Бельгийское кафе

Сидя на краешке глубокого белого кресла, она опиралась руками на низенький стол. В полумраке комнаты ее непослушные локоны падали на глаза, тонкие пальцы худенькой ручки теребили салфетку. Казалось, она убежала от меня куда-то в полутемные закоулки своих мыслей, наверное, поэтому ее голос звучал приглушенно хрипло:
- Страшно представить, что я нахожусь не на своем месте в жизни. Мне не нравятся мои маски. Наверное, мне надо было научиться играть на скрипке, может быть, я бы преуспела в этом больше, нежели в рисовании или в лепке этих грустных лиц?.. Хотя никогда не знаешь. Везде свои трудности. И со стороны многое кажется привлекательным.
Она отпила горячий терпкий шоколад, но совсем не смотрела на меня. Ни разу не взглянула. Забыла.
- Это такое глупое и тяжелое чувство знать, что никогда не прочитаешь всех книг, потому что люди будут писать еще и еще, даже если у тебя будут деньги, чтобы купить все напечатанное в мире, ты их не прочтешь; знать, что никогда не будешь поэтом, художником, юристом, экономистом, переводчиком, космонавтом и врачом в одном лице; знать, что никогда не познакомишься со всеми интересными людьми в мире. Человек ограничен. И понимая это, чувствуешь такую ревность, что начинает щемить где-то в районе груди. Тоскливо.
Я смотрю на это искаженное болью лицо с большими серыми серьезными глазами, сдвинутыми домиком бровями и поджатыми губами и мне хочется прижать ее к себе и укрыть от всех сомнений этого мира, избавить от постоянного стремления быть лучшей.
-Катя, а может быть оно и не надо все знать, присутствовать ежеминутно во всех жизнях твоих знакомых сразу? Каждый бредет своей узкой дорогой, где не могут поместиться все. Кто-то уходит, кто-то остается. Кто-то улетает в Париж, кто-то играет в театре, один строит карьеру, другой никогда не получит образования. Лишь на миг пересекаются дороги, как в этот снежный вечер наши в этом сумраке Бельгийского кафе. А завтра каждый отправиться по своим делам и как бы ни хотелось, нам не получится увидеться, потому что ночью у меня самолет. Понимаешь? Существуют вещи, от нас не зависящие, и вещи, которые ограничивают нас в этой жизни. Порой достаточно прикоснуться к миру только кончиками пальцев.
Я потянулся к пачке «Parliament», прищурился, закурил. Она молчала. А потом, словно найдя выход из лабиринта своих чувств, произнесла:
- Когда я была маленькая, у меня была нянечка. Мама много работала и не могла быть со мной постоянно, поэтому Вера Васильевна была мне второй мамой, подругой, с которой хотелось советоваться, хотелось радовать ее своими успехами. Но несколько лет тому назад она умерла. Я часто ловлю себя на мысли, что мне хотелось бы, чтобы она увидела мой триумф, мою победу, хотелось бы посоветоваться с ней насчет мужчин. Понимаешь?? А ее нет рядом. И жизнь течет дальше. А я улыбаюсь другим, и в этом кроется самое большое предательство жизни. Ее нет, а я есть. И мне надо продолжать двигаться по моей узкой дорожке. А она уже никогда не будет рядом.
Катя отвернулась и замерла, грустным взглядом провожая крупные мохнатые снежинки за окном.
- Все проходит. Книги, песни, фильмы. Были и будут. Действительно, мы только тихим прикосновением дотрагиваемся до этого чудного мира. А потом такой же снежок будет кружиться над нашей вечной колыбелью.