Юлька

 Юлия Ефимовна, урожденная в г. Свердловске. Так по документам. Но она рассказывала, что фамилию ей дали в детском доме и там же прибавили два года, чтоб быстрее выпустить, ведь время было военное.

 Деревня была огромная, но так всегда кажется маленьким детям, а когда вырастаем, оказывается, что на самом то деле все довольно проще. И деревья были малы…

 Дом стоял на косогоре и вся деревня хорошо просматривалась. Семья была большая, зажиточная. Юлька - самая младшая. В хозяйстве имелись лошади, коровы. Просторный коровник.

Старший братишка, бегая босыми ногами в придорожной пыли, таскал белокурую Юльку на закрошках. В период коллективизации в тридцатые годы из хозяйства увели в колхоз всю скотину. От безысходности отец повесился в конюшне. Мать, видя голодные глаза ребятишек, глухой темной ночью увела из колхозной конюшни свою гнедую лошадь и заколов ее, накормила детей мясом. За это ей дали срок. Детей сдали в разные детские дома, а мать с маленькой плачущей Юлькой на руках отправили по этапу. В одной из тюрем Юлька заболела оспой. Поздней ветреной дождливой осенью в дороге на одном из этапов, мать бросила ее в пыльную придорожную крапиву, чтобы спасти, а сама, отвлекая конвой, кинулась бежать в другую сторону. Товарки кричали ей: “Анка, Анка, что ты делаешь?” Но…. прогремел выстрел конвойного.

 Юльку подобрали добрые люди и сдали в детский дом, где ей присвоили соответствующую фамилию Крапивина. А место рождения выбирали по карте, с завязанными глазами ткнув пальчиком в любое место на карте.
Юлька росла отчаянной девчонкой. Дралась как мальчишка. Законы были в детском доме суровые, под стать военному времени. За провинность дети наказывали сами. За “предательство”, неожиданно подкараулив, накидывали на голову виновного солдатское одеяло либо пальто и все дружно били.

 Училась Юлька хорошо, особенно ей давались история и математика. В холодные зимы чернильницы с чернилами детишки согревали на груди либо в руках. Писали между строк печатного текста на тетрадках, сшитых из газет. На ногах были чулки, детские девичьи худенькие ножки с трудом носили большие солдатские тяжелые ботинки. Но ребята не унывали, каждый понимал, что трудности приходится выносить каждому русскому человеку. Пока идет война, все для фронта, все для победы.

 После выпуска из Юговского детского дома, несколько детей привезли в город Пермь. Всем выпускникам вручили американское приданное гуманитарную помощь, в сундуке перину и подушку, Юльку взяла к себе в люди семья военнослужащего. У них впервые она училась стирать белье, положив в корыто с горячей водой черные чулки и белые полотенца вместе.

 Около двух месяцев она работала на станках на заводе Свердлова, стоя на ящиках из-под снарядов. Училась в ремесленном училище. Была на лесозаготовках (здесь она заболела золотухой, результатом болезни на висках осталась тоненькая желтенькая кожа, и однажды на нее свалился тяжелый щит для снегозадержания, после этого она долго болела) работала в колхозах, воспитателем в доме ребенка и в детском доме, детей, с которыми ее сталкивала судьба, помнила поименно всю жизнь и рассказывала о них интересные случаи. Сама была красивая, статная, с вьющимися белокурыми волосами, с голубыми ясными глазами. Умела делать в жизни все, училась всегда и везде, все схватывала на лету. Учиться мечтала всегда, образования не хватало, а все было некогда.
Уже будучи на пенсии пошла учится в вечернюю школу в пятый класс. Это было самое дорогое для нее время, ее сочинения зачитывали перед классом, ее хвалили за каллиграфический почерк. Она прекрасно декламировала стихи, особенно любила Маяковского. Но время это было недолгим, она тяжело заболела.

 Ей всегда не доставало родного человека, она много лет пыталась найти кого-нибудь родного и страдала от безысходности.

 Когда я задумываюсь над порой удивительными судьбами людей, я поражаюсь выносливости и терпению тех, кому выпали на долю испытания голодом, холодом, одиночеством и невзгодами, которые изо дня в день выматывали до изнеможения человека. А может судьба хохотала им в след? Или это кому-то было нужно? А может быть Бог испытывал их на прочность? А вот еще одна из версий: они несут проклятый крест своего поколения?

 Юлия испытала столько, что порой кажется, этого не вынесли бы и десять человек. За что же ей, не сделавшей в жизни ничего плохого не только людям, но и всему живому на свете, эта боль? Она, сама доброта, всегда помогала рядом живущим. Сама испытывала удары судьбы, начиная с рождения и до конца своей жизни.

В три года осталась сиротой. В двадцать семь одна поднимала на ноги дочь. В тридцать осталась без мужа. Оглохла от хины. В сорок, родив сына и опять оставшись без поддержки мужчины, тяжело заболела.

А радовалась малейшему. Умела из ничего сделать конфетку. Устроить праздник, чтоб окружающие радовались, не замечая бедно накрытый стол, старенькую одежду. Но всегда чистую и опрятную. Хорошо готовила и стряпала. Вышивала крестиком и шила. Знала много песен и прекрасно пела. Декламировала стихи. Была компанейской женщиной. Веселая и активная. Работала на двух работах одновременно, чтоб поднять детей.

Ушла в мир иной спокойно и быстро. Мир праху твоему, мама!
Теперь крайняя к Богу я.