Небыль вторая. Нист и Волки

Нист и волки.

С обиженной миной эльф рыскал по кустам в поисках хвороста, издавая такие звуки, будто сотня чертей карабкается из преисподней. Он вытворял это с умыслом – дабы выказать свое безмерное недовольство безрассудностью, если не сказать – глупостью, Нист. Ни лаконичные взгляды серой Йоли, ни вызывающе-надменные реплики Нист, изображавшей глубочайшую обиду на своего амулета за его недоверие, ни медоточивые уговоры и посулы болтуна Форргле не сумели убедить его в неотвратимости и безвредности сего похода.
Тем не менее, он последовал за Нист и волками, источая из уст своих грязные ругательства, звучавшие крайне неестественно вкупе с его одухотворенной эльфийской физиономией и мягкими кошачьими движениями.

В самом начале похода Йоли выразила желание сделать остановку, развести костер и немного, как она изволила выразиться, развеять мглу незнания и бренный дым обид. Впрочем, как она на самом деле выразилась, ни Нист, ни Эльфу неизвестно ну а в переводе Форргле это звучало именно так. Да, Йоли вновь была вынуждена глаголеть с помощью своего спутника, верного щита, как он себя звал, ибо ее знание человеческого языка, всплывшее внезапно во время судьбоносного разговора, вновь потонуло во мгле.

Четверо путников свернули с тракта и немного углубились в лес, подыскали полянку и отправили Эльфа за «пищей огня». Вернее, отправил его Форргле, ибо Йоли и Нист, державшиеся немного в стороне от Эльфа и Болтуна, хранили молчание, будто сговорившись.
Когда Эльф, не по-эльфийски распугав всю дичь на много миль вокруг, вернулся, наконец, и распалил костер, дамы соизволили приблизиться.

Нист присела на мокрую траву, обняв руками колени, а Йоли улеглась перед нею, совсем близко к огню, глядя в него ровным, скорбно-безразличным взором.

Нист тихонько провела по загривку волчицы, и та подняла голову.

- Йоли, я почти ничего не поняла из тех видений. Но я хотела бы услышать подробный рассказ. Услышать.

- Форргле! – позвала Йоли, и когда он возник перед нею, готовый повиноваться, что-то сказала ему мыслью.

- Да, владычица, я им расскажу. – Громко ответил он на человечьем языке, чтобы у Эльфа и Нист не осталось никаких сомнений по поводу содержания безмолвной беседы, и повернулся к Нист. – Сначала ты, девочка, расскажи мне и Красноволосому, что показали тебе Желтоглазая и наша богиня. Мне нужно это, чтоб в рассказе своем хоть на что-нибудь опереться.

- Складно гутаришь. – Передразнила Нист говор крестьян из своей деревушки. – Что ж, расскажу. Но на невиданное красноречие не рассчитывай, трепло.

Странно холодным голосом она поведала эльфу и волку о войске яростном, погубившем вотчину волков, подопечных безумной богини, о том, как метнула она Йоли-копье во врагов своих, и о прочих видениях поведала.

И лишь тогда Форргле начал свой рассказ.

- Издревле жили волки вольно, обитали в топях Йоли, что на краю земель, у истоков серебряной реки, вокруг пещер Зеленого дракона. Мы стерегли ходы в те пещеры, дабы никто не осквернил начала начал волшебной реки, что течет, как говорят, аж из глубин подземного царства, из недр смерти.

На краю земель, на грани царства смертных и духов, под сенью прозрачных небес, мы не ведали тревог, ибо со времен пришествия нашей богини никто не смел нарушить покой болотных волков. А из тех, кто жил до ее пришествия, в живых осталась одна Йоли, наша владычица, наместница нашей богини, чье имя перед вами, о, чужаки, не стану я называть.
Легенды гласят, что до пришествия Рыжего пламени наше царство тонуло в разрухе, чуме и войнах, но блаженное пламя избавило нас от этого, и с тех пор поклоняемся мы огню.
Но вот, настал конец благоденствия. С юга явились всадники с оружием и пламенем в руках, пламенем, несущим не очищение, а смерть.

Южные кочевники застали нас, отвыкших от воин, врасплох. Они превратили наши земли в безжизненные степи, они пролили кровь наших детей и братьев, нападали исподтишка, уклоняясь от честной сечи в поле.

Они нанесли свой предательский удар и сгинули неведомо куда, а мы за ними не погнались – зализывали раны, взывая к Рыжему пламени, к нашей славной богине.

Мы не ждали второго удара, мы положили все силы, чтобы залечить наши обезображенные земли, но кочевники вернулись, понукаемые неведомым злом, и тогда Иония явилась и стала нам на защиту.

Могущественная Рыжее Пламя прогнала врага с земель наших, но знали мы, что он вернется. И отправила богиня вслед войску четырех серых теней, дабы прознали они, где кочевники сделают стоянку.

Долго не было вестей от наших гонцов, и порешили мы, что враг предал их смерти. Но вот, возвратились они, изможденные длинной дорогой.

Поведали нам гонцы, что воины, напавшие на нас, вовсе не были кочевниками, они пришли издалека, из самого сердца мира смертных. Что смертным понадобилось на краю света? Зачем убивали ни тех, с кем делить им, собственно, нечего? Не знаем мы ответов на эти вопросы, да и не желаем знать. Ясно одно: пришли они дважды, придут и трижды, и четырежды, и так до тех самых пор, пока не изведут наше славное волчье племя на корню.
Вот тогда-то, по возвращении гонцов, метнула Рыжее Пламя копье, Йоли, в дальние страны, края неведомые. Так и идем мы днями и ночами, по кровавым следам, а смерть идет рядом с нами, ступает незримо, в ожидании добычи.

Форргле замолчал, угрюмо покосившись на Йоли. Та отрешенно кивнула, сверля пустым немигающим взглядом огонь. Нист встрепенулась, сбросила оцепенение, отогнала картины мрачных битв, что стояли у нее перед глазами, и недоумевающе спросила:

- Форргле, ты рассказал мне славную историю…. Но я так и не услышала названия города, где притаились ваши враги! Куда же вы идете? Где враг?!

- Мы идем по следам его, по запаху крови, их крови, пролитой нами и нашей богиней. Рано или поздно этот след все же приведет нас к цели, к каждому из тех, кто остался жив. И нам не будет важно, как зовется город, в котором мы накормим Здешнюю Смерть! – глухо ответил Форргле. Нист, подумав немного, спросила опять.
 
- Вы выступили против целой армии вдвоем?

- Нет. – Помотал мордой Форргле, и Нист облегченно вздохнула. Он повторил:

- Нет. Йоли отправилась в одиночку. Я же – лишь щит, оберегающий ее в пути. На поединок она выйдет одна.

- Вы…. Вы – безумцы! – злобно фыркнула Нист. – Вы не справились с этой армией целым кланом, а теперь хотите, чтобы с ней сразилась древняя Йоли, которую следовало бы беречь, как реликвию, хотя бы из-за тех воспоминаний, которые она хранит в душе своей!
Волчица отвернулась, кажется, смущенно.

- Ну, наконец, в тебе, Нист, заговорил рассудок… - скептически заметил Эльф. – Жаль, что этого не случилось раньше, до того, как мы связались с этими сумасшедшими тенями и их загадочной богиней, одержимой местью!

В ответ на свою реплику Эльф получил лишь преисполненный недовольства взгляд Нист. Форргле не обратил на него и вовсе никакого внимания, продолжая говорить.
- Таково было решение нашей богини…

Нист вновь резко его перебила.

- Ваша богиня, она, что, лишена последних крупиц рассудка?! Безумие, это, конечно, хорошо, но не тогда, когда касается войны. Вам пригодилась бы холодность мысли и здравая стратегия. А ваша богиня, что, совсем одурела?!

- Не смей! – оскалился Форргле. – Ее безумство граничит с мудростью!

- Она послала Йоли на верную смерть.

- Не так-то просто убить волка…. Старого волка. Иония никогда не послала бы на смерть свою верную приспешницу, и никого другого не послала бы….

- Так значит, ее зовут Иония… - задумчиво проговорила Нист.

- Кого зовут? Откуда ты знаешь это имя? – перепугался Форргле.

- Ты только что проболтался. – Заметил Красноволосый. Волк издал несколько непонятных звуков. Взгляд Йоли приобрел осмысленность, и она строй иглой немого укора ранила своего Форргле.

- Простите, госпожа… - раскаялся волк. Она не удостоила его ответом. Глаза ее вновь застекленели, и взор устремился в огонь.

- Да, имя ей – Иония, и, коли я проболтался, суждено было вам рано или поздно узнать сие…

- Как бы там ее не звали, мнения своего я не изменю. Ее безумство не с мудростью граничит, а с пустым безрассудством! – запальчиво откликнулась Нист.

- Она даст нам силу! Она сбережет нас, раз в этот путь отправила!

- Никогда не стоит на богов всецело полагаться… - с горечью заметила Нист, закусив губу. Любой, взглянувший на ее мину, подумал бы, будто у этой юной скиталицы за плечами огромный опыт разочарования в богах, чего на деле и в помине не было. Она богам не верила …

- Вы, люди, в своих богах разуверились – немудрено! Они вас предали! Иония рассказывала нам… - вдохновенно начал Форргле, но Йоли осадила его недвусмысленным взглядом.
– Иония рассказывала нам многое, чего вам знать нельзя. – Мгновенно поправился он. – Ваши боги Ионии не чета. Она за нас Хель вброд перейдет! Да и мы за нее... Бывало у вас, людей, с вашими меркантильными божками, такое? Не бывало, верно? Так не греши же на Ионию, не равняй ее с предателями!

Нист саркастически ухмыльнулась:

- Что ж, не буду спорить с тобою. Верьте во что вам угодно. Но не победить Йоли целую армию, даже если помогать ей вздумает целый пантеон богов.

Форргле взглянул на Йоли в поисках поддержки. Он знал, что одного уверенного взора волчицы достаточно, чтобы Нист поверила в великолепие волчьей богини. Но Йоли словно не замечала его умоляющих подмигиваний.

Поздно ночью, вернее, под утро, Форргле обиженно спросил у Йоли:

- Почему ты хранила молчание у костра, когда я ждал от тебя подмоги?

- Я не говорю на их ужасном языке… - хитро улыбнулась она.

- Ты знаешь, о чем я! Одного взгляда твоих глазищ было достаточно, чтобы ее убедить! А ты бросила меня на произвол ее толстокожего разочарованного неверия!

- А ты не догадался, зачем я это сделала? – лукаво сверкнула клыками Йоли.

- Куда мне, неотесанному глупцу…

- Поверь она в нашу силу, она не пошла бы за нами! И шагу не сделала бы с тропы! Она не пожалела б нас, не захотела бы спасти! А мне нужно было, чтоб она ступала по этим следам! Она мне нужна, и нужна Рыжему пламени. Да и этот странный эльф с изуродованным лицом и кошачьими зубами нам помехой не будет…. Теперь ты меня понимаешь?

- Она пошла бы за тобой куда угодно! Вся эта комедия была пустым ненужным фарсом! Она бы пошла…. За тобой бы пошла!

- Ошибаешься… - прищурилась мудрая Йоли.

Или хитрая Йоли?

Чуткие уши трепетали в темноте.
- Неспокойно в тех кустах. Неспокойно… - Сказала Йоли, засыпая под утро.
- Это Здешняя смерть. – Ответил Форргле.

Утро выдалось мрачноватое. Нист куталась в блестящий от липких капель плащ из крепкой материи (все то же наследство Ворона) и недовольно фыркала, хлопая мокрыми слипшимися ресницами. Волки и Эльф дождя не замечали.

Шли они без поклажи.

- Мне, знаете ли, есть хочется. – Заявила Нист.

Йоли, шедшая впереди, ее не услышала. Эльф и Форргле оставили ее заявление без внимания.
Когда они вышли на тракт, Нист сказала громко:

- Вы все здесь сытые воздухом что ли? Ты, Болтун, сходил бы на охоту…

- Что за варварские нравы? На что вам, сударыня, трактиры?!

- В трактирах нужно платить. И с собаками туда не пускают. – Съязвила Нист. Потом покосилась на Эльфа и добавила:

- И с кошками тоже.

Форргле обиженно замолчал.

Нист присмотрелась к Эльфу. Оружия, пригодного для охоты, у него не оказалось. Вернее, его не оказалось вообще.

У волков – клыки да когти. Не позаимствуешь.

Собственное оружие Нист – два ножа и узкий меч, не казавшийся тяжелым даже ей, непривыкшей к оружию, - годилось, чтобы убивать. А поддерживать жизнь – не годилось.
«Хм, трактир!» - гневно скривила губы Нист и стала поглядывать по сторонам, в надежде узреть что-нибудь съедобное…. Как назло, одни мухоморы под елками попадались.

- Еще немного, и ты примешься за них, верно? – спросил подозрительно знакомый голос, не принадлежавший никому из ее спутников. – Я мухоморы имею в виду. Думаешь, мне из кустов не видно, куда устремлен твой взгляд и помыслы твои? Ха!

Нист вертела головой, пытаясь понять, кто ее потревожил, и тут из кустов вышел ее старый знакомый – человек, в зеленых одеждах, со следами былого благородства на лице.

- Смерть! – воскликнула Нист и, в два прыжка, приблизилась к нему, собираясь броситься ему на шею, словно то была любящая бабушка из соседней деревушки. Но в паре дюймов от него она замерла и завороженно произнесла:

- Вот и свиделись снова…. А ты не верил…. Смерть…

- Верил, верил! Просто притворялся… - рассмеялся Здешняя смерть и протянул к Нист руку, но не коснулся.

Форргле ошарашено созерцал эту сентиментальную сцену, и даже на бесстрастном лице, то бишь, морде Йоли проступило подобие удивления. Волки знали, кто это существо. Эльф не знал. Поэтому откровенное недоумение волков удивляло его гораздо больше, нежели сие приветствие, вызвавшее вышеупомянутое недоумение.

- Чего эти трое на нас так косятся, как будто… ох, дорогая Нист, даже не знаю, с чем сравнить эти пристальные взгляды. Что, ребята, смерти не видели? Могу показать…

- Ты кто таков? – недоверчиво спросил Эльф. Смерть согнулся пополам и истерично захохотал. Нист робко улыбнулась.

- Ты спрашиваешь, кто я таков? Ха! Спроси это у волков! Они похвалялись, будто накормят меня! Хвастались, будто рядом с ними крадется смерть! Вот я и пришел, чтобы слова их сделались истиной, да не нарушилась гармония бытия…. Пришел и гляжу – моя старая знакомица здесь! Воистину подарочек для старика!

- Это ты-то старик? – изумилась Нист. – Да ты же молод… вроде. И прекрасен…

- Ах, не смущайте меня, льстивая госпожа! – скорчил Смерть гнусную физию, одну из тех, какие бывают у королей на богатых балах.

- Нынче спокойно стало на трактах, голодаю. Царские стражники везде шныряют, будто волки злые…. Прости, Йоли, забылся, не хотел.… Рыщут они вдоль дорог, все разбойники вглубь чащоб забились, нечисть приутихла, угомонилась. Оголодал я. Со времени нашей прошлой встречи, Нист, не случилось в округе ни одной съедобной гибели! – сокрушался Здешняя Смерть.

- Я слыхал, в одном городке придорожном мор… - заметил Эльф, поднимая гордый взгляд на Смерть.

- Нет, павших от поветрия не ем я. – Тоном ученого алхимика, открывающего молодому адепту элементарную истину, объяснил Эльфу Смерть.

- Отчего же? Боитесь захворать и умереть? – усмехнулся новоиспеченный адепт загробных наук.

Смерть оценил шутку и разразился очередным припадком хохота.

- Нет, дитя мое! Просто у меня от них, от этих невинных жертв чумы, жутчайшая… хм… как бы это поприличнее сказать… - шельмовски ухмыльнулся Смерть.

- Я понял, что вы имеете в виду. В общем, вам нездоровится. – Тактично улыбнулся Эльф.
Нист переводила непонимающий взгляд с «адепта» на «магистра», пытаясь понять, как это Смерти может нездоровиться. Глядя на ее замешательство, они оба рассмеялись, и лишь тогда Смерть счел нужным объяснить:

- Я питаюсь лишь теми, кто погиб в бою, честном ли, нет ли – все равно. Пусть даже это – драка на постоялом дворе…. Но я, само собой, предпочитаю жертв более серьезных конфликтов. Самая редкая и лакомая добыча – рыцарь, погибший на турнире. Но такой деликатес, как правило, трудно раздобыть, крайне трудно. Но он того стоит! Поверьте… - самозабвенно делился своим кулинарным опытом Смерть. – Если вы помните, Nist, когда мы встретились с вами на тракте, вернее, чуть в стороне от него, я собирался попотчевать вас тем фаршированным доспехом. Зря, зря вы тогда отказались! Эх, и вкусен он был! У этого блюда даже легенда была! Он явился на рыцарский турнир ко двору королевскому, чтобы биться за руку, сердце и полцарства дочери королевской. Он был без свиты и знамен, молчалив и мрачен. И когда осталось лишь два претендента в принцы – этот самый рыцарь с серебряном доспехе и черном шлеме с непроницаемым забралом и сын королевского министра, рыцарь, прославленный… именем отца своего – сказала свое слово принцесса. Она пообещала пойти в жены к тому, кто на скакуне своем взметнется вихрем к ее окну в высокой башне и снимет с ее пальца колечко с кровавым камнем граната – чародейским камнем, который ей оставила в наследство ее матушка-ведьма. Каждому рыцарю было дано три попытки – так повелел король. И вот, в назначенный час, собрался на площади перед королевским дворцом, под опочивальней принцессы, народ, поглазеть на то, как прыгать будут рыцари, ломая ноги коням своим.

Первым взвился ввысь белоснежный скакун сына вельможи, но не допрыгнул даже до резного подоконника. Прыгнул конь второй раз, а на третий свернул шею, свалившись со статного скакуна, слишком статного для рыцаренка этого. Высоко окно в приют прекрасноликой девы с богатым приданным. Если этот рыцаренок на лучшем в королевстве коне не сумел выполнить задание принцессы, что уж говорить о безвестном бродяге, которого занесло сюда, наверняка, по чистой случайности. Да и кобылка его не блистала ни красотой, ни силою. Но толпа притихла, замерла, и отчетливым эхом раздавалось цоканье копыт понурой лошаденки. Прыгнула кобыла, копыта ее на мгновенье оказались вровень с окном принцессы, и черная мантия рыцаря коснулась прекрасной бледной руки.

Охнули испуганно люди, стоявшие внизу, а когда невзрачная кобыла приземлилась на все четыре копыта и загарцевала, раздались восхищенные возгласы. Но принцесса улыбнулась и крикнула рыцарю:

- Целехонько колечко на пальце моем! Высоко ты прыгнул, рыцарь, слишком высоко. Помнишь, каков был уговор?

Помнил рыцарь. Во второй раз взметнулся он, словно кобылка его с крылами была – легко и плавно, и снял с руки принцессы заветное колечко! Не успела лошадь коснуться земли, снял он шлем, вонзил шпоры в бока лошади, взлетел, словно серебряный ветер и поцеловал прекрасную королевишну, и та звонко засмеялась. Был он красив и статен, взор его огнем сверкал. Но не признал в нем король ни принца, ни даже мало-мальски знатного вельможу, и, хоть и прошел рыцарь все испытания, хоть и полюбился он королевишне, не захотел он отдавать ему ни руки дочери, ни полцарства.

Подлый был король. Решил он, чтобы не пришлось нарушать королевского слова, бродягу порешить тайно.

- Так и порешил он его? – дрожащим голосом спросила Нист. Она знала, что рыцарь уже давно мертв и съеден, но она так любила слушать сказки, истории, байки, что забывала обо всем, и не существовало для нее реальности, да и самой Нист не существовало, а был только сказ и сказитель.

- Порешил. Напали на рыцаря скопом, как бы ни был храбр он и силен – один в поле не воин. В поле – не воин, а в подворотне – тем более. – Ответил Смерть и замолчал.
Туманная чудь рассказа рассеялась, Нист вспомнила, кто она есть и что есть мир сей, спросила:

- Ты рассказываешь так, будто видел сам. Видел…?

- Негоже такой вопрос рассказчику задавать.

Нист смиренно кивнула. Тут опомнился Эльф.

- Но ты же говорил, что вкуснее всего – копьем снесенные на турнирах. Так почему же ты так нахваливаешь этого загадочного бродягу?

- А он – особый…. Ты представь, Эльф, сколько тайны, храбрости, любви! Когда я жевал его, я прочувствовал каждое мгновение! Вся его жизнь была неповторимою игрою чувств! И никакой он не бродяга. – Тихо прошептал Смерть, глядя на Нист. Когда он говорил, он всегда на нее смотрел. За редким исключением. Даже когда обращался к другому. Эльфа это злило.

- Расскажи-ка, что творится в мире? – спросил Эльф. Нист удивленно на него взглянула, не понимая, отчего ситуация в ненужной реальности вдруг его заинтересовала.

- Что творится? – прищурившись, переспросил Смерть. Из-за мелких морщинок, набежавших вокруг его глаз, Нист показалось, будто Смерть и вправду стар. Но лишь на мгновение.

- Да. Кто правит этой страной, и, заодно, скажи, Смерть, что это за страна.

Тут Нист вспомнила, что с тех пор, как она пересекла зачарованный лес, она не имела понятия о географии местности этой. И поняла она, как же кстати оказался этот вопрос Эльфа. Приготовилась внимательно слушать. И смотреть, конечно же смотреть.

- Переправившись через Зачарованный лес (Faerie Foresteh), оказались вы в Стране Озерных Камней (Deh L;nde offe Loche Steinnze), что лежит на землях, звавшихся в далеком прошлом мире Хамельном (Hameln). О каком государстве вам рассказать – о Хамельне давнем или о Стране озерных камней? – завораживающим голосом сказителя начал Здешняя Смерть.

- Хамельн канул в Серебряную реку мир назад. – Отозвался Форргле. – Расскажи нам про эту самую Страну Каменистых озер… или как ее бишь…

- Ведь нам не в Хамельне добывать тебе пищу! – поддержала его Нист.

Смерть, будучи немного разочарованным их выбором, продолжил очередной сказ.

- Страна Озерных Камней – молодое государство с всего лишь пятисотлетней династией правителей, постепенно вырождающейся. Тем не менее, армия их огромна и держит в страхе все окрестные государства. Фактически, власть находится в руках королевского мага, который намотал на свои кривые пальцы ниточки от всех вельмож-марионеток и их короля…. В королевстве этом процветает волшебство! Магов, чародеек, знахарей уважают много больше, нежели ревнителей закона, стражников и судей. И царит здесь относительный порядок – разбойников не водится вообще, крестьяне опрятные, бунтов не было уже пару веков. Ничего необычного нет в этой стране, и отсюда напрашивается мораль: хотите порядка, покоя, мира и благоденствия – ставьте у руля среднестатистического мага-неудачника, тихого, не очень амбициозного, сгорбленного, в мантии со звездами, стереотипного такого…

- И не останется корму одиноким падальщикам вроде тебя, верно? – догадался Эльф, ухмыляясь.

- Превыше всего – народа благо. – Обвел рукой вокруг себя Смерть, скривив физию, а Нист принялась вертеть головой, в попытках узреть тот народ, на который Смерть указывал дланью своею.

- И это все, что ты способен поведать нам об этих славных землях? – переспросил Эльф.

- Да. Я и сам здесь с недавнего времени околачиваюсь. Откуда мне, презренному бродяге, знать светские сплетни и прочие благие вести? да и нет ничего особенного в этой захудалой стране. Вот Хамельн – это да…. Хамельн был легендой даже во времена своего существования. О нем я мог бы многое поведать. – пожал плечами Смерть.

Тут Нист вдруг распахнула рот, выпучила глаза, преисполненные удивлением и издала некие нечленораздельный звук. Все уставились на нее, трепетно ожидая, что она сейчас начнет вещать голосом забытых предков и непроснувшихся богов. Но она обманула их ожидания, прокашлялась и спросила настороженно у Смерти:

- Откуда ты здесь?

- Ну… я же Здешняя Смерть! Я был здесь всегда… - испуганно ответил он.

- Так я же встретила тебя по ту сторону леса! И ты назвался Здешней Смертью, будучи там! А теперь, темные боги знают как, ты оказался здесь и утверждаешь, что был здесь всегда! С кем же я тогда говорила в тот жаркий полдень на обочине пыльного тракта?! – возмущалась Бонни.

- Со мной… - глядя ей в разгневанные очи, ответил Смерть.

- Не понимаю я… - бессильно сложила руки Нист. Тут в разговор несмело влез Форргле:
- Позвольте растолковать, госпожа Nist.

Госпожа Nist позволила.

- Смерть – она повсюду одна и та же. Смерть – она повсюду здешняя. Смерти не нужно продираться через зачарованные леса в семимильных сапогах, увешавшись амулетами-перевертышами. Смерть воплощается там, где пожелает. Смерть является тем, кто зовет ее. Является без промедления… - разглагольствовал Форргле, будто профессор за кафедрой перед огромной аудиторией.

- Мне все равно не ясно… - махнула рукой Нист, принимая присутствие Смерти как факт, притом как факт скорее желаемый, нежели наоборот.

Долго шли они в молчании полном, пока Форргле по велению Йоли не нарушил оное:

- Моя повелительница говорит, что войско, что ищем мы, нашло приют именно в этих землях, и ни в каких других. Мы близко, и она чует это наверняка. Говорит она так же, что нужно свернуть на восток, а затем двигаться точно на север. Почтенный Смерть, не скажете ли вы, какого населенного пункта достигнем мы, если двинемся в направлении этом?

- Восток…. Север… - пробормотал Смерть, чертя длинным пальцем в воздухе причудливую траекторию и облизываясь. – Это столица Хамельна. Ханнерра. Так вот куда лежит наш путь…
По телу Эльфа пробежала дрожь.

- Так значит, мы идем в столицу, чтобы учинить там кровопролитную бойню?! – возопил он. – Не слишком ли рискован ваш замысел?

- Рискован или нет, такова воля богов. – Улыбнулась Нист, поглаживая ласково рукоять меча. Она тосковала по битвам, которых не могла помнить, но чуяла…

- Чьих богов? Их богов? А нам-то до этого что?! – кричал он. – Ты желаешь Смерти?!
Нист и Здешняя Смерть расхохотальсь. Слишком уж двусмысленно в данных обстоятельствах звучало словосочетание «желать смерти»…

- Я вижу, здесь меня слушать не желают. – Обиженно отвернулся он. На что Форргле заметил:

- Я готов слушать тебя хоть всю дорогу. Слушать, но ничего больше.

Эльф зло оскалился и ринулся на восток, проламывая в вездесущих кустах шиповника здоровенную просеку.

Шли они лесом, дрог торных избегали, и правильно делали: странная компания скитальцев – эльф, девушка с мечом, Смерть и два говорящих волка - неминуемо бросилась бы в глаза стражникам, которыми, по словам Смерти, кишели тракты по обе стороны Зачарованного леса. Смерть изредка пропадал куда-то, возвращаясь неизменно довольным и сонным. О том, куда он исчезает время от времени, Смерть поведал лишь Нист. Остальныце догадались и так – он покидал путников, дабы насытиться редкими убиенными в боях, а вернее – в драках. Эльф научил Нист искать съедобные растения и отличать их от ядовитых, и вскоре она шокировала всех тем, что поедала все без разбору – даже то, из чего аптекари готовили самую эффективную отраву. На вопросы, как она умудряется оставаться в живых после таких кулинарных экспериментов, Нист загадочно улыбалсь, а Смерть посмеивался в сторонке. Чем питались волки,было ведомо лишь им самим. Таким образом, проблема пропитания в пути была решена.

Долго ли, коротко ли шли они, да, наконец, достигли Ханнерры. Пришли они к городской стене, когда бытие уже окутали сумерки, и ворота оказались накрепко запертыми. Со стражей говорить – не стоило даже пытаться. Последовав примеру других путешественников, оказавшихся в такой же ситуации, они развели, не таясь, костер под сенью городской стены. Эльф выторговал у какого-то мелкого купчишки немного снеди, опасаясь, что Нист опять потащит в рот нечто неудобоваримое.

После первого за весь их поход приличного ужина Нист пришла в благодушное настроение, и Здешняя Смерть, решив воспользоваться этим моментом, отвел ее в сторону и молвил:

- Я хотел показать тебе одну вещь… - начал он, извлекая из-под своих зеленых лохмотьев что-то блистающее кровавым пламенем. – Дай мне руку.

- Левую? – испуганно спросила Нист, неведомо зачем.

- Любую. – Снисходительно пояснил Смерть, и Нист по привычке подала ему левую руку. Он нанизал на ее указательный палец золотое кольцо с пламенем граната и что-то над ним прошептал. – Это то самое кольцо, из легенды о рыцаре и принцессе в высокой башне.
Нист, словно не слыша его, внимательно вглядывалась в камень, позабыв обо всем. Смерть вывел ее из забытья, легонько коснувшись ее плеча.

- Это ее кольцо? Ведьминское, я вижу… - кивнула удовлетворенно Нист.

- Я попрошу тебя об одной вещи…

- Да. – Еще раз кивнула Нист, не сводя глаз с кольца.

- Когда я съем все загадочное войско, сумевшее навредить болотным волкам, я покину этот город и отправлюсь в сторону, противоположную той, в которую пойдешь ты. Ты пойдешь к Серебряной реке, на восток от солнца, на запад от луны,и, много ли, мало ли времени пройдет, но ты доберешься до заветной цели, и тогда… выполнишь мою просьбу. Если встретишь ты того рыцаря, о котором сказывал я вам в пути…

- …и которого ты съел. – Добавила Нист.

- Верно. Если встретишь его, отдай ему это кольцо и скажи, чтобы он отправлялся за той, с чьего пальца он его снял. Онаждет его, она ему принадлежит по праву. Ну, а если не встретишь, то… оставь его себе. Или подари Дженнифер.

- Ты снял это колечко с пальца того рыцаря, прежде чем… съесть?

- Да. Да, милая, да.

- Так скажи же мне, - вопрошала жадно Нист, - что за место – эта Серебряная река? Это обитель мертвых? По всему, выходит так…

- Серебряная река и берега ее славные – это последнее пристанище мертвых легенд. Оттуда есть два пути – назад, воскреснуть в мир смертных, или вперед, в мир духов, куда отправляются они, когда умрет последний человек, который о них помнит. Тонкая грань меж мирами двумя.

- Постой, опять пред взором моим неясность маячит. Если это – легенд пристанище, то почему же так много сброду мерит шагами тайные тропы, зачем пускаются в путь?

- Отправившись к Серебряной реке, они обрекают себя на миф, на сказку о себе. На дороге этой вершатся подвиги и чудеса… идорога эта – повсюду! – ответил Смерть, обведя руками стоянку купеческих караванов.

- То есть, отправляясь в путь безвестными, по дороге к Серебряной реке смертные легендами становятся? Я верно поняла? – недоверчиво переспросила Нист.

- Да, милая Nist. И бессмертные тоже. А ты – уже мифида. Ты не умрешь, ступив на брег завороженный. Бессмертная мифида, ты можешь странствовать по любому из миров, и шагать по грани между ними – тоже можешь. Вот в чем величие твое.

- То есть, любой смертный, встав на эти тропы, сможет стать легендой?! – не отставала Нист.

- Боги, за что же ты так их не любишь, этих смертных?! – воздел руки к небу Смерть. – Да, любой из них, кто найдет в себе достаточно отваги, безумия и истинной сути, чтобы встать на эти тропы, станет легендой. Разве несправедливо это, милая Nist?

- Справедливо… - вяло согласилась она. – И… вот еще что. Это кольцо, оно слишком ярко сияет. Слишком ярко оно выдает свою ведьминскую принадлежнось. Не позарится ли на него кто-нибудь из сведущих…?

- Не бойся, я наложил заговор, оно невидимо…

- Я не боюсь! Я ничего не боюсь, ни в этом мире, ни в другом! – Задрала нос Нист.

- Верю, верю… - добродушно согласился Смерть и заковылял к костру.

- Стой! – догнала его Нист. – У меня еще вопросы! Два…

- Задавай, хоть тысячу. Спрашивай, пока есть у кого, всегда спрашивай, когда тебе соглашаются отвечать. И если не соглашаются, тоже спрашивай. – Рассмеялся Смерть, красиво улыбнувшись.

- Ты рассказал нам о рыцаре, чтобы сделать его легендой, чтобы поселить на берегу Серебряной реки, чтобы дать мне кольцо, чтобы… восторжествовала любовь и справедливость… - последние слова Нист произнесла с видимым усилием,так, будто они были ей противны.

- Поначалу таких далеко идущих планов у меня не было, а потом я понял, что можно все так удачно расписать… и не стал упускать возможности. Не знаю, как насчет любви и справедливости… скорей, это было моей прихотью. – Признался Смерть.

- Прихотью Смерти жизни вершатся. – Улыбнувшись, вспомнила Нист одну из поговорок Дженнифер, обнаружив, что она было небезосновательна. – Скажи-ка мне, Смерть, кто еще из моих спутников, бывших и нынешних, знает или знал, что есть такое Серебряная река?

- Пожалуй, только Йоли. Остальные стремятся туда, влекомые безотчетным инстинктом. –
Коротко ответил Смерть и поплелся к костру.


- Быть может, разработаем какую-никакую стратегию нападения?! Нельзя же нападать безо всякой системы на огромное войско в его исконной вотчине! – метался Эльф, перепуганный предстоящей битвой.

- Наша богиня дарует нам силу… - флегматично отозвался Форргле.

- Смерть, скажи хотя бы, что за войско может прятаться за этими стенами? – не унимался Эльф.

- Единственно возможный вариант – Королевское Воинство Покрова Света. Так именуют они себя…

- Какая прелесть! Нам придется сражаться с королевскими войсками! Может, проще организовать восстание и свергнуть коронованную особу, обезопасив себя тем самым от преследования?!

- Прекрасная мысль,Эльф… - совершенно серьезно ответила Нист.

- Боги, за что вы издеваетесь надо мной? – воскликнул он.

- Боги никогда не терзают своих подданных без причины. Значит,ты прогневал из и заслужил наказание. – Совершенно серьезно ответил Форргле. Эльф тихо застонал.

Утром, пройдя сквозь ворота, примкнув к купеческоу каравану и, тем самым, уклонившись от пошлины на прибытие, они проникли в столицу Хамельна, минуя зоркую стражу. Тут-то Нист и взяла в свои руки бразды правления, чем была чрезвычайно довольна Йоли.

- Она нам все устроит, вот увидишь. – Шепнула она Форргле, тихо, чтоб никто из спешащих по улице людей не признал в них говорящих волков из топей Йоли.

- Не сомневаюсь… - так же тихо ответил ей верный щит.

Нист провозгласила:

- Мы остановимся на постоялом дворе, на самом дешевом из них, там, куда пускают всех подряд, даже собак и кошек…. Затем я отправлюсь разведать обстановочку встолице, погуляю по базарам, сплетни разнюхаю, а там… подумаем, как пожно претворить в жизнь твою восхитительную мысль, Эльф.

- О,боги, она еще не забыла… - чуть не плача, пробормотал он, угрюмо плетясь в хвосте процессии.

- Поженим Эльфа на королеве, перебьем войско…. Вот и еще одна легенда! Нист избавилась от очередного спутника, и долгая дорога впереди… - тихо шептал Смерть, отряхивая свои пыльные лохмотья.

В городе на них чрезмерного внимания никто не обращал – их принимали за артистов бродячего балагана, за сбежавших из дома умалишенных, да мало ли за кого! Главное, что у блюстителей порядка они не вызывали ровно никаких подозрений. Тем не менее, выходя поутру из трактира, Нист оставляла свой меч в укромном месте всегда… за исключением одного-единственного раза. Но и этого случая оказалось достаточно, чтобы она оказалась в королевской тюрьме. Слушайте, странники, как это случилось…

Каждое утро Нист отправлялась на рыночную площадь, – клоаку всех слухов и сплетен. Прошатавшись вдоль прилавков со снедью, приценившись к оружию, угостившись отвратительным вином и как следует сохранив в памяти своей обрывки разговоров, показавшиеся ей достойными вимания, она наведывалась в трактир, лишь только на западе меркло солнце. В кармане позвякивали медяки, подаренные Эльфом, а в подкладку сапога был спрятан золотой, заботливо дарованный Смертью.

Переступив порог трактира в первый вечер, она на секунду задумалась – занять ли свободный столик и прислушиваться оттуда или присесть на край лавки, рядом с компанией подмастерий,и поучаствовать в беседе. Вспомнив урок, что преподала ей когда-то Эрика, Нист выбрала второй вариант и робко присоединилась к посиделкам. Ей тут же разъяснили, что за этим столом заведен особый порядок – все они, по очереди, рассказывают истории, смешные ли, страшные ли, волшебные ли, обычные ли, главное, чтобы слушать их подмастерьям было интересно. Когда каждый расскажет уготовленную историю, они выбирали лучшего рассказчика, и он освобождался от платы за ужин, которую они вносили вскладчину, поделив ее меж собой честно, равными долями. Обычно чужаков за свой стол они не пускали, но для Нист исключение сделали – приглянулась она одному из них, тому, кого считали по справедливости лучшим рассказчиком из всех них. Мнение его всегда было решающим, стало таковым и теперь. Усадил он ее по правую руку от себя, так, что историю ведать ей приходилось последней. Много рассказов услыхала она в тот вечер, и вот, пришел ее черед говорить. В первый вечер рассказала она о том, как ушла издома с верным псом Акристом, встретила безумца, Здешнюю Смерть и Ворона, побывала в доме бабы-яги и едва не была съедена. На том свою первую сказку она завершила и была избрана лучшей сказительницей этого вечера. Довольная тем, что ей удалось сэкономить на ужине, вернулась Нист на постоялый двор и заснула крепким сном.

Следующим вечером она явилась в тот же кабак, уселась за тот же стол, и была встречена радостными возгласами.

- Мы жаждем услышать продолжение вашего сказа волшебного… - Крыс (так звали самого искусного рассказчика) галантно пригласил ее присесть на прежнее место, и вновь полился сладкий мед сказок, прекрасная приправа к трапезе.

На этот раз Нист рассказала о Зачарованном лесе, маге-фаталисте и о том, как потеряла она сначала Акриста, а затем и Ворона. И вновь ее повесть была названа лучшей за этот вечер. Нист, улыбаясь, откланялась и исчезла, а Крыс шепнул сидевшему рядом Вельту:
- Она тринадцатая за нашим столом…

- Ты суеверен, Крыс? – изумился, рассмеявшись, Вельт.

- Мне кажутся странными ее сказки. Она рассказывает их так, будто они произошли с ней наяву.

- Это привычный прием сказочников, ты и сам им пользуешься частенько…

- Мы не знаем, кто она, откуда пришла, куда уйдет…. Здесь дело нечисто! – уверял Вельта Крыс.

- Быть может, ты завидуешь ейи расстраиваешься, что тебе второй день прходится платить за ужин наравне со всеми? – хитро поинтересовался Вельт.

- Дружище, не в этом дело…. Я прослежу за ней. – Сказал Крыс и быстро покинул трактир, так и не заплатив.

- Ну-ну… - усмехнулся Вельт, выуживая из глубокого кармана двойную таксу – за себя и своего суеверного друга.

Нист заметила неумелого преследователя быстро, и взор ее недобро сверкнул. Она не стала от него избавляться, и маршрут свой изменять не стала – заглянула в заросли вереска, в свой тайник, где ждал ее меч, подарок Ворона, прекрасно зная, что Крыс сунется туда же и обнаружит ее оружие. Любуясь на блек стали в лунном свете, она услышала шорох совсем близко, Нист проговорила, громко и отчетливо:

- Ах, мой милый Ворон! Когда же мы сможем ринуться с тобою в бой рука об руку?! Ах… Ворон… ах… - вздыхала она, едва сдерживая злорадный хохот.

Затем она заботливо перепрятала меч, чувствуя на себе нервный взгляд неопытного преседователя, покружила немного по городу и вернулась на постоялый двор. Крыс сунуться внутрь не решился, постоял немного, переминаясь с ноги на ногу, пока его не спугнула толстая повариха, нарошно облив отбросами с кухни, и ушел.

- Я видел, у нее есть меч, и она с ним говорит! – восторженно шептал он Вельту.

- И о чем она с ним разговаривала? Клялась в вечной любви, небось? – рассмеялся Вельт.

- Почти…. «Ворон, милый! - говорит, - когда же мы с тобой рука об руку в бой ринемся!»
 
- Ха!

- Этот клинок – завороженный Ворон! Видимо, чародейка его заточила в металл! Теперь ясно, зачем она, наша Нист, явилась сюда! она решила расколдовать его! А где, если не в Ханнерре, живут лучшие в мире чародеи? – торжествовал Крыс. Вельт задумался, а потом согдасно закивал:

- Выходит, россказни ее – правда…

- Нужно дослушать ее до конца! - решил Крыс. – Утром я отправлюсь к постоялому двору, где она ночует, и послежу за ней еще немного. Нужно выяснить, чем занимается она днем…
- А работать ты когда будешь? – усмехнулся Вельт.

- Игра стоит свеч… - зевнул Крыс.


Смеясь, Нист рассказала спутникам своим о начинающем шпионе, о трактире и сказках, которые ежевечерне сказываются за столом подмастерий. Эльф насмешливо фыркнул, а Смерть заинтересованно вопросил:

- Ты узнала что-нибудь дельное? Мы два дня сидим здесь без дела, тратим медяки Эльфа…
Эльф закивал, услышав упоминание о своих медяках.

- Скоро… - ответила Нист и утомленно зарылась в мягкие тряпки.


Утром Крыс прилежно ходил за Нист по пятам, а она старалась удержаться и не сыграть со смертным злую шутку. Ей помогло ее человеколюбие и чувство справедливости, а еще, нежелание лишаться бесплатных обедов.

Будто ничего не замечая, Нист прошаталась по площадям, собирая сплетни, а вечером в третий раз заявилась в кабак. Там ее уже ждали все двенадцать подмастерий,и Крыс в том числе. Как и всегда, право первого рассказа принадлежало Крысу, а последнего – Нист.
Рассказала она об Эрике, и многие за столом загрустили, представив несчастную художницу, ставшую бродяжкой без клочка сердца. И вновь Нист вышла победительницей из ежевечернего соревнования – все единогласно выбрали ее.

Нист ушла из трактира, странно поблескивая взором, но неосторожный Крыс не заметил этого и, как и вчера, ринулся за ней вслед.

Не успел он выйти за порог, Нист тихо подкралась к нему и тронула за плечо. Не дав ему молвить ни слова, задать ни единого вопроса, она ласково сказала:

- Чем следить за мною, таясь в придорожных зарослях, проводил бы ты меня лучше к месту ночлега моего, ведь ночью городишко этот захудалый кишит черномыслящими…

Крыс с готовностью закивал, не заметив даже, что Ханнерру, славную столицу Хамельна, она захудалым городишкой окрестила. Тысячи вопросов вертелись у него на языке, но не решался он их задать. Чего боялся Крыс – ему и самому неведомо было. Эта странная девченка, едва ли не на десяток лет меньше его, нагоняла на рассказчика суеверный страх, перемешанный с непреодолимым любопытством… и чем-то еще. Потому, вместо того, чтобы развернуться и убежать, он послушно двинулся за ней, медленно перебирая ногами, будто замороченный запретными злыми чарами, лишающими воли.

Нист шла молча, задумалась о чем-то, а Крыс все ждал, чего же она ему скажет? Ведь неспроста она его с собою позвала. Но не торопилась она раскрывать свои секреты. Тогда набрался Крыс невиданной смелости и хрипло, еле слышно, попросил:

- Поведай…

Она рассмеялась:

- Ты просишь меня поведать? Что? Что поведать? Хочешь знать, зачем мне меч? Мне, девченке? Кстати, чей ты подмастерье? Уж не оружейника ли?

- Угадала! – выдохнул он.

- Не робей, коваль! – звонко, нараспев, проговорила Нист. – Расскажи мне о короле вашем и о придворном маге. Все, все случившееся здесь, в Хамельне, а особенно, в Ханнерре, за последние годы…

Нист напевала чарующим голосом, и Крыс заговорил. Говорил он долго, складно, будто сказку сказывал. Не зря считали друзья его лучшим, пока Нист не пришла.
Вот уже замаячили смердящие слабым светом окна ночлежки, где ждали Нист, но Крыс, увлеченный рассказом своим, позабыл обо всем, и хитрая Нист заставила его не единожды обойти полуразвалившееся зданьице постоялого двора, прежде чем решила,что хватит на сегодня, и отпустила своего добровольного пленника.

- И ни слова никому, Крыс, о нашей прогулке! Ни слова, если хочешь ты, чтобы и далее я приходила к вам вечерами и делила с вами трапезу… - прошептала напоследок Нист, бесшумно хлопнув перед носом Крыса трухлявой дверью сеней.


Нист была встречена сдавленными смешками своих спутников:

- Никак госпожа Гуллвейг ухажера себе подыскала? – ехидничал Эльф.

- А сам небось завидуешь,что не с тобой Нист круги окрест сарая этого наворачивает! – расхохотался Здешняя Смерть.

- Да что ему наша Нист! Его скоро на королеве-вдовушке поженят! – поддержал веселую перебранку Форргле.

- Для начала ее надобно овдовить. – Хмуро буркнула Нист. – Женушка у него молодая, Эльфу по вкусу придется, да вот только сам король – матерая зверюга, голыми руками не возьмешь. Да и маг, что у трона отирается – тоже непрост, ой как непрост…

- Госпожа никак сведения раздобыла? – показно изумился Эльф, криво улыбнувшись. – Молодая женушка, говоришь…?

- А теперь, ребятки, дайте мне слово молвить без ваших едких замечаний. – Огрызнулась Нист, усаживаясь в самом темном углу, так, чтобы не видно было никому ее взгляда, полного слез. – Многое поведал мне подмастерье оружейника. Армия, что разорила ваши земли, была отправлена туда по воле придворного мага, а для короля сие деиство аргументировали тем, что в топях Йоли якобы таятся несметные богатства и древние магические артефакты…

Взгляд Йоли полыхнул гневно. Форргле шептал ей по-волчьи что-то умиротворяющее.

- Король не настолько глуп, чтобы верить, будто мага и впрямь богатства интересуют, но и не настолько умен, чтобы оставить своих зажравшихся солдат при дворе, не навлекать на себя гнева Ионии. – Вынесла вердикт Нист.

- Не поминай имя ее здесь, в этих нечестивых стенах. – Возмутился Форргле.

- Ладно, ладно. – Отмахнулась она. – Как вы будете убивать несколько тысячь вооруженных смертных – это ваше дело, Йоли, я не смею вмешиваться. Но своей обязанностью я считаю прикрыть ваш тыл, избавить вас от преследования… и вообще, сделать так, чтобы набегов больше не повторилось. Так что, Эльф, готовься к свадьбе.

Эльф, в который уже раз, взвыл, все еще не до конца уверовав в грядущую перспективу политического марьяжа, лелея робкую надежду, что все обойдется.

- Это все, что ты узнала? – недоверчиво спросил Форргле. – За время, что вы кружили рядом с этим нелепым жилищем смертных, можно было выболтать гораздо больше!

- Он сказочник… - вздохнула Нист, - и мне пришлось старательно выбирать зерна из плевел.

- А откуда же твоему дружку-сказочнику такие подробности известны? Или в этой стране заведены особые порядки – глашатаи кричат на всех углах о государственных делах? – заворчал Эльф.

- Сказочникам ведомо порой больше, нежели самому королю… - заступился за Нист и за ее сказочника Смерть.

- …а если сказочник еще и подмастерье оружейника, одного из тех, что поставляют клинки булатные для армии королевской, то и подавно, ведомо ему немало. – Добавила Нист тихо. Никто не решился спорить.

- Вы бы, для начала, от мага ненасытного избавились! – посоветовал Смерть неожиданно.

- А ты бы для начала подсказал, как… - скривилась Нист.

- Отравить! Четвертовать! Повесить! Вызвать на честный поединок! – с готовностью отозвался Смерть.

- Вот и займись этим! – гавкнула Нист.

- Э, нет! Здешняя Смерть никого не убивает, Здешняя Смерть лишь пирует на поле брани.
- Вот так всегда. Как только доходит до дела – никого нет… - посетовала Нист, без особого, впрочем, огорчения. Она привыкла делать все без помощников. А это – хорошая привычка.

«Да, одиночество – хорошая привычка. Так говорила Дженнифер. Так Дженнифер жила. И была права» - сердито подумала Нист, призывая сон.


С трудом совладав с непослушным рассудком, вернее, с его остатками, Крыс пробрался на чердак, где ночевал его друг и напарник Вельт.

- Явился! – Вельт не смог заснуть до возвращения Крыса, ибо, как и все двенадцать подмастерий, собиравшихся за тем столом, был больше всего жаден до тех сказок, что случались в опасной близости, а не в далеком далеке. – С кем она говорила на этот раз? Со стрелами? С копьем? Или с Эрикой, янтарным амулетом?

- Ни с кем… – Устало откликнулся Крыс. После аудиенции великой сказочницы у него болела голова, будто кто-то с размаху приложился к ней кистенем.

- Вижу, ты не в настроении. Или лимит чудес, выделеный на нашу долю, истек? И рассказывать и вправду нечего…

- Нечего… - засыпая, ответил Крыс.


Утром четвертого дня Нист, вопреки обыкновению, не совершила свой привычный моцион по злачным местам славной столицы, а осталась в мрачной комнатушке на постоялом дворе и секретничала со Здешней Смертью, который умудрился, вопреки стараниям властей выдать свой город за сверхблагополучный, раздобыть очередного погибельца, и теперь был крайне довольным и сытым.

На Эльфа накатил приступ апатии, по-видимому, в преддверии будущей женитьбы, и он слонялся без дела из угла в угол, прислушиваясь к присвистыващему шепоту Смерти.

- Nist! Сколько нам еще здесь томиться? – возопил Форргле.

- Эта комната, определенно, слишком мала для такого количества неутомимых войнов и новоиспеченных женихов. Может быть, попросим у хозяина еще одну? Уверена, он уступит подешевле! – ядовито откликнулась Нист, не снимая руки своей с ладони Смерти.

- Конечно! Мы стали его постоянными клиентами, а таким положено уступать в цене! – показал свои волчьи зубища Болтун.

- Угомонитесь, ради богов! – вздохнула Нист. – Скоро… я все сделаю…

- Ты? Одна? А мы на что? Красивое обрамление великой мифиды? Вы зазнались, сударыня! – не выдержал и подал голос Эльф. Такого поворота событий Нист не ожидала, у нее аж челюсть отвисла. Оказывается, в ее отсутствие назревал бунт на корабле, и теперь, когда, после трех дней напряженной разведовательской работы, она позволила себе передохнуть, на нее рушатся такие обвинения! Нист была вне себя…

Ловя ртом воздух, она силилась ответить, но так и не смогла вымолвить ни слова.

- Это называется «обезоруживающая наглость»! – констатировал Смерть. – Учитесь, детишки. И ты, Нист, учись! Вот так, припрут тебя к стенке в решающую минуту, прижмут острие клинка к горлу, а ты возьми да и ляпни: «Вас, фон баронов, я видала, четырнадцатого числа сего месяца, бегающих по лесу за кабацкой девкою, позор на ваши седые головы! А девка-то замужняя!»

Бред Смерти оценил только Болтун и скрипуче рассмеялся, а оскорбленная Нист, придя в себя, прорычала пару дюжин проклятий в адрес Эльфа и гордо удалилась, попытавшись громко хлопнуть дверью, но звук вышел глухой и тихий. Что ж поделаешь, древесина-то прогнившая!
Выскочив на задний двор, Нист метнулась на пустырь, схватила меч, и побежала стремглав, не выбирая направления. Опомнилась она, стоя у дверей трактира, того самого, куда она должна была явиться вечером. Сейчас был полдень и кабак пустовал. Хозяин признал девушку в странной одежде, Тринадцатую, как привыкли звать ее слуги (ведь за столом подмастерий она оказалась тринадцатой…), и удивленно покосился на ее меч, которого раньше при ней не замечал.

Нист спросила у него дорогу к цехам оружейным, трактирщик недоуменно ответил и она исчезла.


- Про королеву… расскажи мне про королеву… - задыхаясь, попросила Нист, вызвав Крыса из жаркой кузницы.

- Сейчас? Неужели нельзя было подождать до вечера? – откровенно удивился Крыс. – Мне работать нужно.

- Монеты… я заплачу тебе… золотом…

- Нет, мне не нужны твои деньги. Хорошо, идем. Я расскажу все, что ты попросишь, только ответь сначала, что ты задумала? Зачем тебе мои правдивые рассказы о Хамельне? Зачем ты явилась сюда? Кто ты? – выпалил Крыс одним духом. – Ответь на все, и ни одним вопросом меньше!

Нист сосредоточенно задумалась, а Крыс ни на мгновенье не спускал с нее глаз,будто она того и гляди могла безвозвратно сбежать. Впрочем, она могла. Гляди, не гляди – могла. Но она кивнула:

- Хорошо, будь по твоему. Но тебе одному не под силу будет мой сказ…. Я расскажу сегодня вечером в трактире свою сказку до конца. И больше не вернусь…

- Нет! – испуганно крикнул Крыс. – Можешь молчать, мне ничего не надо. Только не уходи, Тринадцатая…

- Вот значит как – Трнадцатая? – усмехнулась Нист. – Как там говорила Дженнифер? Чем больше имен, тем глубже душа. Но почему в легендах у всех только по одному имени?
- Ты часто вспоминаешь Дженнифер? Ты знала ее?

- Знала…- закивала Нист снова.

- Так ты не уйдешь? Я и так все расскажу, не нужна нам твоя сказка, оставь себе. – Убеждал ее Крыс, а заодно и самого себя убеждал. Ведь ему страсть как хотелось услышать этот сказ. Но не такой же ценой!

- Я расскажу свою сказку, и ты поймешь, почему я не вернусь. Я расскажу не только то, что было, но и то, что будет.

- Ты пророчица? – хрипло прошептал он, стараясь сдержать крик. Лицо у Крыса было такое, будто он только что увидел собственную смерть.

- Эй, ты чего? Не пророчица я. А в чем дело? – насторожилась Нист.

- У нас каждого пророка велено казнить. Каждого. Без исключения. И, будь ты пророк, по закону, я должен был бы свести тебя в темницу собственноручно да еще и награду заэто получил бы. Но ты не пророк. Не пророк. Верно?

- Верно, верно. А менестрелей у вас тут не преследуют? – прыснула Нист, вспомнив недавний разговор с Эльфом в обличье стража. Зато Крысу было не до смеха, но дара речи он, как ни странно, не лишился.

- Нет, менестрели ничем не навредят хрупкому колдовству нашего придворного мага. Пророков он не любит. Говорят, будто боится он того, что они ему предскзать могут. Люто боится.

- Ты мне про королеву говори! – зашипела Нист, видя, что Крыс готов пуститься плести рассказ о фобиях королевского мага. А Крысу лишь позволь начать – потом не остановишь. Не остановишь не потому, что он не захочет замолчать, а потому, что сам не захочешь, чтобы он молчал… Даром он обладал ничуть не меньшим, чем Нист, но на соревнованиях сказителей одерживала победу все равно она, ведь ее сказки – быль, и это чувствовал каждый, кто их слышал. Потому к Нист с первого же дня относились с немного боязливым уважением в этом трактире. Ведь каждый невольно слышал отрывки ее сказаний, гулкий неестественный голос летал под низким потолком, вызывая у завсегдатаев сладостные воспоминания о том, как однажды Дженнифер навестила эту лачугу, чтобы спеть пару своих баллад, осушить пару-другую бокалов вина, и вновь исчезнуть, безвозвратно… Голос этойбродяжки в странной нездешней одежды так походил на голос знаменитой Дженнифер! Трактирщик сразу заметил это, но мысли о возможном родстве их не потревожили его поросший мхом рассудок, и единственное, о чем он подумал, это то, что неплохо было бы предложить ей пищу и кров в обмен на ежевечерние выступления. Несмотря на то, что пыльная одежда ее была дорога – наметанный глаз трактирщика определил это сразу – Нист не производила впечатления состоятельной госпожи, но, тем не менее, все обращались к ней уважительно, так принято в этой стране. Сказочники здесь приравниваются к святым. Нист это неведомо было, потому дивилась она первое время…. Но, что-то я, однако, свернула с тропы моего повествования.

- Королева, королева… - сбивчиво забормотал Крыс, но скоро взялсебя в руки и начал проникновенно вещать:

- Три года назад выдали ее, бедняжку, замуж за старого короля нашего, которому все охота да борзые, а до жены молодой, равно как и до государства, нету никакого дела. Он бы и не женился никогда, если б не маг – он настоял на свадьбе и невесту ему нашел, ибо у короля наследник должен быть, такой же придурковатый и несведущий в политике. Ачто еще, если не подходящая наследственность, обеспечит необходимый результат? Наши маги умеют распоряжаться человеческими судьбами, а короли – оне ведь тоже люди… Но на этот раз маг обанулся. В жены королю он выбрал принцессу одного далекого провинциального княжества, ослепительно красивую, как и подобает королевской невесте, но замкнутую и молчаливую, немного дикую. Даже спустя три года, она чурается светского общества. Но за отрешенным взглядом красивых, будто эльфьих, глаз, крылся необычайно живой и внимательный ум. Этого маг не предусмотрел этого. Вот уже три года весь двор трепещет в ожидании королевского наследника, но, видят боги, Вельможи сего не дождутся – эта девушка не так глупа…

- Глаза, говоришь, эльфьи? Ты можешь узнать, не эльфка ли она? Может быть, в ней эсть хоть капля эльфийской крови? Это значительно облегчит мне задачу…- задумалась Нист, прикидывая изменения в своей стратегии.

- Кааакую задачу? – ошарашенно протянул Крыс. – Ты никак государственный переворт провернуть задумала…?

- Именно. – Кивнула Нист. – Говоришь, эльфьи глазки и нелюбовь к супругу? Все так удачно складывается…

- Ты с ума сошла? – только это и сумел вымолвить Крыс, безмерно изумленный наглостью замыслов Нист. А потом добавил, еле слышно:

- Ты же угодишь в темницу… это если повезет.

- Я этого и добиваюсь. В тюремной камере проще всего добиться аудиенции короля. – Усмехнулась Нист, вспомнив, как монархи спускались в подземелье, чтобы послушать баллады Дженнифер, котрую упекали туда обычно за пьяные беспорядки, которые она якобы разжигала....

- Тюрьмой заправляет королева…

- Боги! Эльфийка – тюремщица? Где это видано… - Нист выпучила красные от постоянной бессонницы глаза.

- Ее эльфийское происхождение весьма сомнительно. – Тоном мирового судьи заметил Крыс. – А что касается тюрьмы – это древняя традиция в нашей стране.

- Что? В вашей стране тюрьмами заправляют эльфы? А друиды палачами здесь не подрабатывают? – закашлялась Нист.

- Нет. В нашей стране тюрьмами заправляют королевы. Незаисимо от того, эльфийки они или нет.

- Ээээ… А откуда такие порядки? Королев обычно вообще додел не допускают… - Нист вспомнила сказку о Мудрой Катерине, которой под страхом изгнания запретили вмешиваться в судопроизводство недальновидного мужа-короля.

- Считается, что королева обязана быть воплощением мудрости, посему невинных томить в заключении не станет. – Объяснил Крыс.

- Мудро устроено… - согласилась Нист и уточнила, – Так значит, попади я в тюрьму, разбираться со мной станет королева?

- Только в том случае, если ты совершишь нечто крайне противозаконное или необычное. С рядовыми острожниками возиться – королев не наберешься! – возмутился крыс непонятливости Нист.

- Это что ж мне такое совершить? – расстроилась Нист. Пьяные дебоши в трактирах, на которые она изначально рассчитывала, на неординарные и крайне пртивозаконные преступления не потянут. – Если я притворюсь пророчицей, королева снизойдет…?

- Если ты притворишся пророчицей, то непременно снизойдет, но не королева, а придворный маг… и ты будешь предана огню в течение двадцати пяти часов.

- Придворный маг… фу! Какая глупая должность! Нелепо! – плевалась Нист, будто подавилась этим самым противным нелепым придворным магом. – Все, у меня нет больше времени, сегодня вечером я расскажу вам последнюю сказку...


- Для вас она станет последней историей обо мне, это наверняка. Но помолитесь своим богам, ребята, чтобы эта сказкадля меня не оказалась последней! – сказала Нист. Сегодня она начала говорить первой. Трактирщик и немногие его гости сторожно прислушивались. Нист начала тихое грустное повествование, сказ о том, как она потеряла Эрику в гнилом городе смертных, встретила Эльфа, Болотных Волков и Здешнюю Смерть, и отправилась в Ханнерру. Рассказала о ведьминском кольце, которое она обещалась передать съеденному рыцарю, когда достигнет заветных берегов, и историю рыцаря тоже рассказала. Рассказала о том, что, по навету злосчастного мага, король отправил бесчисленную армию свою в Топи Йоли, итеперь волки явились мстить.

- О том, какова будет их месть и что станется со мною вы узнаете сами,ибо сегодня я покидаю вас и отправляюсь претворять в жизнь свои опасные замыслы. Пожелайте мне удачи, молитесь своим богам! – повторила Нист и, понуро опустив голову, встала из-за стола. – Сейчас я выйду за дверь и пойду туда, куда зовет меня судьба, и никто из вас не поднимется и не пойдет за мною. Никто, слышали?

Подмастерья сидели недвижно и смотрели на Нист не мигая. Пожалуй, она самое чудное чудо, самая волшебная легенда из всех, что они видели или увидят когда бы то ни было. А чудеса всегда завораживают. Нист тихо встала и вышла, царапая земляной пол клинком, и еще долго никто не смел нарушить тишину, хранившую отпечатки голоса странной сказительницы.

- Нет, не сказочница она. Рассказчики не носят с собой оружия. – Сказал кто-то потом.

- Она оказалась здесь случайно и завтра забудет нас. А мы еще долго будем помнить… - Крыс волком смотрел на тех, кого вчера звал друзьями, потом встал и ушел. Побрел неведомо куда…

Размахивая клинком, будто посохом, Нист шла по темной улице, насвистывая какую-то легкомысленную песенку. Домой возвращаться мифида сегодня не собиралась – в душе тлела еще горькая обида на Эльфа. Она, бессмертная Нист, хотела избавить их, долгоживущих, но все же уязвимых, от риска, неизбежного в авантюре, задуманной Нист. Ав ответ – упреки! Она мол, зазналась, возомнила себя великой мифидой…

«Да я же услышала это чудное слово – «мифида» - от самого Эльфа, пару недель назад! А не скажи он его – и не узнала бы такого о себе. Я мнила себя странницей, неспешно бредущей к Серебряной реке, а эти незваные попутчики пытаются обрядить мою прогулку в сказочную обертку, вывеску легенды приторочить к седлу… и я же виноватой оказываюсь!»

Размышления Нист были прерваны наглым смешком из-за угла. Она схватилась за меч, несколько раз крутнувшись вокруг своей оси и подняв пыль на дороге.

- Детка, ты чего дергаешься? – от стены отделился темный грузный силуэт и направился к Нист.

Она, естественно, выхватила меч.

- Ах, мы еще и вооруженные! По ночам с мечом гулять в нашей славной столице только страже положено, да и то не всякой! А ну, ребята! Взять ее! – крикнула тень в темноту, и у Нист тут же выбили из рук клинок, холодные, будто каменные, стражники грубо схватили Нист и поволокли прочь. Она не пыталась вырваться, она была довольна. Ее беспокоило только, как бы заветное оружие в суматохе не исчезло бесследно. Потому она вдруг непривычно низким, хриплым голосом сказала:

- Позвольте мне меч мой вложить в ножны, и я пойду с вами, повелевайте.
 
Главарь этих королевских разбойников, длинный, как жердь, худой, как щепка и гибкий, как хлыст, пронзительным взором обжег ее, подумал немного и приказал:

- Меч в ножны! И отойти!

Стражи послушались и отпрянули синхронно, будто от прокаженной, тогда их командир сам подошел к ней, крепко взял за запястье и заломил ее руку за спину. Затем легонько подтолкнул и процессия двинулась снова.

Нист поселили в скромной опрятной камере, обед принесли немногим худший, чем тот, что подавался к столу подмастерий. К вечеру следующего дня Хлыст пришел к ней.

- Я слыхал, ты рассказываешь какие-то особые сказки? Это правда?

- Я желаю говорить с королевой! – задиристо крикнула Нист, целясь вилкой в артерию пришельца и раздумывая, сочтут ли такое преступление достойным внимания королевы.
Хлыст звонко рассмеялся, так, что эхо долго витало под каменными сводами узилища. Что его так рассмешило – вилка или нелепое условие Нист – непонятно. Вероятно,и то, и другое.

- К королеве просится! Ну надо же! Отвечай, сказочница ты или просто бродяжка? Или, может, пророчица? – потирая руки, спросил Хлыст.

- Я бродяжка. А если и величает меня кто госпожой, то только в насмешку.

- Разве не ты заворожила посетителей теверны своими россказнями?

- Я не умею ворожить. Я рассказывала простые истории, чтобы заработать себе на ужин…

- Не откажетесь ли вы, госпожа… простите, не знаю, как вас величать…

- Не величайте никак.

- Хорошо. Не затруднит ли вас повторить эти простенькие истории Ее Превосходительсту Королеве Хамельна Элирре Лесной? – учтиво спросил Хлыст.

- Ничуть… - кокетливо улыбнулась Нист. – А вас не затруднит, почтенный господин, отправить весточку моим… друзьям…?

- Где они остановились? Только прикажите, я выполню любую вашу просьбу лично… - склонился перед нею Хлыст, сняв пыльную шляпу. Нист назвала адрес.

- Скажите им, что я в тюрьме. Скажите, что катится клубочек… впрочем, нет, они не поймут, с ними нет Эрики. Ничего больше не говорите. Сударь. – Помедлив, добавила она.
Хлыст низко покланился и собрался уходить, но Нист твердо сказала:

- Постойте. Прежде чем бросить меня сюда, в эту келью, вы забрали мой клинок. Верните.
- Значит, все эти россказни о том, что барды, сказители и художники не носят оружия, бредни? – полюбопытствал Хлыст.

- Этот меч не пробовал крови с тех пор, как попал в мои руки. Но, уверена, скоро попробует. – Заявила Нист шепотом, добесстыдства близко подойдя к Хлысту. Он отшатнулся.

- После подобных заявлений вы смеете надеяться, что вам вернут вашебренное железо?

- Ты верен своей королеве? Заметь, я спрашиваю о королеве, не о короле.

Хлыст озадаченно молчал.

- Отвечай! – Скомандовала она, будто они поменялись ролями в этом страшном представлении в театре богов.

- Верен.

- А присягал ли ты на верность…королю? – щурилась Нист в полутьме своей кельи, словно заранее зная ответ.

- Нет… - вздохнул Хлыст, открыв этой проходимке, безродной бродяжке, свою самую страшную тайну. Когда он сообразил что натворил, он шагнул вглубь узилища, пинком захлопнул дверь и схватил Нист за шею, придавив к стене.

- Я не присягал королю, но ты не посмеешь никому об этом сказать. Верно?

Нист задыхалась. В припадке исступленной ярости он беспощадно душил ее помня лишь одно: знающий то, что знать не положено, должен умереть.

Лицо Нист побледнело, затем приобрело трупный сине-зеленый оттенок, жилка под большим пальцем Хлыста перестала биться, нежная шея похолодела. Зрачки не были выпучены, как у прочих людей, задушенных Хлыстом. Она спокойно смотрела в лицо смерти. Казалось, даже фиолетовые губы подернулись улыбкой, словно она увидела старого друга, но еще не до конца уверилась, он ли это или же просто случайный прохожий.

Хлыст в ужасе отшвырнул помертвевшую Нист, и она медленно осела на пол, сползая по стене. Хлыст сел рядом, растерянно глядя вокруг.

Королева больна. Заповедная тоска ее обуревает. Не один лекарь не знает средства от этой хандры.

Сначала королева перестала выходить в сад, бродила по коридорам дворца, бледная как смерть, опечаленная. Не делилась причиной печали своей даже с ним, с Хлыстом, верным вассалом и другом. Затем королева и вовсе слегла, и никому, кроме него, Хлыста, не было дела до недужной Аллирры. День и ночь не отходил Хлыст от постели своей недужной королевы, пытался тешить ее разговорами, но она не желала даже рукой пошевелить, не разнимала уст, лежала недвижно и смотрела неведомо куда, верно, грезами своими любовалась.

Немнгие при дворе заметили исчезновения государыни. Она, и в добром здравии будучи, редко в дворцовых палатах показывалась, все больше по саду тюремному гуляла…
И вот, прознал Хлыст о том, что бродяжка-сказочница пришла в город, поселилась в одном из трактиров и тешит необычнейшими россказнями посетителей-простолюдинов, а голос-то у нее словно у легендарной Дженнифер! Кто, если не она, вернет к жизни королеву своими былинами!

Думал, думал Хлыст, как заманить эту новоявленную Дженнифер во дворец, к королеве разнесчастной, да так ничего путного и не придумал. Решил он просто схватить ее на улице да и прямиков в тюрьму. Пригрозить хорошенько этой бродяге – согласится она не только сказки королеве по ночам рассказывать, но и пятки придворному магу лобызать! Не пришло Хлысту в голову, что Нист достаточно было просто попросить. А уж потом, коли откажет бродяжка в услуге королевниному вассалу, можно и в темницу. Но Нист не отказала бы! Да только Хлыст-то этого не знал.

- Убил…. А она могла бы спасти… все, смерть. Все… Аллирра, прости…. Собственноручно задушил последнюю надежду! Аллирра, как же я теперь посмотрю тебе в глаза…. Посмотрю ли я в них вообще? Не сомкнулись ли уже твои веки навсегда?

Звуковым фоном монологу Хлыста послужили шорохи и стоны, доносившиеся из-за спины его, оттуда, где лежала убитая Нист, но он не обращал на них внимание, быть может, от того, что списал это на крыс, подбирающихся к свежейдобыче, а может, был так угнетен своей оплошностью, что не замечал ничего вокруг. Впрочем, вскоре замечать стало нечего. Все стихло, только негромкая прерывистая исповедь Хлыста тревожила тишину богов.
Бессмертная сказочница ожила и прислушивалась теперь к словам Хлыста, притаившись унего за спиной, лежа в той же неудобной позе, которую тело ее приняло после смерти. Поначалу речи его сводились к обличению самого себя, и Нист едва не заскучала, несмотря на то, что рассказ его был красочен и разнообразен, а раскаяние – переполненное эмоциональными подробностями и, несомненно, искреннее! Затем Хлыст стал проклинать все, что под руку попадалось, и проклятья егобыли столь витиеваты и изысканны, что Нист оживилась (оживилась, но не ожила! Ожила она несколькими минутами раньше), прислушалась внимательно и стала запоминать.

«Никак у самой Дженнифер учился он искусству проклинать!» - восхитилась Нист.
Затем Хлыст взялся причитать и взывать к богам, и тут-то Нист посетила великолепная мысль, великолепнее даже той, что о женитьбе Эльфа. Дождавшись конца вдохновенной молитвы Хлыста, на вид – законченного атеиста, она тихо отползла во тьму, то бишь в самый пыльный угол кельи, и произнесла замогильным голоском:

- Боги окажут тебе милость!

Хлыст встрепенулся, поднялся и спросил:

- Кто есть ты?

В голосе его не было слышно ни капли страха, ни даже робости! Казалось, даже с самим Лодуром он будет разговариватьсо сдержанным холодным уважением, но не более, а при виде Хели с Фенриром на поводке он не сдвинется с места, не говоря уж о том, чтобы обратиться в позорное бегство!

Обнаружив, что этот Хлыст не так уж плох, Нист торжествующе улыбнулась, словно его бесстрашие было ее заслугой. И, не успев стереть улыбку, грозно заговорила (благо, в темноте не было видно ни лица ее, ни выражения оного):

- Я, возвратившаяся сберега духов, что по ту сторону Серебряной реки, сказительница Нист, посланница богов! Подмога тебе, Хлыст…

В ответ Хлыст низко перед нею склонился. Любой другой пал бы ей в ноги, ведь в Хамельне духи - а Нист, воскресшая из оных, по традициям славного государства, продолжала к ним причисляться даже после возвращения к жизни - почитались едва ли не наравне с богами. В стране, где процветала магия, это почтение возрастало во сто крат. Но, опять же, Нист не знала ни традиций, ни своих преимуществ.

- Что ж, повелевай! – вымолвил, наконец, Хлыст с едва уловимой насмешкой в голосе. Видимо, он не почитал традиции и от чрезмерной суеверности не страдал. Дух? Нуи черт с ним. Подумаешь, диковина!

- Веди меня к Аллирре, но прежде верни мое бренное железо, как ты изволил выразиться, прежде чем безжалостно умертвить меня! – гневно приказала Нист, гордо подняв голову и приняв царственную осанку. Хлыст распахнул дверь темницы и извлек меч Нист из-под плаща. Затем он размашисто зашагал прочь, пригласив Нист следовать за собою пространным взмахом руки.

Приказав посланнице богов ступать бесшумно, Хлыст подвел ее к дверям в королевскую опочивальню. Попросил – не приказал – ждать, и скрылся за дверями. Аллирра лежала, закрыв глаза.

«Мертва!» - спохватился Хлыст, но, приглядевшись, заметил- «Спит».

- Не станем тревожить ее сон… - обратился Хлыст к Нист. – Я провожу вас в свое обилалише, накормлю… или на голодный желудок сказывать приятнее?

- Не голодна я, ибо духи не испытывают человеческих чувств. – Заносчиво задрав голову, ответила Нист.

- Стало быть, ни жалости, ни любви, ни ненависти, ни любой другой страсти вы не способны испытать? – напустив на лицо равнодушную мину, поинтересовался Хлыст. На самом деле, сведения из области страстей человееских, да и нечеловеческих тоже, его всегда занимали…

- Верно. – Коротко ответила Нист, беззастенчиво соврав. Нет, что там – соврав даже дважды: во-первых, она не была духом, и даже в мире их не бывала; во-вторых, духи были подвластны чувствам и испытывали их гораздо острее смертных. Нист знала это из рассказов Дженнифер.

Но правда, как и всегда, звучала неправдоподобно, потому мудрая Нист и солгала. Ей не было дела до кодекса чести и вечных вопросов. Ей вдруг захотелось поскорее разделаться с королем и его армией, и с магом прежде всего, попрощаться со своими попутчиками и отправиться в путь в одиночестве. Единственным, кого она не хотела покидать, был Смерть. Но он уйдет сам, ее не спросит.

«Отчего вдруг такая неприязнь? Из-за обиды на Эльфа? Нет. Он –дурак, а на дураков не обижаются. Так говорила великая Дженнифер. Эльф на эльфа-то не похож! Вернее, похож, но лишь внешне. Эльфы, они же не такие! Впрочем, откуда мне знать, каковы эти нелюди! Лоттре – первый живой эльф, которого я встретила на тропах, может, они все такие! Но из рассказов Дженнифер выходило иначе…».

Девушке вдруг стало смешно – сказительница, странница, мудрая Nist, посланница богов, а классического эльфа живьем не повидала.

Хлыст приоткрыл незаметную дверцу в конце узкого коридорчика и фамильярдно запихнул туда витающую в облаках «посланницу». Мрачноватая комнатушка с минимумом удобств – не слишком ли скромно для драгоценниейшего вассала, единственного верного друга королевы Аллирры?
Вопрос Нист задала вслух.

- Драгоценниейший вассал королевы здесь бывает редко. Все больше на службе. – Без намека на иронию ответил Хлыст.

- Расскажи-ка мне о королевском житье-бытье! – изобразила живой интерес Нист, примериваясь к креслу. Чем-то оно ей не понравилось, и она остановила свой выбор на широком дубовом подоконнике высокого окна, на который забралась одним прыжком. Стекла были цветные,будто в храме, и неуместность эта сразу бросалась в глаза.

- Мы теперь на «ты»? – скептически поинтересовался Хлыст и, не дождавшись ответа, добавил:

- Выпить хочешь?

- Не… - замотала головой Нист.

- Ах, да! Я совсем позабыл! Демоны, то бишь, простите, духи, презирают человеческие страсти, и страсть к алкоголю, верно, не исключение. – Завопил Хлыст, раскованно расположившись на мятой кровати. В этом маленьком темном помещьньице черты его лица начали, наконец, приобретать человечское выражение. До этого Хлыст походил больше на каменного идола, притом на идола, смастеренного из крайне гибкого камня. Это было переменой скорее положитльной,нежели отрицательной. Нист роскошно улыбнулась.

- Духи, демоны, страсть… - вздохнула она томно. – Я так от этого устала…. Я уйду из этого города прочь, лишь только королева поднимется на ноги.

- Ты уверена в благоприятном исходе дела?

- Мои сказки мертвого из гроба поднимут, если понадобится. – Равнодушно сообщила Нист.
 
- Какую плату ты попросишь за свои целительные сказочки? Помни, в нашем распоряжении королевские сокровищницы… - шептал Хлыст.

- В нашем? – уточнила Нист.


- Ты же поделишься со мной!- возмущенно объяснил Хлыст. Нист рассмеялась:

- Ты готов разделить со мной любую награду?

- Только не вздумай просить пятьдесят ударов плетью! – Хлыст легко разгадал намек Нист, радостно улыбнулся, довольный тем, что не упал в грязь лицом перед существом (человеком воскресшую Нист он назвать не решился), от которого зависит жизнь, ЕЕ жизнь…

Нист резко оборвала смех и спросила:

- Королева – эльфка?

Хлыст не удивился вопросу и спокойно ответил:

- Ее прабабка согрешила с эльфом. В ее жилах есть эльфья кровь, но разбавлена едва ли не до полного исчезновения.

Нист захлопала в ладоши, как маленькая девочка, и тут Хлыст заметил, что она в самом деле молода, слишком молода, чтобы быть мудрой. Но взгляд у нее был какой-то… старческий, что ли…. Нет! Не то…

- Происхождение королевы имеет значение для ее здравствования и благополучия?

- Происхождение королевы имеет значение для моего здравствования и благополучия!!! – огрызнулась Нист.

Воцарилось долгое молчание. В дверь постучали – слуга принес еду и выпивку. Нист не притронулась ни к чему, опасаясь за свою репутацию духа, Хлыст жевал медленно, с безразличием, граничащим с отвращением. Нист разглядывала его беззастенчиво, так же, как рассматривала в свое время каждого из своих амулетов. У Хлыста были темные волосы, длиннее, чем у Эльфа, но короче, чем у Здешней Смети. Имного, много короче, чем у Ворона. Глаза его были цвета серого сумрака, на лице – ни одного шрама, руки и пальцы длинные и тонкие, впрочем, как и весь он. Одежда его была идеально подогнана в соответствии с особенностями телосложения. Длинный плащ, будто темная вода, растекся по кровати, скрыв серые простыни.

Хлыст тихо позвал слугу, тот явился и бесшумно исчез, призватив с собой остатки трапезы.
Хлыст вздохнул, поднялся с кровати одним гибким движением, подошел к Нист и рухнул перед ней на колени:

- Спаси ее…

От взгляда его сухих глаз, обычно сверкающих хитростью и злобой, а теперь искрящихся жалкой надеждой и готовностью повиноватся, Нист стало не по себе. Что-то подсказывало ей, что Хлыст сломал в себе какой-то гордый механизм перед тем, как пасть на колени. Помедлив несколько секунд, она сползла с подоконника, села рядом с Хлыстом, по прежнему неподвижно смотревшим куда-то вверх, обняла егоза плечи и сказала едва слышно:

- У тебя только одна королева. Встань.

-Ты – королева сказочниц, перед тобою не зазорно преклониться! – ответствовал он смиренно.

- Это лесть? – спросила она, стараясь придать своему хриплому голосу мягкость.

- Нет.

- Пойдем к ней. Ты желаешь слышать наш с королевой разговор?

-Только если королева позволит. Если обе королевы позволят… - улыбнулся он.

- Пойдем… -- Нист схватила его за худую руку и потянула прочь. Он охотно поднялся с грязного пола и, по-прежнему держа за руку девушку, повел ее к Аллирре.

Вновь он попросил Нист ждать, вновь скользнул за щедро украшенную дверь, вновь ему показалось в первые секунды, что королева мертва…

- Я не сплю. – Сказала она, не размыкая глаз, едва шевеля губами.

-Аллирра, душа моя… - присел он рядом с ней. – Я привел к тебе гостью, она странница, сказочница. Быть может, она развеет твою печаль. Быть может, ты вернешься…

- Пустое, друг мой. Оставь, все пустое… - отозвалась она, немного приоткрыв глаза.

- Прими ее, прошу. Говорят, она сказывает складно, будто сама Дженнифер, и голос ее схож с голосом легенды… - не сдавался Хлыст.

- Веди… - ответила Аллирра пошевелив рукой и приподнимаясь на подушках. Хлыст помог ей устроиться и позвал Нист. Она робко протиснулась в дверь и присела на поданый Хлыстом низенький стульчик, немного стесняясь своей грубоватой походки, пыльной одежды и незнания манер. Королева Аллирра вымученно улыбнулась:

- Это – сказочница, равная Дженнифер? Она едва ли старше меня, да и немногим мудрее! – тихим, но возмущенным голосом ругалась Аллира, злясь, что ей помешали умереть в тишине и безликом покое.

- Не спешите развешивать вывески после бури, иначе выйдет как в одной старой сказке. Я расскажу вам такую былину, королева, что она не толко поставит вас на ноги, но и… впрочем, не буду обременять ваш королевский слух слишком долгим зачином. Жил-был в одной славной стране Глупый Король, Хитрый Маг и Прекрасная Королева-эльфка. Подговорил однажды Хитрый Маг Глупого Короля отправить войско великое к Устью Реки Серебряной, в Топи Йоли, обиталище Болотных Волков. Повелел Маг Королю, а Король – войску: истребить серых тварей ночных, пожарами спалить землю, разорить сокровищницы, увезти артефакты древние…. И отправились войны через весь мир, на окраину его, к Устью Серебряной реки…

- Но Серебряная река – это же выдумка! Сказка! – изумленно проговорила Аллирра.

- Я и сказываю сказку, что ж тут удивительного? – лукаво объяснила Нист, зная, каким будет следующий вопрос королевы:

- Тогда почему в твоей сказке так много правды?

- Непростая это сказка. Слушай, королева, дальше.

Разорили воины Глупого Короля земли волчьи, окропили кровью Топи Йоли и возвратились обратно с трофеями богатыми. Но Волки Болотные не смирились с погибелью друзей своих и братьев, сестер и жен, и воззвали к Богине Желтому Пламени. Явилась Богиня Волчья и ответствовала: «Не оставлю я Волков неотмщенными, метну я Копье вслед гостям нашим непрошеным – и копьем моим будет Йоли, хозяйка Топей и вожак волков Болотных, а вслед ей пущу я Щит – и щитом ей станет Форргле, благородный волк голубых кровей, на человечьем языке умеющий глаголеть».

Долго шли волки, Копье и Щит Желтого пламени, и пришли в столицу славную, где и жили Глупый Король, Хитрый Маг и Прекрасная Королева, а так же проклятое воиско стояло, уничтожить которое волки явились, встретив по дороге Эльфа, Сказительницу и Смерть. Впятером пришли они в город и стали думу думать – как же воиско им сразить, да так, чтобы не гонялись за ними потом Король и Маг по всему свету, от Края Зачарованного леса до Серебряной реки. И решили тогда Волки, Эльф, Сказительница и Смерть Мага убить, Короля низвергнуть, а Королеву, красавицу-эльфийку, за Эльфа выдать замуж, чтобы царствовали они в мире и благоденствии, ну а воиско между делом перебить.

Тем временем, Королеву подкосил вдруг неведомый недуг – смертная тоска, и отправилась Сказительница во дворец, чтобы исцелить Королеву. На пути в королевские покои случилось Сказительнице многое пережить, пережила она даже смерть, но вот, явилась она, чтобы поведать…

- Довольно, Сказительница! Твоя сказка исцелила меня! – властно прокричала королева. На секунду Нист испугалась, что королева разгневана и сейчас прикажет прогнать сумасшедшую рассказчицу, но тут Аллирра молвила:

- Давно тебя ждала.

- Ждала? Меня? – пришел черед Нист удивляться.

- Ты ждала ее? Отчего же ты молчала, милая Аллира? Я в единое мгновение доставил бы ее хоть из преисподней! – возмутился Хлыст.

- Милый друг… - вздохнула королева, словно собираясь приступть к долгим объяснениям, но говорить не стала.

- Скажи, королева, какими узами вы с Хлыстом связаны? – не выдержав, спросила Нист. Он мог быть королевским фоваритом, в сим факте обычаи многих государств, в том числе и Страны Озерных Камней, не усматривали ничего зазорного. Но Нист он показался слишком странным типом для такой банальной должности.

- Дружескими, о, мудрая сказительница, и никакими более. Это единственный человек во всем этом несчастном королевстве, которому я могу доверять без оглядки. Я могу идти по главной улице с завязанными глазами, если он возьмет меня за руку. – Снисходительно объяснила Королева.

 Несмотря на то, что она была молода и не играла никакой роли при дворе, Аллирра умела быть величественной, и Нист это восхищало.

Глаза ее и впрямь на эльфьи походили. Крыс верно подметил.

- Ждала, говоришь, меня? -- мрачно спросила Нист, не глядя в глаза королевы, разбирая пряди спутанных волос.

- Я с детства верила, что ты придешь, я многое знала заранее, но чаще я знала о других, не о себе.

- Ты пророчица? – спросила Нист.

- Молчи, безумная! Маг охотится на нее, не подозревая, что она – у него под носом! – зашипел Хлыст.

- Чем же проро…, то есть, королева, ему так насолила? Не может же он просто так желать ее смерти! – у Нист наготове всегда были вопросы.

- Вычитал он в древних манускриптах, что некая пророчица нарушит его коварные замыслы.—Скривился Хлыст, нервно рассмеявшись.

- Верно вычитал! – сказала Нист, и они с Аллиррой звонко расхохотались, не сговариваясь.
 
- Ах, как долго я ждала! Нист, сказочница! – королева спрыгнула с постели и обняла девушку, не гнушаясь дорожной пыли на еее корсете.

- Исцелила! – радостно крикнул Хлыст, - Нист! Отныне вы – королева сказок! Я преклоняюсь перед вами не из нужды, а из благодарности и восхищения, сударыня!

Но на этот раз падать на колени он не стал, а схватил Нист и закружился с нею в бешеных пируэтах какого-то странного вальса,благо, размеры королевской спальни позволяли устроить бесовские пляски и похлеще…

-Хлыст, да ты, никак, влюблен! – изумленно воскликнула королева, хлопая в ладоши, совсем как Нист недавно.

- Вполне может быть! – воскликнул Хлыт, волоча спотыкающуюся Нист по паркету.

- Не вздумай! – ощерив клыки, вдруг оттолкнула Нист Хлыста. – Не вздумай. И не смей.
Королева побледнела, но промолчала. Она отлично умела молчать.

- Нужно продумать подробности бунта. – Холодно сказала Нист, укладываясь в теплую еще постель королевы. – Вы думайте, а я пока посплю.

Хлыст раздраженно махнул рукой, а королева, пожа плечами, отправилась за тонкую ширму, чтобы облачиться в свое лучшее одеяние – этот случай того стоил.

- Итак, Хлыст…- донеслось из-за ширмы. – Давно ли вернулись солдаты?

- Месяц назад. – Хрипло ответл Хлыст, пододвигая табурет поближе к преграде, отделявшей его от королевы.

- Каково сейчас расположение войск? Ты должен выяснить местонахождение каждого, чья нога ступала на колдовские земли. Каждого, кто осквернил…

- Королева! Они повиновались приказу! Достаточно казнить виноватых, а остальных заставить присягнуть вам на верность…

- У нас нет времени искать правых и виноватых. Да и с присягой – плохая затея. Понятия чести не у всех такие, как у тебя, друг. Помоги затянуть шнуровку. – Попросила королева между делом. – Тем более, палачами на этой казни будут волки. Болотные волки. Им и решать. А мы обязаны помочь им по мере возможности…

- Мера ваших возможностей в этом деле, королева, не ограничена. – Ответствовал Хлыст, разбираясь со шнуровкой на корсете королевы.

- План расквартировки войск, Хлыст. И оковы. Для мага. Да, те самые. Я думаю, с ним Йоли и Нист захотят поговорить, прежде чем отправить к духам. Волков, Смерть и Эльфа – ко мне, сюда, доставить. И чтобы с головы Эльфа, - Аллирра странно улыбнулась, - ни один волос не упал.



-- Государь! – раздался пронзительный вопль, и в тронный зал влетел растрепанный курьер. – Вся стража в Башне Мага мертва! А его самого и след простыл!

-- Это, наверняка, очередные его проделки. Помнится мне, когда слуга его в прошлый раз прибежал с известием о дюжине трупов на чердачной лестнице этого самого мага, будь он трижды проклят, оказалось, что это всего лишь очередной эксперимент с артефактом из Страны Волков! Нечего переживать! Ступай, ступай… -- зевнул король.

- Но они умервщлены самым обычным способом, острым мечом в опытной руке, то бишь. – Вяло возразил курьер.

- Ты -- курьер, что ты знаешь о способах умервщления?! – заорал король. – Или ты знаком с древними волчьими артефактами и знаешь, как они умервщляют?! Проваливай, смерд.


- Убивать должны мы. Эта наша месть, и мы не приемлим помощи. – Настаивал Форргле, греясь в одобрительных взорах Желтоглазой Йоли.

- Я пошла с вами,чтобы напоить свой клинок кровью…

- И меня накормить! – вставил Смерть.

- … и я не отрекусь от первоначальной цели своей. – Нист тоже не сдавалась. Спор длился более получаса, а спорщики и не думали уставать. Эльф, стоя в тени, разглядывал лицо королевы. Она старалась не пересекать с ним взгляд. В беседу неожиданно вмешалась королева:

- Я слышала легенду, будто Йоли – крылатая волчица в одной из своих ипостасей и крылатая женщина – в другой. Волки, правда ли это?

Нист заглянула на бескрылую спину волчицы и недоверчиво пожала плечами.

- Эта легенда распространена среди эльфийской братии… - задумчиво вспомнил Форргле.
 
- Эта легенда – чистая правда. – Проговорила Йоои на эльфьем наречии с неповторимым чистым волчьим акцентом, певучим, будто речь сирен.

- Госпожа, ты же не говоришь по-эльфьи! – высунув язык, изумился волк.

- Я восполнил пробелы в воспитании твоей госпожи. И что это за нелепое сочетание – великосветское обращение «госпожа» и фамильярдное «ты»?! – донесся голос Эльфа из темного угла, в котром он неведомо от кого скрываался.

- Но где же твои крылья, Йоли? – поинтересовалась дотошная Аллирра, искоса взглянув на Эльфа.

- Они спят.

Королева удовлетворилась волчьей метафорой, сделав вид, что она ей понятна. Йоли же приняла притворную понятливость королевы за настоящую, и отметила, что та сгодиласьбы в волки…

- Вернемся к нашим разногласиям… - напомнила Нист.

Йоли закатила глаза и зашаталась. На глазах всех присутствующих она обращалась в человекоподобное существо. Когда превращение останоилось, волчьего в ней осталось немного: вместо ступней да ладоней – большие лапы волчьи, глаза – прежние, желтые, и тонкая полоска шерсти вдоль хребта. На голове ее были длинные серые волосы, а наготу прикрывало такое же серое платье из тонкого шелка, почти ничего не скрывающее, но здорово интригующее.

- Волки знают толк в красоте… - прошептал Эльф, восхищенно взирая на Йоли в человеческом обличье. Едва поднявшись на ноги, она вновь упала на колени и из ее спины стало продираться рваное крыло, похожие на крыло летучей мыши. Только одно, под правым плечом.

- Где же второе? – чудом не потеряв дара речи от такого захватывающего зрелища, спросила Аллирра.

- Для разговора с нашей великой богиней мне хватит одного. – Ответила Йоли, пошатываясь, доковыляла до стены, оперлась о нее бескрылым левым плечом и зажмурилась. Затем медленно распахнула глаза, то сужая, то расширяя зрачки, стала неслышно шептать. Она говорила с Ионией недолго.

Помахивая крылом, она сказала Нист мыслью:

- Тебе позволено разделить нашу месть. Рыжее пламя благоволит тебе.

Затем перекинулась парой слов с Форргле, и было решено начинать бунт.

Нист отправилась в башню. К придворному магу в гости. Она принарядилась – расчесала волосы и накинула на плечи просторную мантию лазурного цвета. Под ней было легко спрятать клинок, и за магичку было просто сойти в таком наряде.

Первый караул встретился ей на крыльце, маленьком неприметном крыльце, ведущем в узкую высокую башенку – обычное обиталище людей, причастных к колдовству.
- Я пришла к вашему хозяину… по делу.

Стражники – их было четверо,и они явно не отличались сообразительностью – пристально рассматривали ее, не торопясь дать ответ.

- Какого рода дело у вас к нему? – произнес, наконец, один из них заученную фразу.

- Дело… смертельной важности. – Расхохотавшись, ответила Нист и выхватила меч. Она заколола двоих, не встретив сопротивления – замешательство стражников перед лицом молодой «адептки» сыграло свою роль. Это было невероятным везением – учитывая, что мечом она почти не владела, не считая тех уроков, что давала ей когда-то Дженнифер. Но то было давнои касалось более теории, нежели практики. Посему, Нист действовала наобум, размахивая клинком, словно палкой.

Когда двое разъяренных солдат бросились к ней наперевес со своими ржавыми железяками, Нист сотворила какой-то невообразимый прыжок, рассекая болтающимся в руке мечом воздух, прижалась к стене, что была позади вояк, спиной и ткнула одного из стражей, того, что оказался менее поворотливым, под правую лопатку. Она не убила его, но, надо полагать, осталось ему немного – хрип из рассеченных легких вырывался нечеловеческий. Последний воин – мужик с рябой физионимией, в ужасе глядя на тела сослуживцев, ловил ртом воздух. Нист чувствовала себя немногим лучше его, но быстро взяла себя в руки и оскалилась в притворно-безжалостной улыбке:

- Ты участвовал в поход на Волчьи Земли?

Стражник продолжал открывать и закрывать рот, бешено хлопая глазами, и Нист махнула рукой.

- Полное отсутствие преступности в вашей славной стране не пошло вам на пользу. Вы забыли Смерть. Разучились вот этому… - она провела тончайшим лезвием клинка по вздувшимся жилам на шее. Он даже не вскрикнул.

Успех придал ей уверенности, и она, проскользнув по длинной лестнице тенью, поразила двух врагов со спины, подло. Стражники грузно упали, гремя бесполезным оружием. Нист помянула нечестивых демонов – если эти олухи раньше времени растревожат мага своей шумной смертью, она лишится преимущества неожиданности. Нист встала под дверью, которую охраняли эти двое несчастных, и прислушалась. Нет, все просто восхитительно…
Нист взглянула на меч, блистающий багряным светом, и решила, что с него хватит, дань уважения Ворону, ее былому амулету, отдана.

У одного из убитых была красивая алебарда. Рукоять ее была украшена драгоценными камнями, сливавшимимся в причудливый узор, разглядывать который у Нист, увы, не было ни времени, ни желания. Но оружие приглянулось ей, и она, вырвав его из не успевших еще одревенеть рук мертвеца, толкнула ногой дверь в обитель чародея. Дверь отворилась с предостерегающим скрипом, маг, не обернувшись, спросил:
- Кого еще нелегкая принесла?

Нист не спешила отзываться. Она мягкими шагами приблизилась к нему и занесла алебарду. Только тогда произнесла:

- Дело смертельной важности.

Услышав незнакомый голос, Колдун обернулся и, мгновенно оценив ситуацию, сложил пальцы в знак убийственного заклинания. Прожигая его ненавидящим взором – вот он, виновник волчьей трагедии – она наотмашь саданула мага по запястью, отрубив вредоносную кисть. Когда затих его душераздирающий вопль, она чинно проговорила:

- Именем королевы повелеваю вам идти со мною.

- Именем короля, приказываю вам сдаться стражам, преступница! – прорычал маг, с остатками ужаса в глазах глядя на девицу в лазоревой мантии, кое-где запятнаной кровью. В руках ее была алебарда старшего стража, охранявшего его покои. Сопоставить факты оказалось нетрудно.

- Пророчица?! – вопрошал он сдавленным голосом.

«Конечно, пророчица! Она настигла меня. Это она, только она может быть так ужасна!»

- Нет. – Насмешливо ответила Нист, словно прочитав его мысли. – Я ее слуга.



Нист приволокла в королевские покои покалеченного мага, едва не заплутав в темных коридорах дворца, ежесекундно рискуя нарваться на дворцовый патруль. Колдун не желал хранить молчание – срывающимся голосом он посотянно задавал вопросы,на которые Нист не отвечала, даже если могла. Она хранила грозное мочание, которое говорило за нее красноречивее любых слов.


Его настигла пророчица, самое страшное существо из его кошмаров, старое обещание проклятой книги.

- Серебряная река, святая святых любого чародея, воды ее способны восресить мертвого и умертвить живого. Кем бы вы не стали потом – деревенской ворожейкой или придворным колдуном – наивысшая задача любого из вас – хранить Реку. От чего хранить? Напасть сама найдет Реку. Поклянитесь в верности и покорности Серебряной реке, истоку любого колдовства, пристанищу легенд, и да покарает вас Пророчица, если вы запятнаете мантию предательством. –Так говорил когда-то Учитель, и это было лишь предупреждением. Тогда. Теперь это зловещее воспоминание казалось предсказанием.

Кто такая эта пророчица - не знал никто из живых, а мертвые говорить не хотели. Знали лишь то, что все маги, отправлявшиеся к Реке со злым умыслом, погибали при недвусмысленных обстоятельствах, да не просто погибали – исчезала их душа из мира живых, но и в мере мертвом нельзя было отыскать ее! Могучая пророчица, дитя Серебряной реки, проклятие любого мага, смеющего помыслить осквернить святые воды! Никто ее не видел, никто не знал, почему зовется она пророчицей. Вправду ли она видела будущее?
Затеяв покушение на воды реки Серебряной, колдун не на секунду не забывал о страшной угрозе, реявшей над ним отныне. Но он решил отвести от себя удар, загрести жар чужими руками. Благо времени было много – мир был совсем молод.

Тогда он отправился на службу к королю, доказал свою преданность, искоренив преступность парою заклятий, угомонив несколько восстаний, переписав свод несовершенных законов… одним словом, самозабвенно предавшись службе на благо государства. Прочие маги не снизошли бы до столь приземленных материй, но он на пути к своей проклятой цели не гнушался ничего. Добившись едва ли не абсолютного покоя в королевстве, верный вассал короля обратился с просьбой к своему хозяину. Он попросил позволить ему распоряжаться войском, которое теперь бездействовало – мирная торговля с соседними странами не грозила перерости в войну даже теоретически. Разве мог король отказать своему верному вассалу? Он лишь мимоходом осведомился, зачем. Получив невнятный ответ о каких-то древних артефактах на краю мира, король дал волю своему безразличию.

Маг остался в столице, а воины отправились к берегам Серебряной реки. Пророчица может перебить их всех, но не станет. Она не охотится на простых смертных, она мстит предателям. А солдаты клятв не давали. Ха-ха-ха!

Но не ждал маг, что пророчица так глупа. Она быстро разгадает, кто устроил эту экспедицию за драгоценными волчьими артефактами, кто замутил светлые воды. Но он надеялся, что, завладев сильной магией истоков, он сможет от нее уберечься. Надежды не оправдались, пророчица дотянулась… и лишила его левой руки, сделала калекой, который теперь никогда не сможет полноценно колдовать. Но его не волновала более карьера. Ему бы жизнь сохранить он вечного небытия!

«Боги, боги! Если это – ее слуга, такая ужасная и жестокая,то какова же она сама?!» - в ужасе трепетал маг, трясущимися ногами ступая впереди Нист и чувствуя, как упирается в спину алебарда, драгоценная алебарда…. Он мог бы кинуть на нее, на эту жестокую злодейку, страшное заклятие другой рукой или даже ногой, но вдруг она почует и лишит оставшихся конечностей?! Нет, лучше повиноваться! Пророчица, повелевающая именем королевы…. Ни в одном самом абсурдном кошмаре ему не могло привидеться такое.
Его провожатая распахнула дверь и втолкнула его в светлый чертог. Он упал и проехался немного по скользкму полу, оставив на паркете светлого дерева кровавый след.

- Как же он жалок! – удивленно воскликнула Йоли, остававшаяся в облике однокрылой девы, и обратилась к королеве:

- Милостивая Аллирра, сестра, ты уверена,что именно этот несчастный калека – причина напасти и объект нашей мести?

- Несколько минут назад он не был калекой, - добавила Нист. – Таким он стал только тогда, когда решил проявить неуместную инициативу и попытался сопротивляться воле королевы.

- Какой из королев? – умехнулся Хлыст.

- Обеих.

Маг затравленно озирался, выискивая свое проклятье, воплощение ужаса и мести, но никто из собравшихся вокруг не был до такой степени страшен. Даже однокрылое желтоглазое чудовище, говорившее на ломаном эльфийском.

- Это он. – Подтвердила королева. – Он их послал.

Страшен был огонь в очах ее. Маг так и не успел узнать, кто была та самая пророчица – ненависть богини испепелила его во мгновение.

- Зря ты его… так быстро… - сказала королева волчице, положив теплую руку на холодное плечо.

- Это не я.

- Это не она. – Повторил Форргле.

- Я его не стану есть! – рявкнул Смерть.

- Мы тоже…- согласился Эльф весело. – Королева, пойдешь за меня замуж?

Аллирра прищурилась:

- Ты эльф?

- У тебя в роду тоже были эльфы. – Немного обделся Эльф, подумав, что она упрекает его этим.

- Я знаю. Будь я чистокровным человеком, ты бы на мне наверняка не женился.

- Если б ты, королева,была бы так же красива, я бы не смог удержаться… - лукаво ответил Эльф, выходя из тени.

- Не рановато ли обсуждать женитьбу при живом муже? – напомнила Нист.

- Ответь! – настоял Эльф.

Аллирра отвела его в сторону и что-то смеясь зашептала.



- Послушайте меня.- Попросил Хлыст, оправившийсяк тому времени от непомерной радости за выздоровевшую госпожу.

- Мы все во внимании. – Форргле приготовился переводить, позабыв,что Йоли давным-давно научилась понимать язык смертных. Говорящие волки – необычайно способные лингвисты.
- Вы убили мага. Зачем лить кровь дальше? Зачем ненужные смерти?

Смерть,услышав свое имя, прислушался и запротестовал:

- Меня обещали накормить! – но строгий взгляд Нист заставил его замолчать.

- Наша богиня не простит… - неуверенно сказал Форргле.

- А вы? Вы простите? Простите стаду ошибку пастуха? – настойчиво спрашивал Хлыст. Форргле взглянул на Йоли. Она лаконично кивнула.

- Что же это такое выходит? Пира не будет? – раздосадованно завопил Смерть.

- Пир? Тебе хватит пира из шести блюд? – улыбнулась Нист.

- Если только вы составите мне компанию, милая сударыня… - сказал Смерть, но ненастойчиво, скорее уж для проформы.

- Не ожидал,что вы так легко согласитесь… - благодарно склонил голову Хлыст, но его прервала королева Аллирра:

- Убейте короля. – Все взгляды устремились на нее. – Убейте. Глупость тоже заслужила наказания.

- Из семи блюд. – Подмигнул Здешняя Смерть Нист.


Короля убивали интересно.

Королева Аллирра со своей новой свитой отправилась в тронный зал, где король коротал дневные часы в обществе шута.

Она вошла, и с нею в зал ворвался ветер. Захлопали хрупкие ставни, сотканные из хрустального дерева. Это явилась настоящая королева Страны Озерных Камней, страны, граничащей с зачарованным лесом. Король был глуп, но даже он почувствовал неладное. Шут с визгом бросился под стол, повалив несколько бутылок. Эльф стоял рядом с кролевой и держал ее за руку.

- Я никогда не делила с ним постель. – Шепнула ему королева Аллирра. – Меня подменяла служанка.

Эльф благодарно взглянул на Аллирру.

Позади них стояли Хлыст и Смерть, чем-то неуловимо схожие. Последней в этой процессии оказалась Нист, сжимающая в руках красивую алебарду. Алебарда покачивалась в такт неслышимиой мелодии. По правую руку сказочницы – Форргле, по левую – Йоли, вновь обретшая личину зверя и спряавшая крыла. Говорят, крылья носят лишь те волки, коих вознаградили боги за славные деяния и верную службу.

- О, жена пришла! А кто это такие с тобой? - весело удивился король.

- Это моя свита. – Холодно ответила Аллирра и указала на Эльфа. – А это – мой муж.
Эльф гордо тряхнул красной гривой и улыбнулся, показав мелкие зубы. Кошки на всех предметах его одеяния переливались в матовом свете оконного солнца.

- Что? Муж? Скажешь тоже! Я твой муж! – нервно рассмеялся король, с опаской поглядывая на алебарду Нист. Ее он заметил давно (Нист, а не алебарду), хоть и стояла она позади всех. Он сомневался, что эта тоненькая девченка сможет нанести ему, человеку, с малых лет обучавшемуся фехтованию, серьезный вред, но непривычное чувство опасности его не покидало.

- Сколько проклятых лет… - неведомо к чему прошептала Аллирра, покрепче сжимая руку Эльфа, а затем провозгласила громко:

- Королева сказок вызывает тебя на дуэль.

- Королева сказок? Это ты, что ли? – радостно задергался король.

- Нет. Это я! – Нист медленно шагнула на середину зала и ударила в пол древком алебарды, будто посохом.

«Я забыла предупредить вас, други, что я совсем не умею драться в честном бою…» - послала Нист мысль волчице Йоли.

«Тебя научит Иония Желтое Пламя. Слушай кровь!» - гордо отозвалась Йоли.

- Не тяжела ли для вас алебарда, сударыня? – с издевкой спросил король, пытаясь нашарить за спинкой трона меч. Помнится, пару лет назад он там был… если только горничная не выбросила.

Что-то подсказывало королю, что правильнее всего сейчас было бы пронзительно крикнуть «Стража!!!» и бежать отсюда прочь, но он сумел совладать с обуревающими душу страхами, нашел, наконец, меч и прокричал:

- Сейчас я убью тебя, тщедушная девка, а потом проучу королеву, чтобы знала свое место, эльфье отродье! А что сделать с твоим дружком, мы подумаем вместе с колдуном. Зря чтоли я его на службе держу!

Нист промолчала, отбросила неудобную в ближнем бою алебарду и выхватила из ножен, ловко замаскированных окровавленным голубым плащом, меч. Королю ответила Аллирра:

- Маг мертв. Его стражников перебила эта, как ты изволил выразиться, тщедушная девка. А этот «мой дружок» станет королем, как только «тщедушная девка» (ее, кстати, зовут Нист, тебе не помешает это знать) отправит тебя догонять мага и его непутевых хранителей!

- Долой разговоры! Выходи на бой! – хрипло проговорила Нист и, дождавшись, пока король подойдет поближе, начала кружить вокруг него, плавно скользя по паркету и выводя клинком в воздухе причудливые узоры.

- Что за странный танец? – полюбопытствовал Хлыст у Здешней Смерти.

- Я не знаю. – Честно ответил Смерть. – Такое я видывал лишь однажды, так делала ее мать.

- Кем была ее мать? – между делом спросил Хлыст.

- Дженнифер. – ответил Смерть, следивший за танцем Нист, не отрывая глаз. Хлыст стоял и удивлялся.

Нист не знала, что она делает, но это было для нее так же просто и привычно, как дышать или видеть. Выводя острием неразборчивые руны в воздухе, она подбиралась все ближе к противнику. Поначалу он боязливо отступал, а затем замер, увяз в попытках прочитать письмена волшебного клинка Ворона. Вскоре Нист наскучил этот морочащий танец, и она прочертила последний символ – ровную горизонтальную черту на полотне его шеи.
Король не сразу понял, что его убили, и зрачки его несколько минут вращались, следя за бесплотным танцем иллюзорного меча, но потом он все же рухнул и замер.
Смерть обрадованно подскочил к нему и впился в мертвую плоть, но тут опомнился и пригласил к трапезе Нист. Та, рассеянно улыбаясь, отказалась.


- Вот и закончилась еще одна сказка. – Грустно вздохнула Нист, сидя за длинным столом, рядом с королевой. Эльф сидел на месте короля. Волки Йоли и Форргле приняли человеческий облик. Йоли показала оба крыла, больших и черных. В конце вечера она собиралась поговорить с богиней, рассказать о свершенном. Здешняя Смерть ни на шаг не отходил от Нист, предчувствуя грустное расставание. Хлыст, утомленно зевая, беседовал с Эльфом об устройстве государства и прочих скучных вещах.

- Пришло время раздавать награды и возвращать долги. – Сказала королева. – Всех вас, странники, мы - я и Лоттре – будем рады принять в нашем замке. Мы - я и Лоттре – даруем вам особую королевскую милость. На территории Страны Озерных Камней вы имеете право бесплатно остановиться в любом трактире и отобедать в любой таверне, так же вам даруется право неприкосновенности – ни один страж не смеет поднять на вас оружие. Ваша воля приравнивается к воле королевской. Вам будет достаточно лишь показать знаки-медальоны, которые вам подаст Хлыст, когда я закончу свою речь. Я хотела наградить вас золотом… но Эльф Лоттре сказал, что таким странникам деньги не пргодятся…

Королева замолчала. Нист очень хотелось добавить, что таким странникам не пригодится, пожалуй, ни одна из ее милостей, но сдержалась, чтобы не обидеть и не расстроить королеву. Хлыст достал из-за пазухи медальоны, выполненные в виде колеса, из странного сплава – серебра и свинца, и отдал их странникам. Не стал одевать на шею, просто положил в ладонь.

-Теперь моя очередь дарить подарки. – Нист встала и извлекла из-под стола пыльный дорожный мешок неопределенного цвета и протянула королеве, загадочно улыбаясь:

- Твои владения граничат с Зачарованным лесом. Признайся, ты бы хотела знать, что там таится…

- Неужели ты сумела засунуть в этот маленький мешок все тайны Зачарованного леса?! – изумился Форргле, восхищенно глядя на Нист. – Какие боги тебе в этом помогли?

- Нет, что ты, Форргле! Даже самый могуществонный бог не сможет запихнуть эти тайны в мешок! Слишком уж они строптивые! – рассмеялась Нист. – Здесь одна диковинка, доставшаяся мне из первых рук…

- Ты побывала ТАМ? – перебила Нист побледневшая Аллирра.

- Да, я пришла из страны, что лежит по ту сторону Зачарованного леса. Мне пришлось его пересечь. Там я лишилась лучшего из своих амулетов, своего друга Ворона. Если ты, королева, вдруг вздумаешь отправиться туда, передай, что его клинок пригодился мне.

- По ту сторону леса…. У нас этот лес зовут не Зачарованным, а Проклятым. И верят, что за ним – край земель… - задумчиво сказала королева. – Но мнится мне, что я не рискну отправиться на охоту за тайнами, что бы там ни было в твоем мешке…

- Пересечь зачарованный лес можно. Ночью. Обуй семимильные сапоги и отправляйся в путь, лишь сгустятся сумерки. Увидишь дворец – постучись и передай хозяину, что пора бы кончать со службой Ворона.

Королева просияла и прижала грязный мешок к белоснежному корсажу:

- Тогда я отправлюсь, обязательно отправлюсь! Когда-нибудь… и замолвлю словечко за твоего друга.

Нист села на свое место, и, по велению Йоли, слово взял Форргле:

- Желтое Пламя дарует Королеве сказок Нист волчьи крылья.

Голос Форргле прозвучал, будто раскат грома, сказительнице показалось даже, будто стало душно, как перед грозой. Она испуганно оглянулась, пытаясь разглядеть за своей спиной крылья, но не увидела там ничего нового. Йоли добродушно улыбнулась и сказала Нист мыслью:

«В этом одеянии ты не сможешь уговорить их появиться…»

Тогда Нист торопливо расшнуровала доспех, сбросила черную блузу и пафосно развела руки. Тогда за спиной ее появились призрачные очертания черных лохмотьев, постепенно воплотившихся в самые настоящие волчьи крылья, ничем не уступающие крылам Йоли. Нист, робко помахивая этим волчьим великолепием, поднялась под самые своды залы и осторожно спустилась, сияя, будто полная луна.

Волки, приняв личину зверей и выпустив крыла, вылетели в окно, растворившись в вечернем сумраке.

- Нам, пожалуй, тоже пора исчезать. – Сказал Смерть, положив руку на обнаженное плечо Нист. – Спрячь свои крылья и попрощайся.

Крылья растворились, Смерть помог зашнуровать сказочнице доспешный корсет.
Нист последний раз окинула взглядом тех, кого оставляет здесь. Поклонилась королеве и подошла к Эльфу:

- Твою сказку я так и не услышала. Кто ты такой, Красноволосый Кот? Почему покинул волшебные земли эльфов? От кого ты бежал, скрываясь под личиною чужой…?

- Это значит, мы еще свидимся, и я тебе все расскажу. До встречи, Нист, Королева сказок. До встречи, Мифида.

- До свидания… Лоттре… - еле слышно сказала дева, опустив голову. Ей было за что-то стыдно перед ним, перед этим бродячим эльфом. Может быть, за то, что не выслушала его сказку…?

- Ты забыла попрощаться со мной. – Напомнил Хлыст, неведомо откуда возникнув позади Нист. Она вздрогнула:

- Нет, что ты, я помню… Убивец! – усмехнулась она, не упустив случая помянуть старое.

- Спасибо тебе, посланница богов, что пролила так мало крови. – Шептал Хлыст, склонившись к ней, перемешав свои блестящие волосы с извечно нерасчесанными кудрями Нист. – Мою сказку ты тоже не слышала. И любить себя не позволила…

- Ты любишь свою королеву.

- Теперь у меня две королевы…

- До встречи, Хлыст.

- Увидимся, демон. – Усмехнулся Хлыст, медленно распрямляясь. – Возвращайся. За сказками. А теперь иди. Тебя Смерть дожидается.



Смерть и Нист вместе вышли из города ночью – им открыли ворота, когда они показали охраннику из сторожевой башни медальоны королевы. Смерть проводил Нист до перекрестка, указал ей,какая дорога бежит на север, а сам, налюбовавшись вдоволь очами сказительницы, отправился прочь по западной тропе.

Она недвижно стояла и смотрела на прихрамывающий силуэт Здешней Смерти, а потом, когда он изчез из виду окончательно, села на большой камень и залилась слезами.