Глянцевая свобода. Глава 1

Его Ничтожество почётный член тайного общества "Союз Говённых Человечков", Реальный Балбесина и Дрочилло Редкостное некто Егор Абсурдовичъ Лёнин Бээ - Король Никтоков и Великий Плагиатчик Брутального Графоманства и Прозрачной Шизы




Издательство D.I.Y. Product&Copy Left system
Иваново-Вознесенск 2007


Глянцевая свобода


Глава 1

Нам было славно. Жили мы хлеву истории, вместе со свиньями. Солнце закатилось за холодильник. Тянуло сблевать. Задроченные, а от того ещё более прекрасные женщины, кончали исключительно высоко сортной нефтью. Мы же бородатые и не очень, изрядно вонючие, не обращали на них должного внимания. Подтирались руками, умывались ртом, словно кошки. И кругом была пыль. Жирная, как хряк, как первая двойка, пыль. Она была везде. И на кофейной гущи, и на раковине, и на ушах, на штампах надежд, на трупах любви, в мыслях и домыслах, на мясных продуктах явно не первой свежести, на стенах сопливых московских коридоров. Коннанады стаканов и бутылок, огрызки карандашей, хромая судьба под колёсами жизни, тут было всё, всё то что должно было только быть, и того чего быть совсем не должно, не в каких нормах и рамках. В цветах красоты плодились мыши со скоростью приличных кроликов. Вожди исправно хмурились с плакатов, мы исправно крестились, и мы переходили на шёпот, по красным дням календаря. Кто-то плевал на солнце разноцветной слюной, кто-то раскорячивал свои мозги очередной брошюрой "О смысли бытия". Все изрядно сморкались и наступали на одни и те-же грабли - кусок отошедшего плинтуса и каждый раз, при в ходе в комнату для не долгосрочных свиданий, спотыкались и матюгались. Но не кто не пытался оторвать его к ****ям, или прибить на место, все знали твёрдо очередную заповедь - "инициатива дрючит инициатора". Всё знали что стоит только подумать как все остальные сразу попрутся за тобой, как стадо наивных баранов, ведь здесь только дай : и вот ты провидец, и вот ты пророк, здесь все только и умеют обсуждать чужие деньги, завидовать чужому счастью, все знают что всё хреново, но не один не двинет пальцем в попытках что либо изменить. Здесь жарят историю на конопляном масле, изрядно посолив и разбавив на половину аперитивом. Здесь ремонт и уборка - состояние души, особые разновидности тоски. И вот в выломанные кем то двери восприятия входит повседневность по имени Туся, блестяще сосущая как пылесос. Она способна обесценить любые ценности. Система ценностей - система бесценностей. Что может быть лучше - сам придумал правила, сам выиграл, развёл народ на фантики! Святой Папондополо исправно рисует совершено безвкусные доллары. Поверить в бесконечность дверей, особенно если они исправно скрипят. Безумны брезгливы, убить не способны, но способны унизить. Чужая боль что может приносить нам большую радость? Нам стыдно пройтись в халате по центру города в час пик, но не в лом и не в падлу мочится в автобусе, на глазах пенсионерки, ветерана труда. Мы боимся быть смешными, но при этом ходим в дурацких нарядах, носим одинаковые бороды, усы, причёски. Вместо глаз шарики из водочных рассекателей, ****ёжь а не вера. Нас наебали, мир давно проплачен кем то другим. Нам некогда ни чего не надо, не до чего нет дела, нам просто надо "вынь-и-по ложь". Вырождение подошло к точке кипения. Пристегните ремни, жопа созрела - кушайте и не обляпайтесь! Разжижение личности началось на рубеже 19 и 20 веков. Мне смешно, не человечество, а стая насекомых на вселенском клозете, не мир а противогаз. Пипец эпохи человека, революции не будет, будет дискотека, не кто не будет ей помехой! А ты крути свои диски пулемётчик Ганс, а ты ползи улитка по склону Фудзи, а ты дрочи свою подергайку. У каждого свои тараканы в тараканиках. Можно ссать на подоконник сто градусным кипятком, можно на рельсах судьбы вскрывать путейные шланги. Можно всё, если очень надо. Можно делать вид что ни чего мол не случилось, сидеть, есть пельмени, тщательно прожёвывая и проглатывая. Пора добавить краску, пора красить небо чугунными карандашами! Кошмары местного значения. Погибло минимум из максимума возможных. Слава о святая наша течка, о преподобный дядя Сэм в натуре! О великая и ужасная, жизнь дающая и её отбирающая, боеголовка. Вархед, вархед, дайте ****и бля салюты. Салаты оливье на потолках и во всех уголках бесконечной вселенной, оказавшей по утру пятизвёздочным моргом. Жизнь без особых на то причин. От страха быть пойманным, агентом хрустальной разведки, трясутся обшарпанные губы. Разводим черепах, поедающих грецкие орехи за один мах, за одну унцию бесценного времени. Лирический ливень приводящий к словесному поносу. Оказаться за гранью собственного понимания не это ли высшая награда творца? Пускай плюют, пускай сморкаются. Нация скептических ослов, уснувших в матрице очередного выходного. Я любил Тусю, эту злую повседневность. Каждым атомом своего бренного тела. Любил звонить ей, и слушать тишину. Любил хвостаться своими подвигами, псевдороманами и прочей ерундой. Она меня ненавидела, также как всех. И за это ей спасибо, если она ответила мне взаимностью петь бы мне песенку "Лирический чувак", на могилах свободы. Лучше быть не тронутым её вниманием. так легче перестукиваться, лучше ковырять свою потаённую похоть. Плюнуть и уйти не хватает не сил, не времени. В те моменты когда я себе начинаю нравиться, я готов себя убить, разорвать на тысячи ошмётков. Я презирал свою гениальность. Я восторгался своей ничтожностью! Я мечтал о загаре, о сардельках с пивом, а получал удары под дыхх и ниже пояса. Мечтать ведь не вредно, но вредно говорить об этом вслух. И вообще не барское это дело, крайне чуждое нашему, высоко технологичному обществу.

Рэй В-Рот-Бери висел на каждой стене. В сумерках сознания вспоминали необходимую комбинацию цифр, нужною для проникновения в заветную ячейку мирозданья. Дом без ящика это утопия. С ним засыпаем, с ним встаем. Всё продуманно: заведи будильник и отдыхай. Ходим стадом, ****ся как суки. Заживо вывернутые на изнанку. Заранее положенные в очень уютный гробик. Влад Сташневский, очередной твой звезданутый сосед, изрядно попотев всё же добился руки и ливера, принцецы центрального спермахранилища Кристины Обрыгайте. В приданое он получил два бидона с брагой, триппер и сифилис. Он бил её, постоянно и основательно. Во время менструации и без неё, бил и хищно пожевывал солённые огурцы. Они прожили вместе полтора года. Он подпоручик КГБ и штаб-с-капитан ЦРУ в отставке, она святая затраха, глава реально-матёрой церкви. Потом они разошлись и никогда более не встречались. Детей у них кажись не было. Он призирал их больше чем себя. Её походка заставляла его блевать, её карандаши веяли скуку, от вида плоской груди хотелось бежать на край земли и выть. Её глаза огонь-вода, татуировка на щеке, она снилась ему в кошмарах, являясь в одной ночной рубашки, которая была не способна скрыть её беспантовости. Она была нимфеткой. Об этом он знал точно. Её судорожные крики были слышны на углу квартала. Бедный Влад, думали все вокруг. Немудрено что после развода он стал гомосеком. Он вспомнил свою музу, свою зайку, в лыжном костюме на голое тело, с заячьими ушками на макушке, она сидела на кровати. Как он её прокатывал, сколько штрафных кругов они намотали вместе? Одному чёрту известно. Аттракцион под крамольным названием человеческая жизнь закончен, звучат там-тамы. "Пипол на верёвочке" - звучала от куда-то сзади. Неизвестный не кому автор дрожащей рукой закончил сочинение без явной цели. Нахлынула радужная волна разочарований. Пора открывать охоту на мух. Открыв холодильник элитности, он обнаружил там ещё немного вороней крови. Значит полетаем сегодня - подумал он. Поезд на Луну отравляется в полночь. Всем пристигнуть ремни. 200 по встречной без права на ошибку. Не жизнь а засохшие крошки на кровати. Сплошное расстройство. Сил не каких не осталось Свобода по имени Бритни Спил-с вышла на балкон в розовых школьных чулках и строгом ошейнике из лепестков роз сорванных, беспричинном ураганом, при попытке бегства одного из основоположников вездесущего сервера нижнего яруса при маргинате святой колбаски и на небесах, при выше всего почва а идеи декаданса дело прошлых, изрядно посыпанных из пипетки широкоугольной, крупногабаритной побелкой. Век стриги - век учись. Патефон коричневых будней, изрядно поскрипывавший, издавал крайне похабную мелодию беспокойного сна. Прелестница повседневность Туся настигла меня на удивление рано во второй тумбочки четвёртой с краю табуретки, и разродилась магической депрессией. Когда я уеду в Америку то сразу забуду свои первые, нелепые, смешные очки. И штаны короткие, наивные как жизнь онаниста тоже забуду. Ещё больше перестану не верить в то, в чего и здесь верил если только через раз. Жужа дрюкнала юриста в присутствии Мёртвого Афро-Индейца С Еврейскими Корнями. Афроиндеец быстро ушёл в себя и не вернулся. Сваркалось на нашей совковой планете фаст-фуд. В воздухе пахло перегаром, вездесущии птицы летали по галицинирующему небу. Главврач психо неврологического диспансера Метел Мамонтович Балалайкин совершал обход своих владений. Психи всех мастей валялись тут и там как вилки кем то брошенные. Доктор Кризис в перевязочной из всей силы порол чью то музу по имени Чушь. Вот так не гаданно пришла зима. Смеялись взасос, целовались на взрыт, только зря всё всё равно наши просрали своё Ватерлоо. Копили деньги и страх, а также в особо крупных размерах ненависть к самим себе. Гнили,тлели, сношались. Я сделал вдох, воздух хлынул в лёгкие, жалко что он отравлен. Снег выпал и покрыл землю девственной пеленой, через час всё стало грязью. Наши чувства мы все выставляем на показ, весь наш гонор, на швабрим на своих воспоминаниях, путаем любовь и элементарную житейскую привязанность. На чердаках и в подвалах читаем запоем Библию от Сорокина, Коран от Ширянова, Веды от Перумова, заполнили свои мозги нагромождениями чужих эмоций. Такая пошлятина!!! Не оторваться!!! С удовольствием смотрим кровожадные новости, тщательно пережёвывая и попёрдывая. Мир в руках политических дикарей, кухарки вершат судьбы народа! Народ давно сгнил, хочется спиться, скуриться, сторчаться, хочется на *** поскорей послаться!!!! Ветераны толчков ведут свою армию строго на юг, на позиции сервера нижнего яруса. Мужики после работы были обычными кабелями, потребляли пиво и широкоформатных сиськотрясов, бабы были сучками жрали Мартини и догонялись свежо вымытыми хуями. Не искусство а отрыжка, не мир а душлак, не люди а биороботы, макаки средней мозговитости. НЕ улыбка а эпилептическая судорога.
Be happy you in a matrix!