Легко ли быть Антихристом?

 Вначале было слово,
  И было это слово человека,
И слово было «НАХ…»
Антибиблия 1.1.

Три года после…

Легко ли быть Антихристом? Не знаю. Увидите его – спросите… да шучу я, шучу. «Ах ты сука, - подумают некоторые, - он еще шутить вздумал!» и кулачком своим взмахнут. И что. Да, я шучу. И че? Че вы мне сделаете? А? Так что завалили хлебало пока есть. Короче…

За месяц до…

- Это че за порожняк? – брезгливо отодвинул я Мишкину руку с мобильником, даже не досмотрев ролик. – Ты где это взял?
Мишка улыбнулся своей фирменной хитрой улыбочкой «места надо знать…»
- Да вот, в инете болталось всего два часа, а я успел скачать, – он снова пододвинул мне мобильник. – Смотри, щас самое интересное будет… вот, смотри, щас ему голову отрезать будут…
В следующий миг я двинул Мишке в челюсть, и когда он упал, довольно сильно ударившись головой о землю, сел ему на грудь прижав коленями руки.
- ****ь, ты че охуел! Да я тебя…
Не слушая его ругань, я схватил его за волосы и резко повернул голову влево. Правая рука привычно сжала рукоятку ножа и вот он уже у Мишкиной шеи. Ругань резко перешла в визг.
- А-А-А-А-А-!!! Нет!!! Пожалуйста!!! За что?
Я одним движением вернул клинок в ножны на голени и резко встал.
- Ну что, «смерть это то, что бывает с другими»?
- Ты… ты… ты придурок! – наконец нашел он подходящее слово. – Ты чуть не обосрался! Ты че ****улся?
- Вот видишь, как интересно – тебе почему то не понравилось быть в роли овцы на заклание. Зато с каким ты удовольствием смотрел эту грязь. И кто после этого придурок?
Мишка медленно, с опаской поднялся на ноги и отер дрожащей рукой рот.
- Я тебя суку в ментуру сдам.
Я недобро усмехнулся.
- Вперед. Только, знаешь ли, меня повесткой вызовут, а я знаю где ты живешь…
Пауза не затянулась надолго. Буквально через пять секунд побледневший от злости и бессилия Мишка схватил свой «чамадан» и слинял. Я задумчиво посмотрел ему в след, отошел за угол дома и блеванул…

Это был первый сон. Я не запомнил подробностей, но основную суть я уловил. Близится Конец. И мне отведена не последняя роль. Я бы даже сказал одна из двух главных ролей в этом двух актовом спектакле. Но мне предоставили право выбора. Причем более простого, чем тот, что мы делаем каждый день. Ни каких «может быть», «наверное», «возможно» и т.д. и т.п. Всего лишь «ДА» или «НЕТ». Как вы думаете, что я выбра?.

Неделя до…

- Отпустите меня! Нет! Помогите кто-нибудь!
Я как раз вышел из арки и увидел всю картину, так сказать из первого ряда. «Lexus RX 350», два изрядно выпивших представителя «золотой молодежи» и, в главной роли, девчушка лет семнадцати. Явное несовпадение интересов – девчушка не хочет садиться в машину, а парни ее настойчиво упрашивают. Так настойчиво, что даже блузку порвали, и теперь, в прорехе мелькает молоденькая грудь. И куча зрителей, которые изо всех сил делают вид, что их спектакль ни как не касается. Спешат. Взгляд отводят. Лишь бы их не заметили.
Я тяжело вздохнул, глядя на эти сгорбленные спины, и в два прыжка преодолел разделяющее меня и машину расстояние. Нет, я не Брюс Ли, и занимался только литрболом, но… после того, как я сделал ВЫБОР у меня как то сил прибавилось. Причем как то порядком. Короче от моей затрещины один из парней вошел в машину, только, почему-то головой вперед и через окно пассажирской двери. Второму я легонько пнул и он поломал дорогую технику. В смысле открытая дверца попыталась прервать его полет. Не удалось… и, жалобно хрустнув металлом петель и обшивки, она накрыла собой неудачного летуна успевшего затормозить головой в переднее колесо.
- Че за бля? – раздалось с водительского места, и секунду спустя передо мной появился чувачек метра полтора ростом. В руках он довольно сноровисто держал тесак примерно полуметровой длинны.
- Сука, ты мою машину помял! – провизжал он и замахнулся на меня.
Ну откуда он мог знать про мою недавно появившуюся аллергию ко всему блестящему и остро заточенному?..

Кто как, а я в камере видел сны не о свободе, а все тот же серый туман, который окутывал все окружающее. И голос. Нет, Голос, который монотонно задавал мне вопросы, как при приеме на работу. Я чувствовал, что мы уже подошли к концу списка. Это хорошо, потому что я уже утомился. Наконец Голос умолк на несколько секунд и произнес: «Хорошо, ты готов. Но, есть одно условие…»
Нет, а когда было иначе? «Ты получишь полмира, но…», «Я исполню все твои желания, только…»… я не удивлен, но… разные они, эти условия…
…Я выслушал сказанное Голосом, смачно сплюнул под ноги и, предварительно послав Голос на ***, проснулся.

За пять минут до…

- Я уже думала ты не вернешься, - Женя прижалась ко мне своим жарким телом, и я почувствовал, что она дрожит.
- Я тоже думал, но у судьи оказались свои взгляды на это дело. А может, ему просто мало денег предложили?
Я замолчал, прикидывая, сколько надо было бы заплатить, чтобы заткнуть ту девчушку и пятнадцать свидетелей, которые показали, что я действовал в рамках допустимой самообороны. А тот коротышка сам напоролся на нож, когда падал, запутавшись в собственных ногах. И не такое уж каменное сердце у этих бандюков – сталь прошла сквозь него без задержек и на семь сантиметров вышла из спины. Жаль только папик у него оказался депутатом…
- Подожди, я схожу попью.
Я нежно поцеловал жену, взглянул на мирно сопящую дочурку и пошел на кухню.
Когда я проходил мимо входной двери, она вдруг кинулась на меня и, отбросив к дальней стене, навалилась на меня всем весом и обдала при этом пороховой гарью. Я мутнеющим взглядом посмотрел в глазок и отрубился.

Тот же туман. Тот же голос. И всего два слова. «Так надо».
Больше снов я не вижу…

Три минуты после…

Когда я отбросил дверь, я уже знал, что все кончено. Так и было. Женя лежала с простреленной головой, а из Олькиной груди торчал тот самый тесак…
Короче эти твари умирали три часа. В начале я их слега оглушил, затем подрезал всем сухожилия, а уже после этого принялся за работу. Да, именно работу. Никаких чувств я не испытывал. Чувства покинули меня в тот момент, когда ручка моей уже мертвой дочери разжалась и ее любимая погремушка, та, что я подарил ей на Новый Год, скатилась по пальцам и, весело гремя, упала на пол. Я просто делал то, на что подписался в первое свое посещение серого тумана в царстве снов. Я вселял ужас в сердца людей. И у меня удалось с первой попытки – даже ОМОНовцы не входили в квартиру, пока не стих последний хрип. Хотя то, что они вошли ничего не изменило. Меня там уже не было. Как и моей жены и дочери…

…

Одиннадцать месяцев после…

Где я их похоронил ни кто никогда не узнает. Слишком сильно меня «любят». А они должны лежать спокойно и ждать меня. Тем более – немного осталось…
Я продолжаю делать свою работу. Если бы не мои чувства – хоть бы открытку прислали, где они? – что так своевременно меня покинули, я бы точно сошел с ума. Неуязвимый, всемогущий и беспощадный я строю свою Империю Зла. Несогласные уничтожаются, недовольные ссылаются в возрожденные концлагеря, приспешники наслаждаются своей властью и тешат себя надеждой «что смерть это то, что бывает с другими». Как они заблуждаются.
Я уже захватил бывшие республики СССР, половину Китая, Вьетнам же вообще принял меня с распростертыми объятьями. Европа пока сопротивляется, но это ненадолго. А там самое вкусное – Америка. Столько еще дел, успею ли к сроку?

…

Три года после…

Я рад, что мне не видать рая. И не потому, что я все это сотворил. Просто по законам Игры Антихрист ну ни как не может попасть в рай. Как и его близкие. И я очень рад (знаю, что повторяюсь, но… где вы критики?) этому обстоятельству. Не хотел бы я, чтобы на меня или мою жену с дочкой косились тусующие там личности. А они бы косились, несмотря на то, что я для них же стараюсь. Ни кто не любит врачей, особенно тех, которые режут без наркоза. Но это уже почти в прошлом. А для нас уже застолбили уютненькое местечко (чувства дали весточку)… ой, кажись начинается? Ну, слава Богу!

На смотровой площадке огромной золоченой башни, развалившийся на кожаном диване Антихрист что-то писал в потрепанной записной книжке. Вдруг он встрепенулся, одним движением выдернул бутылку шампанского из стоящего рядом ведерка со льдом, торопливо наполнил хрустальный бокал и отсалютовал темнеющему небу. Когда он сделал первый глоток небо из конца в конец пронзила яркая, но не слепящая вспышка, и раздался громоподобный раскат, чем-то напоминающий пение миллиона труб, горнов и рогов. А спустя секунду, когда вспышка перешла в постоянное свечение, балкон был пуст. О том, что там кто-то был, говорил лишь кожаный диван, разбитый бокал, ведерко с растаявшим льдом и плавающей бутылкой шампанского… и потрепанная записная книжка…

…где то далеко-далеко в другом времени и пространстве по полосе прибоя бежала весело хихикающая пятилетняя девочка. За ней, изо всех сил стараясь не догнать, бежали мужчина и женщина. Они держались за руки и улыбались…