Подросток

Я Дэн. Конечно мое полное имя Денис, но меня называют им редко, и если меня так окликнуть, я не обернусь. Я стою на перекрестке. На перекрестке чего, хотел бы я знать…Пока это зыбкое пространство ни во что не преобразовалось я смею надеяться, что смогу перейти улицу, а не сгинуть в непонятном измерении. Вот и зеленый человечек, напоминающий мне моего погибшего от передозировки друга. Он часто видел этих человечков, они смеялись, убегали, а он гоготал над ними как гусь. Нет, не думайте я не наркоман, на такой “подвиг” я не способен. Когда я познакомился с ним, он уже был нарком, и я ничего с ним не мог сделать, все ухищрения были напрасны и безрезультатны – я ничего не добился. Но он остался в моей памяти не беспомощным ломщиком, а поэтом, стихи которого вряд ли когда-нибудь увидят свет.
Незаметно для себя я уже перешел дорогу. Зимнее солнце подкралось и на мгновение ослепило, но я упрямо иду. Иду, иду, иду и этому мнимому удовольствию конца края нет. Потому что надо дойти до дома, позвонить друзьям и подружкам, как говорят у нас, “хата пустая” причем до самой ночи. Они будут веселиться, а я грустить. Но это все потом, сейчас главная цель дойти. Еще нужно пройти три двора, взобраться по лестнице на пятый этаж, порыться онемевшими руками в кармане джинсов, найти там ключи, открыть ими дверь, раздеться и упасть на диван. Между прочим одна треть ужасного плана уже выполнена, и я вхожу в подъезд. Так, ступеньки, - какая неожиданность! Только вас и ждал…Считать я вас, дорогие мои, не буду – слишком много чести, обойдетесь! Я и так давным-давно знаю, что вас ровно сто и подвергать эту аксиому сомнениям я пока не желаю. Так третий этаж, половина четвертого, четвертый, полпятого и победа - пятый. Ноги еле-еле несут меня направо к двери и замочной скважине, осталось только расшевелить руки, а дальше доживу. Так указательный палец шевелится, большой оттаивает и средний уже ничего, значит жить будем, а эта новость относится к числу хороших. Несколько минут и вот я уже валяюсь на диване. Радиотелефон сам просится в руки, но я не даю ему волю, мне нужен отдых. Не могу сказать, что изучение потолка очень интересное занятие, но поскольку в этой комнате он не зеркальный, можно смотреть в него, не опасаясь увидеть там незнакомца.
Телефон звонит. Звонит телефон. Звонит. Ладно, я беру трубку.
- Аллё.
- Привет! Тыпомнишьменяянаташаябыланатвоейвечеринкевчера.
- Что-что?- терпеть не могу, когда девушки начинают говорить с невероятной скоростью по телефону – ничего не понятно!
- Ты меня не помнишь!?
- Для начала скажи кто ты, а уж потом будет ясно, помню я тебя или нет.
- Да Наташа я!
- Ммммм…Поздравь меня, тебя я как раз помню.
- А я могу сегодня прийти, ты же там что-то говорил про твоих родителей, у которых отпуск…
- Да приходи, я не против. Только не приводи с собой больше одного знакомого, ладно?
- Два можно?
- Я же сказал НЕЛЬЗЯ.
- Ну, пожалуйста…
- Нет! Я хочу быть живым, во что бы то ни стало.
- Не думаю, что тебе нужны трупы в собственном доме. Как скажешь…но может..
- НЕТ.
- Ладно, пока.
Ура, я спасен. Надо что-нибудь съесть, наверное. Ведь людям свойственно есть, хоть иногда об этом слишком легко забыть, но с этим ничего не поделаешь. Самая главная задача встать, а там видно будет. Ого! Мои ноги ходят, и кажется мы на кухне. Interesting… Холодильник пуст. Неужели они все-все вчера съели? Дармоеды! Надо бы проинформировать грядущих нахалов, что фраза «все свое ношу с собой» должна стать если не девизом, то хотя бы правилом. Что ж, раз ничего нет, будем пить чай, может быть согреюсь. Вообще чай очень сытная вещь, даже без всяких кексов и шоколадок, особенно если он очень горячий. В самые печальные дни я только чаем и питаюсь. Так что мой замечательный знакомый чайник уже кипит и это не может не радовать. В пузатую чашку отправляет вечно недовольный чайный пакетик, недаром вода сразу же становится, чуть ли не черной от его «праведного гнева»: мало того, что в кипяток бросают, так еще и выжимают как тряпку последнюю… Но я ему благодарен, бывает же хоть что-то нужное от чьей-то злости.
А за окном пошел снег. Честно говоря, я ненавижу зиму. Именно ненавижу. Потому что этот холод, пронзающий душу, мысли, действия, вселяет неумолимую депрессию и отчуждение. Но когда перья снежных птиц слетают с неба как ноты «Ноктюрна» Шуберта из-под моих пальцев, я готов клясться зиме в вечной любви и преданности. Эта белая кружащаяся бесконечность может приковать меня восхищенного к месту навсегда. Каждый раз удивляюсь, как мне удалось проснуться от этого сна на яву… На самом деле сейчас уже март, но нашей русской зиме свойственно начинаться в октябре, а заканчиваться в середине апреля, так что ждать весеннего теплого солнышка еще очень долго. А как здорово когда весна! Это небо цвета моря, горящие слезы вселенной с ликом луны ночью; и мягкая трава с туманом первой листвы на деревьях и слепящей улыбкой солнца днем, сравнимы только с легкостью весеннего ветра и острым запахом осени.
Так, я опять видимо, болтаю не в тему… затыкал бы мне рот кто-нибудь, хотя бы иногда.

Мобильный телефон вибрирует.
Интересно, кто мне написал? Ну вот! Стандартная реплика: «privet, tu kto?» - с неизвестного номера. Мои губы машинально складываются в улыбку. С какой-то стати я люблю этих странных отчаянных людей, которые пишут на незнакомые номера, что бы найти поддержку и понимание. Но если попадается сволочь, которой только и надо, что поиздеваться, я сразу же прощаюсь, иногда и не в лучших выражениях. К сожалению, у меня нет универсального способа, чтобы различать эти два типа, поэтому приходится полагаться на чутьё и удачу. Что ж отвечаю.
“zdravstvui. i neshastnui na dom kotorogo skoro budet nawestvie iz hisla druzei i znakomuh.no i ne hohu ih videt. ”
Странно как… Что побудило меня написать «несчастный»? Мое самовнушение обычно работает без помех, тем более я не люблю жаловаться. Откровенничать и жаловаться. Так: «…message for *********** has been delivered on 16.20.53.» Сообщение доставлено. А вот и ответ:
-«А в чем же дело? Надо цепляться за каждый лучик надежды и света. Я на самом деле то же грущу. Плохо что-то. В чем дело не пойму. Хотя за окном снег падает - так здорово! эх…»
 -«Да согласен… Снег – единственное, что я люблю в зиме. А ты ведь из Москвы?»
-«Ага, а ты в каком районе?»
-«Северо-Западном… Там где станция метро «Щукинская» и «Октябрьское поле»
-«Да ты что?! Я живу около щукинского парка!»
-«Это же здорово! Может, выйдешь погулять сегодня?»
-«Выйду, но ненадолго. Где мы встречаемся?»
-«Дальнего выхода «Шукинской», около парка.»
-«А во сколько?»
-«Сейчас 16.40, значит в 17.00?»
-«Да годится.»
-«Подожди, а как тебя зовут?»
-«Вероника.»
-«А я Дэн. Что ж увидимся.»
Так, у меня 20 минут. Значит мне можно опустошить еще одну чашку чая и наполнить свою голову снами о реальности. Вода в чайнике остыла, придется подогреть. Хотя… Нет хватит с меня и той чашки. Надо встать, одеться и уйти. Навсегда. Угу. Как мне Плохо. Даже думаю односложными предложениями. Всё, дошел до той самой легендарной ручки, до которой доходят все. Ладно, мне уже все равно пофиг.
С такими мыслями и рассуждениями я вышел из дома и побрел в строну «Щукинской». Снег, легко кружась и пританцовывая, опускался на мои плечи, белил асфальт и голые деревья. С наслаждением я вдыхал тяжелый воздух и в очередной раз благодарил небо. Мои ноги несли меня к метро, и я даже не контролировал их передвижения. А вот мое сознание явно застряло где-то посредине этой лавины осадков.
Как ни странно у входа/выхода в метро было пусто. Ни единой живой души. А мертвых душах и говорить нечего. «Так как я пришел раньше, надо пойти купить девушке цветы,»-мысли ещё неспешным маршем шли по сознанию, когда глаза уже выбирали цветок, а разум приценивался. Что ж пусть будет белая роза, как эта божественная пыль небес, как моя безграничная грусть, как счастье. Надеюсь, ей понравится.
Я разворачиваюсь, и по ступенькам поднимается из подземелья хрупкое существо в белоснежном пальто и волосами вороного крыла. Её глаза так же темны, на губах отрешенная полуулыбка. Чёрт.
На ватных ногах подхожу к ней и тихо окликаю:
-Вероника?
-Что простите? А-а, нет, вы ошиблись. Я не Вероника,- ее улыбка сделалась шире и мягче.
Немного сбитый с толку, я опускаю глаза и сдвигаю брови, но через секунду я уже протягиваю Неверонике розу и твердо говорю:
-И все же эта роза для вас. Я рад был повстречать на своем пути такую Неверонику.
- Хм… Спасибо. У тебя есть время? Или ты должен ждать ту Веронику?
- Эх. Ничего я не должен. Сейчас напишу, что не приду и все. Погуляем по парку?
- Да.
Я смотрю ей в глаза и моя печаль начинает сдавать позиции. Что ж надо написать, что бы не быть свиньей. Беру телефон в руки, а там сообщение: «Прости, пожалуйста, я не могу прийти».
- Ха-ха-ха. Ха. Прочитай!- я сую ей под нос дисплей мобильника и она вскидывает брови.
-Неплохо. Неплохо. Я завидую твоей удаче. Что ж, пойдем?
-Как скажешь.
Сначала я просто иду с ней рядом, потом я ловлю ее взгляд и беру за руку. А она, она улыбается… с какой стати я иду с ней рядом?! Почему она не решила, что я маньяк какой-нибудь?! Почему она улыбается?...НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЮ!

Мобильный телефон вибрирует.

«черт! Ну, как же не вовремя… Я его что забыл отключить?»- проносятся мысли. И тут, я хлопаю глазами и просыпаюсь.
На диване разрывается от звонков мобильный. Я беру трубку.
- Аллё.
- Дэн, я стою у твоего подъезда, может, скажешь код?
-8К125.
Кто там ломить в моя квартира?! Ладно, так и быть я встаю. А та девушка из сна… как все-таки жаль что это был сон. Я открываю дверь, на пороге стоит Вовчик. Ура! Он-то мне и нужен.
-Ну ты вообще даешь! Я 5 минут звонил пока ты не взял трубку. У тебя такой взъерошенный вид, ты что спал что ли?
Я закрываю за ним дверь, прохожу на кухню. Сажусь на табуретку и лишь тогда отвечаю. Вовчик садится напротив.
- Ну да, я спал, и мне снилось…
Следующее что я помню, выглядело крайне не правдоподобно. Камень влетает в окно, разбивает его и сильно бьет меня по затылку. Но это я, конечно же, не вижу, просто вдруг ощущаю удар и со звоном в ушах проваливаюсь в беспамятство. А там…


Очнулся я у себя в комнате. Все расплывалось и голос Вовчика казалось, шел издалека. Остальные звуки вдруг приобрели объем и осязаемость: они упрямо ударялись о мою голову, точно большие стеклянные шары, давая неповторимое эхо. Тут я вспомнил, что моей голове должно быть больно, и в ту же секунду мир разлетелся на тысячу осколков. Резкая боль – и я пришел в себя.
Вова сидел рядом со мной и упорно хмурил брови. В руках у него был телефон. Увидев, что мне стало лучше, он заговорил:
- Я вызвал «скорую», мало ли что там у тебя теперь с головой… - он ненадолго замолчал и помрачнел еще больше.- Еще я закрыл кухню, надеюсь, снега не нападает, вы ведь недавно ремонт делали, жалко все-таки…
Да действительно жалко… Но сказать чего либо у меня не получается. Пошевелить головой тем более… Обидно.
Звонок в дверь. Врачи. Их трое: толстячок с усами и в очках, молодой человек сурового вида, медсестра с тихим взглядом и объемным чемоданом. Вся эта компания вошла в комнату и отразилась в зеркальном потолке. Потом, не говоря ни слова, они промыли каким-то раствором мой затылок, наложили повязку и опросив Вову по поводу моего имени-отчества исчезли. Мой друг тяжело вздохнул и сел на краешек дивана.
- Твои родители, они вообще сегодня придут?
- Нет. Они же уехали на полтары недели, а сегодня только первый день. Они даже приземлиться не успели,- слова давались мне с трудом и уже на середине фразы у меня из глаз полились слезы. Мне вдруг стало очень обидно и горько. То ли оттого, что Вова скорей всего сейчас уйдет, и я останусь один на один с тишиной, то ли оттого, что мой сон никогда не сбудется, а может просто оттого, что стало больно…
- Дэн, ты чего?
- Да жизнь у меня поганая.
- Да врешь ты все! Никакая она не поганая… просто жизнь.
Молчание.
- Ладно. Я останусь тут у тебя, а то я тебя знаю, ты сейчас еще на стенку полезешь…
И больше ничего не говоря, он взял гитару и стал что-то бренчать. Под стройный перебор струн я погрузился в дрему и постепенно заснул.
 
Утро наступило часов в десять. Я лежал с закрытыми глазами и пытался понять, почему у меня кружится голова. Я же лежу, выспался, не напивался и вообще… А вот голова кружится. Открыв глаза, я все вспомнил. На столе лежали бинты и листы бумаги, в квартире было тихо и пусто. Вставать я не рискнул. В зеркале отражался я и мой беспорядок, Вовчика в комнате не было.
Лязгнул замок, скрипнула дверь, зашуршали шаги, и на пороге появился Вова.
- Доброе утро, герой! Как твоя голова? Я, вот, тебе завтрак принес…
- Здорово…только я вряд ли смогу сесть, тем более встать – голова кружится.
- Ничего страшного, а ты чего хотел? По голове камнем, а тебе хоть бы что? Неееет! Так не интересно. А сесть все равно придется – не с ложки же мне тебя кормить, а?
- Ладно, сэр узурпатор, сейчас сяду.
Легко сказать…но. Именно то самое большое упрямое но! Поэтому я делаю зверское лицо мученика и сажусь. Как только это великое действо произошло, на глаза мне попалось окно. Погода ликовала. Вчерашние тучи выжало снегопадом, и теперь заснеженные улицы светились белизной. Небо стало по-настоящему весенним, словно за один день зима отступила и пришла весна. Сразу же стало понятно от чего мой друг такой веселый. Ну и чем я хуже? А как долго я ждал этого феерического ощущения! Голова меня, кажется, вообще не волновала, сердце счастливо билось о ребра, а Вовчик казался мессией света.
Слопав весь завтрак, я встал и отправился на кухню проверить разбитое окно. Как я и ожидал, никакого катаклизма не произошло: на полу блестела хиленькая лужица, из-под прилепленной скотчем картонки со звоном падали капли и кухня была полна весенним ароматом. Только я намеревался нагнуться поддоном, чтобы потом подставить его под доморощенную капель, как пол резко увильнул из-под ног и если б не Вова, я бы упал.
- Что опять геройствовать вздумал?! Хлопот с тобой не оберешься! То тебя от моста оттаскивай, то голову твою буйную от камней чистить… Тебе наклоняться противопоказано! Ясно теперь?
- Чего уж тут неясного. А гулять вы меня пустите сэр грозный начальник?
- Только с Маришей, а в одиночестве ни за что!
- Это намек или подарок?
- Уж скорее подарок… Сейчас я ей скину смс, если не ответит позвоню, так что от этого подарка ты лопатой не отмахаешься.
Через некоторое время я вышел из дома в сопровождении Маришки и Вовы, который, впрочем, сразу слинял сославшись на очень важные и неотложные дела. Мариша несла офигенную чепуху, отчего мое настроение зашкалило окончательно. Я конечно ей отвечал тем же. Те два часа были так же залиты солнцем как и ненужные остатки снега. Вдруг разговор зашел о снах. Я в общих чертах и шутливой форме рассказал Маришке о той Неверонике. Выслушав она вдруг нахмурилась и попросила описать девушку поподробней. В абсолютной растерянности я рассказал.
- Ну не фига себе!Так похоже на Ольгу..
Моё сердце сделало яростный фортель, стукнулось о затылок и заделалось в метроном.
- Ольга?!- я сам испугался хриплого, чужого голоса вырвавшегося из моего рта.- Какая Ольга? Ты с ней знакома?
Маришка испуганно посмотрела на меня и помрачнев еще больше, ответила:
- Я учусь с ней в ШЮЖ (школа юного журналиста) при МГУ… Мы знаем друг друга, но редко разговариваем,- поймав мой взгляд , она добавила:- я попробую с ней подружится. Когда станем добрыми подругами – познакомлю.
Потом Маришке позвонили, и ей пришлось уйти. С легким головокружением я доплелся до дома. Силы покидали меня. Я с трудом справился с замком и еле-еле закрыл за собой дверь.
- Что ж, её имя Ольга,- сообщил я потолку. С губ слетело стихотворение Блока которое я читал месяца два назад:
«Синеокая, бог тебя создал такой
Гений первой любви надо мной
Встал он тихий, дождями омытый
Запевает осой ядовитый.
Разметает он прошлого след
Ему легкого имени нет.
Вижу снова я тонкие руки
Снова слышу гортанные звуки
И в глубокую глаз синеву
Погружаюсь опять на яву…»
Любовь конечно же не первая, ведь была и Аля,и Катя. Катя… Нет-нет-нет! Стоп! Мысли не в том направлении!СТОП!... я её забыл, забыл! Обязан был забыть…чччччччччерт..
Стоп-Машина не сработала. В сознании возник визит в Прагу и острая боль после. Её тонкие пальцы, нежный поцелуй, мутные светящиеся глаза… Ладно проехали. Катю мне никогда не вернуть.
Катя теперь еще более недосягаема, чем эта надуманная (буду честным хоть с самим собой) Ольга. Катей завладел один мой «злейший враг», если можно так называть извечного соперника, что ставило на моей любви к этой девушке крест. Он точно уже успел извратить все мои хорошие качества, представить все белое черным, руководствуясь убийственной логикой и злым разумом. Следовательно кроме презрительного взгляда и отвращения, мне ждать нечего. Лучше уж скармливать свою душу бестелым ангелам. Пусть она будет счастлива…
Я уронил голову на колени. Всхлипывая я попытался подняться. Раз, еще раз… Что же за ужасный пол почему он плывет под моими ногами?! Потом меня объяло безумие. Кажется я что-то кричал, бил кулаками стену и пинал ботинки в прихожей… что было, точно не помню, да и зачем?
Утро встретило меня на кушетке, в одежде и абсолютно невыспавшегося. Хотя за окном сверкало в лужах солнце,прежнего счастья от света не осталось. В мыслях прочно утвердился отрывок из «КИНО»: «ты должен быть сильным должен уметь сказать: «руки прочь прочь от меня!ты должен быть сильным иначе зачем тебе быть?!»
- Кстати, зачем я живу?
Потолок, предатель, опять молчит…

Прошло несколько дней и я настолько очухался,что смог ходить в школу и на курсы.и вот толкаясь в метро на «Китай-городе» я углядел знакомое лицо. Ольга. Невероника. Все те же волосы вороного крыла,бледное лицо и синие глаза. Пушистое пальто расстегнуто, длинный шарф достает до колен. Ольга стояла и хмурясь читала таблички,казалось она недоумевала как она могла тут оказаться.
Я вздохнул и оттолкнув толпу подошел к ней:
- добрый день, Ольга. Я могу чем-нибудь помочь?
- Да наверно. – Ольга казалось не осознала еще , что ее назвали по-имени. Как вдруг она тряхнула головой и уставившись на меня сказала:
- мы же вроде знакомы..или нет?
- Не знаю, может знакомство во снах считается, а может и нет. Но это уже наше дело. Ты можешь подтвердить,можешь опровергнуть. Но я знаю,ты Ольга…
Она стояла в полной растерянности. Вдруг брови сошлись и она обхватила голову руками.
- Так ты Дэн? бог мой, бывает же!
- Да, - я улыбнулся.
- А куда тебе ехать?
- Думаешь это имеет значение?
- Нет.
- Мы куда-то идем?
- Сию секунду нет, но сейчас пойдем, куда ты захочешь.
- Какой бред! Давай, что ли, выйдем на свежий воздух. Ты же не мой персональный глюк, правда?
« надеюсь что ты не мой персональный глюк…» - усмехнулся я но вслух ничего не ответил.
Мы прошли сквозь течение входивших и добрались до эскалатора. Эта длиннющая «лесенка-чудесенка» тащилась крайне медленно. Ольга закрыла глаза, пытаясь уйти от реальности, а я молча глядел в пространство. Но как только ступеньки подошли (они именно шли, по-другому просто не скажешь) к концу, и мы пересекли зальчик, чтобы взойти на следующий эскалатор, время вдруг понеслось как стая гончих псов.
 Королевской походкой Ольга взошла на ступеньку, что выше меня, и презрительно сощурившись сверкнула глазами. Казалось, через секунду за спиной хлопнула дверь метро, и в лицо плеснул терпкий запах весны, но прошло, на самом деле, минуты две. Ольга сделала пару шагов и резко остановившись повернулась ко мне лицом. И заглянув в её глаза, я вдруг понял – то была моя смерть. Мир застыл в одном мгновении. Смерть вскинула руки и начала перебирать пальцами, как будто скручивала клубок. Потом Ольга сжала воображаемый клубок и в ее ладонях сверкнуло пламя, нить вспыхнула и оборвалась. На меня вдруг накатила волна боли и слабости во всем теле. Я пытался ухватиться за нить, но она просочилась сквозь пальцы. Как в замедленной съемке, я стал падать. В последнюю секунду я глянул на Ольгу, но ее там уже не было. Через N-ное количество времени какой-то старичок усадил меня.
- Что, побили тебя, сынок?- сочувственно поинтересовался он. – Но ничего-ничего, доберешься домой – все будет хорошо. Тебя небось еще и обокрали?- я кивнул – Эх-эх, что за жизнь такая страшная! Кто б при Александре ll такое допустил? Ладненько,вот тебе 20 этих,ну как их там?Полушек? А нет, ру-у-ублей, да? В общем на, держи.
Дедок вдруг забеспокоился. Он быстренько меня поставил на ноги отряхнул и скрылся в потоке людей. Я тупо уставился в то место, где он только что стоял. Там цвел одуванчик. Могу поклясться, что секунду назад там был голый асфальт! С бровями на затылке я вошел в метро. В том же состоянии, которые умные англичане называют “stunned & worn out”, я вернулся домой. Закрыв дверь на все замки и раздевшись, я деревяно сел на пол и уставился на свое отражение. Оно мне сообщило чужим голосом:
- Что-то ты совсем свихнулся парень. Что делать будем?
Молчание.

Я проснулся с головной болью. Сновидения мучили меня своим ворохом неясных теней и я был рад, что мне удалось вырваться из их хищных лап. Был вечер. Видимо я проспал больше суток. Умывшись и вслушавшись в тишину, я принял решение покинуть свой дом, ради тихого мартовского вечера. Светились фонари и разгоняя полумрак узкой аллеи. Со мной, как всегда, был мой вечный компаньон в моих вечерних прогулках или просто скитаниях по городу – плеер и режим случайного выбора песни(SHFL). Как только я его включил.на меня обрушилось нечто из “Linkin park” :
 
«This is my December
This is my time of the year
This is my December
This is all so clear
This is my December
This is my snow covered home
This is my December
This is me alone

And I
Just wish that
I didn't feel
Like there was
Something I missed
And I
Take back all
The things I said
To make you
Feel like that
And I
Just wish that
I didn't feel
Like there was
Something I missed
And I
Take back all the
Things I said to you

And I give it all away
Just to have somewhere
To go to
Give it all away
To have someone
To come home to

This is my December
These are my snow covered dreams
This is me pretending
This is all I need…»

Слушая песню, я предоставил своим ногам абсолютную свободу и с интересом наблюдал куда меня они несут. Вокруг меня кипела жизнь:по трассе мчались машины, тротуар был наводнен людьми. Меня просто несло сквозь поток как пылинку, они не замечали моего присутствия. Люди как люди. Пустые или просветленные лица, шикарно раздетые девушки или нищенки по обочинам, собаки у входа в метро или падающий снег – им всем было наплевать. Они не могли да и не хотели наверное(!) мне помочь.
Вдруг музыка кончилась. На мир, казалось, скатилась давящая тишина, которая неприменула взорваться невыносимо прекрасной мелодией. В ней плакала строгая скрипка и заливалась смехом романтичная флейта. Звуки плели безжалостный узор и по моим щекам текли слезы, я не мог контролировать собственное тело. Все кончилось. Наконец я понял что я нахожусь посреди какого-то парка. Я резко остановился и вгляделся в непривычную тьму елей.
Дрогнула ветка. Сзади послышались шаги. Я обернулся и увидел её и себя, шагающих подруку по тропинке. Тот я был счастлив. Ольга несла в своей руке белую розу, а с нее, на почти растаявший снег падали капли крови.
 Все помутилось. Я наверно просто исчез и перестал по-настоящему существовать. В отрубающемся (уже который раз, подумать только!)сознании прозвучали холодные слова, звучавшие как аксиома:
- Ты отдашь мне свою душу. Мне она нужней, я продала свою, а мне нужно как-то любить. Отдашь, и ничего не получишь взамен.
- НЕТ.
- Отдашшшшшшшшшь!!!
Вспышка. Наверно это финал.

Катя. Где ты?!



ЭПИЛОГ.
Я выхожу из метро. Холодный воздух застревает в измученном горле и вылетает белоснежными клубами. Я иду,мои силы тают и кажется, что с каждым выдохом исчезает кусочек моей души. Свернув налево, я попадаю в заиндевевший парк. Мерзлая земля прикрыта мусором, вокруг становится все темнее и темнее.почти недвижимые пальцы ищут мобильник и силятся набрать заветные кнопки. И вот наконец гудки и он берет трубку.
- Аллё. Ты зайдешь ко мне?- его хриплый голос заставляет меня вздрогнуть.
- Да. Я уже близко,иди открывай.
- Хорошо.
Парк остался позади передо мной была пятиэтажка. А там под самой крышей где несомненнон ближе до звезд жил он. Обогнув дОм я увидела его стоящем на улице. Во мне как будто что-то взорвалось Хотелось побежать, обнять… Но я не могла бежать. Вместо этого я споткнулась и ушибла коленку. Он обернулся и кинулся меня поднимать. Он что-то говорил,но я уже перестала сознавать происходящее. Наверно мы миновали подъезд и все десять лестниц,но как я уже не вспомню. В его квартире было тепло и приглушенно тихо. Он помог мне раздется и довел до кровати в его комнате. И только тогда я позволила себе посмотреть на него. Лицо было бледно необычайно, а ворох светлых волос наползал на глаза и брови, руки были не теплее моих. Вдруг он согнулся пополам и закашлялся, закрывшись руками. Я обняла его за плечи. Потом я смогла положить его, еще кашляющего, на кровать и лечь рядом уткнувшись в плечо. Так текло наше время, капали секунды, терялись минуты. В тот вечер я никуда не ушла – мой дом был пуст. Утром я осознала, что неспособна идти в школу и уж тем более на курсы. Дэн попытался встать, но новый приступ кашля согнул и отбросил его на кровать. Хоть пол казался мне крайне неустойчивой конструкцией, я встала и держась за стены отправилась на кухню. Через некоторое время мы оба пили обжигающий кипяток. Мы не говорили с вечера, но наши движения, мысли и взгляды звучали громче всяких слов, и душевные наши раны затягивались. Казалось не было никогда прекрасной Ольги, психической смерти и гробового отчаяния. Нет это все было и иногда я вижу это в его глазах. Но эту пустоту можно наполнить и он будет жить. Я верю.