5. Дорога без конца

Малыш и Солнышко грелись на крылечке, впитывая льющиеся с неба теплые лучи нежного весеннего солнца, когда на дороге появился Странник. В одной его руке было маленькое лукошко, а другой он сжимал крепкий дорожный посох.
- Здравствуй, Странник.
- Здравствуй, Малыш, как у тебя дела?
- Все хорошо. Но… почему ты так долго не заглядывал в наши края?
- Я зашел очень-очень далеко, Малыш. В тех мирах мне еще никогда не приходилось бывать. Да и обратный путь оказался не близким. А ты, почему такой бледный?
- Нет, ничего, Странник, просто я только-только поправился после болезни.
- А что с тобой случилось?
- Не знаю, заболело сразу много людей во всем селении. Пришли женщины, чтобы лечить нас. Откуда-то издалека привезли доктора, устроили … этот…- карантин. Доктор говорил много непонятных, ученых слов и давал всем пилюли. Но вылечил.
- Теперь, Малыш, тебе надо побольше гулять и набираться сил.
Странник прислонил к стене посох и присел на крыльцо, поставив перед Малышом лукошко.
- Попробуй, это лесные ягоды. У Вас такие не водятся.
- Спасибо. – Малыш зачерпнул сразу целую горсть разноцветных ярких горошин и закинул их в рот. Его лицо тут окрасилось выражением восторга. – Ух ты!
- Нравится, - Странник довольно улыбнулся, - Бери еще.
Котенок, как не пытался его убедить Малыш, от угощения категорически отказался. Но ягоды все равно скоро закончились. Малыш поблагодарил Странника, и они пустились в разговоры о далеких мирах и о дорогах, о не виданных никогда Малышом лесах, о горах, реках и озерах, об океане и островах, о необыкновенных животных и еще… об очень-очень многом.
За разговором они не заметили, как завечерело, на землю опустились сумерки, скрывшие протянувшийся из края в край горизонт. Наконец, спохватившись, что гость проголодался с дороги, Малыш пригласил Странника в дом и накормил, как сумел.
После ужина Малыш убрал все со стола и зажег длинную белую свечу на медном подсвечнике в виде полураскрывшегося цветка с красиво изогнутыми блестящими лепестками. Отсветы трепещущего огненного язычка заметались по гладким деревянным стенам, приглашая продолжить разговор.
- Странник, объясни мне, почему сердце ведет себя так странно?
- О чем ты, Малыш?
- Когда я был болен, то слышал, как про сердце говорили – то оно несется вскачь, то оно затихает, то останавливается… А еще, я сам это чувствовал, оно будто бьет молотом после тяжелой работы и словно поет, когда счастлив. Почему?
- Ты взрослеешь, Малыш…
- Да, уже в этом году мне дадут взрослое имя. Но… ты все равно можешь называть меня Малышом. Даже тогда. Если захочешь…
- Ты добрый, Малыш.
- Не знаю. Но ответь мне – про сердце!
Странник задумался. В его глазах вдруг появился отголосок какой-то старой, но не утихшей до конца боли. Он остановил взгляд на пламени свечи и как-то очень тихо заговорил.
- Сердце, Малыш, не просто какой-то орган внутри человека. Через него проходит вся кровь. Вся-вся – до последней капли! Говорят, что что-то волнует кровь – это сердце! Говорят, что кровь стынет – и это тоже сердце. А еще оно нежное и чуткое. Если тепло человек может ощутить любым участком тела, то доброту почувствует только сердце.
- Выходит, сердце – это главное? Только оно сможет узнать друга и отличить настоящее добро от показного?
- Да, Малыш, только оно одно.
- А если сердце ошибается, такое может случиться?
- Значит, - Странник опять отвел взгляд, - Человеку просто нужно было во что-то верить, кого-то любить, нужна была сказка…
- Любить? О чем ты говоришь, Странник, я не могу тебя понять, что это значит – любить?
- Ты и правда вырос, если задал этот вопрос, Малыш… Но ответа у меня наверное нет.
- А помнишь, ты говорил, что все возможно измерить дорогой…?
- Говорил… Но любовь… Любить – это значит отрываться от любой дороги, доверять выбор пути тому, кого ты любишь. И если получаешь любовь в ответ, то две жизни, два пути сливаются в одну дорогу без конца… И только верность может сохранить эту дорогу первозданной. Верность, и еще доверие.
- А если верности не хватает?
- Тогда… может быть, и любовь была просто иллюзией, красивой сказкой – для одного…
Странник замолчал, что-то вспоминая. В его глазах, будто рождаемые пламенем свечи, пронеслись тени смятения, страха, познанного счастья, умиротворения, а после снова боли и безысходности.
- Знаешь, Малыш, если в любви один человек предает другого, то тот, кому изменили, оказывается совсем без дороги.
- …
- Есть такое место, где нет дорог. Совсем. И попасть туда можно только одним способом…
- Ты был там, Странник?
- Да, Малыш, однажды мне довелось там очутиться.
- Но ведь ты вернулся, нашел дорогу даже там, где их нет. Ты ведь Странник!
- Да, конечно, Малыш, я вернулся. А может быть вернулся кто-то другой, только похожий на меня. Кажется, что-то очень важное мне пришлось ради возвращения оставить там, в этом месте без дорог.
- А любой может полюбить?
- Нет, только тот, у кого есть сердце!
- Но ведь…
- Да, Малыш… Но сердце – как эта вот свеча, смотри…
Странник подул, пламя в последний раз взметнулось, разгоняя темноту, став внезапно как будто ярче и больше, чем на самом деле – и угасло.
- Видишь, Малыш. Только один-единственный миг между горящей свечой и холодной… А все дороги теперь остались там, в бесконечности.
Странник повернулся к окну, через которое в дом попадал призрачный свет далеких звезд. Малыш последовал взглядом за ним.
- Эти дороги открыты только Странникам.
- А я, я смогу полюбить?

В руки Странника, лежавшие на столе, внезапно ткнулось что-то теплое и пушистое.
- Зажги свечу, Малыш…