Собственность крылатого садиста, 1ч

Собственность крылатого садиста (часть 1)

Из дневника Мэри Джейн.
 
 От моего младшего брата нет вестей уже больше года. С того самого момента, как Майкл узнал о существовании какой-то древней легенды и вознамерился отправиться на поиски подтверждения этой сомнительной информации, письма от него перестали приходить. Я очень волнуюсь. Мне кажется, нет, я уверена... случилось что-то ужасное...
 
 Датировано 1898 годом.
 
 
 
 Июнь месяц. Аляска.
 Полгода назад...
 
 Глава 1.
 
 
 Вытянутый корпус катера с черно-золотой эмблемой на боку быстро скользил по речным волнам, оставляя позади себя полоску белой пены. Прозрачные брызги разлетались по сторонам, оседая на потревоженную его вторжением воду. Было утро. Пушистые хлопья облаков медленно плыли по серо-голубому небу. Природа просыпалась, наполняя новый день ароматами цветов и трав, на лепестках и листьях которых загадочно мерцала серебристая роса.
 Джек сидел в кресле кокпита и рассеянно смотрел на проплывающий за бортом берег. Его легкая куртка была плотно застегнута, а продрогшие пальцы рук спрятаны в карманы. Кудрявые темные волосы развивались от порывистого ветра, который из-за близости воды казался еще и холодным. И это все летом! Вот что значит быть непредусмотрительным в выборе одежды для речной прогулки в столь ранний час. Сегодня Джек получил хорошую возможность испытать неприветливость местного климата на своей собственной шкуре. От этих мрачных мыслей парень поежился, сильнее кутаясь в легкую ткань серой куртки.
 Алекс, его друг и однокурсник, а так же сосед по комнате в университетском городке, где они учились и жили уже несколько лет, выглядел гораздо более довольным. Невысокий и пухлый он производил впечатление мягкого и добродушного кота. Его покрытое веснушками лицо с чуть вздернутым носом, казалось, принадлежит не студенту старшего курса университета, а мальчишке сорванцу, в глазах которого по-прежнему горит огонь интереса перед чередой грядущих открытий. Вот и сейчас этот самый огонь пылал в его зеленом взгляде так ярко, что Джек невольно позавидовал товарищу. Тот был занят настройкой маленького радиоприемника.
 Хоть Джек и не разделял оптимистичного настроя Алекса, ему бы и самому сейчас не помешала порция такой же беззаботности. Но чем ближе была предстоящая встреча, тем сильнее он нервничал. Его тело продрогло, он почти не спал ночью, и сейчас сильно напоминал нахохлившегося воробья, явно недовольного ситуацией. На самом деле, он просто боялся увидеть во отчую человека, во владенья которого они так стремились попасть.
 Тихое шипение разорвал голос диктора, который что-то говорил о сильных магнитных бурях, зафиксированных повсеместно, а так же об их негативном влиянии на самочувствие людей.
 - Н-да, - вырвалось у Джека вместе со вздохом. - Башка, действительно, раскалывается. Все дело в перепадах погоды.
 - Спать по ночам нужно, а не в потолок пялиться, - усмехнулся Алекс, продолжая возиться с приемником, который снова зашипел в унисон монотонному гудению мотора. - И не будет голова болеть.
 - Тебе легко говорить, ты уже ЕГО видел, - недовольно хмыкнул собеседник, теперь он смотрел на своего друга, а не на длинный серо-коричневый склон.
 - Именно, - Алекс хитро прищурился, наблюдая за реакцией товарища. - И знаешь что? - он перешел на доверительный шепот.
 - Что? - Джек напрягся.
 - ОН даже меня не укусил, - все тем же тоном закончил свою фразу парень, а его довольная физиономия озарилась улыбкой "чеширского" кота.
 - Глупая шутка, - Джек вновь уставился на берег, где следом за песчаными россыпями вставали высокие стены темного леса - надежного пристанища диких животных.
 "Только звери себя уютно чувствуют в этой глуши, - думал он, - звери и профессор Стронг".
 - Да ладно, - Алекс наконец нашел то, что искал, и над рекой зазвучала веселая песня, звуки которой вырывались из приемника и разлетались по округе, слегка заглушаемые шумом катера. - Все будет ОК. У нас крутая идея, а Элеот Стронг крутой мужик. Вот увидишь, ему понравится. Он уже не одну экспедицию профинансировал. А здесь и далеко ходить не надо. Все сокровища зарыты у него под носом. И энтузиасты имеются. Ты да я, разве мало?
 - Для таких людей, как ОН? - Джек скептически покачал головой, бросив беглый взгляд в сторону седого китайца, который управлял катером. Тот продолжал вести судно, не обращая внимания на беседу своих пассажиров. А может, просто не понимал, о чем они говорят. Похоже, этот улыбчивый и очень вежливый человек, плохо знал английский, зато прекрасно разбирался в судоходстве.
 - Да прекрати ты делать из него нечто сверхъестественное, - Алекс тихо хихикнул. - Я был на его лекции шесть лет назад. Он вполне обычный человек, только умный и с деньгами.
 - А еще с волосами, скрывающими половину его лица от посторонних взглядов, да с глазами из синего льда. Элеот Стронг однозначно НЕ ОБЫЧНЫЙ человек.
 - Археолог убил в тебе поэта, - собеседник явно забавлялся, наблюдая за другом. - Синий лед... В этом что-то есть.
 - Не ерничай, - пробурчал Джек, вглядываясь в даль, где среди покрытых соснами холмов замаячил серый силуэт каменного здания. Каменного... не самая привычная архитектурная конструкция для Аляски. Впрочем, это его не удивляло.
 - Да нет, мне правда понравилось, - Алекс выключил музыку и тоже посмотрел на крышу дома, в котором обитал профессор археологии и языковеденья, большой знаток истории и владелец нескольких антикварных коллекций, стоимость которых, по мнению впечатлительного студента, являлась запредельной.
 Элеот Стронг был богат, очень богат и уважаем. Он редко появлялся на людях, но о нем слышали многие. Однажды его пригласили прочесть лекцию на одной научной конференции, где по счастливой случайности оказался и юный Алекс. Он приехал туда с отцом, который был участником проводимого мероприятия. Ученый мир казался необстрелянному мальчишке чем-то нереальным и безумно притягательным. Но самым ярким впечатлением стали люди... особенно один. Высокий худощавый человек, одетый в черное, говорил мало и по существу, держался прямо, несмотря на легкую хромоту, а его негромкий, но уверенный голос еще долго звучал в ушах переполненного восхищением Алекса. С тех пор прошло много лет, но он не забыл профессора, в тайне мечтая найти свою собственную тему и стать таким же богатым и знаменитым, как этот мрачноватый с виду человек. И вот наконец ему улыбнулась удача. Дневник Мэри Джейн, девушки из маленького городка, названия которого даже нет на карте. Никто не подозревал о том, что на пожелтевших страницах вековой давности кроется упоминание великой тайны. Этот дневник стал первой ласточкой в расследовании двух молодых студентов, которое они предприняли в свободное от обучения время. Тонны книг, бесконечные библиотеки, даже поездки к потомкам коренных жителей... чего только не пришлось перенести полным решимости и азарта ребятам, решившим отыскать спрятанное в землях Аляски сокровище. Дело оставалось за малым: на экспедицию, о которой грезили оба друга, требовались деньги. А где их взять, если не у господина Стронга?
 - Подъезжаем, - меняя тему разговора, сказал Джек.
 - Ах-х-ха, - от восторга, охватившего все его существо, Алекс шумно выдохнул. - Какая красота кругом! Свежая зелень, цветы, река прозрачная, а как птицы поют...
 - И ты еще МЕНЯ называл поэтом? - собеседник убрал с лица непослушную темную прядь, удивленно глядя на друга.
 - Называл, - на круглом лице парня появилась кошачья улыбка. - Оказывается, это заразно.
 - Поэзия заразна? - Джек поморщился, вдумываясь в такой словесный оборот.
 - Не, поэтическое настроение, - усмехнулся Алекс. - Нужно подготовиться. Уверен, что господин Стронг уже ждет нас. Ты помнишь, с чего начинать рассказ? Дай сюда бумаги.
 - Помню, - ответил собеседник, протягивая другу странную помесь изрядно заштопанного рюкзака с походной брезентовой сумкой, внутри этого произведения студенческой мысли лежали собранные ими материалы о 13 отважных путешественниках, канувших в неизвестность в конце девятнадцатого века.
 - Вот и отлично! - Алекс принялся быстро перебирать разрозненную пачку листов. - Не сомневаюсь в том, что его это заинтересует. Очень-очень заинтересует!
 - Ну-ну, - проговорил Джек, обращаясь, то ли к другу, то ли к самому себе.
 Катер сбавил ход и медленно двинулся к причалу, от которого широкой полосой тянулась мощенная каменными плитами дорога, по бокам ее стояли высокие фонари с овальными макушками, а за пределами тонкого бордюра раскинулся не тронутый человеком пейзаж. Холодная дрожь пробежала по спине молодого человека. Он набрал в легкие побольше воздуха и мысленно приготовился к предстоящему разговору.
 
 
 Глава 2.
 
 Четыре высоких кожаных кресла стояли в нескольких метрах от камина, в котором переплетаясь в огненном танце пылали яркие языки оранжевого пламени. Сухие дрова тихо потрескивали в тишине большого, погруженного в полумрак холла. Стеклянный стол в металлическом обрамлении длинных тонких ножек гостеприимно разместил на своей прозрачной поверхности две чашки горячего кофе и тарелку с еще теплым печеньем. Все это принесла молчаливая черноглазая девушка, которая удалилась так же быстро, как и пожилой китаец, проводивший гостей в дом. Предоставленные сами себе студенты молча пили приготовленный для них напиток, ожидая прихода хозяина.
 - Доброе утро, - прозвучало совсем близко, и Джек невольно вздрогнул, едва не выронив чашку.
 Профессор, точно бесплотный призрак, вынырнул из темноты, очутившись за спиной парня и, обойдя его кресло, опустился в свободное.
 - Прошу прощения за задержку, господа, - его губы сложились в мягкую улыбку, а цепкий синий взгляд скользнул по визитерам, которых его внезапное появление лишило дара речи.
 Затянутые тугой кожаной перчаткой пальцы этого человека сжимали резную рукоятку длинной черной трости. Присмотревшись внимательней, Джек разглядел в ней очертания волчьей головы с застывшей в немом оскале пастью. На другой руке Элеота Стронга перчатки не было. Одетый во все черное, он напоминал Джеку демона, синий лед одного единственного, доступного зрителям глаза которого сейчас был прикован к нему. По спине парня волной прокатилась холодная дрожь. Чтобы скрыть волнение, он крепче сжал маленькую белую чашку, и натянуто улыбнулся, с грустью осознавая, что мышцы лица отказываются подчиняться его воле.
 - Придвиньте кресло ближе к камину, - посоветовал профессор, продолжая изучать гостя. - Вы, кажется, замерзли.
 Джек кивнул, пробормотав сразу и слова благодарности и приветствия, и чего-то еще... Он так нервничал, что не отдавал отчет тому, что именно слетает с его губ. Хотя общий смысл сказанного пока что был подвластен его контролю. Элеот Стронг понимающе улыбнулся, видя состояние своего юного собеседника.
 Алекс тоже подал голос. Но сейчас он звучал совсем не так, как на катере. Покраснев от натуги, будто каждое слово давалось ему с трудом, парень робко поприветствовал хозяина, и скромно замолчал, часто хлопая пушистыми рыжими ресницами.
 В повисшей тишине был слышен хруст горящих поленьев и шелест листвы за чуть приоткрытым узким окном, поверх которого нависали тяжелые шторы, не пропускавшие в помещение солнечные лучи.
 - Мне нравится смотреть на огонь, - проговорил профессор задумчиво. - Поэтому здесь довольно темно. Но, если вас это напрягает, я могу зажечь свет, - он резко поднялся, опираясь рукой на трость.
 - Нет-нет, камина вполне достаточно, - поспешно сказал Джек, глядя на него снизу вверх.
 Алекс же продолжал хранить молчание, точно рыба. Былая ретивость исчезла вместе со смелостью, он только и мог, что моргать, неотрывно глядя на человека, в дом которого они так долго ехали. Элеот Стронг действовал на него гипнотически.
 - Что ж, - профессор обратил свой синий взор на Джека, - тогда, быть может, поведаете мне то, ради чего вы сюда явились, юноша? - он легким движением вынул из кармана пиджака, чем-то напоминавшего военный китель, пачку сигарет и спросил: - Курите?
 Собеседник отрицательно мотнул головой, покосившись в сторону друга, тот не шевелился, заворожено глядя на лицо Стронга, половину которого закрывала черная стена гладких волос, зафиксированных снизу тонкой золотистой заколкой, огибавшей голову хозяина подобно половине обруча. Об этой прическе ходило много слухов. Некоторые считали, что профессор стал жертвой какой-то ужасной болезни, изъевшей его кожу. Другие склонялись к мысли, что Элеот Стронг лишился глаза, потому и носит эту необычную завесу, не желая демонстрировать окружающим свои недостатки. Бытовало так же мнение, что истинной причиной его странной внешности является склонность богатого коллекционера к эпатажу.
 - Правильно, - его губы изогнулись, а синий глаз загадочно сверкнул в полумраке. - Итак... я весь во внимании.
 - Пол года назад мы подрабатывали в музейном хранилище и наткнулись там на дневник одной женщины, - начал Джек, окончательно убедившись, что ждать помощи от Алекса бесполезно. - Мы уже писали Вам об этом по электронной почте, господин Стронг.
 - Я помню, - профессор закурил, слушая своего гостя. - Речь шла о таинственном сокровище, захороненном здесь, на Аляске. Эту уникальную информацию вы почерпнули из дневника той самой женщины, верно?
 Джек потянулся к лежащей возле ног его друга сумке и, подняв ее, принялся доставать оттуда белые листы исписанных от руки бумаг вперемешку с ксерокопиями и фотографиями. Чувствуя заинтересованность собеседника, он осмелел, даже дрожь в руках пропала. Его голос звучал спокойно и уверенно, а темные глаза загорелись таким же ярким огнем, как и беснующееся в камине пламя.
 - Да. Именно поэтому мы добивались встречи с Вами, - студент указал на разложенные по стеклянной столешнице материалы, - Здесь все найденные нами подтверждения того, что сокровище, действительно, существует! - торжественно провозгласил он.
 - И где же оно спрятано? - Стронг чуть подался вперед, вынырнув из глубины кресла на свет, идущий от камина. Золотистые блики заскользили по его скуластому лицу, отразившись в черном расширенном зрачке. Гибкая фигура профессора нависла над бумагами, а длинные пальцы его не закованной в перчатку руки принялись осторожно ворошить предоставленные материалы.
 - На севере, в горах, - с готовностью рапортовал Джек. - Во времена золотой лихорадки 13 мужественных путешественников узнали о древней легенде и отправились на поиски сокровища. У них даже была карта, - он быстро перебрал несколько снимков и протянул собеседнику один из них. - Вот она! Мы разыскали то, что от нее осталось в местном музее, и восстановили приблизительный маршрут путешествия. Как нам сказали, раньше она принадлежала одной индейской семье, предок которой был проводником той отважной экспедиции. Жители его селенья нашли в лесу только некоторые из его вещей, а в них скомканный обрывок карты, - чем больше Джек говорил, тем горячей становилась его речь.
 - Очень любопытно, - Стронг прищурился, разглядывая снимок. - И что же случилось с экспедицией?
 - Никто не вернулся, они исчезли, вероятней всего погибли, унеся с собой в могилу тайну никем не найденного сокровища, - парень вздохнул, но тут же снова оживился. - Но мы можем исправить эту вековую несправедливость. Нужно только собрать новую экспедицию, - он замер в напряженном ожидании, глядя в упор на профессора. - Поэтому мы здесь.
 - Вам нужны деньги? - собеседник перевел синий взор своего единственного глаза с лица Джека на Алекса, тот послушно закивал, точно игрушечный болванчик. - Хм... - Стронг затянулся сигаретой, затем осторожно стряхнул ее пепел в стоящую на столе пепельницу и продолжил, - мне нравится ваше рвение, молодые люди, но, боюсь, что для подобного мероприятия информации пока маловато. Однако если вы поработаете над этой темой еще, я с удовольствием выслушаю ваши предложения.
 Из груди Джека вырвался вздох разочарования.
 - Но карта... - пробормотал он с надеждой.
 - Всего лишь незаконченная траектория пути неудачливых старателей. Радиус поиска слишком велик. Это ведь период золотой лихорадки, не так ли? Здесь все указатели говорят об этом. Беднягам не повезло, они искали золото, но стали жертвами голода и стужи или закончили свой жизненный путь в лапах диких зверей, - возразил профессор, поглаживая правой рукой резную волчью голову на трости.
 - А дневник?
 - Сестра беспокоилась о пропавшем брате. Он писал ей письма, наполняя их для пущей окраски разными небылицами, она же считала его героем.
 - А легенда? - словно за соломинку, Джек хватался за последние доводы своей правоты, чувствуя, что это "сражение" вот-вот будет проиграно.
 - Легенда? - Элеот Стронг мягко улыбнулся ему. - У индейских племен тысячи легенд. Вот только материальных подтверждений им, увы, не так уж много. Это мир сказок, область мифологии. Это всего лишь слова, Джек. Я верно назвал Ваше имя? - парень утвердительно кивнул. - Ну, так вот. Наличие красивой легенды вовсе не означает реальное существование сокровища, захороненного на этой земле.
 - Они были там, - возразил собеседник, сверля профессора темным взглядом упрямых карих глаз.
 - Кто? - Стронг затушил сигарету и вопросительно посмотрел на него.
 - Крылатые люди.
 Синий глаз потонул в кольце черных ресниц, которое постепенно сузилось, сделав взор его непроницаемым.
 - Крылатые люди? - переспросил он, откинувшись на спинку кресла.
 - Да. Так гласит легенда, - Джек разворошил лежащие на столе бумаги и, вынув из общей кучи несколько листов, протянул их профессору. - Вот! Мы упоминали об этом в письме, когда договаривались о встрече. Люди с белоснежными крыльями. Быть может, то были ангелы с небес, или боги, или... я даже не знаю, кто. Но они точно прилетали на этот континент, и точно оставили здесь что-то. Это и есть то сокровище, о котором я говорю. Золото, драгоценные камни или какие-нибудь древние рукописи... все, что угодно может быть спрятано в помеченной на карте местности. Уверен, что такая находка станет настоящей археологической сенсацией. А 13 отважных путешественников...
 - Конечно, Вы правы, - из тени кресла донесся голос Стронга, он мягко, но в то же время настойчиво перебил собеседника. - Легенда существует, раз Вы ее нашли. Но этого все равно не достаточно для экспедиции. Впрочем, вы можете попытать счастье у кого-нибудь другого. Ведь не один я занимаюсь финансированием археологических раскопок.
 - Да, - Джек вздохнул, - Простите за беспокойство, - немного подождав, он поднялся на ноги и посмотрел на своего молчаливого друга, зеленые глаза которого потускнели. - Мы не станем больше отнимать ваше время, профессор. Спасибо, что согласились выслушать нас и до свидания.
 Хозяин тоже встал, его высокая худощавая фигура напоминала статую, окутанную плотными черными тенями, и лишь отблеск золотых пуговиц говорил о том, что это не тени, а обычная человеческая одежда.
 - Двери моего дома всегда открыты для вас, господа, - сказал он. - Если вам удастся найти более веские доказательства существования этого таинственного захоронения, я буду рад снова обсудить с вами данную тему и тогда, возможно, вы получите положительный ответ.
 Джек кивнул, собирая сумку. Он был расстроен.
 Элеот Стронг проводил своих гостей до порога дома и, передав их в руки седовласого китайца, исчез за тяжелой дверью, унеся с собой хрупкие надежды двух студентов на положительный исход встречи.
 - Что теперь? - вяло спросил Алекс, посмотрев на друга глазами побитой собаки. - Забудем о нашей затее и поищем более подходящую для экспедиции тему?
 - Рано сдаешься. Не ожидал от тебя такой слабости - Джек криво усмехнулся, смерив собеседника презрительным взглядом. - Куда исчез былой энтузиазм? Сражение проиграно, но исход войны пока остается неизвестным.
 - Но без финансирования...
 - Деньги будут! - решительно заявил парень, откинув со лба темную кудрявую прядь. - И нам их даст профессор Элеот Стронг. Вот увидишь. Нужно только еще немного поработать над темой. Совсем чуть-чуть...
 
 
 Он стоял посреди погруженного в полумрак холла и молча смотрел на цветную фреску, занимавшую едва ли не пол стены над камином. Кровавое побоище на небесах, описанная в легендах война ангелов... Он часто замирал в этой неподвижной позе, заложив свободную от трости руку за спину, и внимательно изучал давно известные ему очертания древнего изображения.
 - Крылатые люди сошли на землю, чтобы спрятать здесь свое сокровище, - едва слышно прошептали его губы, изогнувшись в странной улыбке, от которой повеяло могильным холодом. - Сокровище...
 Негромкий женский голос отвлек его от созерцания фрески. Профессор резко обернулся всем корпусом и, чуть прихрамывая, двинулся на зов черноглазой девушки, появившейся в дверях холла. Она что-то сказала ему по-китайски, слегка склонив голову в почтительном поклоне. Он ответил ей на том же языке без малейшего акцента.
 
 
 
 Северная Аляска.
 Год 1906. Салун "Адель".
 
 Глава 3.
 
 Майкл сидел за одним из игорных столов со скучающим видом и уныло смотрел на крутящийся барабан. Его не сильно вдохновляла игра. Он делал мелкие ставки и молча выслушивал произносимый крупье вердикт. Иногда ему везло, но и это обстоятельство не сильно меняло безразличный настрой уставшего от местной жизни человека.
 Он прибыл сюда шесть месяцев назад, полный решимости приумножить на богатых золотом землях Аляски свое и без того не малое состояние. Да только все оказалось гораздо сложней, чем рисовало его взбудораженное газетными статьями воображение. Местные условия мало напоминали те, в которых он вырос. Северная природа даже летом казалась холодной и капризной, как взбалмошная женщина. То солнце, то дождь, то назойливые стаи комаров омрачали и без того паршивые условия жизни в небольшом городке старателей, где поселился вновь прибывший искатель удачи - мистер Майкл Блэйк.
 Лишенное цивилизации лето не принесло желанного результата. Финансовое состояние, унаследованное Майклом от отца, не только не увеличивалось, оно начинало постепенно таять. Азартные игры, хорошая выпивка и красивые женщины стоили ему не малых денег. Да еще и содержание нанятых на работу людей... жилье, снаряжение, собаки... все это тянуло соки из его кошелька, постепенно придавая его хозяину худой и бледный вид. Майкл сильно отощал за время своих злоключений на "золотой земле". Его серые глаза провалились, став тусклее, а большой, вечно растянутый в довольной улыбке рот, улыбался теперь гораздо реже. Кожа на лице и руках загрубела, все чаще ныла не привычная к тяжелой работе поясница. Но, несмотря на все лишения, Майкл продолжал торчать в этом опостылевшем ему краю, не желая смириться с явной неудачей своего безрассудного мероприятия. Сестра предупреждала...
 Вспомнив о Мэри Джейн, он криво усмехнулся. Его взор бесцельно блуждал по зеленому сукну стола, то и дело натыкаясь на летящий по кольцу рулетки белый шарик.
 "И что я здесь, собственно забыл?" - пронеслось в его белокурой голове, когда крупье после очередной остановки барабана провозгласил выигрышные номера. Он ставил не на них.
 Майкл поднялся с места и направился к барной стойке, желая промочить пересохшее горло. Игра за столом продолжалась, никто не обратил внимания на его уход. Обутые в мокасины люди что-то живо обсуждали, делали ставки, вздыхали и охали, наблюдая за мелькающими перед их глазами цифрами. Красное и черное сливалось в одну линию, притягивая их взоры и заставляя замирать сердца в ожидании. Когда-то и Майклу все это было интересно, когда-то... но не теперь.
 Заказав стакан виски, он залпом осушил его и шумно выдохнул, слегка поморщившись. Из задней комнаты доносились звуки скрипки, краем глаза он заметил несколько пар, которые кружились в вальсе по дощатому полу.
 "Как же все-таки скучно", - фраза вспыхнула в мозгу, как лампочка, и тут же погасла, уступив место безразличию.
 Скрипнула входная дверь, и на пороге салуна появился силуэт одетого в меховую парку человека. Его плечи были припорошены снегом, а проникший в помещение морозный воздух белым облаком окутал его невысокую фигуру. По рыжей шапке с черными наушниками, которые свободно болтались вдоль худого вытянутого лица нового посетителя, Майкл сразу узнал своего закадычного приятеля Шона. Редкая всклокоченная бородка обрамляла подбородок мужчины, а внимательный взгляд маленьких цепких глаз скользил по интерьеру, попеременно выхватывая из него лица присутствующих.
 В холодные зимние дни, скрытые под пологом полярной ночи, салуны были единственным достойным местом для времяпрепровождения закончивших работу старателей. Зимние... До ее календарного наступления еще несколько недель, но вокруг все давно побелело от снега, на улице господствует тридцатиградусный мороз, а реки и озера покрыты толстым слоем льда. Теперь по ним можно передвигаться как по проложенным услужливой природой дорогам. Вот только услужливость эта больше походит на безысходность, а от дикого холода ломят бока и трескается кожа. Но Майкл не привык жаловаться.
 Шон приблизился к нему и загадочно прошептал, оглядываясь украдкой по сторонам:
 - Я нашел золото!
 - Да неужели? - его друг заказал очередную порцию Виски. - И где? В сугробе? - он криво усмехнулся, рассматривая содержимое поставленного перед ним стакана.
 - Я уже говорил тебе раньше, - не меняя тона, ответил собеседник. - Помнишь? Про того индейца. Когда он пьян, его язык работает гораздо лучше, чем обычно.
 - Угу, - Майкл сделал глоток, задумчиво глядя на друга. - Работает... отрабатывает халявную выпивку. И много сказок наплел тебе этот краснокожий?
 - Ты не понял, - маленькие глазки Шона блеснули торжественным огнем. - Это настоящее сокровище. Есть легенда...
 - И давно ты начал верить в легенды? - бровь Майкла выразительно изогнулась, но выражение лица по-прежнему оставалось скучающим.
 - В эту и ты поверишь, - самодовольная улыбка растянула губы мужчины. - Индейцы глупы и суеверны, но они хорошо знают местные земли, а так же умеют отличить золото от малоценной ерунды. Особенно теперь, после знакомства с цивилизованными людьми, - самодовольная улыбка сменилась презрительной, и адресована она была явно не соотечественникам говорившего.
 Майкл продолжал медленно пить, скептически поглядывая на друга.
 - Там золото, - темные глаза Шона вновь вспыхнули. То ли отблески горящего в керосинке огонька были тому причиной, то ли внутреннее состояние этого человека, весь внешний облик которого источал предвкушение чего-то грандиозного. Он нетерпеливо ерзал на жестком табурете, слегка раскачивая его. - Много золота... Там настоящая сокровищница.
 - Это тебе пьяный индеец рассказал? - Майкл жестом потребовал еще выпивки, он и сам, похоже, вознамерился как следует надраться этим вечером.
 - Нам понадобятся люди, чтобы разведать обстановку, - пропустив мимо ушей реплику друга, продолжал бородач. - Люди, собаки, оборудование и продовольственные запасы.
 - Забудь об этом.
 - И еще теплая одежда, палатки...
 - Я сказал, - Майкл повысил голос. - Забудь!
 - Только после того, как ты посмотришь на это, - Шон хитро улыбнулся в пепельно-русую бороду и достал из кармана небольшой золотой слиток прямоугольной формы.
 Не песок, не уродливый самородок, а гладкий сверкающий слиток с геометрически ровными гранями. Прикрыв рукой от посторонних взглядов, он протянул его собеседнику.
 - Это всего лишь незначительное подтверждение слов пьяного в стельку индейца, который, кстати, за хорошую плату готов нарушить табу и отвести нас к месту, где таких вот штучек, - Шон ласково посмотрел на слиток, будто тот был прекрасной женщиной, а не неодушевленным предметом. - Очень много.
 - Нам понадобятся люди, - в голосе Майкла зазвучал неподдельный интерес, его тусклые серые глаза вновь засияли, в них появился азарт.
 - А я о чем? - Шон бережно убрал предмет обсуждения обратно в карман и с деловым видом произнес, обращаясь к бармэну: - Двойную порцию мне, Бэн! Мне и моему лучшему другу Майклу!
 
 
 
 12 февраля. Россия.
 Город Великий Новгород.
 Наши дни...
 
 Глава 4.
 
 Густая алая жидкость медленно струилась вниз, постепенно заливая дно хрустальной рюмки. Когда емкость была заполнена до половины, Ева отставила в сторону пачку томатного сока и, положив на стол большой охотничий нож, отправилась на кухню. Хлопнула дверца холодильника, раздался звон потревоженного стекла, слившийся с цокотом высоких каблуков ее домашних туфлей. Она вернулась в комнату, держа в руках нераспечатанную бутылку водки и маленькое блюдце с пирожным, по верх которого была воткнута одна единственная свеча. Щелкнула зажигалка, и крошечный огонек осветил верхнюю часть приготовленного десерта. Какое-то время Ева молча смотрела на колыхающееся от сквозняка пламя, потом отставила пирожное подальше от не заклеенного на зиму окна, водрузив на его место в центре стола водку. Она вскрыла ее при помощи ножа и, продолжая использовать это подручное средство, принялась готовить "Кровавую Мэри". Бесцветная струя лениво текла по острому блестящему лезвию в рюмку, покрывая ее багряное содержимое слоем прозрачной жидкости. Когда процесс был завершен, Ева аккуратно протерла нож и бережно уложила его в ящик письменного стола.
 Она вернула назад одинокое пирожное с тускло горящей свечей, поставила рядом только что созданный коктейль и, спустив на пол использованные для его приготовления ингредиенты, задумчиво проговорила:
 - С днем рождения, Еванжелина.
 Слабая улыбка тронула ее губы, слегка подняв опущенные уголки вверх. Огонек беспокойно закачался, угрожая погаснуть. Именинница, не долго думая, помогла ему в этом, задув свечу.
 Она залпом выпила "Кровавую Мэри" и, вернув опустевшую рюмку на стол, вновь принялась наполнять ее соком.
 В комнате было тихо, лишь размеренное жужжание компьютера, да доносящаяся из уличного кафе музыка, нарушали повисшую тишину. Одетая абсолютно не по праздничному, Ева сидела за столом в гордом одиночестве и пила. Точнее напивалась. Методично, планомерно... рюмку за рюмкой. Она то доставала из ящика нож, то снова убирала его, каждый раз протирая полотенцем. Иногда ее темные блестящие глаза останавливались на резной рукоятке с крошечной гравировкой, золотистая лента которой тянулась по краю. Она снова и снова перечитывала эти слова, и в зрачках ее, больших и черных, что-то вспыхивало, но тут же снова исчезало, утонув в бездонной темноте. "Живи настоящим" гласила надпись, доставшаяся ей по наследству от родителей вместе с большим охотничьим ножом. Когда-то он принадлежал отцу.
 - Живу, - отозвалась Ева на беззвучное наставление отцовского ножа, и выпила одним махом четвертую рюмку "Кровавой Мэри".
 Сознание все еще оставалось чистым, алкоголь не вступил пока в свои законные права. Именинница поднялась с кресла и, толкнув его к компьютеру, побрела в сторону стоящего у стены мольберта. Подойдя ближе, она уперлась руками в деревянную рейку, служившую подставкой для кистей, и уставилась на свою незаконченную картину, от которой пахло свежими маслеными красками. Впрочем, этими красками пахло везде в ее доме.
 Темный мужской силуэт замер в стремительном рывке, словно желал покинуть холст и выбраться на свободу, нарушив законы материального мира. Ева смотрела на результат своего творчества так, как смотрят на незыблемую данность. Ни восхищения, ни разочарования не было в ее загадочно мерцающих в полумраке комнаты глазах. Она внимательно оглядела распахнутые черные крылья изображенного персонажа, потом перевела взор на хрупкую голубую розу, лепестки которой как будто излучали свет. Свет, наполнявший ее сердце могильным холодом.
 Она рисовала крылатых существ всегда. С той самой минуты, как взяла в руки карандаш. Они преследовали ее во снах, они стали ее личной драмой и личной отдушиной. Они были единственными посетителями ее одинокой обители. Ева никого не приглашала сюда. Когда-то она жила с бабушкой. Но старость взяла верх над жизнелюбием, и бабушка, оставив внучке квартиру, отправилась в мир иной следом за давно погибшими в горах родителями девочки. Потом была еще неудачная попытка замужества, дружеских встреч и чего-то еще... такого обыденного и неважного. Весь этот устоявшийся жизненный уклад стремился разрушить ее внутренний мир, убить фантазии, а ведь без них она и сама мертва.
 "Живи настоящим"... с рукоятки длинного острого ножа на нее взирало немое отцовское напутствие. И Ева жила. Сделав выбор в пользу себя настоящей, она перестала примерять чужие маски, которые были способны придать ей черты нормального человека: такого же, как и все, обычного и понятного для многих. Она жила в своей маленькой квартирке на последнем этаже девятиэтажного дома. Рисовала странные картины и наслаждалась тем, что никому и ничего не надо больше объяснять. Работая иллюстратором детских книг, Ева большую часть времени проводила за компьютером, иногда выезжая на встречи с издателями в Питер или Москву. Ее все устраивало. И даже эти молчаливые дни рождения нравились ей гораздо больше, чем шумные банкеты.
 Оторвав взгляд от картины, именинница вновь вернулась к столу. На улице шел снег и белые пушистые снежинки медленно падали по ту сторону стекла. Она подняла голову и посмотрела в окно. Немного подумав, Ева накинула на плечи теплый пуховый платок и подошла к балконной двери. Повернув ручку, она вышла на свежий морозный воздух, очутившись в мгновение ока между домашним теплом и вечерней зимней стужей. Носки ее черных туфлей утонули в рыхлом снегу, толстый слой которого покрывал плиту. Ева плотнее закуталась в платок и, запрокинув назад голову, прикрыла глаза. Под громкие звуки летящей из кафе мелодии, именинница наслаждалась прохладным ветром, его порывистые прикосновения бережно ласкали ее лицо и теребили заколотые на затылке волосы. Их тонкие пряди, выбившись из прически, щекотали виски и лоб молодой женщины. А крошечные снежинки, падающие с темного неба, водили вокруг нее праздничные хороводы.
 - Привет, - услышала она совсем близко.
 Длинные ресницы вспорхнули, как птицы. Именинница повернулась на голос и замерла. Свесив длинные ноги с соседнего балкона, в нескольких метрах от нее сидел человек... со сложенными за спиной крыльями. Он был одет во все черное: длинный плащ с капюшоном, перчатки, высокие сапоги... В руках этот странный тип держал маску, на выпуклых боках которой играл свет от плотно зашторенного окна. Две больших вытянутых прорези на ее поверхности горели красным огнем, словно глаза Дьявола.
 " Начинается... - без тени удивления подумала Ева. - Пожалуй, следует еще немного выпить".
 Игнорируя собеседника, она повернулась на каблуках и шагнула обратно в комнату.
 - Может, чашкой кофе угостишь? - спросил незнакомец, не желая так просто отставать.
 - Одна чашка кофе, - на ходу проговорила женщина. - И одно пирожное. Я все равно не люблю сладкое...
 
 Глава 5.
 
 Ева задумчиво смотрела на слабые метаморфозы с темным напитком, который начал медленно закипать в маленькой металлической кофеварке.
 - Ты хорошо рисуешь, - услышала она за своей спиной и обернулась.
 Гость стоял в дверях кухни. Сложенный точно гармошка капюшон его длинного плаща мирно покоился на широких плечах, обтянутых эластичной тканью, которая бликовала при любом мимолетном движении хозяина. На вид ему было лет двадцать пять или около того. Черные блестящие локоны с тонкими белыми прядями, пронизывающими всю массу волос, подобно серебристому дождю, оттеняли светлую кожу его лица, прокладывая по щекам длинные тени. Две тонкие косички, берущие начало по бокам высокого лба, уходили назад, вероятно, соединяясь чем-то на затылке. Но, к сожалению, Ева не видела своего гостя со спины, и следовательно, не могла оценить всю изысканность и утонченность его оригинальной по земным меркам прически. Но кое-что она заметила. Вернее эту часть лица своего ночного визитера не заметить она попросту не могла. У него были необычайно красивые, глубоко посаженные глаза, от цвета которых замирало сердце. Не синий, не зеленый, не серый и не карий... у крылатого незнакомца были угольно черные зрачки, тонувшие в ярко фиолетовой радужке. Так непривычно и так красиво... Он явно понравился ей. Настолько явно, что она даже не пыталась противиться его присутствию, как это бывало с другими...
 Немного подумав, мужчина шагнул вперед, предусмотрительно пригнув голову, чтобы избежать болезненного соприкосновения с дверным косяком.
 "Сто девяносто... или два?" - промелькнуло в голове молодой женщины, которая безуспешно пыталась вспомнить точную высоту стандартного дверного проема, дабы вычислить рост своего вечернего посетителя.
 Плита противно зашипела, сообщив тем самым о безнадежно залитой конфорке. Резко обернувшись, Ева подхватила кофеварку и, тихо выругавшись, поставила ее на стол. Она потянулась за кружкой, не обращая внимания на гостя, который в данный момент был занят своими сложенными за спиной крыльями. Они, в отличие от него самого, наотрез отказывались от посещения кухни. И не мудрено. Верхняя часть крыльев практически касалась потолка, когда мужчина передвигался по квартире. Как ему удалось протиснуться в двустворчатую дверь между комнатой и коридором оставалось для хозяйки загадкой.
 - Красивая картина, - снова заговорил необычный гость.
 Он стоял, подпирая плечом белый косяк. Его длинные ноги, обутые в высокие черные сапоги с какими-то непонятными серебристыми пряжками и нашивками, так и не переступили порог кухни. Было видно, что пригибаться этот господин не очень-то любил. А может, просто считал подобное действие ниже собственного достоинства? Ева решила мысленно не углубляться в эту тему. Она налила в чашку то, что осталось от убежавшего напитка и, протянув кофе крылатому мужчине, сказала:
 - Спасибо. Правда, она еще не закончена...
 - Все равно впечатляет, - он улыбнулся, принимая из ее рук горячую кружку, над которой поднималась тонкая струйка белого пара. - Только почему ты нарисовала голубую розу? Мне больше нравятся бордовые.
 - На вкус и цвет... - уклончиво ответила женщина, продолжая выжидающе стоять напротив него. - Ты загораживаешь мне проход. Может, вернемся в комнату?
 - Конечно, - гость осторожно попятился, стараясь не пролить кофе. Когда опасная зона, ограниченная угрожающе низкими косяками, была благополучно пройдена, он смог расслабиться. - Не очень то у тебя здесь просторно.
 - Для моих габаритов, - она усмехнулась, - вполне достаточно.
 Он покачал головой, оценивая собеседницу взглядом, потом поднес к губам ароматный напиток, и с удовольствием отпил.
 - Спасибо за кофе, - поблагодарил мужчина, продолжая ее изучать.
 Она была маленькой и хрупкой, словно девочка-подросток. Но округлые бедра и довольно большая грудь красноречиво говорили о том, что период юности у этой особы давно сменился расцветом женственности. Темные красно-каштановые волосы с выпавшими из прически прядями были заколоты на затылке тонкой кисточкой золотистого цвета. Под пристальным взором незнакомца молодая женщина почувствовала себя неуютно. Она плотнее стиснула укрывающий плечи платок и, отвернувшись, рассеянно посмотрела на стоящий у стены мольберт.
 - Не за что, - тихо пробормотала Ева.
 - И все же о картине... - он проследил направление ее взгляда. - Тебе не кажется, что этот персонаж сильно смахивает на меня?
 Ева продолжала смотреть на результат своего творчества. Какое-то время она пребывала в задумчивости, потом ответила, утвердительно кивнув:
 - Да, есть что-то...
 - Вот видишь! - глаза собеседника победно сверкнули. - Ты нарисовала меня, - он выждал многозначительную паузу, затем продолжил: - А я люблю БОРДОВЫЕ розы.
 - И что?
 - Ну... - он чуть замялся. - Ты не могла бы исправить эту маленькую деталь?
 Брови Евы поползли вверх, она несколько раз моргнула, потом негромко засмеялась.
 - Что тебя так развеселило? - гость вопросительно смотрел на нее.
 - Твоя детская непосредственность, - женщина подошла к мольберту и развернула стоящий на нем холст обратной стороной.
 - Детская? - его губы недовольно сжались. - Если перевести мой возраст на летоисчисление принятое у вас, - в фиолетовых глазах загорелись торжественные огоньки. - То мне почти тысяча лет.
 - Неужели? - она продолжала улыбаться. - В таком случае, ты неплохо сохранился. - Немного помолчав, Ева добавила: - Я не стану менять цвет розы, - ее тон стал каким-то отстраненным, прежняя веселость покинула его без следа. - Не стану, потому что на картине не ты.
 - А кто? - гость снова пригубил кофе, от которого шел горьковатый аромат, заполнявший собой всю погруженную в полумрак комнату.
 - Ну... - Ева пожала плечами. - Кто-то другой.
 - У тебя много знакомых, у которых за спиной крылья? - черная мужская бровь изогнулась в удивлении.
 - Есть парочка, - ее лицо стало совсем мрачным.
 - И кто они? - продолжал допытываться он.
 - Не хочу о грустном, - собеседница вздохнула. Она немного постояла, о чем-то размышляя, потом подошла к столу и, достав из-под него пачку сока и водку, сказала: - Ты не похож на них, и это главное. Кстати, у меня сегодня день рождения. Не хочешь выпить за мое здоровье?
 - Я пью, - он чуть приподнял кружку, демонстрируя ее собеседнице.
 - А как насчет "Кровавой Мэри"?
 - Что это такое? - в его необычных глазах появилось настороженное выражение.
 - Коктейль, - просто ответила она. - Алкогольный коктейль.
 - Хм, - мужчина посмотрел на кофе, потом на именинницу, и решительно произнес: - Наливай.
 - Вот и славно, - Ева довольно улыбнулась. Она достала из серванта еще одну, более крупную рюмку и принялась готовить обещанный напиток.
 - Мое имя Грэндарион, или Грэн, как тебе больше нравится, - представился гость. Он медленно расхаживал по комнате, изучая интерьер.
 - Еванжелина, то есть Ева, - отозвалась собеседница. - Приятно познакомиться! - Она налила в рюмки первое составляющее напитка и, открыв ящик письменного стола, достала оттуда большой охотничий нож. Острое лезвие загадочно блеснуло в темноте, на его гладкой металлической поверхности отразились кроваво красные пятна сока. - Ты очень милый, Грэн. Как ни странно...
 - Почему странно? - он приблизился к ней и, осторожно опустив чашку на край столешницы, заглянул в лицо.
 - Просто, странно, - она инстинктивно отпрянула, плотнее запахнув все еще висящий на плечах платок. - Я обещала тебе пирожное... - женщина подняла на него глаза. - Угощайся. - Ее маленькая рука придвинула к гостю блюдце, на котором стоял украшенный одинокой свечкой десерт.
 - Я не голоден, - ответил Грэн.
 - Как хочешь, - именинница взяла нож и принялась осторожно наливать по его длинному лезвию водку, которая тонкой струйкой стекала в рюмку, постепенно покрывая алую массу томатного сока.
 - Любопытный процесс, - проговорил гость, с интересом наблюдая за ее действиями.
 От неожиданности женские пальцы дрогнули, и прозрачная жидкость расцвела красными пятнами.
 - Черт! - Ева бросила на него укоризненный взор темных блестящих глаз. - Ты не мог бы помолчать, пока я не закончу. Этот "любопытный процесс" требует особого внимания.
 Он кивнул, продолжая стоять рядом и смотреть на нее. Она чувствовала его взгляд своей кожей, и от этого ей становилось как-то не по себе. Несмотря на то, что ее вечерний визитер был явно из другого теста, нежели те, кого она знала ранее, его присутствие все-таки вносило нотки легкого беспокойства в ее некогда меланхоличное настроение. Он ей нравился и настораживал одновременно.
 Первая порция приготовленного Евой коктейля не произвела на Грэна никакого воздействия. Он осушил рюмку и, повертев ее в руках, скептически заметил:
 - Оригинальный вкус.
 - Еще? - именинница снова потянулась к ножу.
 - Можно.
 Они пили за столом до тех пор, пока не закончился сок. Напиток с каждым последующим разом приобретал все менее слоеный вид: руки его создательницу слушались плохо, и лезвие ножа то и дело вздрагивало, безжалостно смешивая ингредиенты. Тосты за здоровье сменились тостами за знакомство, потом за дружбу и, наконец, за отличный зимний вечер в теплой компании из двух человек, или почти человек... Включенная Евой музыка создавала тихий фон их оживленной беседе. Минуты медленно текли, подгоняемые стрелками больших настенных часов, а за окном продолжали падать хлопья пушистого белого снега.
 Серый пуховый платок уже давно висел на каретке стула. "Кровавая Мэри" сыграла свою роль, одновременно разогрев кровь в жилах именинницы и развязав ее язык. Грэн пьянел медленней, чем она, но все-таки пьянел.
 - Странное ощущение, - проговорил он после очередной рюмки. - Меня как будто парит изнутри.
 - Здесь душно, сними плащ, - предложила собеседница. - Или, если хочешь, я открою балкон.
 Он отрицательно покачал головой, затем поднял правую руку и принялся что-то нажимать на жесткой поверхности манжета, где, как и на сапогах, был вычерчен серебристый рисунок.
 - Эта одежда должна автоматически регулировать температуру тела, - пояснил мужчина, заметив на себе ее любопытный взгляд. - Может, сбились настройки?
 Ева приподнялась на лежащих на столе локтях, и чуть потянулась вперед, желая лучше рассмотреть переплетения тонких блестящих жгутов на его рукаве.
 - Все в порядке, - Грэн был явно озадачен. - Не понимаю...
 - Нужно еще выпить, - уверенно заявила она и, взяв со стола бутылку водки, плеснула то, что в ней оставалось, в рюмку гостя. - Это прояснит рассудок.
 - Думаешь? - он прищурился, глядя на ее раскрасневшееся от алкоголя лицо.
 - Знаю! - она утвердительно кивнула, от этого длинные пряди выбившихся из прически волос упали на ее лоб, полыхнув огненным цветом, это не ускользнуло от его внимания. Волосы этой женщины казались ему особенно привлекательными. - Пей!
 - А сок? - мужчина покосился в сторону пустой пачки с зелеными картонными боками.
 - Кончился, - констатировала именинница, подарив грустный взгляд чуть помятой коробке. - Но можно сходить в магазин... потом.
 Грэн выпил и поморщился.
 - Какая гадость, - проговорил он.
 - Съешь пирожное, - заботливо предложила Ева.
 - Оно тоже гадость? - в его голосе звучали нотки недоверия.
 - Порядочная, - честно призналась она, осторожно пододвигая к нему блюдце. - Попробуй.
 Гость откусил кусочек с видом человека, который попал на дегустацию дождевых червей. Женщина с интересом наблюдала за тем, как меняется выражение его лица. Распробовав угощение, Грэн улыбнулся. Красивая широкая улыбка на его скуластом лице выглядела такой по-детски открытой, что Ева невольно залюбовалась своим гостем, в очередной раз мысленно отметив, насколько он отличен от ее прежних знакомых. Их спины тоже венчали огромные крылья, и они тоже посещали ее в ночные часы, но вместе с ними приходили ужас и отчаянье. А этот... этот экземпляр принес с собой хорошее настроение и какую-то особую атмосферу. Большая редкость для дня рождения одинокой женщины, которая давно оставила привычку приглашать в свой дом гостей.
 Подпирая руками подбородок, Ева с умилением смотрела на Грэна и улыбалась.
 - Вкусно, - доев пирожное, сообщил он.
 - Угу, - она кивнула.
 - Но мне все равно как-то жарковато.
 - Конечно! - понимающе проговорила собеседница. - Ты бы еще шубу надел. Снимай плащ! Если алкоголь не помогает, значит, ты просто спарился. Раздевайся! - слова прозвучали как приказ.
 - Это сложно, - Грэн покосился на возвышающиеся за спиной крылья. - Скафандры такого типа снимаются в особых условиях.
 - Скафандры?! - Ева вскочила на ноги, и дотронулась до его одежды. - Как интересно. А я думала, что это обычные вещи.
 На ощупь плащ оказался мягким и гладким. Материал, из которого он был сделан, отдаленно напоминал очень тонкую, хорошо выделанную кожу.
 - Я помогу тебе, если хочешь, - предложила она, потянувшись к серебристой молнии на его груди.
 - Ну, хорошо, - сказал мужчина, перехватив ее ладонь. - Помоги распаковать крылья, с остальным я и сам справлюсь.
 Он чуть сжал ее пальцы, легко погладив их. Ева резко отдернула кисть и, обойдя неровной походкой собеседника, остановилась за его спиной:
 - Что мне делать? - спросила она.
 - Просто стяни с них покрытие, когда я скажу.
 - Как пожелаешь.
 Освободить этого мужчину от его эластичной экипировки оказалось не таким уж и простым делом. Провозившись минут тридцать, они наконец достигли намеченной цели. Тонкая пленка, ранее обволакивающая крылья теперь лежала на соседнем кресле рядом с плащом и перчатками. Оставшись в серебристо-серой водолазке и черных, закованных в сапоги штанах, Грэн почувствовал себя гораздо удобней. Разуваться он наотрез отказался, как и избавляться от оставшейся одежды, сославшись на резкое улучшение своего физического состояния.
 - Как хочешь, - сказала Ева. Она по-прежнему стояла позади него и с благоговейным выражением лица поглаживала бархатистую поверхность его больших, сложенных за спиной крыльев. - Какие мягкие, - прошептала она еле слышно.
 Мужчина шумно вздохнул и резко обернулся к ней.
 - Нравятся? - спросил он.
 - Да, - она кивнула, улыбаясь.
 - Когда-то и у тебя такие были, - многозначительно произнес гость, его губы сложились в загадочную улыбку, а фиолетовые глаза заблестели ярче. - Помнишь?
 - Издеваешься? - Ева обиженно насупилась, отступив от него на шаг.
 - Вовсе нет, - он не отводил он нее пытливого взгляда. - Именно поэтому я здесь. Ты такая же, как и я. Ты когда-то была КРЫЛАТОЙ...
 - Хм, - она погладила свой подбородок, раздумывая над его словами. - Ладно. Подожди минутку. У меня в холодильнике с Нового года остался недопитый коньяк. Без алкогольной поддержки я подобные темы обсуждать не могу.
 - Хорошо, - Грэн пожал освобожденными от верхней одежды плечами. - А кофе еще будет?
 - Для тебя, конечно, - она улыбнулась и, слегка пошатываясь, направилась к двери. - Все, что пожелаешь, мой крылатый друг. Все, что пожелаешь...
 
 Глава 6.
 
 Ева сидела на тахте, сложив ноги по-турецки, и смотрела на расплывающиеся контуры интерьера собственной ярко освещенной квартиры. Кто и когда догадался зажечь люстру, она не могла вспомнить. Да и разве важно это было теперь? Мягкий и очень приятный голос Грэна рассказывал ей о далеком прошлом, которого она, естественно, не помнила, а он, как выяснилось, отлично знал. Верила ли ему порядком опьяневшая, но все еще неплохо соображающая женщина? Отчасти.
 Она любила фантастику, читала и даже иллюстрировала сказки. Ее впечатлительная натура была склонна верить во все эти нереальные истории! Не просто верить, а жить ими, погружаться в их сюжеты, как погружаются в альтернативную реальность, называемую таким простым и одновременно непонятным словосочетанием "внутренний мир человека". Каждый вкладывает в это понятие свой смысл. Вот и она считала свою маленькую вселенную, где, будто звездные системы, вращались ее идеи, образы, мысли ... где обитали создаваемые ее воображением персонажи и оживали самые дерзкие и самые невозможные мечты, вполне имеющей право на существование. Пусть негласное и очень интимное... но все-таки существование. Это была ее личная, никому не доступная сказка. Так почему теперь не поверить в небылицы, которыми с таким энтузиазмом пытается накормить ее крылатый визитер?
 - Я была ангелом? - поймав "за хвост" последнюю его фразу, переспросила Ева.
 - Нет, но выглядела почти так же, как у вас на Земле изображают этих существ, - пояснил Грэн.
 - У нас? - она взболтала темное и давно остывшее содержимое стоящей возле ее ног чашки и, вдохнув его коньячно-кофейный аромат, перевела чуть затуманенный взгляд на лицо распластавшегося по тахте собеседника. Он лежал на спине и смотрел на нее. Его прекрасные, бархатистые крылья напоминали пронизанное тонкими твердыми прожилками покрывало.
 - Я имел в виду у людей.
 - А ты кто будешь? Демон что ли? - она прищурилась, пытаясь сфокусироваться, чтобы лучше разглядеть выражение его красивого лица.
 - О! Нет, конечно! - Грэндарион громко рассмеялся, и его раскатистый смех полетел по комнате, отскакивая от стен, будто был чем-то материальным. Таким, как мяч, например.
 Ева на мгновение зажмурилась и тряхнула головой, стараясь отогнать наваждение. Алкоголь все-таки оказал свое разлагающее воздействие на ее рассудок, и это, к сожалению, следовало признать как факт.
 - А кто? - спросила она, поднеся к губам кофе. - Инопла... инопланетянин? - сложное слово далось ей не сразу и с большим с трудом.
 - Именно.
 - Грэн, - она сделала паузу, собираясь с мыслями. - Я, наверное, что-то упустила. Напомни, пожалуйста, зачем ты здесь и что тебе надо от меня? Исключая бесплатную лекцию о прошлых жизнях.
 - На самом деле, увидев картину, я подумал, что ты хоть что-нибудь помнишь... - в его голосе зазвучали грустные нотки.
 - Ни черта не помню, - не менее грустно призналась она, отчаянно замотав головой, отчего ее и без того разболтавшиеся волосы практически совсем рассыпались.
 Он на минуту потерял дар речи, заворожено глядя на огненные блики, играющие в этих темных волосах, которые теперь, при ярком свете, казались ему насыщенно-вишневыми.
 - Но мне интересно, - продолжала Ева. - Расскажи о своих целях!
 - Я прибыл сюда, чтобы найти семь человек, каждый из которых когда-то очень-очень давно был крылатым и принадлежал к моей расе. Но однажды им пришлось совершить полет на эту маленькую планету, где их ожидала... - он печально вздохнул, после чего трагически закончил, - неминуемая погибель!
 - Почему неминуемая? И зачем они, вообще, сюда явились? - ее тон стал философским, а глаза отстраненными и непроницаемо черными, как космические дыры.
 - Это очень долгая история, - начал мужчина, приподнимаясь на локтях.
 - А разве мы куда-то спешим? - она улыбнулась ему так обворожительно, что Грэн невольно сглотнул, ощутив странное покалывание во всем теле.
 - Ну... - он замялся.
 - Я слушаю тебя внимательно, мой крылатый друг. Итак... все началось давным-давно. Кстати, когда именно?
 - Чуть больше тысячи лет назад.
 - Еще до твоего рождения?
 - Да.
 - Откуда тогда ты все это знаешь?
 - Из достоверного источника.
 - Ладно, продолжай, - Ева пригубила содержимое своей кружки, искоса поглядывая на собеседника.
 - Наша семья была очень богата и уважаема. И все благодаря гигантской межгалактической корпорации, которую создал мой старший брат. Он был великолепен: красив, умен, образован... Он был неподражаем...
 - Эталон, одним словом, - насмешливо подытожила она.
 - Именно, - черные брови мужчины чуть заметно сдвинулись, а удивительные, ярко-фиолетовые глаза недовольно сверкнули. Он явно не разделял ее ироничного настроения.
 - Такой же, как ты? - Ева откровенно подтрунивала над ним.
 - Нет, - серьезно ответил Грэн. - Гораздо старше. Ведь было это, как ты верно заметила, очень давно.
 - Он сейчас, наверное, уже старик? - продолжала рассуждать собеседница, - Хотя нет... Я совсем забыла: вы ведь отлично сохраняетесь. Как мумии почти...
 - Мумии мертвы! А мы... - Он внезапно запнулся и с печальным вздохом проговорил: - Впрочем, ты в чем-то права. Мой брат погиб еще до моего рождения, - Грэн пристально посмотрел на женщину, уголки губ которой выгнулись в противоположную насмешке сторону, придав ее лицу расстроенное выражение.
 - Мне жаль...
 - Такое случается, - отозвался он.
 - Да... я знаю, - Ева произнесла это так, что он понял: она, действительно, ЗНАЛА.
 - С этого печального события все и началось. Вернее, чуть ранее, - заговорил крылатый гость, нарушая повисшую паузу. - Был у моего брата друг, прекрасный друг, такой, каких на свете мало. Они с детства дружили, вместе учились, вместе влипали во всевозможные истории... Вместе увлекались научными экспериментами и придумывали разные любопытные штучки, одна из которых легла в основу той самой корпорации. Но их пути разошлись, и брат нашел себе другого компаньона, - он немного помолчал, будто взвешивал свои последующие слова, после чего выпалил их на одном дыхании: - Дальше все случилось на удивление банально. Жена его - Клэролис, влюбилась в моего бедного родственника, и ее мстительный муж устроил конкуренту скоропостижную кончину. Все выглядело как несчастный случай. Корабль моего брата взорвался, якобы, из-за внутренней неисправности. Но это ложь! Во всем повинен его проклятый компаньон и его глупая супруга.
 - Мелодрама просто-таки, - пробормотала Ева себе под нос, дослушав пламенную речь собеседника до конца. Чуть громче она добавила: - А что с ней стало? С женой.
 - Понятия не имею, - Грэн пожал плечами. - Может, и ее убил из ревности. Хотя вряд ли, он очень трепетно относится к своей собственности. Жена и дочь для него красивые куклы, он не лишит себя удовольствия любоваться ими, как музейными экспонатами. Это же АСВЕНТАЛЬ!
 - Ас-вен-таль, - она произнесла это имя по слогам, перекатывая его во рту, словно леденец. Холодный леденец с чуть горьковатым привкусом. - Дочь? - словно очнувшись, спросила женщина.
 - Да... - собеседник поморщился. - Всем известно, что он обожал свое малолетнее чадо. Наверняка растил достойную замену очаровательной, но ветреной Клэр.
 - Замену? - Ева не поняла, ее длинные ресницы удивленно заморгали.
 - Этот тип самодур и извращенец, - губы мужчины скривились в презрительной усмешке.
 - А эта информация, - она внимательно посмотрела на него, - все из того же достоверного источника?
 - Какая разница?! - Кулаки Грэна непроизвольно сжались, а на лице заходили желваки. - Он лишил моего брата жизни, а мою семью принадлежащей ей по праву наследования корпорации. Моя мать была вынуждена бежать, бросив все. У нее не хватило бы сил тягаться с таким расчетливым злодеем. И это далеко не полный список всех его "заслуг". АСВЕНТАЛЬ и ЗЛО - синонимы!
 Какое-то время они оба молчали. Ева переваривала услышанную информацию, насколько она вообще была в состоянии что-либо переваривать, а Грэн в свою очередь наблюдал за тем, какое впечатление на нее произвела его бурная тирада. Судя по выражению его лица, он был доволен.
 - Так, - пытаясь собраться с мыслями, проговорила собеседница. - А при чем тут я, моя планета и те семеро?
 - Все элементарно, - с готовностью ответил он, будто только и ждал подобного вопроса. - Старый друг моего брата, узнав о произошедшем несчастье, решил восстановить справедливость. Для этой цели он отправился на поиски одной очень важной вещи, спрятанной.... Здесь, на Земле. Собрав команду из семи самых верных брату Ареллианцев...
 - Кого? - ее брови сложились домиком, наморщив лоб.
 - Моих соотечественников, - благоговейная улыбка озарила его лицо. - "Ареллия" в твоем языке почти идентична словосочетанию "вечная жизнь". Мы практически бессмертны, - с гордостью и некоторым превосходством в голосе, пояснил крылатый мужчина. Блеск его необычных глаз стал ярче, а и без того широкие плечи еще сильнее расправились. - АРЕЛЛИЯ, - он выждал многозначительную паузу, - ЭТО НАША ИМПЕРИЯ!
 - А... - протянула Ева, мысленно сортируя информацию. - Понятно. Видела я фильмы про космические империи... и еще много про что из этого разряда.
 - Я тоже познакомился с вашим кинематографом, - покачал головой он, - когда занимался изучением языков. Очень милые примитивные съемки, хотя сюжеты, порой, не дурны.
 - Изучением языков? - переспросила она, пропустив мимо ушей его заявление про "примитив".
 - Ну, я же не волшебник! - мужские губы снова растянулись. - Я очень тщательно изучал вашу планету и ее население. До сих пор не могу понять, зачем землянам такое невообразимо большое количество языков! Это ведь неудобно и, совершенно, непрактично! - черные густые брови дрогнули, демонстрируя помесь удивления и неодобрения.
 - Да. Так... - собеседница согласно кивнула. - Непрактично.
 - И очень сложно!
 - Угу... очень, - она немного подумала и, прищурившись, спросила: - А у вас разве мало языков? В вашей "Арильской" империи?
 - Не "Арильской"! Ареллия... - поправил он, промурлыкав это слово так нежно, будто произносил имя любимой девушки. - У нас один основной язык. Многие расы, которые проживают на территории империи, или сотрудничают с ней, говорят на нем же! Это удобно и практично.
 - У нас почти то же самое, - упрямо поведя плечами, заявила Ева. - Есть международные языки. Такие, как английский.
 - Да, я знаю. Он был первым из тех, что я осваивал. Но все равно...
 - А какие еще ты изучил? - в ее голосе слышался почти детский восторг. - Мне никогда не удавалось это занятие... какие?
 - Русский.
 - А еще?
 - Пока достаточно, - спокойно ответил Грэн. - Я выбираю языки по местности, где проживают те, с кем мне нужно установить контакт.
 - Риенкорнации семерых погибших ари...
 - Ареллианцев! - поправил он почти грозно.
 - Ну, да. Именно это я и хотела сказать. - Ева виновато улыбнулась и сменила тему, чувствуя, что любое искажение данного слова задевает гостя за живое. - А кстати... как будет жизнь... "вечная жизнь" на вашем языке, я теперь знаю. Как же, интересно, звучит слово "смерть"?
 - Мэйдерридана, - мягкие раскаты мужского баритона ласкали ее слух, волнами разливаясь вокруг.
 - Так красиво и... так мрачно, - пробормотала она. - А "любовь"?
 Он как-то странно посмотрел на нее, потом лукаво улыбнулся и совсем другим тоном сказал:
 - Точного смыслового соответствия в ареллианском языке не существует, но...
 Красивые, мелодичные слова обрушились на молодую женщину, как порывы неземного ветра, несущего музыку чужого, такого далекого и прекрасного языка. Текучие и плавные, они словно шелк обволакивали сознание, проникая в ее голову и задевая потайные струны памяти. Нет... конечно же, она ничего не помнила, лишь ощущение внутреннего трепета и этой непонятной гармонии слов, будоражили ее сознание, как аромат незнакомых, но восхитительных цветов. Находясь под впечатлением, Ева даже не заметила, как ее сладкоголосый собеседник придвинулся ближе.
 - Ты такая маленькая и хрупкая... Наши женщины совсем другие... - пробормотал он, потянувшись к ней рукой, - так и хочется дотронуться до тебя, обнять...
 - Э-э! - Она отпрянула, едва не пролив содержимое своей кружки, - Не надо ко мне прикасаться, пожалуйста. - Он помрачнел, и она смягчилась: - Извини... Просто мне очень любопытно, что случилось с семеркой, которая прибыла на Землю. Кстати, что они здесь искали?
 - Искали то, что ищу теперь я, - с некоторым раздражением отозвался Грэн, он еще немного посидел рядом, ничего не предпринимая, потом снова повалился на спину, расправив под собой огромные черные крылья, края которых свисали с тахты. - Это что-то поможет восстановить справедливость, доказав причастность Асвенталя и его приспешников к гибели моего брата. А так же вернет корпорацию ее истинному владельцу.
 - Но твой брат мертв...
 - Зато я жив! - Его точеный подбородок гордо вздернулся, а глаза сверкнули, точно грани аметиста.
 - А, - протянула Ева, понимающе кивнув. - Ты решил вернуть корпорацию себе... Достойная цель, - она ехидно усмехнулась.
 - Ты ничего не понимаешь, женщина! - Грэндарион удрученно вздохнул, прикрыв рукой глаза. - Больше всего на свете я желаю поквитаться с этим мерзким диктатором, а пока он у власти, пока его принимает императорский двор, пока он силен и уважаем, никто не станет слушать меня, даже если то, что я говорю - истина!
 - Знакомо... - она задумчиво посмотрела на остывший кофе и, немного помедлив, поднесла его к губам, - космические расстояния не меняют сути вещей... везде одно и то же. Обидно даже. Одни и те же интриги, только разные актеры, костюмы, декорации ... Будь то космическая империя или маленькая планета в системе желтого карлика, обитатели которой об этой самой империи не имеют ни малейшего представления, - произнеся все это, она искренне удивилась виртуозности своего пьяного языка, но тут же забыла о нем, обратив внимание на гостя. - А те семеро? Что стало с ними?
 - Тебе видней, - он убрал ладонь с лица и пристально посмотрел на нее. - Ты одна из этой команды, Еванжелина.
 - Нда... - после продолжительного молчания выдавила из себя собеседница. - Тогда мы этого точно не узнаем.
 - Узнаем, - Грэн загадочно улыбнулся, коснувшись ее запястья. - Если ты согласишься сотрудничать, конечно...
 
 Глава 7.
 
 Артем Петрович Поплавков сидел на унитазе и просматривал толстый глянцевый журнал, страницы которого изобиловали яркими фотографиями и статьями, будоражащими воображение. Тихое дребезжание бледно-голубой лампочки и мерное журчание воды в сливном бачке создавали, по его мнению, уютную атмосферу, делая особенно приятным прочтение стройных колонок, напичканных скандальными подробностями из жизни знаменитых людей.
 - Мажоры, - с пренебрежением бормотал Артем, почесывая свое крепкое брюхо, поверх которого была натянута короткая белая майка. - Ни рожи, ни кожи, ни ума... одни только бабки! - он недовольно фыркнул, откинув в сторону журнал.
 Упав на пол, тот присоединилась к груде других печатных изданий, которые Артем Поплавков по прозвищу Поплавок, тщательно изучал в вышеуказанном месте, предпочитая совмещать полезное с приятным.
 Он был невысоким и крепким, с круглым животом, являвшимся то ли результатом чрезмерной любви хозяина к пиву, то ли к "здоровой и вкусной" пище, в основном ресторанной, но за неимением оной годилась и магазинная. Та, что из разряда полуфабрикатов. Да... Поесть Поплавок был мастак, а вот готовку не жаловал, как и большинство холостяков. Вообще-то, не жаловал он еще много чего, гораздо проще перечислить то, к чему этот молодой и в меру упитанный мужчина испытывал теплые и нежные чувства. В первую очередь, интернет! На его виртуальных угодьях Артем проводил едва ли не все свое свободное время, умудряясь, зависая в чатах и на форумах, делать необходимые домашние дела, ужинать, читать прессу и даже принимать ванную. Благодаря этим незаурядным, на его взгляд, способностям, он считал себя кем-то вроде современного Цезаря.
 Поплавок потрогал свой небритый подбородок и одобрительно крякнул, расправив складки на белых семейных трусах с ярко-красными сердечками, из-под которых торчали его волосатые ноги. Окинув себя в зеркало придирчивым взглядом, он кокетливо поиграл мышцами на руках, после чего покинул, наконец, "читальню" и, шаркая тапками, направился в комнату. Напевая на ходу песенку про Дикого мужчину, с четким перечнем его отличительных особенностей, включавших в себя яйца, табак, перегар и щетину, Артем протиснулся в узкий дверной проем и очутился в своем холостяцком логове.
 Завешанные плакатами стены плавно перетекали в заваленные распечатками фотографий столы, на которых, величаво приподняв мерцающие экраны, стояли два больших монитора. Рядом, точно диковинные грибы, из "бумажной травы" выглядывали принтер, сканер, и маленький компактный ноутбук, а чуть выше, на полке располагались темно-серые колонки, верх которых был светлым от пыли. Переплетающиеся, словно лианы, провода опоясывали комнату, соединяя ее электронных обитателей друг с другом. В углу возле окна негромко фонил телевизор, а чуть левее, будто длинноногая металлическая птица, возвышалась установленная на штативе видеокамера, объектив которой был направлен в окно.
 Подтолкнув большое кожаное кресло к одному из компьютеров, Артем плюхнулся в него всем своим не малым весом и, скинув тапочки, сложил ноги крест на крест, водрузив их на стол. Пара цветных бумажек упала на пол, но он не придал этому значения. Положив на колени клавиатуру, Поплавок с интересом уставился в экран, на котором точно соты, были открыты несколько окон.
 Вот уже несколько лет Артем работал менеджером в торговом центре, находившимся в паре шагов от его дома. Занимался он продажей электроники и другими связанными с этим делами. Занимался неплохо, ибо электронные питомцы в его "кибер-террариуме" прибывали с завидной регулярностью. В технике он разбирался хорошо, да и язык у парня был подвешен отлично, что и оказывало положительное влияние на прдажи. Короче, как и следует истинному Поплавку, он всегда стойко держался на плову, дожидаясь своей "золотой рыбешки", которая, по мнению Артема, должна была стать его билетом в НАСТОЯЩУЮ жизнь. Под настоящей он понимал ежедневное посещение ресторанов, а не отдельные вылазки по выходным в местные бары и кабаки с друзьями. Его прельщали банкеты, презентации, красивые женщины, дорогие машины и экзотичный отдых с отменным сервисом. Одним словом все то, о чем так красноречиво рассказывали глянцевые журналы, наводнившие его холостяцкое жилище. Ему хотелось быть богатым и знаменитым, пить дорогое пиво и наслаждаться НАСТОЯЩЕЙ жизнью, которую он без сомнения заслужил.
 Подумав о любимом напитке, Поплавок потянулся к холодильнику, он, наряду с остальной техникой, тоже стоял в комнате. Так было удобней и комфортней проводить вечерние часы, катаясь в кресле от одного включенного монитора к другому. Это был его привычный маленький мир, состоящий из всплывающих окон, мерцающих надписей и призывно мигающих иконок. Интернет - был местом, где Артем ПРОЖИВАЛ в прямом и переносном смысле слова. Скрываясь за смешными аватарами и пунцовыми шрифтами, он становился таким, каким ему всегда хотелось быть: остроумным, начитанным, важным и очень интересным!
 Открыв бутылку холодного пива, Поплавок отпил немного и, запустив в новом окне свою любимую виртуальную игру, принялся методично щелкать мышкой, попеременно заглядывая в чат и бросая во фрейм не длинные реплики. Он поставил на закачку фильм, выуженный им в богатых недрах всемирной паутины и, как истинный "современный Цезарь", принялся совмещать все эти многочисленные занятия, не забывая заинтересованно поглядывать на другой, подключенный к камере монитор. Там, сквозь легкую завесу пушистых снежинок, отражалась одна и та же сцена: полуголая девица тщательно прихорашивалась, расхаживая перед висящим на стене зеркалом. Она частенько забывала закрывать шторы, и всевидящий Поплавок не мог этого однажды не заметить.
 Продолжая фальшиво напевать "гимн" мужской дикости, Артем врубил колонки погромче и навис над клавиатурой, намереваясь сразить всех присутствующих чатланок своим искрометным юмором.
 "Детям мороженное, женщинам цветы! - напечатали его пальцы не самую оригинальную, но вполне крылатую фразу, и она тут же отразилась на экране, - Поплавок вернулся! Блондинки есть?:))"
 Двоеточие и несколько закрытых скобок увенчали его слова, символизируя улыбчивое настроение их автора. Так оно и было. Большие и влажные от пива губы Артема довольно улыбались, а недлинные, но юркие пальцы летали над клавишами с завидной ловкостью и быстротой.
 Пройдя без потерь первый уровень игры и заполнив своим красным шрифтом большую часть фрейма, Поплавок снова посмотрел на снимаемую камерой картинку. Там практически ничего не изменилось.
 - И когда же этот проклятый снег закончится? - пробормотал он, разглядывая сквозь пушистые падающие хлопья одетую в эротичный гарнитур особу. - Пора бы уже...
 Он пригубил еще пива, содержимое которого в бутылке разительно уменьшалась с каждым его глотком. Довольно причмокнув, Артем вытер влажный рот и снова запел, подражая исполнителю его излюбленного хита, голос которого послышался из динамиков.
 - Если повезет, вывешу эту миленькую сцену в сети, - почесав живот и то, что располагалось ниже, Поплавок мечтательно зажмурился. - Должно получиться весело... Только надо немного подождать. - Он вновь переключился на временно оставленные без внимания игру и чат, не забыв при этом проверить, как продвигается закачка фильма. - Скоро начнется. Она каждый вечер делает это.
 
 Глава 8.
 
 Внимательно изучая свою ярко-фиолетовую ладонь, Ева с улыбкой проговорила:
 - Когда ты попросил мою руку для скрепления договора, я, признаться, подумала, что скреплять его ты собираешься кровью, - она взглянула на Грэна.
 Стоя возле стола, он аккуратно сворачивал бледно-желтый свиток, на обратной стороне которого стояли отпечатки двух рук: его и женщины, подписавшей с ним документ о сотрудничестве.
 - Тебе лучше последовать моему примеру и тщательно смыть с кожи краску прямо сейчас, - пряча свиток под эластичной серой одеждой, отозвался он.
 - Зачем? Пусть останется на память, - собеседница продолжала улыбаться. - Я и не подозревала, что человеческая рука так красива. Столько линий, штрихов... неповторимый орнамент в красно-фиолетовых разводах с небольшими вкраплениями синего. Даже мне подобное нарисовать не под силу. Это так интересно, - она слегка поводила рукой, меняя угол зрения, и восторженно произнесла. - Похоже на гравюру! И если долго смотреть, то в ней можно увидеть определенный сюжет, как в объемных картинках!
 - Ну-ну, - Грэн плотно застегнул тонкую серебристую молнию на своей одежде, в глубинах которой теперь мирно покоился подписанный Евой договор. - И что же ты там узрела?
 - Я? - она пожала плечами. - Не знаю еще. Может быть, горы, а может, облака... или...
 - Дай взглянуть, - он подошел к ней и сел рядом, закинув свои большие и мягкие крылья, словно шлейф, на тахту.
 - Похоже на горный хребет? - она провела указательным пальцем левой руки по четким линиям на окрашенной ладони.
 - Не думаю.
 - Ну, как же? Вот край скалы, вот каменные глыбы, а вот это... - ее длинный бордовый ноготь ткнул в спиралевидный рисунок возле пальцев, - облака!
 - Тебе видней, ты ведь художник, - уклончиво ответил собеседник, не желая с ней спорить.
 - Угу, - она согласно кивнула и кисточка, державшая то, что осталось от прически, вылетела, со стуком упав на пол. Длинные волосы женщины рассыпались, закрыв спину и плечи. - Вот черт! - недовольно пробормотала Ева и потянулась за своей потерей, но, свесившись с края тахты, она едва не рухнула вслед за кисточкой. Голова ее закружилась, а в глазах потемнело.
 Распитие алкогольных напитков без соответствующей закуски редко оказывает благотворное влияние на организм. Да и с закуской результат не лучше. Ева не часто травила свое тело спиртным, но сегодня был ее день рождения. Чем не повод? Ведь она терпеть не могла дни рождения.
 Вовремя подхватив женщину за талию, Грэн помог ей вернуть былое равновесие. Ее спутанные волосы блестели и переливались от черно-вишневого до огненно-рыжего, источая при этом приятный травяной аромат. Вдохнув его, крылатый мужчина придвинулся ближе, ощущая сквозь тонкие ткани одежды тепло ее маленького тела.
 - Отстань! - смеясь, воскликнула она. - У меня на сегодня достаточно впечатлений. Не хватает еще твоих крепких объятий, - оттолкнув его от себя, Ева повалилась на спину.
 Она прекрасно понимала, что единственное, чего ей, действительно, не достает на данный момент, так это как можно скорее отключиться от всех фантазий. Пусть даже от очень приятных. Голова по-прежнему кружилась, а контуры окружающей обстановки расплывались все сильней, превращая привычные вещи в нечто незнакомое и бесформенное. Хороший отдых был ей необходим, как воздух.
 - Ты такая... - он подыскивал подходящие слова, перебирая в уме разные эпитеты, а она лежала, зажмурившись и приложив к вискам руки. - Необычная, - наконец, определился Грэн.
 - Угу, - Ева улыбнулась. - А еще пьяная и спящая. Ты, кстати, не желаешь тоже отправиться в объятья Морфея, мой крылатый друг?
 - Кого? - он не понял.
 - Морфей - владыка грез, - ее ресницы поднялись, открыв темные глаза с поволокой.
 - Я бы предпочел твои объятья, - сладким голосом сказал собеседник и, не долго думая, присоединился к ней, разложив свои роскошные крылья по тахте.
 - Такие мягкие, - прошептала Ева, кутаясь в одно из них, как в одеяло. - И такие большие.
 Он погладил рукой ее волосы, глядя на них с не меньшим восхищением.
 - У нас впереди долгое сотрудничество, мы будем проводить много времени вместе. Ты, я и мой хороший друг.
 - Друг? - переспросила она со смутным подозрением. - Ты прилетел сюда не один? Хм... Он тоже крылатый?
 - Да.
 - И такой же симпатичный, как ты?
 - Не совсем, - Грэн усмехнулся. - Он... он блондин. И совершенно не похож на меня. У него белые крылья и волосы, и он немного ниже ростом. К тому же... речь не об этом! Я хотел сказать тебе... предложить... может... может, ты станешь моей... - он посмотрел на ее лицо и обречено вздохнул.
 Укрывшись его крылом до самого подбородка, Ева спала. Ее губы безмятежно улыбались, а ресницы едва заметно подрагивали, тревожа длинные тени, гулявшие по щекам.
 - Диграль будет в восторге, - тихо проговорил крылатый мужчина, не сводя с земной женщины пристального, оценивающего взгляда. - Это ОНИ... Девять из семи... и одна уже все подписала.
 
 
 
 Северная Аляска.
 12 февраля, 6.30 утра по местному времени. (Московское время 19.30 вечера того же дня)
 
 
 Глава 9.
 
 Черное-черное небо, пронизанное тонкой сверкающей сеткой далеких серебряных звезд, казалось высоким и недосягаемым. Заснеженные горные вершины, точно пики, тянулись к этому неприступному, холодному небосводу в безмолвном молчании полярной ночи. Ни ветра, ни свойственной этому времени года метели, не было и следа. Лишь поднимающиеся из-за гор зеленовато-белые разводы северного сияния создавали ощущение жизни в этом застывшем уголке планеты.
 Внезапный порыв жаркого ветра всколыхнул снежное покрывало, и пушистые хлопья взмыли вверх, но, немного покружив, снова начали падать, стремясь вернуться обратно и погрузиться в зимний сон. Однако неестественно горячий ветер усиливался, обжигая хрупкие снежные кристаллы, которые, быстро меняя форму, обернулись прозрачным дождем. Четыре круглых отпечатка диаметром метра два или три украсили мокрый снег, ограничив края подверженной тепловому воздействию площадки. Вспыхнули яркие прожектора, будто бесплотные ворохи бирюзового света, у которых не было ни начала, ни конца, ни какой-либо более-менее осязаемой формы. Словно миниатюрные светила, они сияли среди черно-белого безмолвия, выхватывая из темноты рельеф застывшего ледника. Переместившись, необычные прожектора выстроились в причудливую геометрическую композицию и застыли на месте. В следующее мгновение ее центр осветился ослепительно голубым заревом, из которого проступили очертания темной крылатой фигуры. Как по мановению волшебной палочки, следом за появлением пришельца начали постепенно вырисовываться контуры его космического катера. Перетекающие зеркальные бока отражали окружающий пейзаж, который в ярком свете прожекторов казался театральной декорацией.
 Пустынное, окруженное заснеженными скалами место на далекой от имперских технологий планете не внушало опасений незваным гостям. Их высокие силуэты постепенно заполняли открытый проем большого катера, по форме напоминавшего подводного ската, если не брать в расчет мощные трехступенчатые опоры, которые добавляли ему сходство с пауком.
 Пришельцы, стройными рядами покидали свое судно, чинно спускаясь по прозрачным ступенькам, грани которых очерчивали тонкие красные линии, такие же яркие, как неоновые лучи. Длинные эластичные одежды серебристого цвета полностью закрывали тела этих существ. На их лицах красовались плотно прилегающие к капюшонам металлические маски с прорезями для глаз, сквозь которые струился холодный голубой свет. Он, словно фонарь, освещал путь инопланетной процессии. Они двигались в направлении отвесного края одной из многочисленных скал. Их ноги, несмотря на внушительные габариты, почти не оставляли следов, а небольшие короткие крылья за спиной сильно походили на бутафорию.
 Среди толпы похожих друг на друга мужчин выделялись двое: один стройный и гибкий в белоснежном скафандре, другой...бескрылый. Первый парил в воздухе, не касаясь земли. Его огромные по сравнению с остальными крылья плавно колыхались, создавая в радиусе нескольких метров легкий ветерок. Второй был крупным и плечистым, его одежда ничем не отличалась от той, которую носили крылатые существа, за исключением пары деталей. Во-первых, в руках он сжимал начищенный до блеска топор, а во-вторых, на нем не было маски.
 Длинная огненно-рыжая борода, заплетенная в две толстые косы, доходила ему почти до пояса. Золотисто-карие, глубоко посаженые глаза пристально осматривали окрестности из-под густых темных бровей, нависавших над ними, как еловые ветки. Эти двое шли рядом, окруженные со всех сторон безликой свитой. Белокрылый повернулся к своему спутнику и что-то спросил. Его приглушенный маской голос звучал тихо и уверено, а властный жест обтянутой тонкой перчаткой руки красноречиво говорил о том, что он здесь главный.
 Рыжебородый исполин молча кивнул, поглаживая резную рукоятку топора. Он двигался медленней других, так как его ноги проваливались в снег, несмотря на толстый слой наста. Вся многочисленная свита, включая их предводителя, почтительно замедляла шаг, дожидаясь бескрылого мужчину.
 Ледяная тропа хищно сверкала, озаренная светом, льющимся из глаз пришельцев. Скользкая и опасная, она таила в своем холодном великолепии угрозу, суля незваным гостям неприятности. За ней, будто бездна, раскинулось ущелье, покрытое снегом дно которого было настолько далеко, что казалось черным. А вокруг в немом молчании стояли высокие горы. Гордые, величавые и совсем не гостеприимные.
 Крылатая свита работала как часы: закованные в скафандры мужчины разбились на маленькие группы и принялись расчищать каменную глыбу, примыкающую к той самой сомнительной тропе. Их ноги не скользили, а крупные тела динамично перемещались, будто фигурки в компьютерной игре. В больших руках сверкнули вытянутые металлические предметы, и тихий шуршащий звук нарушил тишину. Горячий ветер вырвался из овальных отверстий, ударив жаркой волной по поверхности скалы. В течение нескольких минут она преобразилась из заснеженной в темно-серую с коричневыми прожилками. Когда все необходимые приготовления были закончены, белокрылый мужчина, стоящий на более широкой и безопасной площадке, расположенной чуть ниже, взлетел наверх, как громадная птица. Его ноги, обутые в остроносые сапоги с фигурными нашивками, мягко коснулись ледяной тропы, а рука легла на скалистый выступ в том месте, где особенно ярко проступала бурая жила с блестящими белыми вкраплениями.
 Лязгнул топор, рассекая лед под ногами его рыжебородого спутника, когда тот, с трудом сохраняя равновесие, поднялся наверх. Одно короткое слово слетело с его спрятанных в густой растительности губ, и обнаженная широкая ладонь перехватила обтянутое перчаткой запястье. Светящиеся голубые прорези обратили свой взгляд на подошедшего мужчину, а рука опустилась, не сделав намеченного. Белокрылый отступил в сторону, пропуская его на свое место. Пальцы бородача надавили поочередно на три белых вкрапления и вернулись на свое привычное место, обхватив круглую рукоятку воткнутого в ледяную глыбу топора. Он с легкостью вытащил это древнее оружие и обратил золотистый взор на каменный выступ, возле которого они стояли.
 Годами никем не тревожимая скала недовольно зарычала, покорно открывая перед гостями глубокое черное нутро. Раздался протяжный звук, похожий на сдавленный писк подыхающего животного. Сверкнули тонкие иглы оранжевых лучей, и острый топор вонзился в каменный брусок, торчащий сбоку. Лучи погасли, освободив проход, а писк, будто испорченная магнитофонная запись, превратился в звуковую какофонию и постепенно стих. Рыжебородый исполин шагнул вперед, но рука крылатого легла на плечо мужчины. Он резко обернулся и вопросительно посмотрел на своего спутника.
 Длинные аристократические пальцы осторожно отстегнули маску и, сняв ее с лица, швырнули стоящей поодаль свите, которая, выполнив работу, замерла в ожидании, точно группа ледяных фигур.
 Опустившись на одно колено, белокрылый нащупал несколько продолговатых камней, создающих импровизированный порог, и понимающе улыбнулся. У него был идеальный контур сложенных в плавную линию губ. С силой втолкнув один из камней в предназначенную для него нишу, мужчина поднялся и жестом предложил спутнику входить.
 - Эти ловушки были приведены в действие, как и уничтоженный тобой передатчик, - проговорил он на древнем скандинавском языке, идя следом за бородачом. - Неудачливые искатели приключений нашли здесь свою смерть.
 Бескрылый молча кивнул, не оборачиваясь. Его цепкий взгляд осматривал освещаемый маленьким, вмонтированным в рукав фонарем интерьер пещеры, которая раздваивалась, точно змеиный язык. Нырнув в одно из крыльев, пришельцы очутились перед очередной стеной, которая, щелкая каменными зубами, беспрекословно открылась, подчиненная воле знающих ее секрет визитеров. В прямоугольном помещении с идеально ровными стенами и потолком было тихо, как в склепе. Крылатый нажал на беспорядочно торчащие у входа квадратные бруски, и каменная комната залилась светом. Он струился из всех щелей, выставляя напоказ голые обшарпанные стены. Глубокая и совершенно пустая ниша с гладкими серыми краями уходила внутрь пещеры, словно заброшенный алтарь.
 Какое-то время они оба стояли, не произнося ни слова. Их лица, такие разные и в то же время одинаково непроницаемые, ничего не выражали. Затем, будто очнувшись от непродолжительного сна, рыжебородый мужчина двинулся дальше, внимательно осматривая помещение. Его рука заскользила по гладкому полу, стирая вековую пыль.
 - Это случилось не больше сотни лет назад, - проговорил его хрипловатый голос, растягивая слова, точно пробуя их на вкус.
 - Я знаю, - на том же языке ответил ему собеседник. - Сигнал установленного на входе передатчика шел слишком долго до ближайшей станции. Видимо, не все незваные гости нашли тут свою смерть... - Он снял капюшон, который сложился гармошкой, окутав его широкие плечи. Холодный взгляд прозрачных, серебряных глаз стал совсем ледяным. - А жаль.
 
 
 Год 1896. Северная Аляска.
 
 Глава 10.
 
 Утро выдалось морозным, но безветренным. Снег хрустел под ногами людей, обутых в меховые мокасины. Белый пар шел от их раскрасневшихся лиц, вырываясь из носа и рта, словно дым из трубы. Майкл молча наблюдал за работой нанятых им людей. Одиннадцать из пятнадцати человек, выбранных им и Шоном, дали согласие на рискованную вылазку в горы, где, по словам организаторов экспедиции, можно было неплохо пополнить золотой запас каждого. Естественно, за вычетом половины найденного, которая по договору причиталась оплатившему экспедицию господину Блэйку. Майкл не считал себя жадным человеком, но и альтруизм ему не был свойственен. Он прекрасно осознавал весь риск запланированного мероприятия, допуская возможные, даже вероятные, потери среди их небольшой команды из тринадцати человек.
 Все они были разные. Шон, с его смешной пепельно-русой бородкой и коротко подстриженными редкими усами. Молодой застенчивый англичанин, с небесно-голубыми глазами и руками пианиста. Они давно загрубевшими от мозолей, но по-прежнему умели заставлять музыкальные инструменты петь так, что захватывало дух. Этот талантливый и далеко не бедный юноша был настоящим искателем приключений, и предлагаемый поход за сокровищами не оставил его равнодушным.
 Были и другие...яркие, неординарные, объединенные общей целью. Три брата француза по фамилии Бельёль, которые вечно ходили вместе, как неотъемлемые части одного целого. Они даже умудрялись продолжать друг за другом начатые в разговоре фразы. Порой казалось, что они не только похоже выглядят, но и мыслят одинаково. Весельчак по клички Суслик согласился идти с ними последним. В составленном Шоном списке он тоже числился последним, ибо слыл не только остроумным и находчивым, но и не совсем честным. Впрочем, прямых доказательств этой его сомнительной черты не было, и потому Суслик с довольной физиономией, на которой красовался большой выразительный рот, теперь занимался погрузкой наряду с другими участниками экспедиции. Ему помогал верзила с необычайно мощными руками, одетыми в гигантского размера перчатки, и большими, чуть выпуклыми глазами, взгляд которых больше подходил невинному ребенку, чем мужчине таких габаритов. Еще был практически разорившийся старик Сол, который встречал на Аляске свою третью зиму. Он выглядел седым и щуплым, с неопрятной белой бородой. И хотя его лишенное морщин лицо красноречиво говорило о молодом возрасте, ранняя седина послужила поводом для приклеившегося прозвища. Два индейца: один высокий и худой, с широким лицом и неестественно впалыми щеками, делающими его похожим на обтянутый кожей скелет. Ему нужны были деньги на лечение больной жены, и ради этой благой цели он готов был нарушить любые запреты. Другой чуть пониже, более крепкий и менее умный. Именно он был проводником, который по-пьяне разболтал вездесущему Шону тайну далекой пещеры, где хранились золотые слитки. Еще был один новичок, первый сезон которого прошел не так удачно, как он ожидал, но уезжать с пустыми руками не хотелось. Майкл отлично понимал этого парня, чувствуя примерно то же самое. Ну и завершал список участников пожилой брюнет, лицо которого пересекал длинный уродливый шрам. В честь этой отличительной черты его и прозвали... Ходили слухи, что это памятная отметина от когтей разбушевавшегося гризли, но сам Шрам никогда не говорил на данную тему. Он вообще мало говорил, гораздо больше делал, что и привлекало в нем господина Блэйка. Итак, вместе с Майклом, набралось 13 человек.
 13 отважных старателей, по тем или иным причинам решивших ехать к черту на кулички в поисках несметных сокровищ, малую толику которых перед их восторженными взорами крутил давеча бородатый агитатор. Отъезд был намечен на утро, и ничто уже не могло ему помешать. Собаки нетерпеливо ерзали, тихо поскуливая. Позади них стояли набитые провизией и другими необходимыми в дороге припасами сани. Одежда, лыжи, палатки... все было готово. И Майкл ощущал необычайный внутренний подъем, который нарастал в груди с каждой минутой, стремясь раздвинуть ребра. Ему не хватало воздуха от переизбытка невысказанных эмоций. Да и кому эти самые эмоции высказывать? Насмешливому другу или нанятым на работу людям? Он привык держать свои чувства в узде настолько хорошо, что иногда складывалось впечатление, что у него их попросту нет.
 Правда, кое с кем непробиваемый мистер Блэйк все-таки поделился своими мыслями по данному вопросу. Перед отъездом он нацарапал короткое письмо своей старшей сестре. Хоть Мэри Джейн по его мнению была глупой и необразованной девушкой, она искренне любила брата, и он это прекрасно знал.
 - Пора! - провозгласил его командный голос, обращенный то ли к окружающим, то ли к себе самому. - Время - деньги.
 
 
 
 Россия. Город Великий Новгород.
 13 февраля, 4 часа утра по Московскому времени.
 
 Глава 11.
 
 Ева вдохнула какой-то непонятный, инородный для ее комнаты аромат и кисло поморщилась, уловив в нем непрозрачный намек на кофе с коньяком. Запах вызывал неминуемый приступ тошноты - результат недавнего отравления. В голове ее по-прежнему витали обрывки снов, сплетаясь в одно целое с алкогольной тяжестью, неприятно давящей на виски, а в горле пересохло. Разлепив тяжелые веки, вчерашняя именинница потянула на себя спасительное одеяло, стремясь укрыться под ним от зимней стужи, которая заполнила собой все свободное пространство ее квартиры, проникнув сквозь лазейку в не до конца закрытой балконной двери.
 "Ну и дубак", - подумала женщина, явственно ощутив дрожь, неприятными волнами разливающуюся по коже.
 Зевая, она протерла руками заспанные глаза, и, морально готовясь к решительным действиям, с тоской посмотрела на теплый плед. Черный, бархатный, большой... откуда он здесь? Внезапная догадка лишила ее способности двигаться, парализовав все тело. Минуту или две Ева молча лежала на тахте, боясь пошевелиться. Наконец, она отважилась и повернула голову туда, где по воспоминаниям из сна, должен был находиться крылатый гость.
 Именно там он и лежал. Широкая мускулистая грудь высоко вздымалась, приводя в движение тонкие складки серебристой водолазки, ворот которой был плотно застегнут. Ровное дыхание и расслабленное выражение его лица говорили о том, что мужчина находится во власти грез.
 В один миг позабыв о холоде и пресловутой жажде, Ева осторожно приподняла край черного крыла и посмотрела на свою собственную одежду. Ее опасения не оправдались, и тихий вздох облегчения слетел с пересохших женских губ. Но радость была не долгой. Наличие помятой ото сна, но не снятой в довершение пьянки одежды исключало лишь один нежелательный пункт их ночного знакомства. Однако факт оставался фактом: придуманный ею персонаж спокойно спал рядом, раскинув огромные черные крылья, словно бархатную подстилку. Вчерашнюю дискуссию она помнила частично, как и положено после редкого, но плодотворного распития спиртных напитков. Голова болела, и ломило суставы. Хотелось зажмуриться и, вновь открыв глаза, увидеть привычно пустую тахту. Так Ева и поступила. Но стоило ее длинным ресницам подняться, как все хрупкие надежды на затянувшийся сон улетучились.
 Грэндарион продолжал занимать большую часть постели, не говоря уже о его крыльях. Стараясь производить как можно меньше шума, смертельно побледневшая женщина осторожно выскользнула из-под одного из них и на цыпочках прокралась в ванную.
 - Идиотка, алкоголичка, - бормотала Ева, умывая свое опухшее лицо ледяной водой. - Пьяная дура! Неужели так трудно было отличить свои больные фантазии от живого мужика... с крыльями, - она поморщилась. - Бред какой-то.
 Тихо приоткрыв дверь, женщина заглянула в комнату, все еще не веря в реальность происходящих с ней событий. Грэн лежал в той же позе, глаза его были закрыты.
 - Ладно, - она подставила под текущую из крана струю рот и глотнула проточной воды. - Пусть так.
 Закончив умываться, Ева кошачьей поступью направилась в комнату. Она открыла шкаф и достала оттуда свои вещи, потом так же тихо выскользнула в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. Каждое движение сопровождалось ощущением бьющегося в голове стекла, осколки которого больно кололи виски и затылок. Сердце ее бешено стучало, будто неумолимый гонг, оглашавший приговор. Быстро переодевшись в брюки и свитер, Ева накинула куртку и обула зимние сапоги, после чего вышла из квартиры, прихватив с трюмо ключи. Замок негромко щелкнул, ознаменовав ее уход.
 Крылатый мужчина медленно открыл глаза, в фиолетовой глубине которых не было и намека на сон.
 
 Глава 12.
 
 Бледная как поганка, и такая же отравленная Ева уверенно шагала наверх. В ее черных опухших глазах поселился сумасшедший блеск. Сухие, чуть потрескавшиеся губы, с опущенными вниз уголками были плотно сжаты. Она бездумно застегнула молнию на куртке и резким движением руки выправила спутанные длинные волосы поверх неодетого капюшона. В лице ее пропитанном ядом алкоголя и мрачных мыслей не было и кровинки, лишь тонкие нити сосудов в покрасневших белках говорили о наличии в организме этой красной жидкости.
 Поднявшись по железной лестнице, Ева открыла давно уже сломанный местными мальчишками навесной замок, и, машинально сунув его в карман, толкнула люк. Не прошло и пары минут, а она с развивающимися за спиной волосами уже стояла на своей привычной "смотровой площадке" в окружении спящего ночного города. Снегопад давно закончился, но ветер, холодный и злой, усилился. Он больно хлестал ее по щекам, вышибая слезу из глаз. Но даже ему в этот час было не под силу заставить женщину заплакать. Подойдя к полуметровому бордюру, она потрогала рукой ледяную корку, толстый слой которой распластался по нему как шапка. Сверху лежал наметенный за вечер снег. Ева несколько раз ударила каблуком по льду, стараясь очистить небольшой пятачок на поверхности бетонной преграды, отделявшей ее от города. Внизу горели желтые огни фонарей да гирлянды на окнах давно закрытого бара. Ни музыки, ни людских разговоров, ни шума заплутавших в ночи автомобилей не было слышно. Лишь тихое завывание северного ветра отдавалось болезненным стуком в ее висках. Белая-белая, точно снежная королева, она стояла одна посреди вымершего города и упрямо расчищала непокорный лед.
 - Я либо сошла с ума, - сказала Ева, ни к кому не обращаясь. - Либо заключила сделку с Дьяволом, - она на секунду остановилась, обдумывая собственные слова, потом криво усмехнулась и добавила: - Да какая теперь уже разница...
 Решительно ступив на слегка очищенный бордюр, молодая женщина с глазами, похожими на черную бездну, раскинула в стороны руки и сделала шаг с крыши.
 
 
 Черная тень, точно гигантская летучая мышь, камнем полетела вниз, покинув перила балкона.
 Звук разрезаемого телом воздуха слился с протяжным завыванием ветра и гулким клокотанием одежды. В следующую секунду все прекратилось, и в воцарившейся тишине раздался глухой удар, упавшего на тротуар замка.
 - Ты слишком буквально восприняла мой рассказ о том, что у тебя когда-то были крылья, - зловещим шепотом произнес Грэндарион. - Я говорил, будто ты необычная? - он крепко держал ее за ноги, обхватив руками колени и бедро. - Нет, Еванжелина. Ты просто больная!
 
 
 Глава 13.
 
 Когда раздутый, как пивной бочонок, Поплавок бросил очередной ленивый взгляд на монитор, где последние полтора часа отражалась записываемая камерой ссора двух симпатичных лесбиянок, хмель мигом вышибло из его головы. Он давно уже похоронил надежду заснять что-то интересное, кроме бесполезной ругани разъяренных баб. Вчера они занимались другим, а у него как назло не было камеры, один только фотоаппарат, да и тот не достаточно мощный. Желая исправить непростительную ошибку этой ночью, Поплавок одолжил необходимый для "супер-фильма" агрегат у знакомого оператора с местного ТВ. Но, как не печально, он был вынужден признать неудачность своей грандиозной затеи. Ни страстных объятий, ни обнаженных женских тел, ничего, кроме летающих по квартире предметов обихода и дерущих друг на друге волосы фурий компьютер не показывал.
 Конечно, Артем и в этой сцене умудрился найти свою выгоду. Ведь не все завсегдатаи сети любят однополый секс, кому-то доставляет удовольствие и на женские драки смотреть. У каждого, как говорят в народе, свои недостатки. Рассмотрев ситуацию с этой точки зрения, он не стал выключать запись.
 Но то, что предстало его взгляду теперь, могло заинтересовать не только эту категорию. Две размытых фигуры повисли напротив погруженного в полумрак окна на уровне третьего этажа девятиэтажного дома. Это были без сомнения люди: женщина и мужчина... КРЫЛАТЫЙ МУЖЧИНА.
 У Поплавка отвалилась челюсть. Соскочив со стула, он ринулся к кинокамере, сшибая на ходу углы. Его трясущиеся пальцы принялись менять настройки, регулируя фокусировку. Странная пара висела в воздухе всего в нескольких метрах от смотрящего во все глаза очевидца. Никто не подозревал о его присутствии за темным стеклом. А он, затаив дыхание, наводил на них объектив, как прицел. От излишнего усердия или, может, на нервной почве любитель ночных съемок свернул штатив, едва не уронив то, что на нем стояло. Однако на этот раз Фортуна была благосклонна, и камера, упав в руки, продолжала работать.
 Настройки, настройки, настройки... дрожащие ладони и застрявшее в груди дыхание. Прошли секунды или вечность? Поплавок не мог определить. Они взмыли вверх, исчезнув так же неожиданно, как появились. Ему даже показалось, что их не было вовсе. Переизбыток пива в крови сыграл с воображением злую шутку, едва не угробив чужое оборудование? По-прежнему едва дыша, Артем подошел к компьютеру и, нажав несколько клавиш, отмотал запись назад, после чего включил ее снова.
 - Есть! - завопил он, нарушая тишину спящего дома. - Попалась, "золотая рыбка", - гораздо тише и спокойней проговорил он, глядя сияющими глазами на висящую вниз головой женщину и ее необычного приятеля, огромные крылья которого ходили ходуном за его спиной, создавая сильный ветер. Волосы мужчины развивались, закрывая лицо, а одетые в перчатки руки крепко держали явно недовольную этим особу, которая, пытаясь приподняться, ухватилась за его предплечье. Стоящий внизу фонарь освещал их фигуры, делая кадры почти идеальными. Женские губы шевелились, она что-то говорила, но камера не записала звуки.
 Правда, этот маленький нюанс не сильно огорчал Поплавка. Он снова и снова пересматривал коротенький кусочек записи, позабыв о нескончаемых минутах лесбийских ссор, снятых ранее. Ему и в голову не приходило, что ночами в небольшом тихом городе можно увидеть не только однополую любовь, но и летающих людей. Все еще не отошедший от шока, но довольный и расслабленный, Артем Петрович Поплавков потянулся к холодильнику, где одиноко стояла последняя бутылка пива. Мысли его направились в русло фантазий, которые, по мнению предприимчивого Поплавка, должны были вскоре осуществиться. Не желая медлить, он принялся резать запись, вычленяя необходимые кадры из общей массы бесполезного хлама.
 Каждая секунда этой уникальной съемки в его воображении приравнивалась к сотням долларов. А может, и к тысячам... Аппетит у Поплавка всегда был хороший.
 
 Глава 14.
 
 Он втолкнул ее в открытую настежь балконную дверь, и сам вошел в комнату. Его длинный плащ был расстегнут, а растрепанные волосы походили на черную гриву. Глаза мужчины метали молнии, но голос, вопреки всему внешнему виду, оставался спокойным и холодным, как ледяная вода. Ева могла поклясться, что почувствовала прикосновение ее капель своей кожей, когда Грэндарион заговорил.
 - Я что-то не очень тебя понимаю, - край его рта нервно дернулся, но губы снова пришли в движение, подавив этот импульс. - С чего вдруг такая смена настроений? В том, что тебе наплевать на свою жизнь, я только что убедился. Но у меня на твой счет несколько иные планы. Ты кое о чем забыла! - он резко схватил белую, как мел, женщину за правую руку и прошипел ей в ухо, указав на фиолетовую ладонь. - Мы заключили контракт. Твоя выходка противозаконна! Ты обязана выполнять условия подписанного договора, а не прыгать с крыш!
 Пытаясь вывернуться из его сильных рук, Ева укусила мужчину за запястье, но эластичная и жутко неприятная на вкус ткань перчатки произвела на зубы эффект заморозки, временно лишив их чувствительности. Отпрянув, она сплюнула и, проверяя языком десны, заявила:
 - Что за дрянь на тебе? И это называется одежда? - ее презрительный взгляд скользнул по его наряду. - Сплошная несъедобная синтетика!
 - Скафандры этого типа не едят, - совершенно серьезно ответил он. - Их носят, как защитную оболочку, от таких ядовитых аборигенок, как ты!
 Ева сделала очередную попытку вырваться, но он держал ее слишком крепко. Его всклокоченные волосы падали на ее лицо, а горячее дыхание обжигало щеку. Он был зол, и это отражалось в каждом его движении... в каждом слове. Она, в свою очередь, ни на йоту не уступала ему. Воздух вокруг, казалось, вот-вот взорвется, не выдержав напряжения.
 - Если ты меня сейчас же не отпустишь... - Начала женщина, но собеседник грубо перебил:
 - Не отпущу!
 - Почему это?
 - Потому что ты не рационально используешь свою свободу действий.
 - То есть? - ей стало любопытно.
 - Ты покушаешься на то, что тебе не принадлежит, - Грэн вздохнул и, немного успокоившись, пригладил рукой безнадежно испорченную прическу.
 Воспользовавшись тем, что его хватка стала однобокой, Ева рванулась в сторону стола, где лежал отцовский подарок. На этот раз ей удалось избавиться от плена и, открыв ящик, она вооружилась ножом.
 - Что же, позволь узнать, мне не принадлежит? - ее бледные пальцы сжимали рукоятку, а черные прищуренные глаза сверкали так же ярко и холодно, как острое металлическое лезвие.
 - Твоя жизнь! - мужчина сложил на груди руки, его губы кривились под тяжестью ироничной ухмылки. - Неужели ты, действительно, считаешь, что сможешь убить меня этой игрушкой?
 - Тебя? - она посмотрела на него с вызовом. - А почему бы и нет?
 - Потому что на мне защитный скафандр.
 - Он расстегнут.
 - Вся моя одежда - это скафандр! Множество деталей, составляющих единое целое. Ты не сможешь меня порезать.
 - Ладно, - Ева немного поразмыслила и победно улыбнулась. - Зато я могу зарезать себя, -она направила острие в живот, стиснув нож двумя руками.
 - Ты не имеешь права! - Грэн нахмурился.
 Он сделал шаг в ее направлении, но лопнувшая от натяга ткань женской куртки остудила его пыл.
 - Потому что моя жизнь не принадлежит мне? - ее смех был тихим и колючим, а взгляд сумасшедшим.
 - Ты подписала договор.
 - С кем? С Дьяволом?
 - Ты...
 - Заткнись! - закричала она, нисколько не заботясь о том, что часы показывали начало пятого. - Кем бы ты ни был, мне наплевать! Твой дурацкий договор не действителен!
 - Это еще почему? - собеседник едва не задохнулся от возмущения.
 - Потому что ты напоил меня! Я думала, что сплю, что ты мой сон, или пьяный глюк, но никак не живой мужик! Твои крылья... - она с ненавистью посмотрела на предмет недавнего восхищения и мрачно закончила. - Они ввели меня в заблуждение. Я была не в своем уме, а ты этим нагло воспользовался!
 - Ты сейчас не в своем уме, - заговорил он, не сводя с нее тяжелого темно-фиолетового взора. - Твои слова - вздор, а обвинения беспочвенны. Ты сама меня угощала "Кровавой Мэри", сама готовила кофе с коньяком, - фразы слетали с его губ так быстро, что женщина с трудом поспевала за их смыслом. - Ты расспрашивала меня о целях, о моей семье и об империи, Ты... о нет! Только не это! - он резко повернул голову и посмотрел на окно с таким ужасом, будто увидел там чей-то призрак.
 Ева непроизвольно взглянула туда же, но кроме колыхающейся от ветра занавески, ничего не обнаружила. В чем дело, она сообразила мгновением позже, когда его сильные руки вывернули ей запястье, заставив разжать пальцы. Тяжелый охотничий нож упал с громким стуком на пол. Грэн отшвырнул его ногой в сторону и, убедившись, что опасное оружие улетело под тахту, мрачно процедил:
 - Еще одна такая выходка и я буду вынужден тебя связать.
 - Зачем? Чтобы сохранить мою жизнь для ваших гнусных экспериментов? - она была вне себя от гнева. Надо же было так глупо потерять свой единственный козырь. Попалась, как школьница, на примитивную уловку! Ее руки тряслись, голос то и дело срывался на крик. - Твой договор - мое проклятье! У тебя нет ни грамма совести! Ты корыстная, расчетливая сволочь!
 - Что? - едва слышно переспросил он, его сузившиеся глаза стали почти черными.
 - Я ТЕБЯ ПРЕЗИРАЮ И НЕНАВИЖУ! - выпалила женщина и замолчала.
 Пауза, долгая и тяжелая, длилась несколько минут, показавшихся обоим вечностью. Наконец, крылатый визитер сказал:
 - Ни одна девчонка не позволяла еще себе обращаться со мной так. И ты, - он выразительно посмотрел на нее, - НЕ НУЖНА МНЕ. Делай что хочешь со своей никчемной жизнью, - расстегнув молнию на серебристой водолазке, мужчина вытащил бледно-желтый свиток и, разорвав его на мелкие кусочки, швырнул ей в лицо. - Наслаждайся свободой действий, психопатка! Можешь снова прыгнуть с крыши. На этот раз ты встретишься с асфальтом. Уверяю.
 Необычайно легкие и хрупкие обрывки уничтоженного соглашения не успели еще долететь до пола, а он уже исчез в ночи, растворившись в ее вязкой черноте, как в своей родной стихии.
 Уходя, Грэндарион забрал со стула ту часть его странного скафандра, которая предназначалась крыльям. Вчера они долго возились вдвоем, снимая с него верхнюю одежду, не удивительно, что в одиночку он не смог быстро надеть все необходимые детали.
 Ева молча стояла посреди комнаты и смотрела на опустевший балкон, откуда секунду назад взмыла вверх высокая крылатая фигура. Ветер раскачивал открытую на распашку дверь, и та жалобно поскрипывала в унисон его заунывной песне.
 - Все это сон. Мой обычный кошмарный сон, - прошептала женщина, стягивая с себя куртку. - Один из многих.
 Она прошла по тому, что осталось от пресловутого договора, и без сил рухнула на тахту, забыв разуться. Веки ее сомкнулись, конечности отяжелели, а сознание погрузилось в темноту, похожую на бархатное покрывало чьих-то огромных черных крыльев.
 
 Глава 15.
 
 Грэндарион сидел за пультом одноместного челнока, висящего в воздухе между двумя девятиэтажными домами. Безупречная маскировка делала его невидимым для посторонних взглядов, а тонкое, но очень мощное защитное поле исключало любую возможность пеленга. Земной технике было далеко до научных разработок далекой космической империи, и прибывший на маленькую голубую планету Ареллианец прекрасно осознавал это. Он соблюдал необходимую осторожность в том, что касалось его личных передвижений, но главным критерием в выборе парковки для своего мобильного транспорта считал скорее удобство, нежели безопасность.
 Кабина напоминала застекленную по периметру террасу из-за опоясывающего ее стены обзорного экрана, сильно походившего на хорошо начищенное окно. На небольшом овальном мониторе в центре мигающих разными цветами кнопок горела оранжевая надпись на его родном языке. Крылатый мужчина молча смотрел на нее, и выражение его бледного лица не становилось мягче. Диграль некоторое время назад пытался выйти на связь, но бортовой компьютер челнока сообщал ему об отсутствии хозяина.
 "Что тебе надо, Ди? - думал Грэн, выводя бесшумные двигатели из спящего режима. - Трезвонишь, как назойливая муха. Хочешь узнать о моих достижениях? - его губы скривились в неприятной усмешке, больше походившей на болезненную гримасу. - Скорее всего, желаешь подтвердить свою правоту, удостоверившись в моем провале".
 От этих неутешительных выводов на него нахлынула новая волна ярости. Игнорируя запоздалую просьбу друга связаться с ним, Грэн принялся щелкать по кнопкам маленького металлического ящика, расположенного под приборной доской. Машинально набрав нужный код, он вытащил оттуда стопку пластин, толщиной миллиметров пять или шесть. На каждой из них красовалось объемное изображение чьего-то лица. С тупым упрямством глядя на них, мужчина принялся перебирать снимки, пока не наткнулся на нужный. Это была Еванжелина. Несколько секунд он с мрачным видом смотрел на женщину, затем легко коснулся пальцами поверхности пластины, и вместо застывшего лица Евы на ней появились ее анкетные данные.
 Полгода назад Грэн и Диграль впервые опробовали "Искатель душ", ухитрившись пропустить его сигнал через спутники. Выбрали наиболее понятную для уроженца Ареллии тему и принялись ждать отклик от подопытных аборигенов. Эффект был сногсшибательный. Прибор выявил на Земле несколько миллионов запрашиваемых существ. То ли древняя война двух крылатых кланов оказалась не самой редкой во вселенной, то ли настройки "искателя душ" не были до конца отрегулированы... Это так и осталось для них тайной. Лишь через два месяца использование прибора на небольших территориях принесло положительные результаты: они отыскали девятерых. И хотя в погибшей на этой планете команде, по сведеньям одного очень достоверного источника, было всего семеро, двое лишних не так сильно напрягали, как пара-тройка миллионов. В конце концов, вполне могло статься, что те, кому приказали уничтожить экспедицию, сами погибли при выполнении задания. Или же осмотрительный Асвенталь позаботился о неугодных свидетелях, похоронив их вместе с жертвами. Грэн не сомневался, что такой поступок вполне в его духе.
 Воспоминания о враге заставили его красивое лицо скривиться. Эта глупая истеричка могла приблизить его к цели, если бы... Он снова провел рукой по пластине, возвращая первоначальное изображение женщины. Его фиолетовые глаза почернели, губы сжались, а чуть дрогнувшая рука швырнула неугодный снимок обратно в ящик. Следующим лежал портрет мужчины. На вид ему было лет 50. Одетый в черную шинель офицера военно-морского флота, он щурился от холодного, пропитанного соленой водой ветра, глядя в невидимый объектив. Его окладистая борода заметно поседела, и пышные темные усы на ее фоне контрастно выделялись. Шапка была натянута почти до бровей, а белый шарф, намотанный вокруг шеи, закрывал нижнюю часть лица.
 - Этот еще не вернулся, - пробормотал Грэн с сожалением. - Кто следующий?
 Услужливая карточка отразила застывшее изображение красивой блондинки с затянутыми в тугой узел волосами. Глаза ее сосредоточенно смотрели из-под стекол небольших прямоугольных очков в дорогой золотистой оправе. Грэн какое-то время изучал портрет блондинки, после чего решительно заявил:
 - Хватит с меня чокнутых земных женщин! Кто там еще? - он разложил веером несколько пластин с тщательно собранной информацией о каждом персонаже, после чего воскликнул: - Вот! То, что надо.
 Тем, что надо оказался моложавый мужчина с русыми, чуть вьющимися волосами. Подтянутый, улыбающийся... с правильными чертами гладко выбритого лица, главной достопримечательностью которого был тонкий аристократический нос. Потомок богатой английской семьи, владелец частной клиники и прилегающих к ней земель, господин Саймон Блэйз являлся, по данным бортового компьютера, гениальным пластическим хирургом. Но главное, он был мужчиной и к тому же не женатым. А это, как считал Грэн, значительно упрощало задачу первого знакомства. И, не смотря на неудачу с Евой, он был полон решимости довести намеченное дело до конца. Правда теперь ему пришла в голову мысль вооружиться чем-то более действенным, нежели его неотразимый внешний вид и убедительный монолог.
 На этот раз он будет умнее и возьмет с собой камни...
 
 
 Аляска.
 12 февраля, шесть часов вечера по местному времени. (Московское время 7 часов утра следующего дня).
 
 Глава 16.
 
 Погруженный в полумрак кабинет был холодным и неприступным. Отделанные декоративным камнем стены и высокие вытянутые окна, завешанные плотными бордовыми шторами, делали его похожим на средневековый замок. Однако на этом сходство заканчивалось. В интерьере преобладали стекло и хром. Даже большое кожаное кресло, в котором сидел профессор, имело под собой круглые металлические колесики. За очередной бордовой завесой пряталась плотно закрытая дверь, ведущая в смежную комнату. Там была спальня. Немногочисленная мебель, стол с жидкокристаллическим монитором и пара висящих над ним полок, где в должном порядке стояло сопутствующее оборудование, вот, пожалуй, и все, что находилось в этом царстве теней. Впрочем, тени, поощряемые Стронгом, обитали на всей территории его дома.
 Начищенные до блеска плиты пола свидетельствовали как об аккуратности хозяина, так и о прилежности его слуг. Все вокруг было настолько идеальным, что казалось мертвым, не исключая и самого профессора. Его неподвижная фигура, точно каменная статуя, восседала напротив экрана - единственного источника света в комнате. Затянутая в перчатку рука покоилась на черном подлокотнике, а другая неспешно водила мышью, передвигая курсор по строчкам пришедшего по электронной почте письма. Дочитав послание до конца, Стронг улыбнулся.
 Молодые люди, с которыми он встречался полгода назад, снова жаждали аудиенции. И теперь, судя по пламенным речам, одетым в черно-белую мантию печатного шрифта, у них появилось визуальное подтверждение затронутой тогда темы. А вместе с ним и желание обсудить ее заново.
 Закурив сигарету, профессор щелкнул курсором на вложенный в письмо файл и, распаковав архив, запустил смотровую программу.
 На расплывчатом фоне погруженного в ночной сон панельного дома были запечатлены две фигуры. Запись длилась всего три секунды. Огромные черные крылья за спиной мужчины успели один раз взмахнуть, а женщина, которую он крепко держал за ноги, схватила его за предплечье, четно пытаясь выровнять неудобное положение своего тела. Несколько раз прокрутив фрагмент, Элеот Стронг перечитал письмо.
 Помимо большого куска, где говорилось о правдивости легенды, а, следовательно, и об однозначном существовании сокровища, оно так же содержало краткую информацию об авторе съемки, и о городе, где она была сделана. Внизу маячил ряд ссылок на телеканалы и интернет-сайты, где можно было увидеть более качественный вариант. Полная двухминутная запись, эксклюзивным владельцем которой являлся гражданин Российской Федерации, пока не была опубликована нигде, ибо автор не желал демонстрировать свое "детище" задаром. Зато этот маленький кусочек облетел уже весь мир, как рекламная ласточка необычайного явления, коим считалось присутствие на Земле крылатого существа. Лица его, к сожалению, не было видно из-за длинных растрепанных волос. Зато черты женщины оказались четкими. Бледная кожа, черные глаза и недовольно поджатые губы. Она явно не испытывала восторга от подобного полета. Но и страха в ее угольном взоре не было.
 Профессор в очередной раз включил запись и, откинувшись на спинку кресла, затянулся сигаретой. Просмотр телевизора не входил в число его обычных занятий, поэтому ничего не знал о крылатом феномене. Он осторожно двинул курсор, выделив нужную часть финального кадра, и увеличил изображение. На большом экране застыло лицо молодой женщины, выражение которого было сумрачным, как сама ночь.
 Глядя на нее прищуренным глазом, Элеот Стронг продолжал молча курить одну сигарету за другой, пока, наконец, не закончилась пачка.
 
 
 Глава 17.
 
 Джек и Алекс сидели за круглым столом друг напротив друга и смотрели на лежащий в центре столешницы телефон. За этим занятием они провели уже битых два часа, успев в процессе перекусить и выпить по шесть кружек быстрорастворимого кофе. Время от времени молодые люди прерывали свое гипнотическое воздействие на "мобильник", чтобы с не меньшей маниакальностью уставиться в монитор маленького ноутбука, экран которого словно попугай отражал одно и то же: "В вашем почтовом ящике новых сообщений нет".
 - Он не позвонит, - задумчиво проговорил Джек, покосившись в сторону молчащего, как рыба, телефона.
 - Не каркай, - отозвался его друг, бросив предостерегающий взгляд из-под сдвинутых рыжих бровей.
 - Может, у него почта не работает? - не замечая хмурого настроя собеседника, продолжал он. - Или ты указал не верный контактный телефон... Проверь-ка письмо, а?
 - Я все верно указал, - Огрызнулся Алекс. - Да что с тобой такое? Ты же сам говорил, что рано или поздно он даст нам денег на экспедицию. Профессор Стронг хотел более веских доказательств? Он их получил! Так что все будет, как мы хотели. Он не сможет отказаться от такой заманчивой идеи. Я уверен.
 - Думаешь? - в голосе Джека звучали сомнения. - А если он все уже видел по телевизору? Ведь в новостях эта коротенькая запись - хит сезона! Вдруг нас кто-нибудь опередил? Даже наверняка опередил, - с досадой заключил он.
 - Что ты плетешь? Кто знает о дневнике Мэри Джейн и о карте? Мы сами наткнулись на эту историю совершенно случайно.
 - А человек с крыльями?
 - Он только подтверждает то, о чем мы говорили с профессором, - губы парня растянулись в улыбке, а зеленые глаза победно сверкнули. - Крылатые люди посещали Землю!
 - Да, но они были белой масти, - оппонент не сдавался, отстаивая свои пессимистические взгляды на ситуацию.
 - Какая разница?! - Алекс раздраженно фыркнул. - Белые, черные... да хоть зеленые! Главное, что они существуют, а значит и сокровище в горах Аляски тоже есть.
 - Все как-то очень уж туманно, - Джек посмотрел на молчаливую трубку, одиноко лежащую посреди стола. - У меня такое чувство, что мы пытаемся "притянуть за уши" одно событие к другому.
 - Может, и так, - хитрая кошачья улыбка осветила лицо рыжеволосого студента. - Но попытка - не пытка. Кто нам запретит?
 - Никто, - пожал плечами его друг и скептически изрек. - Никто и не позвонит.
 Однако телефон решил иначе, и громкая мелодия наполнила комнату, заставив сильнее стучать сердца ее обитателей. Парни переглянулись, не решаясь ответить на звонок. Алекс покраснев от напряжения, спрятал руки в карманы спортивной куртки и умоляюще посмотрел на друга. Тот понял, что смелость, как обычно, покинула товарища в самый неподходящий момент. Тряхнув кудрявой, темноволосой головой, Джек взял трубку и поднес ее к уху.
 - Добрый вечер, Профессор, - проговорили его побелевшие от волнения губы, когда на том конце раздался тихий голос Элеота Стронга.
 После этого затаивший дыхание Алекс слышал только "Да", "Спасибо", "Знаем", "Конечно", "Конечно", "Конечно" и "Всего доброго". Разговор получился коротким, но по выражению лица Джека очень плодотворным.
 - Неужели он даст денег на экспедицию?! - с замирающим сердцем воскликнул рыжеволосый студент.
 - Нет, - собеседник набрал в легкие побольше воздуха и шумно выдохнул его секунду спустя. - Он предложил нам отправиться в Африку!
 - КУДА?! - Алекс едва не свалился со стула от такого заявления.
 - На раскопки древнего города. Ты только представь: мы будем работать бок о бок с известными археологами! Профессор обещал уладить все вопросы с университетом и получить для нас академический отпуск в течение трех дней. Затраты на билеты и необходимое снаряжение он тоже берет на себя.
 - Вот это да! - мечтательно протянул парень. - Но... Как же Аляска?
 - Он сказал, что подумает, - рассеянно ответил Джек, все мысли которого были сейчас об Африке. - Зимой там все равно делать нечего.
 - Да, холодновато для экспедиции, - согласился Алекс. - В Африке гораздо теплей.
 - Курьер от господина Стронга появится со дня на день, - сообщил его друг, вытирая тыльной стороной ладони выступившие на лбу от напряжения капельки пота. - Нужно подготовиться. Он впечатлен нашей настойчивостью и жаждой знаний. И у него для нас особое задание. Профессор хочет, чтобы мы нашли для него какие-то необычные кристаллы, якобы существующие в покрытых песком развалинах.
 - Но мы же не геологи! - возмутился собеседник.
 - Ты разве не понял? - Джек загадочно улыбнулся. - Это тест! Он хочет нас проверить в деле. Так что я готов собирать для него даже гербарий, если это в дальнейшем убедит Элеота Стронга профинансировать нашу собственную экспедицию на север Аляски.
 - А... - понимающе протянул Алекс. - Тогда едем на поиски гербария, то есть кристаллов!
 
 
 Элеот Стронг по-прежнему не зажигал свет в своем кабинете, он вообще предпочитал обходиться без него. Лицо этого человека, полузакрытое черной стеной из толстых, словно проволока, волос, было задумчивым. Какое-то время профессор продолжал сидеть в кресле, над чем-то размышляя. Затем протянул руку и, сняв телефонную трубку, набрал нужный номер.
 - Мне понадобится Ваша услуга... - без лишних любезностей проговорил он.
 
 
 
 13 февраля. Англия.
 Половина шестого утра по местному времени. (Московское время 8.30 утра того же дня).
 
 Глава 18.
 
 Саймон Блэйз резко поднялся в постели, и прислушался. Одеяло его сползло на пол, а помятая подушка свидетельствовала о беспокойном сне хозяина. Около минуты он сидел в напряженной позе и вглядывался в темноту спальни. Ее пастельное убранство без яркого освещения казалось темно-серым, даже черным. Рука мужчины потянулась к ночному бра, и некогда бесцветная комната заиграла розовыми тонами, словно нарядная кукла. Никто не имел ни малейшего понятия о тяге тридцати-восьми летнего хирурга к этой гамме.
 Он всегда был одет в серое. И все дни на пролет его окружала пресловутая "бесцветица": кресла, диваны, столы в кабинете... Его машины, костюм секретарши и даже ее заколотые в пучок волосы были пепельные. Среди этих монотонных дней цветом его радовали лишь кредитные карточки в светло-сером портмоне. Но вечером, когда весь персонал расположенной на первом этаже здания клиники разъезжался по домам, Саймон Блэйз мог позволить снять с себя безликие доспехи современного мира и погрузиться в атмосферу нежно-розовой спальни. Сюда он никого не допускал, даже горничную. И что именно было тому причиной, он вряд ли смог бы ответить.
 Висящие на люстре фарфоровые ангелочки с расправленными белыми крылышками насмешливо взирали на хозяина. Сидя в пижаме из неизменно розового шелка, гениальный хирург напоминал испуганного мальчишку. Его волосы под ночным колпаком вздыбились, а заспанные глаза беспокойно бегали по сторонам, будто искали затаившегося в углу монстра - любимого персонажа детских кошмаров. Однако Саймон давно уже не был ребенком. Осмотрев пустую спальню с бирюльчатыми дверцами разно габаритных шкафов и тумбочек, мужчина сладко зевнул и потянулся, намереваясь лечь обратно в постель и погрузиться в просмотр прерванного странным шумом сна, где он дарил роскошный розовый кабриолет очаровательной блондинке с ярко накрашенными тем же волшебным, по его мнению, цветом губами.
 Женщины являлись одной из основных слабостей Блэйза. Он не мог пропустить ни одной юбки, а те, на ком эти юбки были надеты, почему-то стремились пропустить его мимо кассы. Одним словом, с женским полом у доктора дела обстояли куда хуже, чем с бизнесом и пластической хирургией. Но эта белокурая дамочка из сна оказалась слепленной совсем из другого теста. Она жмурилась, как довольная кошка и соблазнительно покачивала пышными бедрами. От щедрого подарка блондинка радостно хихикала и очаровательно краснела, бросая на него призывные взгляды. Погружаясь в дремоту, Саймон уже почти слышался ее счастливый смех, как вдруг над самым ухом раздалось:
 - Доброй ночи, доктор. У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
 Подскочив, как ошпаренный, Блэйз уселся на постели, в очередной раз потеряв шелковое одеяло, которое, мягко шурша, скользнуло вниз. Напротив стояла высокая фигура со сложенными за спиной черными крыльями.
 - Демон, - прошептал перепуганный мужчина и в панике бросился бежать, но поскользнулся на собственном пододеяльнике и, сделав несколько отчаянных взмахов руками, плашмя рухнул на пол.
 Удивленно глядя на распластавшегося по полу человека, Грэндарилн задумчиво произнес:
 - Похоже, я ошибся. Не только женщины... На этой планете ВСЕ чокнутые.
 
 Глава 19.
 
 Графитного цвета халат был плотно затянут кушаком на талии разбуженного в неурочный час Блэйза. Его непричесанные, волнистые волосы густой шапкой нависали над бровями, скрывая зеленовато-серые глаза. Узкая ладонь с холеной кожей, имеющей оттенок свежих сливок, нервно теребила спрятанный под халатом ворот розовой пижамы. Другая рука этого человека была крепко сжата, будто готовилась нанести удар. Однако о драке он и не думал. Слишком уж разные весовые категории с соперником. Все мысли, витавшие в голове быстро шагающего по коридору доктора, касались закрытого на замок ящика письменного стола, в котором лежал пистолет.
 Открыв ключом дверь своего кабинета, Саймон зажег свет и, пройдя к окну, опустился в серое кресло с изящными велюровыми подлокотниками. Его дрожащие пальцы как бы невзначай коснулись серебряной ручки спрятанного под столешницей ящика, а вполне спокойный голос произнес, обращаясь к стоящему в дверном проеме гостю:
 - Я не употребляю наркотики, не пью и даже не курю. С моим психическим состоянием все в полном порядке, я не страдаю маниями или другими нервными расстройствами. Физических отклонений, способных вызвать галлюцинацию, у меня тоже нет. Следовательно... Вы существуете.
 - Да, наверное, - Грэн оглядел себя со всех сторон и с полной уверенностью добавил. - Однозначно, существую.
 - Прекрасно, - серо-зеленые глаза сузились, сделав взгляд непроницаемым, а натянутые мышцы лица едва уловимо дрогнули, но так и не отобразили запланированную улыбку. - И что Вам нужно от меня? Почему Вы вламываетесь в мой дом посреди ночи, как грабитель? Или, может, это Ваша профессия? Коты-форточники нынче переквалифицировались в летучих мышей? Боюсь Вас разочаровывать, но здесь Вы не найдете ничего ценного. Я не храню деньги дома! - его рука вцепилась в ручку ящика, а глаза под русой завесой спутанных волос решительно сверкнули.
 Он мог бы вызвать охрану, но успеет ли она вовремя добежать снизу? Этому странному типу с прикрепленными за спиной крыльями вряд ли понравится подобное обращение. Блэйз колебался. Нельзя было дать ему понять, что он напуган. Нельзя было и привлекать внимание к спасительному ящику, ведь открывание его ключом тоже занимало время, а незваный посетитель находился угрожающе близко. Всего пара-тройка широких шагов и... Взяв себя в руки, Саймон более дружелюбно добавил:
 - Вы что-то говорили о сделке. Я верно понял?
 - Очень выгодной сделке, - Грэндарион подошел к столу.
 Интерьер этого роскошного особняка нравился ему гораздо больше, чем крошечная квартирка Евы. Здесь не было низких косяков и узких проемов, все вокруг выглядело большим и просторным, давая полное представление о не бедственном положении дел хозяина. Ну, или, по крайней мере, о его привычке жить на широкую ногу.
 Блэйз внутренне напрягся от приближения незнакомца, но не выдал своего состояния. Он был бледен, но держался прямо и говорил, как ему казалось, очень уверенно и рассудительно. Отвлечь склонного к маскараду взломщика разговором, было, по его мнению, лучшим выходом в возникшей ситуации. Доктор тянул время, поддерживая беседу и старательно отвлекая внимание гостя от места, где хранился пистолет.
 - А ставкой станет моя бессмертная душа? - он натянуто усмехнулся, намекая на религиозную подоплеку.
 - В некотором смысле, - Грэн скрестил на груди одетые в перчатки руки и пояснил: - Только на этот раз обойдемся без упоминания ангелов и демонов. Ты будешь участвовать в научном эксперименте, не более того. Мы заключим договор на год. По истечении срока... ты свободен.
 - И в чем же суть эксперимента? - недоверчиво поинтересовался Саймон.
 - Не беспокойся, не в продаже твоей бессметной души, - черноволосый визитер рассмеялся. - В ее временном тестировании. Меня интересуют твои прошлые жизни и память о них. За эту совершенно не нужную тебе самому информацию я хорошо заплачу, - безупречный английский гостя позволял им беспрепятственно общаться, но его странный протяжный акцент говорил о том, что этот мужчина не уроженец туманного Альбиона.
 - Да неужели? - бледные пальцы дрогнули, но остались лежать на столе, не решаясь открыть ящик. Незнакомец стоял слишком близко.
 - Именно, - Грэндарион расстегнул длинный черный плащ и вынул из-за пазухи горсть прозрачных, как родниковая вода, бриллиантов. На его родине в подобных камушках не было дефицита, они не очень ценились там, зато на Земле дела обстояли совсем иначе. Прибыв на эту планету, ареллианцы досконально изучили данный вопрос и позаботились о том, чтобы запастись подобными безделушками. Корабельный сканер работал исправно, вычленяя места затонувших кладов, наиболее ценные с человеческой точки зрения части которых теперь хранились в грузовом отсеке инопланетных гостей.
 - Что это? - после нескольких секунд молчания, выдавил из себя Блэйз.
 - Твоя награда... в случае подписания со мной договора, конечно, - собеседник бросил драгоценные камни на стол, как простую щебенку, и вопросительно посмотрел на мужчину. - Ну и? Я жду ответа, доктор.
 Осторожно, кончиками пальцев, Саймон взял один из них и внимательно осмотрел его, поднеся к глазам. Ему не раз приходилось иметь дело с драгоценностями, и он неплохо разбирался в них. Это были настоящие, необычайно крупные и красивые бриллианты.
 - Вы считаете, что можете купить меня этими стекляшками? - позабыв о пистолете, Блэйз затеял новую игру. Теперь он боялся не за свою жизнь... а продешевить.
 - Хм, - Грэн покосился на искрящиеся грани камней. - А почему бы и нет?
 - По-моему, это слишком малая цена за бессмертную душу, - доктор положил бриллиант обратно и поднял глаза на собеседника.
 - За годовую аренду бессмертной души, не забывай, - поправил гость, уловив настроение англичанина. Все, что касалось бизнеса, было стихией Грэндариона, его жизнью, его излюбленной игрой. И даже самый опытный земной бизнесмен не смог бы обыграть ареллианца на этом поприще.
 - Еще столько же камней и я подумаю, - губы доктора сложились в сладкую улыбку, а мышцы лица расслабились. Если ему предлагают драгоценности, значит, грабить не будут, что уже приятно.
 - После выполнения условий контракта получишь двойную порцию, - пообещал Грэн, в корабле которого стояло два больших ящика подобного кристаллического хлама, не считая целой горы старинных монет и украшений, вперемешку с предметами обихода, сделанными руками выдающихся земных мастеров. Не в силах устоять перед прекрасным, Грэндарион кое-что из общей кучи собранных с морского дна кладов взял себе. Но даже после этого ящики остались набитыми доверху. Однако сильно расщедриваться ареллианец не спешил, боясь спугнуть собеседника излишней покладистостью.
 Они спорили на данную тему минут пятнадцать, потом с не меньшей кропотливостью обсуждали каждый пункт договора и лишь после улаживания всех формальностей на бледно-желтом свитке появились фиолетовые отпечатки двух ладоней. Оставив бриллианты в качестве предоплаты, Грэндарион покинул дом хирурга, выйдя, как и вошел, через балкон в одной из его комнат. Хозяин не провожал своего эксцентричного гостя, позволив ему исчезнуть так же странно, как он и появился.
 Крылья за спиной неожиданно возникшего работодателя не особо беспокоили Саймона. За свою медицинскую практику он повидал не мало странных субъектов и давно привык закрывать глаза на их причуды, тем более, когда они хорошо за это платили. Так что костюм летучей мыши, в который был облачен богатый визитер, его впечатлил гораздо меньше, чем оставленные бриллианты. Они являлись второй большой слабостью господина Блэйза. За нее он был готов продать душу... а уж тем более сдать ее в аренду без отрыва от тела.
 Оставшись в комнате один, доктор любовно погладил горсть переливающихся от яркого света драгоценных камней и, расстегнув халат, приложил их к своей розовой рубашке. Сверкающие грани тут же приобрели милый его сердцу оттенок, став по-настоящему волшебными. Бросив прощальный взгляд на так и не открытый ящик стола, мужчина задумчиво улыбнулся, предвкушая дальнейшие события в его совсем посеревшей в последнее время жизни. И в первую очередь, Саймона ожидала встреча с очаровательной француженкой. Это был еще один сюрприз, преподнесенный загадочным посетителем.
 Все-таки было в нем что-то демоническое. Свалился посреди ночи на голову, беспрепятственно пройдя мимо охраны и целого батальона всевидящих камер, оставил в задаток необычайно дорогие камни, пообещав за хорошую работу еще, и, что самое главное, заключил с ним сделку! Но предложение новоиспеченного работодателя оказалось столь заманчивым, что молодой и очень рассудительный доктор не смог от него отказаться. О чем ничуть не сожалел.
 Когда документ был подписан, а пропитанные фиолетовой краской ладони тщательно смыты мыльной водой, крылатый господин, точно фокусник из шляпы, вынул из-за пазухи очередного "кролика". На этот раз вместо бриллиантов в его руке оказалась небольшая пластина, похожая на открытку с объемным изображением. Красивая блондинка смотрела с ее поверхности через стекла изящных очков. Она выглядела совсем как живая. Казалось, достаточно дунуть и выбившиеся из прически золотистые кудряшки придут в движение. Но стоило прикоснуться к портрету, и вместо него возникала длинная анкета, содержавшая в себе подробную информацию об этой женщине. Фамилия, имя, страна, город, домашний адрес... место работы и многое другое. Напечатанные по-английски фразы сменялись от легкого движения пальцев, что особенно поразило Блэйза. Такой диковинной вещицы ему еще не доводилось видеть. Правда, прогресс давно уже не стоял на месте, и не было ничего удивительного, что богатый гость имеет на вооружении последние новинки техники.
 Уверовав в то, что с мужчинами иметь дело гораздо приятней, чем с особами женского пола, Грэн предложил сговорчивому англичанину помимо участия в эксперименте выступить посредником в привлечении к нему еще одного человека: владелицы юридической конторы Кати Картье, проживающей в пригороде Парижа. К его огромному облегчению, Саймон быстро согласился. За определенное вознаграждение, конечно.
 Покидая дом Блэйза, Грэндарион был счастлив не меньше, чем оставшийся наедине с приобретенным богатством хозяин, который без ложной скромности считал, что глупый богач попался в его ловко расставленные сети, и теперь нет ничего проще, как тянуть из этого "денежного мешка" соки под предлогом предоставляемых услуг. Его серо-зеленый взор скользил по объемному портрету женщины с таким же упоением, как по горсти порозовевших бриллиантов. Немного подумав, доктор приложил и снимок к своей рубашке, с удовольствием проговорив:
 - Ей бы очень пошел розовый цвет.
 
 
 13 февраля. Россия, город Великий Новгород.
 Полдень.
 
 Глава 20.
 
 Телефон сходил с ума уже несколько часов, но даже его противные завывания не могли вывести Еву из глубокого сна, в котором не было никаких образов и картинок, одна только вязкая чернота, столь необходимая ей сейчас. Звонил и забытый в сумке "мобильный", тихо подпевая стоящему возле компьютера белому аппарату. Дом ее, наполненный этими требовательными звуками, мало напоминал тихую спальню. И, тем не менее, она продолжала крепко спать, лежа в сапогах на тахте. Когда цепкие объятья сна, наконец, отпустили ее, молодая женщина вмиг перенеслась из царства Морфея в сумасшедший мир, где, словно тревожные колокола, на разные лады звенели ее телефоны.
 - Что за...? - она с силой надавила указательными пальцами на виски, стараясь привести чугунную с похмелья голову в более бодрое состояние.
 От протяжных трелей, наполнявших комнату, головная боль только усилилась. Выругавшись про себя, Ева сползла с постели и, не обращая внимания на свой внешний вид, побрела к наиболее громкому из телефонов. Она сняла с рычага трубку и довольно резко рявкнула: "Слушаю!" Хотя по интонации это больше походило на "Идите к черту!" Однако на том конце восприняли лишь общепринятый смысл сказанного ею слова, предусмотрительно упустив все остальное.
 - Здравствуйте, Евочка, - поприветствовал чей-то сладкий голос. - До Вас не дозвониться совсем. Отдыхаете?
 - Пытаюсь, - процедила женщина сквозь зубы. - А с кем имею честь беседовать?
 - Это Наталья Степановна, неужели не помните? Вы работали с нашим издательством. Забыли? Обложечки рисовали... - в трубке замолчали, вероятно, давая собеседнице прояснить память о столь важном событии.
 - А... - выдавила из себя Ева секунд через двадцать.
 Она, действительно, с ними работала. Один раз, да и то с превеликим трудом. Многих издателей ей довелось повидать за период творческой деятельности, не мало было и редакторов, особенно художественных. Но так, как в этой конкретной конторе, с ней нигде не обращались. И не грубили вроде, не оскорбляли... да только смотрели свысока, и разговаривали как с человеком второго сорта, заставляя ее чувствовать себя школьницей, не умеющей держать в руках карандаш. Одним словом, не сложилось сотрудничество, началось и заглохло, как это часто бывает. И вот, через столько лет... звонок. "Телефон то откуда? Неужели в базе данных остался? Или в договорах?" - разочарованно подумала женщина, а вслух холодно произнесла:
 - Помню.
 - Вот и отлично, - упорно не замечая ее тон, сказала Наталья Степановна. - А мы тут о Вас вспоминаем. Ваш рисунок рассматриваем. Вы ведь теперь звезда, Евочка.
 - То есть? - ей очень хотелось послать собеседницу подальше и снова лечь спать, но то ли элементарные правила приличия мешали поступить подобным образом, то ли слабый всплеск любопытства, вызванный последней фразой, остудил это желание.
 - Ну, как же, как же, - из трубки послышался тихий смех редактора. - Ночные полеты с крылатым парнем ... чем не повод для всемирной известности?
 Эта женщина не нравилась ей и раньше. Среднего роста и такого же среднего возраста, пышная, с короткими милированными волосами, передняя часть которых была окрашена в медный цвет. На носу ее помимо родинки сидели небольшие круглые очки, а под ними прятались ярко накрашенные светлые глаза. Восстанавливая в памяти облик собеседницы, Ева болезненно поморщилась.
 - Что за ерунда?! - ледяным тоном осведомилась она.
 - Да ладно, Евочка, - новый добродушный смешок на том конце полоснул ее по ушам, как бритва по стеклу. - Не надо скромничать.
 - О чем Вы?! - она готова была придушить трубку, но разве это что-либо изменит?
 - Телевизор включите, голубушка, - посоветовала Наталья Степановна, став серьезной.
 Ева подчинилась беспрекословно. Взяв со стола пульт, она запустила первый попавшийся канал, но ничего интересного не увидела. Несколько коротких нажатий... ничего.
 - Ну и? - прошипели ее пересохшие губы, а в висках застучало от приступа тихого бешенства. Ей не очень-то нравилось слышать о своих ночных кошмарах из посторонних уст.
 - Ток-шоу по Российскому каналу. Там как раз говорят о Вас, - пояснила собеседница с такой поучительно-снисходительной интонацией, что Ева в очередной раз почувствовала себя школьницей.
 Резко надавив на без вины виноватый пульт, она включила нужную программу. Трое или четверо людей активно обсуждали паранормальные явления. Присмотревшись внимательней, вставшая не с той ноги женщина увидела позади ведущих экран. Это было уже слишком... На нем отражалось ее собственное лицо, расположенное в непосредственной близости от одетого в черный плащ мужчины, за спиной которого раскинулись огромные крылья.
 - Значит, это не сон... - пробормотала Ева вслух, позабыв о приложенной к уху трубке.
 - Сны на камеру не снимают, - усмехнулась Наталья Степановна.
 Ее смех стал последней каплей, переполнившей чашу терпения и без того расстроенной художницы. Позабыв о вежливости, она зло осведомилась:
 - А Вам то какое до всего этого дело?
 - Ну... - редактор замялась. - У меня через три часа встреча с журналистами по поводу вашей сенсационной истории. Просто хотела предупредить.
 - Да что Вы знаете об ЭТОЙ ИСТОРИИ?!!! - заорала побледневшая, как полотно, Ева и со всего размаха бросила трубку на рычаг.
 Секунду аппарат молчал, затем снова завыл, требуя обратить на себя внимание. Но хозяйка будто не слышала его призыв. Вынув из сумки "мобильник" она посмотрела на отражаемый номер. Бывший супруг, какая честь! Сто лет не вспоминал, а теперь вот объявился. Не удивительно, почему...Отключив этот телефон, она проделала тоже самое со вторым и с облегчением вздохнула, наслаждаясь тишиной. Подойдя к телевизору, Ева прибавила звук. Там разговор плавно перетек в религиозное русло. Воспоминания вернули ее к ночным событиям, напомнив о договоре. Она резко повернулась и посмотрела на пол возле окна. Ничего не изменилось. Обрывки свитка валялись там же, точно немые свидетели случившегося. Бросив свирепый взгляд на свою фиолетовую ладонь, женщина сломя голову ринулась в ванную. Но ни мыло, ни шампунь, ни другие моющие средства не могли избавить ее от памятной отметины.
 - Будь ты проклят, Грэн! - простонала она с досадой и поспешила обратно в комнату, собирая на ходу свои вещи.
 Деньги, документы, кредитки...необходимая косметика и кисточка для волос, еще записная книжка, блокнот с ручкой и вытащенный пару минут назад телефон, а вместе с ним отцовский нож, бережно вынутый из ящика стола и завернутый в чистое полотенце. Бросив испепеляющий взор на незаконченную картину, Ева с тоской посмотрела на краски. Они, к сожалению, не влезали в ее небольшую дамскую сумку, а брать с собой чемоданы она не хотела. Сменив одежду на более подходящую для отъезда, новая "звезда" телевиденья поспешила в прихожую, на ходу заматывая шею шарфом. Она быстро застегнула бордовое полупальто и обула сапоги на высоком каблуке. Зеркало, на которое упал ее прощальный взгляд, не отразило ничего хорошего. Бледная женщина с растрепанными волосами и опухшими глазами, под которыми расплылись пятна болезненной черноты.
 Проверив электричество и воду, Ева вышла из квартиры и заперла на ключ дверь. На площадке было светло и тихо. Полдень 13 февраля в Великом Новгороде выдался на редкость приятным. Дразнящие лучи зимнего солнца заглядывали в окно подъезда, будто стремились сказать, что все будет хорошо. Однако женщина, нервно давящая на кнопку вызова лифта, не могла с этим согласиться. Она слышала доносящийся из шахты шорох канатов и скрежет работающего механизма, лифт ехал наверх, но... не по ее воле. Кто-то другой спешил сюда. Может, соседи? Ей не хотелось проверять.
 Не желая ни с кем встречаться, Ева сбежала вниз по ступенькам и спряталась за мусоропроводом. Двери лифта шумно открылись, выпустив на площадку пассажира. Из своего убежища она хорошо видела его фигуру. Невысокий и крепкий, как прямоугольный ящик, он был одет в широкое коричневое пальто с капюшоном, край которого нависал над лицом настолько сильно, что полностью скрывал его от посторонних глаз. Шея незнакомца была закрыта плотной тканью того же цвета, что и одежда. А торчащие тупые носы его ботинок показались застывшей на месте женщине металлическими. Ее удивление сменилось ужасом, когда мгновением спустя она увидела его руку...
 Толстый зеленовато-коричневый палец с огромным, загнутым как у зверя, когтем лег на кнопку ее звонка. Три продолжительных трели остались без ответа. Ева боялась дышать, стремясь слиться с железной трубой, скрывающей ее от жуткого гостя. Она не шевелилась, лишь стук ее перепуганного сердца эхом отдавался в ушах. Мысленно вспоминая все известные ей молитвы, женщина стояла как вкопанная и ждала.
 Странные тихие звуки, похожие на проворачивающийся в замке ключ или что-то подобное, сменились скрипом открываемой двери, которая тут же захлопнулась. Набравшись храбрости, Ева выглянула из своего укрытия. Когтистого гостя на площадке не было. Она без труда догадалась, где он, однако это не принесло утешения. Позволив себе, наконец, дышать полной грудью, женщина побежала вниз по лестнице, стараясь двигаться бесшумно. Она проскакивала пролет за пролетом, не чувствуя собственных ног. Но не успели ее получившие ускорение ступни коснуться площадки второго этажа, как Ева остановилась. Слух ее, ставший от страха на редкость чувствительным, уловил доносящиеся снизу голоса.
 - Он на третьем, она на девятом! С кого начнем? - бодро вопрошала девушка, обращаясь к своим спутникам.
 - С него и дальше по возрастанию, - ответил ей насмешливый мужской голос.
 - А может, лучше с женщины. Она симпатичная, - вступил в разговор другой.
 - Ладно, мальчики. Лифт один фиг долго ждать, пошли наверх. Там разберемся. Кого первого поймаем, с того и начнем снимать, - командным тоном заявила их собеседница. - Надеюсь, мы первые?
 - Я не видел других машин возле парадной, - уклончиво проговорил один из мужчин.
 - Тогда вперед за сенсацией! - радостно заключила она.
 - Тебе легко говорить, не ты же камеру на своем горбу тащишь, - недовольно пробурчал второй. - Я, пожалуй, подожду лифт.
 - Ну, жди, лодырь! Физкультурой заниматься надо, а то жирком зарастать уже стал, - ее задорный смех говорил о хорошем настроении.
 - Ничего. Меня и таким девки любят, - в тон ей ответил собеседник.
 Пара прошла мимо, не обратив особого внимания на стоящую у двери одной из квартир женщину в натянутой на глаза вязаной шляпке. Мужчина хотел что-то спросить у нее, но энергичная журналистка перебила, громко крикнув:
 - Володь, ты ошибся. Третий этаж следующий!
 Ева стояла отвернувшись. Колени ее тряслись, а сжимающие сумку пальцы побелели от напряжения. Она слышала, как они звонили в чью-то квартиру, где им, судя по разочарованным репликам, так и не открыли. Лифт прошуршал мимо, доставляя оператора к остальным. А потом... потом они все вместе поехали наверх, в то время как она бросилась со всех ног вниз.
 
 Глава 21.
 
 Она не шла, а летела, торопливо стуча каблуками по припорошенной вчерашним снегом дороге. Мимо покрытых белой шапкой машин, мимо колясок и бабушек с авоськами... мимо привычной атмосферы до боли знакомого ей двора. Двигаясь по инерции, Ева не замечала всего этого. Перед ее глазами стояла одна единственная картина, затмившая и знакомство с крылатым мужчиной, и ночной прыжок с крыши, больше походивший на страшный сон, нежели на реальность. Все вышеперечисленное меркло в сравнении с уродливой когтистой рукой навестившего ее обитель незнакомца. А ведь промедли она хоть минуту, и жуткое существо болотного цвета застало бы хозяйку дома. От таких мыслей внутри у нее все перевернулось. Придерживая дрожащими пальцами сумку, Ева быстро обогнула угол дома и, оглянувшись на пустой подъезд, бросилась к светофору. Она была так сильно поглощена своими мыслями, что не заметила, как от стены соседнего здания отделились две мужские фигуры и двинулись следом за ней.
 Один невысокий, с черной бородкой и такими же черными глазками, цепко смотревшими из-под смоляных бровей. Второй, напротив, длинный, как жердь, и белокурый. О чем-то негромко разговаривая, приятели неуклонно шагали за маленькой женщиной, бордовое полупальто которой маячило в нескольких метрах от них, точно факел.
 Перебежав дорогу, Ева снова встревожено обернулась. Люди на остановке, пригревшиеся на обочине такси и пара раскрасневшихся от мороза приятелей, идущих по своим делам. Ни крылатых, ни когтистых монстров на горизонте не появилось. Переведя сбившееся от быстрого движения дыхание, молодая женщина поспешила нырнуть во двор, чтобы срезать путь до автовокзала. Мужчины направились в ту же сторону и, в какой-то момент, у нее закрались смутные подозрения на их счет. Но вскоре она успокоилась, краем глаза заметив, что два друга распрощались на перекрестке и побрели каждый в свою сторону. Блондин отправился вдоль проспекта, а брюнет зашагал в ее направлении. Впереди раскинулись несколько жилых кварталов, так что целью его пути мог быть любой дом, в том числе и интересующий ее вокзал. Окончательно успокоив свою разбушевавшуюся подозрительность, Ева побежала дальше.
 В общих чертах она знала, что именно ей нужно сделать, но забыла обдумать детали. Поэтому вопрос кассирши о пункте назначения, привел молодую женщину в некоторое замешательство. Большие черные глаза на бледном лице пару раз удивленно моргнули, а обветренные на морозе губы неуверенно произнесли:
 - А куда есть места?
 - Вы определитесь, девушка! - услышала она раздраженный ответ пожилой собеседницы. - Здесь, между прочим, очередь.
 - На Санкт-Петербург, - будто не слыша ее слов, сказала Ева. - Ближайший.
 Кассирша покачала головой и с осуждением посмотрела на нее. Однако говорить ничего не стала. Выдав пассажирке билет, она рассчитала деньги, и приступила к обслуживанию следующего клиента, позабыв о странной женщине, не знающей, куда именно ей надо ехать и зачем. Впрочем, ЗАЧЕМ, Ева как раз знала: подальше от людей и нелюдей, которые могут узнать ее в лицо.
 Автобус уже подали на посадку. Его призывно открытая дверь манила женщину, суля желанную безопасность. Ничего, кроме этого, не видя, Ева стремительно зашагала к краснобокому "Экарусу". Невысокий чернобородый мужчина в замшевой куртке на распашку вынырнул как будто ниоткуда. Она даже не успела сообразить, что уже где-то видела его. Болезненный укол, похожий на укус насекомого, поразил ее обнаженное запястье. Вскрикнув, женщина остановилась и тупо уставилась на незнакомца.
 - Ой, - виновато пробормотал он. - Простите. Я задел Вас часами. Мне так неловко... - его спрятанные в курчавой бороде губы смущенно улыбнулись, а маленькие черные глазки впились в ее белое, как мел, лицо, которое постепенно начало сереть.
 - Ничего... Ничего страшного, - слабым голосом отозвалась Ева, ее блуждающий взгляд искал спасительную дверь автобуса, но та почему-то расплылась, потеряв четкие очертания. Последнее, что она услышала, перед падением, были громкие крики черноволосого собеседника.
 - Помогите! Кто-нибудь! Женщине плохо! - его голос потонул в головокружительном вихре, овладевшим ее сознанием. - Я вызову "скорую"! - донеслось сквозь неестественно тяжелый сон и... все исчезло, потеряв смысл.
 Мужчина поддерживал за спину ее обмякшее тело и, жестами показывая обступившему народу, отойти чуть подальше, звонил по "мобильнику", требуя срочно прислать врача.
 
 
 Громкий вопль сирены разрезал свежий морозный воздух. Белая машина с красным крестом на боку, подъехала к зданию вокзала и плавно затормозила рядом с еще не отправленным в рейс автобусом. Из нее выскочили двое молодых людей в белых халатах и на глазах у столпившихся зевак погрузили пострадавшую на носилки, предварительно проверив пульс.
 - Я не знаю... Она вдруг посерела и упала... - рассказывал главный свидетель происшествия высокому белокурому доктору.
 - Вы не заняты? Садитесь в машину, все подробности сообщите в больнице, - строго проговорил тот. - У меня еще много вызовов и мало времени.
 - Что с ней? - подал голос кто-то из толпы.
 - Сердечный приступ, - холодно и четко ответил врач и, закрыв за чернобородым мужчиной дверцу, сел на переднее сидение.
 Машина плавно тронулась с места и понеслась прочь от здания автовокзала, а следом за ней медленно поплелся красный "Экарус". Как ни странно, ехали они в одном направлении: прочь из Великого Новгорода в сторону Санкт-Петербурга.
 
 
 США. Техас.
 Раннее утр 13 февраля..
 
 Глава 22.
 
 Восходящее на востоке солнце ласкало темные силуэты каменистой местности, и, словно кисть незримого художника, окрашивало их в розоватые оттенки. Прохладное зимнее утро в штате одинокой звезды выдалось спокойным и безветренным. Тишина, словно покрывало, нависла над пробуждающейся природой. Населенных пунктов поблизости не было, лишь пустынная дорога, как взлетная полоса, разрезала равнину надвое. Неплодородная земля под покровами ночи казалась мертвой, но яркие краски рассвета придавали ей иное звучание. Все вокруг оживало, наполняясь цветами и звуками грядущего дня. И, точно посланец небес, среди этого природного перевоплощения на горизонте возник крылатый силуэт. Солнечные лучи били ему в спину, окутывая фигуру магическим ореолом. Огромные, расправленные крылья мягко покачивались на фоне чистого от облаков, ярко-розового неба. Грациозно балансируя в нескольких сантиметрах от земли, он то ли шел, то ли парил, слегка передвигая ногами. Длинные, идеально уложенные волосы чуть колыхались в такт движениям крылатого мужчины, а эластичный плащ играл и переливался, будто ртуть.
 Гордый и великолепный, с широко расправленными плечами и высоко поднятой головой, Грэндарион вступил на огороженную жердями территорию, где среди всевозможного хлама ютился одинокий трейлер. Рядом, точно старый пес, стоял, растопырив колеса, побитый серый джип, дата рождения которого была столь давней, что о ней никто уже и не помнил. Среди камней и равнин все это хозяйство сильно смахивало на музей одинокого жилища для проезжих туристов. Впрочем, жилищем сей раритет назвать было сложно. Да и музеем тоже... Скорее распродажа завалявшегося мусора.
 Толкнув перекошенные ворота, крылатый визитер двинулся вперед. Его обутые в сапоги ноги коснулись земли, намереваясь продолжить путь по твердой поверхности. Но не успел он сделать пару шагов, как раздалось звучное лязганье металлических зубов. И словно аккомпанемент происходящему, из-за покрытого голым кустарником холма, донесся протяжный вой койота. Что-то острое и холодное намертво впилось в ступню гостя. Боли не было. Довольно плотная ткань сапога предотвратила прокол, но неприятное ощущение от сжатия осталось. Отцепить от себя агрессивный кусок стали мужчина не мог. С раздражением разглядывая зубастый предмет, Грэн брезгливо морщился и дергал ногой, пытаясь освободиться от плена. Он нажал несколько миниатюрных кнопок на манжете, и защитная система скафандра сработала. Железные зубы нехотя разжались, выпуская добычу. Бормоча под нос ареллианские проклятья, Грэн не заметил, как из трейлера вышел хозяин.
 Отрывистый звук взведенного курка, сообщил ему о том, что он не один. Оставив в покое надоедливый капкан, Грэндарион поднял глаза на человека. Тот был старым и небритым, в добротной, но потертой одежде. На голове его сидела, как влитая, широкополая ковбойская шляпа, тень от которой скрывала большую часть лица мужчины, оставляя посторонним взорам лишь выдвинутую вперед челюсть, заросшую густым белым мхом. Плотно сжатые губы и направленное в лоб незнакомцу дуло говорили о негостеприимности американца. Он жил отшельником и не жаловал гостей, особенно незваных. Правда, присутствие здесь человека в маскарадном костюме вместо поджидаемого с ночи воришки-койота его немного удивило. Но отблески этого чувства отразились лишь в его прищуренных глазах, а их Грэн, увы, не видел. Зато он прекрасно видел ружье и лежащий на курке палец.
 - У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться! - нарушил молчание его торжественный голос, а одетая в перчатку рука достала из-за пазухи горсть драгоценных камней. - Я...
 - Это частная территория, - перебил его хозяин. - Выход там, - он махнул ружьем в сторону кривых ворот, чудом державшихся на столбах.
 - Я сделаю тебя богатым, - губы собеседника сложились в снисходительную улыбку. - Не надо меня бояться, Ричард, - его пальцы перекатывали бриллианты, заставляя их искриться и сиять, словно звезды, некоторые из которых еще виднелись на розовом небосклоне.
 - Я считаю до трех, - покачав головой, ответил американец. - Потом... стреляю.
 - Послушай меня, Ричард...
 - Раз, - сухо проговорил старик.
 - Это же целое состояние!
 - Два.
 Собеседник непроизвольно попятился, нутром чуя, что этот тип в ковбойской шляпе не шутит. Живущий в "сарае на колесах" американец не желал сотрудничать, разрушая недавние выводы ареллианца о том, что с мужчинами на Земле договориться проще.
 Грэн впал в замешательство. Ему было сложно понять, почему человек, коротающий свои дни в нищете и одиночестве, не желает стать богачом. Да что там стать... он даже не хочет продолжать разговор! Эта мысль разозлила крылатого пришельца, сделав его красивое лицо мрачным, а ярко-фиолетовые глаза темными, как грозовое небо.
 - Ты упускаешь свой шанс, приятель! - процедил он, остановившись.
 - Пошел к черту, Бэтмэн! - рявкнул американец и, прицелившись, пальнул в него.
 Сухой треск выстрела разрезал воздух, а вместе с воздухом вспорол и верхнюю часть черного крыла. Тонкая пленка оберегающего скафандра не выдержала, пропустив сквозь себя летящую на бешеной скорости пулю. Грэндарион вскрикнул от неожиданности и покосился на пробитое крыло. Рана не кровоточила. Обожженные края ткани неприятно пахли. Противно запиликал датчик на манжете, докладывая о повреждении оболочки. А следом за этим тревожным сигналом проснулась боль. Такое редкое чувство для ареллианца и такое... неприятное. Бросив свирепый взгляд на обидчика, Грэн стиснул в кулак бриллианты и ринулся на него. Однако новый щелчок взведенного курка остудил его пыл.
 - Теперь считаю до двух, - холодно сообщил Ричард Форестер. - Один...
 Подстреленный гость не стал спорить. Он резко повернулся и... оторвался от земли. Его черная фигура направилась прочь, припадая на раненое крыло, как на поврежденную ногу. Он будто шел, а не летел, по воздуху. Старый отшельник в ковбойской шляпе молча смотрел ему вслед, пока крылатая фигура незнакомца не растворилась в розовом рассвете.
 - Хм... - изрек пожилой мужчина, поправив свой головной убор. - До чего дошла киноиндустрия! Пижоны теперь на картонках летают.
 Он вернулся обратно в трейлер, прикрыв за собой дверь. А за незапертыми воротами мелькнула тень хитрого койота, который последние несколько дней повадился навещать одинокое жилище старого пилота, навсегда лишенного возможности летать. Никем не замеченный зверь по-хозяйски приступил к обследованию территории на предмет съестных припасов. Но создаваемый им шорох почему-то больше не беспокоил Ричарда. Сняв с давно не стриженной, седой головы шляпу, он положил ее на тумбу, над которой висел большой плакат с человеком, летящим над городом в костюме летучей мыши. Посмотрев на изображение, мужчина вздохнул и, подойдя к стене, аккуратно повесил на место ружье. Как раз рядом с гитарой. Допив оставшееся с вечера виски, он поставил пустую бутылку к батареи стеклянных сестер и повалился, не разуваясь, на старенький диван. Сомкнутые веки скрыли гостившую в его глазах тоску, а крепкий сон развеял грустные воспоминания о небе.
 
 
 Франция, Париж.
 13 февраля, 16.10 по местному времени. (Московское время 13.10 дня).
 
 
 Глава 23.
 
 Саймон Блэйз вошел в высокое офисное здание, расположенное в деловом районе Парижа, и не спешной походкой направился к лифту. До назначенной по телефону встречи было еще целых двадцать минут, и он, обдумывая на ходу предстоящий разговор, не торопился. Зеркальные двери сомкнулись перед его носом, отразив потрёпанные ветром волосы и слегка помятое в дороге пальто. Нахмурившись, доктор принялся расправлять складки серого сукна, после чего вынул из портфеля маленькую металлическую расческу и аккуратно зачесал назад пропитанные гелем волосы. Довольный произошедшими в его облике переменами, он достал серебристый флакон и освежил свое и без того чистое дыхание. Белоснежные зубы сверкнули в улыбке, а серо-зеленые глаза заблестели в предвкушении приятного знакомства.
 Все время перелета Блэйз размышлял над тем, как построить разговор с Кати. Она выглядела привлекательной и уверенной в себе. Определить истинный возраст этой дамы с внешностью фотомодели было крайне сложно. Но неумолимая анкета, добытая Грэндарионом, открыла ему тайну. Года ее, вопреки распространенному мнению, только красили. Идеальная кожа без намека на морщинки, красивый цвет лица и кудрявые золотистые волосы, которые хозяйка тщательно укладывала, стремясь добиться строгой прически... Все свидетельствовало в ее пользу. Скрытые стеклами очков глаза отражали волевую натуру, а четко подведенные коричневой помадой губы говорили о властолюбии. Во всяком случае, такие выводы сделал доктор, анализируя портрет Кати.
 "Она пытается выглядеть холодной и неприступной, - думал он, любуясь изображением женщины. - Но на самом деле ей нравится риск. Она пылкая и страстная, несомненно. Об этом говорят ее непослушные кудряшки и голубые глаза, за толщей ледяного стекла в сверкающей оправе".
 Блэйз был хорошим хирургом, но не только эта сфера давалась ему легко. Его излюбленным хобби являлась психология. И теперь, чувствуя себя экспертом в распознавании личности по внешним признакам, доктор не сомневался в своей правоте. Кати Картье обычная женщина, которая тает от комплиментов и впадает в трепет при виде настоящего мужчины, такого как он, например. И ни строгий костюм, ни плотно сжатые губы этой не молодой, но шикарной особы не способны ввести его, эксперта человеческих душ, в заблуждение. Поймать на удочку эту золотоволосую рыбку... хм, нет ничего проще!
 Дверь ее кабинета была плотно заперта, а небольшое зеленое табло сверху отражало стандартную надпись "Идет прием". До намеченной встречи оставалось ровно семь минут. Саймон посмотрел на часы и, расстегнув пальто, опустился в большое кресло рядом с журнальным столиком. Он достал из кармана объемную фотокарточку и, прикрыв ее рукой от посторонних взглядов, принялся изучать портрет.
 "Она, наверняка, любит бриллианты, - пришло ему в голову. - Думаю, у нас может получиться плодотворное сотрудничество. Она богата, хороша собой и, что важно, не молода. А ведь возраст один из основных женских комплексов. Быть не замужем во столько лет... Ей не везет с мужским полом или, возможно, она лесбиянка? Даже вероятно... - он поморщился, ощущая прилив разочарования. - Жаль, в анкете нет данных о ее ориентации. Ну, ничего. Все ведь можно проверить", - он сладко улыбнулся портрету и тут же заерзал, испуганно озираясь. Ему не хотелось выставлять свои эмоции напоказ.
 Дверь распахнулась, выпуская наружу молодого человека с сосредоточенным выражением лица и толстой папкой, полной бумаг. Он кивнул в знак приветствия новому посетителю и скрылся в коридорных лабиринтах здания. Зеленое табло вежливо пригласило гостя войти, и он, поправив лацканы длинного дорогого пальто, направился в кабинет мадмуазель Картье.
 
 
 У нее оказалась не по-женски тяжелая рука...
 Блэйз невольно коснулся своей горящей щеки. Его дрожащие пальцы ощупали припухший глаз, а губы презрительно скривились, прошептав: "Глупая стерва. Креветка с самомнением акулы".
 Выходя их лифта, он поймал на себе удивленный взгляд охранника, и это обстоятельство разозлило его еще больше.
 Теперь большой поклонник психологии получил недостающие данные для составления портрета владелицы юридической конторы, с которой он был послан заключить договор сотрудничества. Ни о каких договорах не было и речи, зато психологический портрет Кати приобрел новые черты. Саймон Блэйз мог с уверенностью сказать своему богатому работодателю, что мадмуазель Картье бесполезная и недалекая баба, строящая из себя не весть что. И толку от этой не в меру агрессивной курицы в его научном эксперименте все равно не будет.
 
 
 
 Тихий океан.
 
 Глава 24.
 
 Гребни волн взлетали и падали, растворяясь в бирюзовом зеркале бескрайней воды. Казалось, ничто не может остановить их однообразный танец, но внезапно привычные движения сменились новыми. Вода вздыбилась, как табун белогривых коней, и взвилась к небу высоким столбом. Мокрые стены глубокой воронки простояли всего пару секунд, после чего рухнули обратно, поглотив невидимый объект, камнем ушедший в пучину. Сомкнувшиеся над ним волны вновь принялись водить привычные для них хороводы под аккомпанемент тихоокеанского ветра.
 Челнок Грэндариона погружался все ниже, проходя через толщу соленой воды, которая с каждым метром становилась все более темной и холодной. Обзорный экран был отключен, и кресло пилота окружали непроницаемо-серые металлические стены. Бортовой компьютер вел судно по данным работающего на всю мощь радара, заменявшего ему "глаза". Давление становилось больше, а температура неуклонно падала. Анализируя получаемую информацию, трудолюбивая машина регулировала настройки защитного поля, позволяя челноку беспрепятственно опускаться на дно. Контуры глубоководных обитателей иногда высвечивались на небольшом овальном мониторе, словно каркасы 3D-моделей. Грэн не обращал на них внимания, отдав бразды правления в электронные "руки" компьютера. Не в первый раз он двигался по этому курсу, и, судя по всему, не в последний. Хотя... Из груди мужчины вырвался тяжелый вздох. Он печально посмотрел на простреленное крыло и, немного поколебавшись, коснулся кончиками дрожащих пальцев раны.
 Выглядела она не лучшим образом. Кровь, как и боль, появилась не сразу, но, тем не менее, появилась. Алая, теплая... Совсем как у жителей этой маленькой планеты. Несмотря на различные уровни развития двух таких далеких цивилизаций, в анатомическом плане у ареллианцев и землян было много общего. Диграль даже выдвинул как-то теорию, что у этих двух рас каким-то непостижимым образом оказался общий предок. Как будто в основу для обитающих на разных концах вселенной народов была положена одна и та же модель тела. Только в результате эволюции люди потеряли данные им изначально крылья. Но легенды все еще хранят облик тех, кто населял планету давным-давно. О том, что крылья одних героев упомянутых легенд покрыты перьями, а у других к ним добавлены еще и рога с копытами, Ди благополучно забывал. Грэн же деликатно не напоминал другу о подобных мелочах. Его вообще мало интересовало то, что не относилось к делу, ради которого он организовал и оплатил изнурительную и весьма дорогостоящую экспедицию в этот дикий край.
 "Ареллианцы и земляне похожи? Хм... так даже лучше, - думал он перед вылетом. - Если не обращать внимания на отсутствие крыльев и другие незначительные различия типа цвета кожи, волос и глаз, у нас много общего, а, значит, будет проще договориться".
 Вспомнив свои оптимистичные размышления, мужчина презрительно усмехнулся и, ни к кому не обращаясь, проговорил:
 - Глупые аборигены, необразованные варвары и недальновидные агрессоры. Только идиот может стрелять в того, кто предлагает тебе разбогатеть. И только полная дура без веских причин станет прыгать с крыши, рискуя разбиться в лепешку. Это же смертельно! И... не эстетично, - его кулаки сжались от ярости, а раненое крыло заныло сильней, распространяя неприятную волну боли по всему телу.
 Он был зол... зол и расстроен. Даже заключенный с доктором договор не мог поднять его скверное настроение. Единственное, чего хотел Грэн в эту минуту, так это поскорее добраться до комнаты регенерации и погрузить свое тело в ее целительные потоки. Ареллианцы редко испытывали боль, и сейчас, вдали от имперского комфорта, одному из представителей этой высокоразвитой цивилизации довелось вкусить сей "неприятный плод" сполна. Он совершил оплошность, недооценив агрессивность местного населения. Настройки скафандра не были максимальными, и тонкая защитная оболочка лопнула, пропустив пулю.
 Грэн с грустью посмотрел на свое одеяние. Длинный плащ с разрезами под крылья, поверх них натянута тонкая пленка, на черной поверхности которой кровавые разводы. От подобного зрелища у него начался приступ мучительной тошноты. Этот сумасшедший старик не только покалечил его тело, но и изуродовал любимый костюм.
 Ареллианцы часто использовали подобные скафандры для посещения чужих планет. Достаточно было выставить нужные параметры на встроенной в манжет панели управления, и отдельные детали одежды в мгновение ока становились единым целым, скрепляясь мертвой хваткой в предназначенных для этого местах. Маска была призвана фильтровать воздух, но земная атмосфера не сильно отличалась от привычной для Грэна среды, поэтому он вполне мог пренебречь ею. Как пренебрег и другими важными функциями скафандра. А зря....
 Новый взгляд, брошенный на рану, был мрачным и темным, как ночь. Голова мужчины кружилась, и без того бледная кожа стала снежно-белой, а тошнота и боль усилились. Его состояние ухудшалось с каждой минутой.
 На радаре появилась огромная черная глыба, по контурам походившая на гигантского ската. Компьютер радостно запиликал, сообщая о приближении к намеченной цели. Ареллианец посмотрел на экран и вздохнул. Но теперь это был вздох облегчения, а не печали.
 
 
 Глава 25.
 
 - Он выстрелил в тебя из ружья? - с неподдельным интересом расспрашивал Диграль, стоя напротив высокой ниши, из стенок которой торчали юркие металлические щупальца. Они быстро двигались, бережно снимая с хозяина поврежденный скафандр.
 - Я хотел сделать его богатым, - Грэн болезненно поморщился, когда конечности робота потянулись к крыльям. - А он... Он просто сумасшедший старик! - в его голосе зазвучали нотки негодования, а освобожденные от перчаток руки сжались в кулаки.
 - Конечно, ты прав, - покачал головой собеседник. - Но, пожалуйста, впредь выставляй максимальный уровень защиты на своей экипировке.
 Раненый бросил на него испепеляющий взгляд, но ничего не ответил. Веки его сомкнулись, а пальцы разжались. Грэндарион расслабился, позволяя машине делать свое дело. Ди продолжал терпеливо дожидаться выхода пострадавшего друга из камеры дезинфекции, где тот освобождался от верхней одежды, а заодно и от неугодных бактерий. Процесс, к сожалению, занимал время. А любая отсрочка только разжигала любопытство Диграля.
 Он, действительно, был ниже Грэна... сантиметра на полтора. Но за счет неровно остриженных, всклокоченных волос казался почти таким же. Худой и остроносый, с большими белыми крыльями, внешний вид которых портили разноцветные пятна, оставленные на память лабораторными опытами, Ди вполне соответствовал роли непризнанного гения, сумевшего убедить расчетливого материалиста в своей сумасшедшей теории о переселении душ. Его светло голубые глаза скрывали зеленые стекла больших круглых очков, со встроенной в оправу функцией оптического увеличения. Длинный белый халат с разрезами на спине по количеству разводов не уступал крыльям. И, тем не менее, от этого ареллианца веяло чистотой, как и от всего принадлежащего Грэну корабля. Чистоплотность владельца порой доходила до маразма, однако Ди это не беспокоило. Они дружили с детства и давно уже научились подстраиваться друг под друга. Вернее, подстраивался обычно второй, ибо первый не терпел неправоты.
 Гордый, сильный лидер с железной хваткой удачливого бизнесмена, с умом великолепного стратега и хитростью расчетливого тактика. Именно таким его хотела видеть мать, именно таким, по ее словам, был его погибший брат, именно таким всю жизнь стремился стать и сам Грэн. Ну, а Ди гораздо больше интересовали научные эксперименты, нежели продвигаемые матерью друга, растившей обоих мальчиков, идеи насчет того, что он должен пойти по стопам пропавшего без вести отца. Однако спорить с этой властной женщиной не представлялось возможным и, вопреки своим желаниям, Диграль со временем стал капитаном грузового судна одной из космических корпораций. Так бы дела и обстояли до сих пор, не случись большое несчастье, вновь соединившее старых друзей, пути которых пересекались все реже. Грэн занимался бизнесом, а Ди транспортными перевозками, не забывая о научных изысканиях, больше относящихся к сфере хобби, нежели к его трудовой деятельности.
 Известие о трагической гибели наставницы - матери Грэндариона, вновь объединило их, позволив начать жизнь не по чьим-то шаблонам, а по своему собственному усмотрению. Грэн всегда хотел вернуть украденное у их семьи имущество, и у Ди были кое-какие мысли на этот счет. И вот теперь женщина, запрещавшая своим мальчикам даже думать о подобном, ушла из жизни, с одной стороны омрачив их сердца тяжелой потерей, а с другой освободив их от обещания никогда не связываться с Асвенталем.
 - Можешь осмотреть мою рану, - выходя из камеры, проговорил Грэн. Выглядел он значительно лучше, чем по прибытию. Но полный трагизма голос свидетельствовал о мрачном настрое хозяина.
 Он накинул на плечи длинный сине-зеленый халат с золотистой вышивкой по краю и, покосившись на оставшийся в плену заботливых щупальцев скафандр, грустно вздохнул.
 - Идем в лабораторию, - Ди взял под руку покачивающегося друга и повел его в нужном направлении. - Кости не задеты. Пострадали только мягкие ткани. Так что жить будешь. Обещаю, - он улыбнулся, но эти оптимистичные заявления не произвели должного воздействия на раненого.
 - Не смешно! - прорычал тот, одарив собеседника укоризненным взором своих красивых и печальных фиолетовых глаз. - Это, между прочим, больно. Ты не предупреждал меня о возможности таких ужасных последствий, когда расписывал выгодность своего проекта.
 - Ничего ужасного, - попытался оспорить Диграль. - Просто тебе порвали кусок кожи и все.
 - И все?! - Грэндарион вырвал локоть из заботливых рук друга и воззрился на него как на главного виновника своих бед. - Да ты просто не испытывал боли, приятель! Это... это... Это больно!
 - Прости, - пробормотал собеседник и виновато потупился. - Идем в лабораторию.
 - Эта девочка... она совсем еще маленькая и безобидная. Мы просто одолжили бы ее на время у родителей, а потом вернули бы им. И не пришлось бы тогда общаться со взрослыми идиотами, типа старика и Евы, - более миролюбивым тоном проговорил раненый.
 - Ты в своем уме?! - теперь пришла очередь Ди подарить другу обвинительный взгляд. - Она совсем ребенок! Всего три года. Детская психика такая хрупкая, а тело не выносливо. Эксперимент может убить ее, даже наверняка убьет! Ты разве не знаешь об этом? Я ученый, а не садист! Мне нужны добровольцы. И ты сам вызвался найти их для нашей общей затеи.
 - Доктор подписал контракт, - с наигранным безразличием сообщил Грэн.
 - Чудесно! Ты отлично ладишь с людьми! - Диграль оживился, а его голубые глаза засияли под стеклами круглых очков, как два аквамарина. - А Ева?
 - Она тоже подписала, но... - брови собеседника дрогнули, а губы сжались.
 - Что "но"? - нарушил повисшую паузу его белокрылый друг.
 - Но я разорвал свиток утром.
 - Почему?! - глаза Ди округлились почти так же, как его очки.
 - Потому что она... Она лишняя.
 - То есть?
 - Она не из команды, неужели не понятно? - Грэн остановился посреди освещенного сине-зелеными лампами коридора и недовольно посмотрел на спутника. - Эта женщина не подходит для эксперимента. У нее не все в порядке с психикой.
 - Но она подписала контракт... - не унимался Диграль.
 - Это было вечером, - рявкнул его друг и снова зашагал вперед.
 - Вечером подписала, а утром ты его порвал? - пепельно-серые брови белокурого мужчины поползли вверх.
 - Да, - сквозь зубы выдавил собеседник.
 - Можно вопрос? - Ди торопливо шел позади, даже не пытаясь с ним поравняться.
 - Ну?
 - А что произошло ночью?
 - Не твоего ума дело.
 Это означало, что тема закрыта, и сообразительный ареллианец не стал настаивать на обратном. Он хорошо изучил своего друга за долгие годы общения, и прекрасно понимал, что обо всем узнает позже, когда настроение Грэндариона измениться к лучшему. Сейчас же спор только подольет масла в огонь, разозлив и без того сердитого мужчину. А в гневе он еще более невыносим, чем в обычном благодушном состоянии. Уж кто-кто, а Ди знал это отлично.
 - Ну, а доктор? Он готов сотрудничать? - меняя тему, полюбопытствовал белокрылый.
 - Да. Блэйз здравомыслящий человек, - бледные мужские губы растянулись в довольной улыбке. - Бриллианты сослужили свою службу. Он даже взял на себя заключение договора с Кати. За определенную плату, конечно. Этот парень не плохо соображает во всем, что касается личной выгоды.
 - А ты предупредил его о возможных последствиях эксперимента?
 - Зачем? - Грэн выразительно посмотрел в светло-голубые глаза собеседника. - Я хорошо плачу за его услуги. Пусть отрабатывает.
 - Но ты должен был...
 - Успеется, - оборвал разговор раненый и, взглянув на бархатно-черное крыло с небольшой дыркой в нескольких сантиметрах ниже кости, добавил: - Ты собирался осмотреть рану. Я хочу выставить пятидневную восстанавливающую программу для своего тела. Мне необходимы точные параметры, прежде чем я уйду спать. Больше двух месяцев на коротких профилактических погружениях... я очень устал. А эта история с пулей окончательно вымотала меня. Так что... займись лучше делом, Ди. Мне не хочется обсуждать сейчас "подопытных кроликов".
 - И все же нам придется их обсудить, - Диграль нажал на стене изумрудную кнопку, и дверь с тихим шелестом отъехала в сторону. Автоматом вспыхнул яркий свет, заставляя сиять черно-зеленые металлические поверхности населяющих лабораторию приборов. - Присаживайся, - он указал на большое кресло с травяного цвета обивкой. - Мне необходим твой отчет для статистики. Я ведь должен знать, на кого их этих людей можно рассчитывать.
 - Ну, хорошо, - протянул Грэн, опускаясь в мягкое кресло, которое моментально поменяло форму, подстраиваясь под его тело. - Ребенка ты вычеркнул сам. У американца поехала крыша, а, значит, он опасен для нас. Тоже вычеркивай. Доктор согласен. Француженка под вопросом. Валентин должен скоро вернуться в свой город, тогда и узнаем, в списке он или нет. Остальные... хм. Двое почти не разлучаются. Я оставил их на последок. Ты ведь сам знаешь, что убедить коллективный разум гораздо сложнее, чем склонить на свою сторону отдельного индивидуума. А девятый... В его доме слишком много народа. Хотя после выхода из комнаты регенерации я им, пожалуй, займусь. Ты доволен?
 - Вполне, - Ди с деловым видом осматривал переставшую кровоточить после дезинфицирующей обработки рану, водя перед ней небольшим металлическим прибором, на крошечном табло которого отражались ареллианские символы и цифры.
 Затем он достал из встроенного в стену шкафа серебристую склянку с жидким бледно-зеленым содержимым и аккуратно смазал поврежденное место. Грэн терпеливо вынес эту не очень-то приятную процедуру, после чего поинтересовался:
 - Ты уже можешь составить для меня нужную программу?
 - Конечно, - Диграль улыбнулся другу. - Через три дня будешь, как новенький.
 - Через пять, - поправил собеседник.
 - Трех хватит с лихвой, - невинно моргая, отозвался Ди.
 - Пять земных суток! И не часом меньше, - начиная раздражаться, проговорил раненый.
 - Ну, хорошо, - сдался белокрылый ареллианец. - Пусть будет пять. А потом мы снова займемся работой?
 - Да.
 - И ты полетишь к оставшимся людям, чтобы подписать с ними контракт? - аквамариновые глаза превратились в пытливые щелки.
 - Ну, - губы собеседника сложились в ироничную улыбку, - зная об их необузданных нравах, тебя я туда точно не отпущу, Ди.
 - Почему? - последний сделал вид, что удивлен.
 - Потому что единственное, с чем ты прекрасно справляешься, так это теория, а там, мой дорогой друг, ПРАКТИКА! И не безопасная, кстати.
 - О! Ты очень заботлив, Грэндарион. Что бы я делал без такого смелого и самоотверженного компаньона, как ты? - сладкие речи потекли, как елей, на уши слушателя, который никогда не понимал такую глупую черту, как скромность, и считал подобные комплименты и благодарности, абсолютно, заслуженными.
 Ну, а Ди, зная характер друга, никогда на них не скупился. Он любил его, ценил и... пользовался слабостями, заставляя делать то, что нужно ему. Главное было не дать понять самолюбивому другу, что решение исходит не от него. Грэн был податлив, как ребенок, только в руках хитроумного Диграля. Для всех остальных знакомых этот красивый волевой ареллианец являл собой эталон уверенности и непреклонности.
 - А знаешь, - вдруг сказал раненый, подняв на собеседника глаза. - У нее волосы с красным отливом.
 - У кого? - от такого заявления Ди, вступивший на льстивую тропу, немного опешил.
 - У Еванжелины.
 - Ну и что? У многих на этой планете похожий цвет волос, - пожал плечами озадаченный собеседник, которого мало волновала женщина, вычеркнутая из списка.
 - А взгляд темно карий, почти черный... а иногда зеленоватый с поволокой, - продолжал крылатый мужчина, будто не слыша слов друга. - У ареллианцев нет таких цветов.
 - Но на Земле есть!
 - И роза... Она нарисовала голубую розу, ты представляешь? - Грэн обращался к Дигралю, но при этом смотрел куда-то мимо него.
 - Но ты то любишь бордовые, не так ли? Тебя всегда тянуло на необычное, будь то цветок или что-либо другое. Голубых роз в империи пруд пруди, - с легкой иронией ответил Ди.
 - Да, но здесь это большая редкость. А она нарисовала похожего на меня ареллианца с утопленным в тень лицом, в руках которого голубая роза. Твоя теория, действительно, верна. Эти девять человек имеют отношение к нам.
 - Несомненно, - цепляясь за выгодную тему, подтвердил Дигаль. - Я уверен, что мы найдем благодаря "искателю душ" нужную информацию в потаенных уголках их памяти.
 - Угу, - собеседник задумался. - А знаешь... она такая маленькая и хрупкая.
 - Кто?! Роза? - от напряжения на лбу у Ди выступили крошечные капельки пота.
 - Еванжелина, - Грэндарион улыбнулся, глядя на пустую стенку так, будто видел там лицо женщины. - И она варит отличный кофе. С коньяком.
 - Ты пил? - бровь собеседника изогнулась.
 - А еще она гуляет по крышам и летает по ночам, как настоящая ареллианка, только без крыльев.
 После этого заявления Диграль приложил руку ко лбу друга и понимающе проговорил:
 - Пять дней в восстанавливающей камере. Или шесть. Идем! У тебя бред и жар.
 
 
 (продолжение следует...)