Планета ангелов. Глава тринадцатая

Бывший корреспондент бывшей газеты «Известия» никогда не думал, что ему придётся сыграть решающую роль в истории человечества. Он всю сознательную жизнь был движим любознательностью, старался оказаться в гуще событий, чтобы наиболее ярко показать эти события людям. Зазнайство ему было несвойственно, хотя он нередко гордился результатами своей работы. Да и было, чем гордиться! А теперь ему гордиться было нечем. Если бы он знал, к чему всё приведёт, то никогда не взял бы эту проклятую тетрадку у той старухи! А если уж взял и прочитал, то никому бы не нужно было её показывать. А он, в простоте душевной и следуя журналистским привычкам, поспешил огорошить всех сенсацией. Вот и уложил Никита, не ведая, что творит, всю планету в непробудный сон.
Никита съездил в тот район, где он когда-то взял пресловутую тетрадку, так как хотел посмотреть на то место, где жил его двойник, побеседовать со старухой, узнать, не оставил ли его двойник ещё какие-нибудь следы своего пребывания в её квартире. Ехал журналист на легковой машине, так как общественный транспорт давно не работал, а брошенных машин было предостаточно. К своему удивлению, Никита не нашёл ни улицы, ни дома, где он побывал прежде. У журналиста создалось впечатление, что все события, происшедшие в этом районе, ему приснились. На том месте находились ряды разрушенных гаражей, рядом с ними валялись детали машин и мотоциклов. Людей в городе давно не было видно и оставалось непонятным, кому нужно было производить эти разрушения и ломать технику.
Друзья, с которыми он приезжал к этому дому, давно погрузились в свой увлекательный сон и не хотели выходить из него. Сам Никита в городе жил лишь летом, а зиму проводил в деревне, где топилась печка, и можно было обменять некоторые вещи, привезённые из города, на продукты. Долгими зимними вечерами он сидел при свечах за книгами, и те события, о которых он читал в этих книгах, казались ему нереальными, взятыми с другой планеты. Журналист подолгу беседовал с теми крестьянами, которые сохранили трезвость ума в силу своего прагматизма и не погрузились в сон. Порой Никита помышлял стать простым крестьянином, вести пусть и нелегкую, но размеренную сельскую жизнь, но ясно понимал, что в силу своего менталитета он никогда не станет обыкновенным крестьянином. Журналист жил надеждой, что когда-нибудь человечество очнётся от своего сна, и тогда людям потребуются свидетельства этой эпохи. Никита понимал, что он должен фиксировать всё происходящее, исполнять роль летописца. Занимался ли ещё кто-нибудь подобным в настоящее время, он не располагал никакими сведениями.
Никите очень хотелось встретиться с собратом по перу или с просто образованным человеком, услышать те слова, которые характеризуют человечество, как величайшую цивилизацию, а вместо этого ему приходилось общаться с людьми, используя лишь бытовой набор слов.
Никите было досадно, что в последние годы перед тем, как человечество ушло в свой счастливый сон, люди стремились показать своё примитивное начало, образованные люди называли друг друга мужиками и бабами, с экранов телевизоров звучало много мусорных, бранных и непотребных слов. Люди были в упоении от своей показной простоты, а, вернее, пошлости. Журналист и сам подыгрывал публике, порой замечая, а порой и не замечая того, что он валяется в грязи вместе со всеми ради того, чтобы казаться своим.
Мало, очень мало людей сохраняли своё лицо в прямом и переносном смысле. Были широко поставлены на поток пластические операции, на экранах и на улицах присутствовало множество своеобразных клонов. Трудно было найти среди них настоящего человека.
Никита недоумевал, как же он не видел этого раньше, не видел стремления человечества к падению, к самоуничтожению.
Журналист питал надежду на то, что худшая и более слабая часть человечества себя уничтожила, произошёл естественный своеобразный отбор. Человечество не должно было погибнуть, иначе был не понятен Божий замысел, цель возникновения земной цивилизации. Никите виделись целые поколения людей, которые стремились к свету, разуму, страдали за идею. Никита не мог предать их, он считал, что не всё окончено. В некоторой степени, казалось Никите, будущее человечества зависит от него, и сейчас даже в большей мере, чем когда-либо.
Летом Никита бродил тёплыми вечерами по улицам Москвы, находил очарование в незаметном разрушении архитектуры города, в разрастающейся растительности, которая своими ростками вспарывала асфальт, заходил в разнообразные здания, библиотеки, в опустевшие квартиры. Смотрел на фотографии людей и размышлял, что же руководило ими в жизни, что заставило их уйти от реальности. Все книги, все документы находились в его распоряжении, но все знания, все умозаключения не доставляли Никите радости, так как никому не были нужны. Никита пополнял свои запасы консервированными продуктами, а гардероб - одеждой со складов. В каком-то смысле Никита был очень богат: он обладал несметным количеством вещей. На самом деле он был богат так же, как заблудившийся в лесу человек, которому, кажется, принадлежат все деревья, плоды и звери в этом лесу, но человеку этого ничего не нужно, а просто надо придти к какому-то очагу, согреться у огня и поговорить с милыми его душе людьми.
Город был пуст. По крайней мере, Никите не встретился ни один человек. Только птицы чувствовали себя хозяевами в Москве, воронья сильно поубавилось, так как ему негде было кормиться, зато появилось немало других птиц. Названий некоторых из них журналист даже и не знал. Первое время в городе было много голодных кошек и собак, а потом они куда-то исчезли. Иногда Никите казалось, что кто-то промелькнул между деревьями, казалось, что он мельком видел какого-то человека или животное, он устремлялся в ту сторону, но не было никакого намёка на чей-либо след. Кажущееся движение являлось лишь игрой теней и солнечных бликов.
Внезапный звук сломанной ветки и хлопанье крыльев какой-нибудь птицы заставляло Никиту вздрагивать, на природе он чувствовал себя уверенней, чем в городе. Там он был частью самой природы, а что здесь? Никите казалось, что в покинутом людьми мегаполисе никак не может проявить себя живая природа, что здесь место разной нежити и призракам. Да и город, несмотря на свою монументальность и основательность, становился похож на призрак.
Роль наблюдателя и летописца Никите изрядно надоела, но найти путь, по которому ему надо было идти по жизни, ему никак не удавалось. Между тем заканчивалось лето, через месяц пора возвращаться в деревню. Да и сейчас необходимо постепенно перевозить кое-какие вещи, запасы бензина и керосина, свечей.
В одну из поездок у Никиты появилось чувство, что за ним наблюдают из-за деревьев. Никита поспешил проехать мимо леска, в котором, как ему почудилось, кто-то притаился. Это не мог быть зверь, Никита ощущал необъяснимой для самого себя способностью присутствие мысли. С деревенскими жителями он поделился своими соображениями. К его удивлению, они чересчур серьёзно отнеслись к словам журналиста, и один из жителей села попросился с ним в очередную поездку. В городе они прошлись по охотничьим магазинам и запаслись большим количеством оружия и боеприпасов.
В последующие поездки не было заметно, что за ними кто-либо наблюдает. Никита успокоился, но крестьяне не были так безмятежны. Они говорили о том, что по лесам ходит дикая молодёжь, члены этих диких банд убивают всех без разбора и тащат к себе всё, что попадётся. Наступила зима. Жители деревушки огородили деревню частоколом, местные умельцы изготовили генератор и пустили ток по проволоке, которая была протянута вдоль частокола. Улицы по ночам ярко освещались, и несколько мужчин по очереди каждую ночь вели дежурство. Но шло время, ничто не менялось, и обитатели деревушки начали успокаиваться.
Наступила весна. Казалось, закончилось время тревог, но в один из пасмурных и тёплых дней за частоколом раздались крики. С вышки было видно, как довольно большое количество людей с кольями движется к деревне. Все мужчины, в том числе и Никита, приготовились встретить нападающих. Нападающие пытались преодолеть забор, но сразу попадали под смертельное действие тока.
На некоторое время всё затихло, а потом осаждённые почувствовали запах гари и дыма. Оказалось, что нападающие подожгли забор. Возможно, у подростков была какая-то зажигательная смесь, потому что сырая древесина мгновенно вспыхнула. В образовавшийся проём вбежали пришельцы, и началась настоящая бойня. Через некоторое время подростки стали отступать, видимо, они не ожидали встретить здесь вооружённое сопротивление.
Как ни удивительно, из жителей деревни никто не пострадал, лишь несколько человек отделались небольшими ранениями и ссадинами. А среди подростков было несколько человек убито, раненых они унесли с собой. От убитых подростков смердело немытым телом и грязным тряпьём. Крестьяне поспешили закопать убитых и во время похорон услышали из леса детский плач. Оказывается, во время отступления подростки бросили двух недавно родившихся малышей. Детей взяли на воспитание две семьи и пообещали, что вырастят из них тружеников и что дети никогда не узнают о том, что их родителями были члены диких банд.

Наступило лето. Никита не торопился в город на отдых, к созерцательной жизни. Дикари больше не нарушали покой деревенских жителей, а Никиту беспокоил сам город. В бывшем мегаполисе таились многочисленные загадки, город даже без людей обладал собственной сложной душой, сотканной из душ проживавших здесь когда-то людей. Сама местность, на которой был расположен город, была насыщена мощной энергетикой, аура города была непостоянна, подчинялась каким-то своим нелинейным законам, и эта совершенная непредсказуемость города пугала Никиту.
Журналист решил искать единомышленников и искать выход из сложившейся ситуации. Человечество исчезало, население Земли начало приближаться к той критической точке, когда можно было сказать, что человек как вид скоро перестанет существовать. Взяв с собой запасы пищи, бензина и оружия, Никита совместно с двумя молодыми жителями деревни отправился на поиски тех людей, которые разделят его убеждения, пойдут за ним и помогут человечеству подняться из пепла. Журналист понимал, что мир не ограничивается лишь той деревней, где он поселился. Вероятно, где-то в окрестностях есть ещё населённые пункты. Проживающие в них люди, скорей всего, испытывают те же проблемы, что и односельчане Никиты. Пора всем уже объединиться, пора совместно решать свои проблемы.