Как напечататься в толстом журнале

Сейчас совсем просто - не надо ждать, а надо ж дать
согласие на оказание редакторских услуг по подготовке текста к печати. Услуги по тарифу, разумеется, так что всё законно.
А раньше, лет 10 назад, речь о деньгах, как правило, ещё не шла, но тоже были свои нюансы.

Посмотрим, как это делалось.

Вот берём, к примеру, журнал "Наш сопричастник", номер из начала нулевых.
Открываем первую страницу - и видим:

стихи неплохой, вообще говоря, поэтессы.

Но!

Этого, конечно, мало - быть неплохой поэтессой. Или даже очень хорошей.

Первый же стих посвящён... ну...ну... догадались?

Конечно, ЕМУ, Главному Человеку (т.е. главреду! Далее - Имярек). И чтобы никто в этом не усомнился, так и написано в посвящении - Имярек.

Вот они, КЛЮЧЕВЫЕ строки поэтической Присяги ( ибо буквально так назван весь цикл ):

"По улочке серебряной и узенькой
Проходит ОН, и больше - никого.        (выделено мною)
Я долго буду слушать эту музыку
Его шагов, отставших от него."

Слава богу, улицу перекрывают, когда ОН идёт... фасонно передвигается, музыкально как-то приплясывая отдельно от своего тела, как человек-нивидимка - шаги есть, а тело отдельно!

"По улочке серебряной и каменной
В сухих пожарах веточек сухих
Я долго буду искренно и пламенно
На память повторять его стихи."

Фу, опять слава богу - на этой пустынной улочке ( а пробки какие за перекрёстком, ойёёё...) никого больше нет - а то ведь кто поручится, что бедной преследовательнице, повторяющей вслух, да ещё пламенно, ЕГО стихи, удастся ДОЛГО пробыть в одиночестве. А вдруг мемориал рядом? Или борцы "за грязноту рядов"? Ой, против "чистоты рядов", конечно.

"По улочке, серебряной и ветреной,
Проходит он, не вслушиваясь в ритм
Моих шагов, из-за него замедленных,
И сам с собой о чём-то говорит."

Да, картина исчерпывающая. Прямо диагноз какой-то. Мало того, что медведь на ухо наступил - скачет, "не вслушиваясь в ритм", так Имярек ещё и сам с собою ведёт неспешную беседу, и это когда влебленная по уши девушка буквально "на хвосте". И опять же хорошо, что никто этого не видит, а то ведь, не знаю, как кому, но мне сие описание почему-то живо напомнило некое общеизвестное заведение под номером 6.

Однако, факт имеет место быть - напечатано и обсуждению по подлежит, ибо - признанный шедевр. Кто признал? Конечно же - ОН!!

Но мы так и не узнали, что же было ПОТОМ:
последующие за паровозом стихи даже на чуть не приоткрыли завесу над их дальнейшими отношениями.

Между лирическими героями:

 Ни слова не произнеслось,
 Ни мысли не пронеслось, (ритм и здесь отдыхает! Лучше бы: Ни мысли не пропонеслось)
 Ни акта не произвелось,

Увы и ах, как говорится, какой тут акт, прости господи.

Ладно, бог с ними, со стихами, открываем наугад прозу - страницу... ну хотя бы 113.

Такой вот текст весьма прославленного автора:

" - О, да тут одни молодые леди.
 - ...с приставкой буквы "бэ".   (Т.е. как говорит в таким случаях Носик - блети?)
 - Но согласись, они красивые.
 - Сквозь призму водки все красотки.
 - А тебе какие нра... Толстые или тонкие?
 - Полненькие... ммм...
 - А почему?
 - Подержаться есть за что. Гы-гы!
 - Извращенец..."

Шедевр, да и только. А ведь автор - вполне почтенный писатель за 70 лет.
Мдя...
 О душе пора бы... Да какая, к черту, душа, когда лира рыдает по "блетям".
 Так что подумайте, когда соберетесь нести свои творения духа в толстые журналы - и ведь это самый приличный. О других ваще молчу, чтобы сайт не закрыли. Бумага же, она всё стерпит, в отличие от нервного интернета.