Прогулка

Я проснулся неожиданно от какого-то необъяснимого беспокойства, внезапно вторгшегося в мой, до этого спокойный, сон. Открыл глаза и споткнулся об пристальный Кирин взгляд. Она сидела в кресле напротив и внимательно смотрела, словно хотела изучить меня досконально, до мельчайшей морщинки, до чуть заметной веснушки, до последней, самой неприметной родинки. Как обычно она забралась в кресло с ногами. На ней была куртка, шапка и шарф, в руках она держала перчатки.

- Привет, - сказал я, лениво потягиваясь. - Далеко собралась?

- Доброе утро, - ответила она, чуть улыбнувшись. – Мы идем гулять. Я уже готова, жду только тебя.

- Давно?

- Не так, чтобы очень… Ты крепко спишь.

- Твой взгляд способен прогнать самый крепкий сон.

- Мой взгляд способен на многое, но мы можем обсудить это на улице.

- Что на тебя нашло? Подняться в выходной с утра пораньше для того, чтоб отправиться на прогулку – на тебя это не похоже.

- Я тебе объясню, пока ты будешь умываться и одеваться. Вставай.

Ничего другого мне не оставалось, и я с большой неохотой покинул нагретое место под теплым одеялом и поплелся в ванную, а Кира, не особо заботясь о том, слышу ли я ее за шумом воды заговорила негромко и неспешно:

- Я сегодня проснулась очень рано и долго лежала, и смотрела в окно. Я ни о чем не думала, просто лежала и просто смотрела, а в голове такая… пустота, наверное, даже можно было услышать, как там ветер гуляет. Я наблюдала за тем, как поднимается солнце, как с каждой минутой оно становится все ярче, как его свет разгоняет ночные тени, притаившиеся в углах. Тени решили спрятаться под кроватью, но вскоре солнечный луч добрался и туда. И вдруг в этой пустоте неожиданно, как вспышка, возникла мысль, что это очень глупо – прятаться от солнца. Вот я и решила, что нужно погулять.

Нехотя натягивая джинсы и свитер, я размышлял, отчего не могу ей отказать? Меня не страшили ее истерики и скандалы – Кира никогда не кричала и очень редко плакала, она просто молча делала, что ей было нужно. Надевая куртку, я думал, почему ее немые укоры ранят меня больнее самых обидных слов? Обувая ботинки, я признавался себе, что не в силах противостоять ее капризам. Рассматривая ее сапожки, я спрашивал себя: «Неужели мне суждено стать подкаблучником?»

День был морозным и солнечным, воздух прозрачно-звенящим, а небо бездонно-голубым и холодным, каким оно бывает только в конце октября. Как всегда на морозе, у Киры кончик носа стал красным. Какая всегда меня это позабавило, и теплая волна нежности разлилась внутри.

Мы неспеша шли по узким аллеям парка, усеянным пестрыми, опавшими листьями. Я поддевал носком ботинка листву и подкидывал вверх. Кира посмотрела на меня и начала повторять. Так мы и шли, смешно задирая ноги и стараясь подбросить листья, как можно выше.

Потом лиственные деревья сменились елями. Кира достала из кармана пакетик заранее припасенных семечек и пошла, кормить белок. При всей своей внешней неприспособленности к жизни, иногда она могла быть чрезвычайно предусмотрительной. И снова, как и утром, где-то внутри зашевелилось какое-то странное недовольство-недоверие. Словно маленький, невидный глазу жучок-короед подгрызал, подтачивал меня изнутри, пытаясь превратить в труху, изничтожить мою привязанность, оставив взамен чувство горького разочарования. Мне захотелось прихлопнуть это мерзкое, зубастое создание, избавиться от подозрений, вновь обрести уверенность, что все правильно.

- А белки уже переоделись в зимнюю одежку, - радостно сообщила Кира.

Должно быть, я очень сильно задумался и не заметил, как она подошла. Не сразу поняв, что она хочет сказать, я переспросил:

- Что?

- Когда я кормила белок летом, у них были облезлые хвосты и шкурки, а теперь они - настоящие красавицы.

- Ну так, зима же на носу, - ответил я первое, что пришло в голову.

Кира промолчала и пошла дальше.

- Тебе не кажется, что парк стал меньше? – спросила она через несколько минут.

- В каком смысле?

- Когда в детстве я здесь гуляла, мне казалось, что это настоящий лес, такой огромный, что можно даже заблудиться. Здесь все было неизвестно и за каждым деревом пряталось приключение. Можно было провести весь день, разглядывая деревья, плутая по извилистым тропинкам. А сейчас, это просто парк и за час можно обойти его вдоль и поперек. Разве у тебя не так?

- Ну да, наверное… Я как-то не думал об этом.

- А мне часто кажется, что мир начинает сжиматься, уменьшаться. Будто я вырастаю не только из детских одежек, но и из всего мира. Иногда мне становится страшно оттого, что он скоро станет мне совсем мал. И тогда… - она надолго замолчала.

- Что? – не выдержал я.

- Придется искать новый мир, который был бы мне впору, - сказала она, хитро улыбаясь.
Мне показалось, что я задыхаюсь. Ледяные тиски сдавили грудь. Я вдруг почувствовал себя маленьким, бессильным, беззащитным, брошенным, обманутым, покинутым и ужасно одиноким. Мне стало так страшно, что я остановился.

- Ты что? – удивленно обернулась Кира.

- Но ведь это будет еще не скоро? – тихо спросил я.

Кира рассмеялась, подошла ко мне и, привстав на цыпочки, поцеловала в щеку.

- Нет, это будет совсем не скоро.

Я крепко прижал ее к себе и второй раз за день почувствовал, как теплая нежность до краев заполняет меня изнутри. И вдруг я отчетливо понял, что никакому короеду не под силу убить во мне уверенность в том, что все правильно.