Мудрый Правитель

   МУДРЫЙ  ПРАВИТЕЛЬ

   сказка


   Один восточный правитель принял в своем шатре некоего заезжего принца, и оказал ему принятые в их стране знаки гостеприимства. Внимание к гостю вообще очень высоко ценилось в этой восточной стране, и не было такой услуги и таких развлечений, которых бы не предложили принцу, лицу, в общем-то, незначительному, на которого в ином месте просто бы не обратили внимания. Ему предлагали отведать самых изысканных блюд, какие только смогли приготовить повара хозяи­на, перед ним день и ночь танцевали полуобнаженные танцов­щицы, золотые браслеты и пояса которых мелодично звенели в такт танцев, его слух ласкало пение лучших бардов и менестрелей владыки, а под конец и сам хозяин почтил гостя недолгой беседой, и даже сыграл с ним партию в шахматы, отбыв затем по важным делам, предложив оставаться в его шатре столько, сколько потребуется. К слову сказать, в этой восточной стране бывали случаи, когда гости годами жили в доме своих хозяев, и их никто не мог выгнать, так как этим был бы грубо нарушен долг гостеприимства, священный для всех жителей этой страны.
   Заезжий принц был молод и пригож лицом, и как-то так само собой получилось, что он и молодая жена хозяина безум­но влюбились один в другого, и бросились в эту любовь, совершенно ничего не замечая вокруг. Когда суровый владыка вернулся в шатер после длительного отсутствия, он застал гостя в объятиях своей неверной жены, и сначала, в пылу гнева, хотел предать их лютой казни, но потом, вспомнив о священном долге гостеприимства, опустил свой меч, и надолго задумался.
   – Я не могу убить тебя, – сказал он заезжему принцу, – ибо этим нарушу священные заветы своих предков, передаваемые из поколения в поколение в нашей древней стране. Ты имеешь право жить в моем шатре сколько угодно, хотя бы до самой старости, и ни один волосок не сможет упасть с твоей головы. Однако ситуация эта для меня совершенно невыносима и непри­емлема, и если ты знаешь способ ее разрешить, то поделись им, не медля, со мной!
   – О ваше величество, – склонил перед владыкой повинную голову смущенный принц, – я безумно виноват перед вами, и сознаю, что достоин самого сурового наказания. Однако я еще очень молод и не хочу умирать, а поэтому, если не трудно, смените гнев на милость, и простите меня.
   – Я не могу этого сделать, – сурово ответил владыка, – я скорее убью жену, так подло мне изменившую, и буду терпе­ливо ждать того часа, когда ты хотя бы случайно не покинешь шатер. Тогда я смогу изрубить тебя на куски, удовлетво­рив этим свое чувство мести.
   – Ну так знайте же, – воскликнул в ответ принц, – что я никогда не сделаю этого, и буду жить здесь до самой старости, надеясь пережить ваше величество, ибо гораздо моложе вас. Что же касается казни вашей супруги, то подданные, узнав об этом, сразу же обо всем догадаются, и вы будете навек опозорены, и не сможете, до конца не отмщенный, дальше править страной.
   – О горе нашим странным законам! – воскликнул восточный владыка, вздымая кверху могучие руки, и хватаясь поперемен­но то за меч, то за пылающую от гнева голову. – О горе законам, которые не дают мне убить тебя и эту изменницу, ко­торая недавно еще клялась мне в вечной любви!
   – Но если все дело в законах, – ответил владыке смущен­ный принц, – то не отпустите ли вы нас с ней на свободу, дав обещание не преследовать и не предавать смерти?
   – Этого я обещать не могу, – ответил принцу восточный владыка, – так как всегда говорю только правду, а правда заключается в том, что я горю жаждой мщенья, и для меня одинаково неприемлемо как прощать вас обоих, так и остав­лять жить в этом шатре. Ваше недостойное поведение создало невыносимую ситуацию, и я не вижу из неё достойного выхода. Скорее всего, я все же убью вас обоих, но этим будет наруше­на вековая традиция, что в итоге неизбежно приведет к распаду страны и гибели всего нашего процветающего народа. Брат станет мстить за брата, муж за жену, обиженный станет убийцей обидчика, и все достижении, накопленные веками, будут разрушены набегами жестоких и зорких соседей, которые только и ждут смуты в нашей стране.
   – О владыка, – склонился перед хозяином еще более смущенный принц, – еще раз трижды прошу простить меня, но, кажется, все же есть один-единственный способ, могущий сохранить покой в вашей стране.
   – Говори же быстрей, что это за способ, – воскликнул владыка, – ибо я, если честно, не вижу выхода из этой патовой ситуации!
   – Этот способ, о достойнейший, – тихо ответил принц, – благоприятен для всех, кроме вас, и заключается он в следующем. Вы добровольно передаете власть мне, и отправляетесь путешествовать в дальние страны, будучи, разумеется, обеспеченным материально до конца своих дней, предварительно разведясь со своей неверной женой. Зачем вам эта изменница, которую, к тому же, вы даже не можете покарать? Я же охотно женюсь на ней, и не буду преследовать вас, ибо видел в этом шатре только хорошее, и никогда больше не отвечу злом на добро. Все будут живы, в государстве ничего не нарушит­ся, основы нравственности и морали останутся прежними, на­род будет процветать, как и всегда, а что касается нас с вами, то всего-навсего произойдет рокировка, обмен знаками власти, имеющими значение только для нас. Обдумайте, ваше величество, это единственно возможное предложение, добровольно сложите с себя титул владыки и передайте его мне, более молодому и более рьяному, который, возможно, сможет уп­равлять этим народом более гибко и более мудро.
   И владыка задумался над предложением принца, а потом даже и принял его, ибо другого выхода, в том числе и для страны, попросту не было. Он развелся с женой, отрекся от царства в пользу молодого преемника, наделенный сверх меры золотом и серебром, и отправился путешествовать в дальние страны. К слову сказать, вскоре он понял, что занятие это куда как приятнее ежедневных обязанностей главы государства. Спасенный же принц женился на разведенной женщине, и стал новым правителем страны, приведенный к присяге с со­блюдением всех необходимых формальностей. Он был более спо­собным и более гибким, нежели прежний правитель, и это вскоре поняли завистливые соседи, так и не дождавшиеся смуты в этой восточной стране. Между прочим, когда он недолго был в заграничной командировке, его жена изменила ему с заезжим негоциантом, и ему, в свою очередь, пришлось легитимно передать власть преемнику. Но, поскольку это уже стало традицией, народ только приветствовал такое событие, на­учившись со временем правилам демократии. Здесь, однако, начиналась уже совсем другая история.