Территория Водолея. Глава 2

Нет предела человеческой глупости и жестокости. И лишь тоска по чему-то иному, утраченному или еще не пришедшему, мучает души неравнодушные. А в остальных тьма отразиться и придет…

Дальше Як не помнил, но почему-то сейчас, эти строчки из читаемого утром бреда всплывали в его памяти, как будто пытались заглушить речь Кощея.
- Вы, наверное, уже догадываетесь, почему я оставил именно вас троих. В нашем НИИП может плохо работать все что угодно, но только не сарафанное радио, - говорил Константин Константинович, прогуливаясь вдоль стены за кафедрой. – С Василием Павловичем мы утром уже говорили о новом проекте. Итак, нам было поручено важное задание из Москвы, задачи перед нами стоят сложные, поэтому сотрудники подбирались тщательно.
Ежов невольно усмехнулся. Ощеев еще минут десять изъяснялся общими фразами, напуская важности, при этом ничего конкретного не говоря. Як и Ежов поняли – Кощея в проект не пригласили, и более того он о «важном задании» ничего не знает.
- Новый проект будет реализовываться совместно с отделением АСИ и под контролем кураторского совета, - продолжал Ощеев. – Ваши анкеты оформит Василий Павлович, и с понедельника можете приступать к работе.
- Так в чем же будет заключаться работа? – Ежов не мог упустить такой момент и не кольнуть Кощея, дескать, я в проекте, где же ты?
- В АСИ вам все и объяснят, - отрезал Ощеев. – Завтра утром я жду отчеты по текущей работе и удачи в проекте.
- Мне тоже отчет сдавать? – не унимался Саня.
- Отчеты сдают по проделанной работе, а не по отсиживанию на складах. Получите документы на кафедре и можете отправляться. Не смею больше задерживать. Всего доброго.
Ощеев быстро вышел из КЗ, точнее выбежал.
- Пошел жертву искать, сейчас неделю будет на ком-нибудь отрываться, - констатировал Ежов.
Это была правда, если Кощей был зол, в нем просыпался дух тирана, и доставалось всем кто под руку попадет, даже уборщицам.
- Мою анкету не бери, - начал Як. – Я сейчас пойду в отдел кадров отказную писать.
- Ты че, совсем? – если б не весовая разница Ежов бы на этих словах и у виска еще бы покрутил.
- В отличие от вас с головой у меня как раз все в порядке. И могу вам сразу сказать, что нашли трех козлов отпущения (а может и больше), наобещали кренделей небесных и очень скоро подложат хорошую свинью. Для работы с Аси выделена целая кафедра, но почему-то ее не использует.
- Тупые потому что,- заметил Ежов.
- Угу, десять лет были умные, а теперь резко отупели? Я думаю, а не решили ли наши хироманты в профессоров Преображенских поиграть.
- Да, то-то я собачек перестал у «Горячего питания» видеть, вон оно что, - продолжал язвить Ежов.
- Собачки, Александр Николаевич, это прошлый век, наши ученые уже что-нибудь новенькое придумали.
- Ты Як пессимист, и это еще не самое плохое в тебе. Вот чего ты тоску нагоняешь?! – вступился Васька. – Какие собачки!? Наши эксперементалы зажрались, а Московские проекты рассчитаны на результат, а не отчет. И кто у нас в НИИП результативный?
- Ну, Саня гений, - ответил Як.
- Ну, у Яка последние разработки ничего, - продолжил Ежов. – А вот как ты Вася попал в проект для меня загадка.
- Это еще что за заявления? – искренне удивился Сухов, практически обидевшись.
Як и Ежов засмеялись.
- Да ладно Вась, не напрягайся, мы шутим, - утешил Алексей. – Но в отдел кадров я все же пойду, не хочу во всем этом участвовать. Я им не аспирант и кидать меня, куда начальство кивнет, не позволю.
На этих словах Як встал и пошел к выходу, уже в дверях его окликнул Васька.
- Так на счет вечера договорились? – спросил Сухов уже в дверях.
- Ладно, - ответил Як.
День пошел своим чередом. Як проверил проекты, подписал пару бумаг и не знал чем бы ему еще заняться – делать было нечего, курить не хотелось и с работы не уйдешь – время четыре часа. Алексей терпеть не мог этот промежуток времени – с четырех до пол шестого. Як подошел к окну – вид пейзажа из его окна был унылый: гаражи, а за ними пустота – сплошной снег, но и суета большого города его тоже угнетала. Казалось что где-то там за этим снегом врата рая, но они слишком далеко.
В дверь постучали, вошел аспирант Яка – Женя Вареновский, скромный мальчик, «типичный интеллигент», как его называл Ежов. Худощавый, высокий, с большими глазами, в очках.
- Можно? – спросил Женя.
- Так вошел уже, что спрашиваешь?
- Здравствуйте Алексей Григорьевич. Я на консультацию.
- На … консультацию? – удивился Як.
- Ну да. Пятнадцать минут пятого, опоздал, простите, раньше никак не мог.
«Как же я забыл, - подумал Як, - сам же определил присутственные часы. Да-а-а. Старость подкралась незаметно, вот уже и возрастные изменения, память атрофируется.»
- Да проходи, что встал, - засуетился Як, - по диссертации или по работе?
Женя сел на стул напротив стола Яка, доставая какие то бумаги из пакета. «Что ж ты дипломат себе не купишь, все с пакетиками ходишь,» - думал Як. Женя наконец вытащил бумаги с папками, и не говорил ни слова.
- Я еще мысли читать не учился, - заговорил Алексей, и, вспомнив последние события, добавил, - но похоже пора. Никого не посоветуешь?
Женя шутки не оценил, а с серьезным лицом начал.
- Я, Алексей Григорьевич, вот по какому вопросу. Нет, даже с предложением, может самоуверенным, даже наглым…
- Я терпеть не могу, когда ты начинаешь растекаться мыслями, - заметил Як.
Бала такая особенность у Жени: он начинал длинную речь, долго отвлеченно рассуждал, а потом, четко и лаконично, одной фразой выдавал главную мысль своего монолога. Но парень он был толковый, может поэтому Як и мирился с его «интеллектуальным эксгибиционизмом».
 - Ты сразу резюмируй, - предупредил его Алексей.
- Вы меня давно знаете, - продолжал Женя, не слушая Яка, - я, конечно, не самый лучший из аспирантов кафедры, я не гений. Но в чем гениальность? Один процент от природы и девяносто девять труд самого человека. А я готов многим пожертвовать для науки…
- Ну жертвуй, хочешь сожжем как Коперника, или ты еще хочешь для родины постараться? Тогда сожжем как Жанну Д'Арк, - настроение у Яка улучшалось.
- Вы все шутите, а я с вами серьезно… - Женя не знал продолжать ему говорить или… И выдал. – Я хочу участвовать в проекте АСИ.
«Так, - продолжал внутренний монолог Як, - сарафанное радио вещь великая, но откуда оно у нас в НИИПе, где девяносто девять процентов мужиков, а бабы только уборщицы. Хотя в нашей стране кухарка может управлять государством, значит … Бред какой-то.»
- Какой проект АСИ? – практически искренне удивился Як, - ты переохладился или заработался? Иди-ка домой, отдохни, я тут конференцию интересную нашел, как все точно узнаю – позвоню, придешь – обсудим. Иди.
- Я тогда обращусь к Василию… - но не успел договорить
- А я к папе Римскому, с самоуверенным, даже наглым предложением – передразнил Женю Алексей, - забрать тебя в Ватикан. До пенсии дожить не дашь со своими инициативами.
Женя молчал. Он обладал странной особенностью – проявлять невероятное упорство и усердие в чем-либо. С одной стороны Яку это нравилось – если Женя сказал, значит, сделает, но ведь и была другая сторона медали, сейчас она и проявлялась. Як знал – этот и к президенту обратиться, вот что с ним делать?
- Ладно Женя… Утро вечера мудренее, давай завтра поговорим. Ну не до тебя сейчас, дел по горло, - сказал Як и вопросительно посмотрел на Женю – уйдет - не уйдет?
Женя шумно поднялся и вышел.
«Да что за день то такой – Як полез за сигаретами, голова болела страшно, спина ныла – еще Васька обещал нарисоваться, и Соня… Сонька зараза, а вдруг и вправду не придет». Мысли угнетали и нагнетали. Пора было идти домой, день прошел бездарно, от этого Алексею становилось еще более тошно, он не любил дин прожитые зря, с годами их становилось все больше и больше – или ему так казалось… А самое паршивое – время тянулось, а годы пролетали...
Стало еще противнее, сигарету Як крутил в руках. Вспомнил свой последний разговор с женой. "Ты жестокий эгоист – твердила Ольга, - думаешь только о себе, сегодня это было в последний раз, не приходи больше, мы чужие люди понимаешь? Чужие! Мы уже год как в разводе, в конце концов, я должна думать о своем будущем, а ты....ты .... алкаш научный!"
…
«Н-да, подумала о будущем, - рассуждал Як, - развалила две семьи, увела чужого мужика от детей, и счастлива… Даже три семьи, если считать и нашу… Хотя какая это была семья?.. Выпить что ли?» Мысль о последствиях гнала мысль о водке, а тоска гнала мысль о последствиях. Як оделся, взял сигарету и пошел на крыльцо. Закурил. Уже стемнело, ему нравилась такое время – тихо, спокойно, череда фонарей освещала дорогу, отбрасывая синие тени на белый снег. Из НИИ выходили сотрудники, торопливо прощались с Яком и разбегались по домам. Алексей постоял еще минут пять и двинулся в сторону общежития. Голова стала болеть с еще большей силой, сигарета не помогла, ясность мыслей не наступала. «Как же там было? И лишь тоска по чему-то иному, утраченному или еще не пришедшему, мучает души неравнодушные. Как же дальше? Какого хрена я вспомнил эту муть? Все-таки водки надо выпить, для профилактики». По дороге он зашел в магазин, купил пачку пельменей. До общежития оставалась метров 200, Алексею становилось хуже, тошнило. «Во дела, как бы Петьке не пришлось звонить». Петя был лучшим другом Яка, и по совместительству неплохим нейрохирургом, возглавлял кафедру в НИИЭМе. В отличие от многих научных сотрудников, ютившихся по общагам и копившим деньги на приличное жилье на большой земле, Петя (Петр Николаевич Самоев) построил в Мэлске огромный коттедж, и, в принципе, все его устраивало. Постепенно перевез сюда отца, сестру с семьей, и еще пару родственников дальнего посола. На большую землю ездил редко, только по работе и в отпуск…

«Эх, Петюня, где ж ты друг?», - была последняя мысль, которую Як помнил. Земля стала угрожающее приближаться, луна подозрительно ухмыльнулась, Алексей упал и отключился.