в нем ножом поковырялись… Оборотень… Чужая душа – потемки…
Но…
Было приятно... Как-то…тепло… Вдруг захотелось ему поверить. Что он и правда… придет… когда будет нужен… Поможет…
Глупо… Хотя, на мгновение… она поверила…

- Если ты не против, я спрошу еще кое-что, - осторожно сказал Мик, - Можно?
- Конечно. Валяй, - разрешила Алекс, небрежно махнув рукой.
- Ночью…Я не знаю, было это на самом деле или мне привиделось…Почему от тебя так резво сбежали те эльфы?
- Они… я сама не знаю, если честно… Они меня разбудили… А потом… они жутко раздражали… Понимаешь, эти ниггеры. Они были… живые. Этим и бесили. Я просто хотела, чтобы все стало… гармонично. А больше ничего… Я им ничего не делала… Так что… не знаю. Все, в общем-то.
- Странно…Скажи честно: ты – маг?
- Да нет. Вроде. Нет… С чего бы?
- А откуда тогда появился иней посреди пустыни? При плюс двадцати пяти-то? А? Или мне это привиделось?
- Нет. Я тоже его видела. Только думала, что это аномалия какая-то. Климатическая. Думала, ты мне объяснишь…
- Не объясню, - помолчав, покачал головой Мик, - Может, и аномалия. Вот только аномалий не бывает. Только в старинных книжках, которые считаются фантастикой. А в реальном мире…в общем, не бывает. Все аномалии, они знаешь, где?
- Где?
- Вот здесь! – Мик постучал себе пальцем по виску, - И еще одно темное пятно в нашей совместной биографии: почему ты была так уверена, что койотов там нет? Знаешь, я видел, что делают койоты. Это их почерк, их заморочки. С чего ты вдруг решила, что тот эльф – не их работа? Ты что, повелительница койотов?
- Обласкал, - еле слышно проворчала Алекс, - Во-первых, я их том не видела. Ни одного. А во-вторых… этот эльф… Блин! Как бы помягче-то?
- Ну, скажи на латыни, - хмыкнул Мик, - Получится помягче.
- Икс, игрек… Й! – в голосе девочки сквозила язвительность – ядовитая такая. Обиделась? На что?
- Знаешь русский? – удивился Мик.
- Так. Основы…
- Основы ненормативной лексики? Интересно…А если серьезно? Понимаешь, я тебя ни в чем не обвиняю. Просто мне нужно знать. Что все-таки там произошло?
- Это… я… его… так… - выдавила Алекс нехотя и отвернулась.
- Ты?! – Мик непроизвольно нажал на тормоз.
Машина дернулась, пошла юзом, визжа покрышками, и замерла, встав поперек дороги.
- Ты?! – повторил Мик, - Но…Как?!
- Ножом, как еще?! Чего такого-то? Он тебе родной, что ли? Он же мертвый был! – вскричала Алекс.
- Но… - Мик совершенно растерялся. Пятнадцатилетняя девчонка, разделывающая мертвеца с профессионализмом мясника, никак не укладывалась в рамки его представлений о мире. Не бывает…Или бывает? – Но…Зачем?
- Всегда хотела себе кольчу-у-угу… - печально протянула она.
- Что ж, - растерянно произнес Мик, - Резонный повод. Кольчуга…Знаешь, если тебе нужна кольчуга, ты так и скажи. Только больше не делай так. Договорились?
- Хорошо. Она все равно велика оказалась… Значит, ты не злишься?
- А есть смысл? Просто как-то…Не по возрасту тебе такая жестокость. Это пугает.
- Не бойся. Я своих не трогаю. Да и вообще – живых. А жестокость... Где здесь жестокость? Говорю же – он мертвый был. Мертвые боли не чувствуют, если ты не в курсе. А если и чувствуют… Хи-хи… сказать-то все равно ничего не могут!
- Однако…- качнул головой Мик, - Странный ты человечек, Алекс…Сигарету дай.
- Человечек?! – фыркнула она, - Говоришь, как кровосос. Я тебе вырезка что ли, филейная? Человечек! Как пошло…
- Тише, - негромко, но твердо сказал Мик, - Рыбу распугаешь…
И, повернувшись к Алекс, улыбнулся и подмигнул.
- Сигарету-то дашь?
- Курить вредно! Особенно рыбакам! Поехали что ли, чудовище.
- Мне не вредно. Я же оборотень! Великий и могучий! Забыла? - Мик завел двигатель, тронул с места сразу на второй передаче, - Дай сигарету, говорю. Раскомандовалась тут…
 - Забудешь тут с тобой, - проворчала Алекс, - Держи, что ли!
В плечо Мика ткнулась сигаретная пачка. Он обернулся, чтобы взять ее, но тут произошло то, чего он никак не ожидал.
Алекс вдруг обхватила его за шею, притянула к себе и быстро, словно опасаясь чего-то, прильнула губами к его губам…
От нее пахло молоком. Вкусно и…
И губы ее были такими мягкими и нежными, что…
Мик почувствовал, что тает, как пломбир на сковородке…
А потом все кончилось. Алекс отстранилась, хихикнула и небрежно швырнула ему пачку сигарет.
- Сумасшедшая, - выдохнул Мик, цепляя зубами сигаретину…