Оборотень

Он заломил мне руку за спину, ткнул по ноге стальным носком ботинка. Из моих глаз брызнули слезы, а из горла текла кровь. Он толкнул меня на холодный каменный пол, запер решетку. Сам опустился на колени и начал молиться.
Я лежала на колкой соломе, боль багровыми пятнами расплывалась перед лицом. Наступала ночь, вдали за маленьким окошком завыли собаки или волки. Боль стала сильнее. Меня скрутило, каждая косточка и мышца менялись, вытягивались, разбухали. Кожа трескалась от напряжения.
Он опустил глаза и начал молиться усерднее.
Внутри меня взрывались вены. Грудная клетка расползлась, стала шире в три раза. Сердце забилось сильнее, оно тоже увеличилось. Кровь вспенилась в венах. Пальцы ломались и моментально срастались в другом положении. Волоски на теле встали дыбом, и тут же тысячами игл прорезались новые, жесткие и длинные. Меня выворачивало от боли, а он не поднимая глаз молился. Я плакала, скулила, тянула к нему руки, в надежде на помощь. Он лишь сильнее стиснул руки.
Боль отхлынула. На меня из окошка лился спасительным бальзамом густой лунный свет. Он увидел, что я встала на четвереньки и приготовилась к прыжку. Испуганно отпрянул. Я одним ударом лапы снесла решетку. Выгнулась и бросилась к нему. Я готова была убить его, перегрызть сладкое трепетно пульсирующее горло. Но на его глазах были слезы.
Он шептал, что любит меня, что готов умереть, если не спас. Я ударила его по лицу, но слезы, брызнувшие мне на шкуру, обжигали. Вся моя звериная сущность требовала крови, но я не могла убить его.
Я отпрыгнула к стене, жалобно скуля. Боль в душе, была сильнее, чем при перевоплощении. Я плакала, по моей морде скатывались желто-кровавые слезы. Он поднялся, раскинув руки упал на меня. Я собакой прижалась к нему. Мы оба плакали в беззвучном горе.
По луне пошли трещины, она осыпалась с неба. Осколки луны выжигали на мне пурпурное клеймо «свободна». Мне уже не было больно. Мое тело сжималось и белело. Стало очень холодно. Он целовал мои синяки и ссадины, обнимал. Сжимал мое лицо в руках и покрывал поцелуями.