А что, если

 
 Как всегда по дороге с работы домой со скрупулезным вниманием энтомолога изучаю лица людей в катере. Эти лица пригодятся мне немного после, когда из носов, ушей, прыщей, веснушек и всеобщей напряженной усталости они превратятся в истории. Мне нравится думать, что каждое незнакомое лицо – есть нерассказанная история о чьей-то неспетой жизни.
 Вот этот дядечка в старомодной куртке синей болоньи с внутренним займом от правого уха до левого – со времен моего далекого советского детства и до сих пор он трудится на смутное благо какого-нибудь КБ, а по вечерам собирает кораблики в бутылках – есть такое изумительное хобби. Хотя, скорее всего, я не права, и он – владелец маленького автосервиса, где не бывает свободных вечеров.
 А вот девушка-гот. Мы часто ездим в одном катере – скоро начнем кивать друг другу, как бывшие одноклассники, не будь я старше лет на 12. От нее всегда пахнет собачьим кормом – думаю, ее обожает весь цвет местного двортерьерства, который она щедро подкармливает по дороге из художественной школы; а снимая демонический макияж на ночь, она рассуждает о том, сколько деток будет в ее семейном детском доме. Хотя, возможно, я и здесь ошибаюсь – местные подростки наловчились закусывать пиво педигрипалом, и ненавидят не только друг друга, но и самих себя.
 А вот смуглый зеленоглазый пират в колоритной косухе и бандане посверкивает замысловатой серьгой в левом ухе. По ночам он ваяет хитрые защитные программы для Национального банка, утром отсыпается, днем сидит с малолетней сестрой, а вечером бренчит вечные блюзы на хрипловатой электрогитарке в уютном маленьком баре…
 - Ну что глаза опять пусты! – восклицает пират.- Опять сочиняешь?
 Приходится с ним согласиться. Конечно, сочиняю: несбывшуюся историю про отца двух трехлетних террористов, я ж не виновата, что мой не романтический муж, встречающий меня с работы, абсолютно тривиальный и категорически немузыкальный архитектор…