Ожидание ждущих продолжение

...Кафе было в Латинском квартале. Возле церкви Сан-Мишель.
- Что тебе заказать?
- Кофе, пирожное и... вино.
- Пожалуйста, два кофе, бутылку бордо, пирожное.
- Ты всегда так и выбирал. Бордо и пирожное. Хорошо, что ты узнал меня. Я бы первая не подошла. Что у меня. Закончила еще один факультет (ты помнишь?). Сейчас пишу в “Parie-matche”. Похоже, становлюсь журналистом. Мне повезло с работой. Платят хорошо.

Клер все говорила, раскрасневшись от выпитого вина. А он все смотрел на ее губы, красивые ноги, руки.

... В машине она прижалась к нему и говорила шепотом: “ Я совсем опьянела”. Она засмеялась.

- Не знаю, что ты со мной сделал, но мне так хорошо, как давно не было. И это все ты.

... Рассвет открыл ему веки. Женщины уже не было рядом. Отзвуки утренней возни на кухне разбудили его совсем.
Мир начинался сызнова, проснувшись вместе с ним в это светлое утро, приоткрыв это женское лицо, ее тело, ее звуки. И вместе с этим миром поднялся и он, и закружилось время, перенеся свой отсчет на немного в прошлое.
Людской шум. Суета делового дня. Смена дня и ночи. Только люблю. Только красивые краски заката дня на иссиня-черном небе. В начале лета поехали к морю. Одинокий домик на песчаном берегу Сен-Мало.

Деревья, источенные северным ветром, кряжистые и пропитанные морской соленостью. На берегу попадались продубленные в морской воде стволы деревьев без ветвей и корней. Они придавали своей безжизненностью окружающему пространству сходство со сказочным пейзажем, куда по желанию волшебника попадали очарованные странники.
Пьер искупался в холодной воде залива на второй день. Завтракали и обедали в единственном на всю округу баре, почти на самом берегу. Бар не был заметен с моря.
Его потемневшие от времени стены вдавались в заросли на отвесном берегу. его стены из темного дерева сливались со стволами деревьев, стоящих рядом. Ночью, когда все стихало, его можно было и не заметить. Но от домика к нему можно было подойти за несколько минут.
Рядом стояло еще несколько коттеджей. Но они так искусно укрывались в тени окружавших их деревьев, что можно было за целый день не заметить ни строения, ни их обитателей.
В тот вечер, когда летнее тепло ощущалось даже в этом местечке на севере Франции, Пьер с Клер решили прогуляться до маяка. Его сигнальные огни поблескивали из-под силуэтов темных на фоне еще голубого неба строений. Маяк виднелся из-за песчаной косы бурым треугольником.
Долго шли по песчаному пляжу, набирая светлый песок в летнюю обувь. Когда дошли до маяка, он показался довольно простым строением. Осмотрели его кругом. Попасть внутрь не смогли. Сторож уже заперся изнутри.
На обратном пути, не доходя до домика, Пьер снял рубашку, потом брюки, остался в одних плавках.
Клер вдруг испугалась:
- Сейчас холодно, куда ты идешь?
- Ничего, ты потом меня согреешь.
Он долго шел по мелкому прибрежью. Потом ноги стали погружаться по щиколотку, потом по колени. Вода сначала обжигала, потом он привык. Долго плескался на мелководье, лежал на спине и смотрел на заходящее солнце.
Потом вышел на берег, отряхивая воду. Клер быстро обтерла его своей кофточкой, помогла надеть рубашку. Когда она обтирала его, через ткань ее прозрачной блузки проступили острые соски. Он наклонился и поцеловал пахнущие ее телом груди. Она на мгновение прижалась к нему, потом засмеявшись отпрянула, потому что оставшиеся на его теле капли морской влаги обжигали и стала торопить в домик.
По тропинке почти бежали и Клер шутливо подгоняла его в спину. Вечером они не куда не пошли и сушились в тепле.
Обычно по вечерам они сидели в баре на берегу. По стенам, покрашенным в зелено-пепельный цвет были развешены рыбацкие сети.
Бармен вставил новую кассету. Клипы на ней менялись один за другим. Подошел официант:
 - Que dissirever-vous?
 - Аперитив для мадам, коньяк и два кофе.
Бар был уютным, посетителей мало, официант услужлив и просиживали здесь допоздна. Иногда приходили какие-то молодые люди, потанцевать.
- Я посмотрю закат.
Хорошо, что Клер не возражала. Он хотел побыть немного один. Счастье тоже требует передышки.
- Я скоро вернусь.
Вечер был теплый. Песок шуршал под ногами, когда Пьер поднимался по взморью.
Солнце заходило и его красный диск уже входил в зыбкую черноту моря. Звезды на другой половине потемневшего моря, не тронутого закатом, только появлялись, и все обозримое водное пространство занимал только этот диск и бегущие от него по морю отблески. Отблески шли к берегу ровной чередой, куда волна закатывалась и лениво ложилась на песчаный берег. От дневного бушующего прибоя на берегу осталась в ложбине полоска воды.
Кое-где эти ложбины были большими, в них можно было сидеть как в ванной. Вода в них была прогрета за целый день скупым северным летним солнцем.
Пьер стоял, опершись на раздвоенное дерево.
Умиротворение, исходившее от воздуха, смешивалось с чернотой открывшегося ночью космоса. Здесь на краю моря можно было почувствовать себя на края Вселенной. От нее шли токи, пронизывающие все его тело и голова становилась яснее.
Внутри его звучала музыка, говорившая о Клер, о счастье, о прошлом, о будущем.
Он мог бы описать все, что происходило с ним в этот момент. Он также знал, что отныне его рука будет следовать извилистому течению мысли, его чувства, обостренные этой женщиной позволять воспринимать окружающее также и с другой стороны сознания. Он получает дар провидения. Он теперь знал, что могло еще произойти. Он сливался воедино, сейчас, стоя на этом берегу, со всем, что его окружало, всем, что было он, и он тоже был всем.
Внезапно мир, его окружающий, закрылся теплым дыханием. Это женщина вошла в его мир и закрыла его ладонями. Он поцеловал их, чувствуя солоноватость поверхности от морского воздуха.
- Я люблю тебя, - он повернул ее к себе.
Ее глаза смотрели на него и у него холодело сердце от ее присутствия и от того, что стал понимать ее по-иному и знал, что они будут отныне вечно вместе. И только смерть унесет его плоть, воплощением женщины рядом, так любившей его.
- Я люблю тебя.
И звуки их голосов стали медленно тонуть в нарастающем шуме прибоя.