Место встречи

Наконец, моя «заморская» подруга решилась посетить Москву. Я задалась целью доказать ей, что это город в городе. Один, шумный, пафосно-неоновый – сжимает в три кольца другой, старинный, героический, добрый, который можно проследить лишь по страницам книг или по кинематографической ленте.

Я решила, что в духе моего плана, мы можем встретиться лишь в двух местах – в ГУМе у фонтана или у памятника А.С. Пушкину. По здравым размышлениям и ввиду новомодного ремонта в Государственном Универсальном Магазине, на протяжении вот уже двадцати минут, я нервно топаю ножкой о снег. Подруга должна появиться с минуты на минуту. Но раздается звонок, и я понимаю, что она заблудилась, так как мой ориентир – елка - лишь усугубил положение бедняжки, ввиду предновогоднего убранства города. Итак, мы полагаемся на взаимовыручку прохожих, и я остаюсь в ожидании.

Тем временем, из-за облаков и смога показывается солнце. Такого яркого и теплого солнца не было с самого конца осени. Я медленно прохаживаюсь по кругу и листаю восьмидесяти рублевую книгу нобелевского лауреата. Однако мое внимание похищают такие же ожидающие как и я.

Вот на скамейке сидит паренек в ярко красной куртке. В одной руке он держит телефон, в другой – сигарету. Курить начал недавно, так как не затягивается, а лишь подносит сигарету к губам. Через каждое слово сплевывает и чувствует себя при этом невероятно взрослым и зрелым. Я невольно поднимаю глаза на Александра Сергеевича, и чувствую легкую неловкость за паренька. А поэт лишь стоит, задумчиво прижав бронзовую руку к бронзовой груди.

Группка туристов из пяти человек просит меня сфотографировать их компанию. Я делаю снимок, а потом предлагаю им принять более непринужденные позы и не глядеть в кадр. Туристы начинают вести себя как павианы, прыгать друг на друга и кривляться. Я мысленно извиняюсь перед поэтом, и отдаю туристам их фотоаппарат.

Присев на скамейку, я пытаюсь сосредоточиться на занимательном рассказе, но чувствую на себе взгляды соседней компании. Их просто не должно быть здесь, думаю я. А, может быть, так нельзя думать? Почему я решила, что я лучше их, что я имею право находится здесь, а они – нет. Потому что они перемежают свою речь бранными словами, насыщают ее, надувают как мыльный пузырь, готовый лопнуть, и облить скорбно склоненную голову поэта этим «русским языком». Именно здесь, рядом с ним, с памятником человеку, положившему начало созданию богатейшего по своему содержанию и красоте языка, сидят эти люди. Судя по вашему разговору, вам нужно было встретиться не здесь, а … не знаю… на помойке!
Все эти мысли проносятся в моей голове, я чувствую горечь и обиду. Вдруг к ожидавшему молодому человеку подходит тоненькая девушка. Они начинают кормить голубей семечками. Целая стайка уже семенит рядом с ними, перебегая от зернышка к зернышку. Парень насыпает в руку немного, и самый отважный, самый красивый, белый голубь, не страшась ничего, садится ему на ладонь, и доверчиво принимает угощение. Последняя горстка падает на землю, парень целует девушку, и в этот момент голуби отрываются от земли, и зажигаются четыре старинных фонаря, окружающих памятник.

Сцена не заняла и двух минут, но вернула мне былую безмятежность и покой. Зная, что на свете все еще живет красота и нежность, легче переносить, грубость и брань. Подруга окликает меня, я беру ее под руку, и напоследок оглядываюсь. Я почти уверена, что еле заметная улыбка скользнула по его бронзовому лицу в лучах уходящего солнца.