Пес

Солнечный свет упал на верхушки елей, отразился золотыми бликами от выпавшего снега и постучался в окна.
Пес нехотя открыл глаза, поскреб когтями по полу и грустно вздохнул. Ему не хотелось просыпаться - он всегда видел только хорошие сны. И псу очень хотелось видеть их даже днем.
Чего не скажешь про то, что происходило наяву.

Наяву был пустой дом. Снова погас огонь в печи, закончилась вода в ведрах, и старое окно снова перестало закрываться. И теперь за всем этим должен был следить он. Он - один...

Итак, он один.
И упали качели в саду. На которых он так любил кататься. Теперь не хотелось их поднимать, потому что становилось еще больнее...Еще больнее, чем было.

Хотелось лежать. Лежать, и никогда не вставать. Смотреть в щелястый, холодный пол, и стучать по нему когтями.

Но надо было встать. Потому что хотелось пить. Очень хотелось. Горло невыносимо жгло.

Пес медленно встал, прошел к ведру и жадно выпил последние капли. Вода была холодной и показалась ему необыкновенно вкусной.

Все же эта жизнь нравилась ему.
Он бы не променял ее на свою прошлую. и если бы не тоска, грызущая его день ото дня, он был бы счастлив.
Она пришла после того, как он умер.

В прошлой жизни он был городским жителем. У его городского дома росла такая же старая ель, и был небольшой сад. И зимой там тоже в снегу отражался свет.
А потом пса сбило машиной. Он был виноват отчасти сам - вышел на дорогу, не посмотрел по сторонам. Но у него было оправдание - он потерял любовь. И после того, как узнал, что с этой любовью он попрощался навсегда, он побежал. Ничего не видя, не слыша, не понимая.
Только визг тормозов, мигание кривого глаза светофора, искаженное лицо водителя. Глухой удар. Его подкинуло над машиной и он несколько раз перевернулся в воздухе, упав на дорогу, где его переехала другая машина.
А потом боли не было. Был интерес - а что дальше?
А дальше была темнота. Потом он очнулся уже здесь. И он только теперь понял, где же его настоящий дом.

Пес медленно пошел от колодца к дому. Ведра были тяжелые, поэтому он иногда спотыкался, пока шел. Тяжелые ведра - единственное, к чему он еще пока не привык.

И тоска. Гнетущая, смертельная тоска.
Дома пес решил наконец-то подпилить низ калитки, которая плохо закрывалась от того, что доски были длинные и упирались в землю.
Он достал нож и стал тихо спускаться по лестнице.
Вдруг над поселком раздался резкий шум. Нога пса поскользнулась...
Он упал на нож, который нес, и которым хотел подпилить калитку.
Уже лежа в самом низу, истекая кровью, он жалел, что не дожил своего века здесь. Но ему снова было интересно - а что дальше?
А вот пришла боль. Она прорезала напополам тело пса, и заставила его вскрикнуть.
Наступила тишина.

Солнце скользнуло по ветвям елей. Скрипнул снег.
С дерева взлетела черная птица, хлопнула крыльями и полетела в сторону леса.