Метаморфозы

Павел Иванович, или дядя Паша, как звали его все знакомые и даже некоторые незнакомые люди, открыл глаза и посмотрел вверх. Вернее, он думал, что посмотрит вверх. А куда еще можно посмотреть, лежа на спине? Конечно, повернув голову, можно посмотреть в сторону, но голову поворачивать не хотелось. Да и смотреть, если честно, он тоже никуда не собирался, просто глаза открылись сами по себе от какого-то внутреннего толчка.

Так вот, открыв глаза, дядя Паша ничего кроме потолка над головой увидеть не должен был, но увидел. Он увидел себя, лежащим на спине в своей постели. И получалось, что смотрит он не снизу вверх, как должно было быть, а сверху вниз, как быть не должно было, но почему-то было именно так. Сразу вспомнились грозные предсказания жены, что когда-нибудь водка доведет его либо до могилы, либо до психушки. Хорошо, что она сейчас в гостях у дочери, а то бы начала орать: «А я тебя предупреждала, алкоголик несчастный!» За, страшно сказать, двадцать шесть лет совместной жизни дядя Паша очень хорошо изучил повадки своей супруги и никаких иллюзий по поводу внезапно проснувшегося сострадания в свой адрес не питал.

После некоторого замешательства, дядя Паша пришел к выводу, что его нынешнее состояние ему нравится. Было даже интересно посмотреть на себя со стороны. Такое иногда показывали в фильмах, когда человек умирал, и душа выходила из тела и смотрела на него (тело) сверху. Дядя Паша подумал, что хреново, конечно, умереть, но с другой стороны никакого дискомфорта от произошедшей с ним метаморфозы он не ощущал.

Повисев немного под потолком, он спустился чуть ниже, потом снова поднялся вверх, повторил этот маневр несколько раз. Потом попробовал двигаться по периметру комнаты. Вскоре пространство комнаты стало для него мало. Неожиданно он вспомнил, что должен быть какой-то тоннель с ярким светом в конце, по которому ему нужно будет куда-то лететь. Дядя Паша огляделся по сторонам, но никакого тоннеля не обнаружил, поискал его в других комнатах, но и там не нашел ничего хоть отдаленно похожего. Квартира осталась в точности такой, какой была, когда он ложился спать.

Но лететь куда-нибудь было нужно, вернее не нужно, а хотелось. Хотелось насладиться этими новыми возможностями и ощущениями. Дядя Паша давно не испытывал новых ощущений просто потому, что не имел для этого никаких возможностей, вернее думал, что не имел, а сейчас он понял, что возможности его безграничны.

Для начала он покинул свою квартиру. Он поднимался вверх, проходя сквозь бетонные перекрытия, служившие потолком в одних квартирах и полом в других. С каждым пройденным этажом его скорость становилась все больше и больше, и в конце концов он вылетел сквозь крышу дома со скоростью ядра, выпущенного из катапульты. Ощущения были великолепные. Никогда еще дядя Паша не чувствовал себя таким свободным. Он летал вверх и вниз, направо и налево, выписывал какие-то немыслимые фигуры – спирали, восьмерки, зигзаги, крутил бочки, заходил в мертвую петлю и пикировал вниз с головокружительной скоростью. Законы гравитации не действовали на него. Это была настоящая эйфория от свалившейся на него свободы. Ему хотелось орать во всю глотку, но это единственное, чего он не мог сделать. Чувство времени ушло вместе с земным притяжением. Он не знал, сколько минут или часов провел в полете. Но в конечном итоге любые новые ощущения теряют свою новизну.

На улице было холодно, зима как ни как. «Вот же угораздило преставиться в такой мороз» - подумал дядя Паша. На самом деле он не чувствовал холода, но почему-то подумал, что летом ему было бы лучше, уютнее. «Ага, тебя спросить забыли,» - ответил он сам себе. Этот небольшой внутренний диалог с самим собой немного опечалил дядю Пашу, потому что привел его к мысли, что с этого момента других собеседников у него не будет. Конечно, он мог сейчас полететь к какому-нибудь из своих приятелей, но был уверен, что ничего из этого не получится, вернее, полететь-то получится, но вот общения, однозначно, не получится. «Ну, и хрен с ними!» - решил он для себя, - «можно же полететь куда-нибудь еще, в Австралию, например, или в Бразилию. Да вообще, куда угодно!» От открывшихся перед ним перспектив у дяди Паши случилось легкое головокружение. То есть, его состояние напомнило ему о головокружении, на самом деле никаких головокружений у него не было и быть не могло, но ощущения были именно такими.

Вот она, настоящая, всеобъемлющая СВОБОДА! Нет больше оков, сдерживающих дух, нет границ и нет запретов. Дядя Паша чувствовал себя словно заключенный, вышедший на волю. Он впитывал, поглощал свободу каждой своей частичкой. Однако, ему показалось странным, что материя, которой он в данный момент являлся, продолжает сохранять форму его тела. Конечно, он не видел это, но ощущал. Он чувствовал, что у него есть две руки, две ноги голова, ему даже казалось, что у него есть лицо в точности такое, как было раньше, до того, как с ним случились эти перемены. Почему-то ему не хотелось называть то, что с ним произошло смертью, на самом-то деле он не умер, просто изменился, а если точнее, освободился. Но, не смотря на это, все еще продолжал сохранять форму клетки, узником которой был в своей прошлой жизни. Ему вдруг захотелось попробовать изменить свою форму, и для начала он принял форму птицы. Не спрашивайте, что это была за птица - ласточка, орел, чайка или воробей, это была просто птица с огромными крыльями. Птица устремилась ввысь, замерла, а затем, сложив крылья, камнем упала вниз, и, не долетев до земли всего несколько метров, вышла из пике и опять поднялась высоко в небо. Насладившись ощущениями птицы, дядя Паша снова изменил свою форму, на этот раз, превратившись в дельфина. Он менялся беспрестанно, принимая форму всех известных ему зверей, птиц, рыб. Он подумал, что мог бы принять форму любого предмета, даже неодушевленного. Материя была пластичной, она могла растягиваться и сжиматься практически беспредельно, оставаясь при этом единым целым. Как только он осознал это, то подумал, что мог бы раствориться в окружающем мире, в атмосфере, в то же время, оставаясь собой. Он начал растягиваться, расширяться, растекаться и когда уже практически растворился в воздухе, увидел ослепительную вспышку и открыл глаза… Дядя Паша лежал в своей кровати и смотрел вверх. Он видел только белый, испещренный трещинами потолок. А как по-вашему, что еще он мог увидеть?