волки

волки
рассказ-быль

1
Ночь. Темнынь, и в этом диком мраке парит блестящий купол неба. Пахнуло ветром, и упала с небес горящая звезда.
 «Только не на меня» – подумал я и загадал желание. Забравшись в спальный мешок, я задремал.

2
Подошёл «слонёнок».
- Бери метлу.
- Давай.
- Я тебе не баба, чтобы давать.
Моя челюсть отъезжает в сторону.
- Бери метлу, я тебе сказал, тварь.
- Хорошо.
- Сейчас будет ещё лучше.
Челюсть отскакивает в другую сторону. Животный инстинкт подсказывает – молчи, несчастный…

3
Что-то неведомое не давало мне окончательно уснуть. Я открыл глаза и увидел гигантский фонарь-луну. Стало по лунному светло. Теперь можно установить, где конкретно я нахожусь. Ведь ночь пришла так быстро и неожиданно, что я не успел даже подумать о ночлеге. Я спустился на шум и на ощупь выбрал сухое место.
Здесь и ниже каменистое ущелье. Выше ледник. Справа-слева здоровенные каменные хребтины. С правой я недавно спустился. Крутой спуск. И это в полной темноте.
Я вылез из мешка. Озираясь вокруг, встал на ноги.
Неживые пейзажи освежил живой голос. Я так и сел. Это взвыл… волк. Взвыл и что-то замялся.

4
Этот «губарь» меня явно не взлюбил.
- Вот тебе кирпичи, вот тебе раствор. Через пятнадцать минут прихожу и удивляюсь. Если стену не выложишь я тебя… понял.
Я никогда ничего не строил. Он подошёл, посмотрел на уродливое подобие бордюра, и… я стремительно перелетаю через свою нехитрую постройку.
- Даю пять минут.
Ухмыляется и уходит.
На этот раз успеваю выложить что-то вроде невысокого заборчика. Опять не укладываюсь. Картинно размахнувшись, он со вкусом ломает мною только что построенное.
- Даю две минуты…

5
Стало жутковато. Я заговорил в слух.
- Может это не волк. Какой ещё волк?!
А сам подумал: «Дикий, какой же ещё!»
Тихо. Только ручеёк шуршит под боком. Стал себя успокаивать.
- Показалось что ли…
Конечно показалось.
Чтобы окончательно обмануть себя, упаковываюсь в спальник и пытаюсь заснуть.
У – у – у.

6
Привели Гошу.
- Мой полы!
- Не буду.
Привалило счастья «губарем».
Через несколько минут он не смог подняться с бетонного пола. Тогда ему туго связали ступни ног и кисти рук за спиной. Затем связанные руки и ноги связали вместе. Взяли за верёвку и подняли на метр от пола. И бросили животом вниз. Так раза три. Эта процедура называется «рыбкой». Гога потерял сознание. Удар ногой по голове вывел его из этого приятного состояния.
- Будешь мыть?
Разбитым ртом Гога попытался что-то сказать, но не успел. Его поволокли туалет. Унитаз засорился и до краёв был наполнен жидкими фекалиями. Предчувствуя новую пытку, Гога набрал в лёгкие побольше воздуха.

7
Опять заорал волк. «У – у, серая скотина» – шепчу я: «Вожак небось».
А он выл, хрипло так, протяжно выл. И самое занятное, что в общем-то где-то поблизости. Ясно, что он не один, со стаей. Сидят там на верху и присматриваются, не забрела ли к ним глупая овца. Если овца бегает, то не долго. А если лежит смирно? Всё, лежу тихо. А-а вдруг учуют. Нет, ветер от них, вниз по ущелью. Преимущество за мной. Нюхаю воздух. Пахнет только сыростью.
У – у – у.
А вдруг подкрадутся. Отпугнуть нечем. Ущелье – одни кустики, дров нет… А раз дров нет, то и костра не будет. Но есть неполный коробок спичек, газета, нож и… сигареты. Если что, буду жечь носки, кеды, рюкзак и так до конца.
До рассвета максимум три часа. Сигареты идут одна за одной.

8
Не знаю как его звали. Не успел узнать. Он появился вчера. И уже вчера собирал с заплёванного пола губами окурки и спички. А сегодня, когда мы работали на крыше, он подошёл к краю, заплакал, и раскинув руки рухнул грудью на кучу битого кирпича.

9
У – у – ухр.
Хриплый певец закашлялся. И почти сразу же запели ещё два волка. Жаль только не дуэтом – вышло бы неплохо. И высокие хорошо берут. Ну – ну – ну – ну… эх сорвался… не вытянул.
Сейчас наверное хриплого вожака жена распекает:
- Чё впустую-то горло драть. Внизу вон деликатес валяется.
- Молчи, жена, а то разжалую.
- Посмотрите на него, волки серые. Старый хрен, а всё туда же, молодёжные песни горланит.
- У – у – уф – ф, жена, не буди во мне зверя.
- А ещё атаман.
- Ну ладно… он один что ли?
- У – у – у –ха – ха. А тебе мало. Держите меня. У меня сейчас пасть от смеха порвётся. Ты хоть с одним справишься?!
- Закрой пасть… Один, в такое время, в таком бестолковом месте, и наверняка без оружия. Что-то здесь не чисто. Это попахивает…
- Чё?
- Я говорю, может больной какой?
- Чё?
- У – у – ух ты заговорщица. Я тебя раскусил – хочешь атамана отравить…

10
- Эй, «пушкарь», ты кто?
- Я ракетчик.
- С антеннами?
- С антеннами.
- Ты будешь антенной, понял.
Я покорно влезаю на бочку. Вытягиваю руки: Левую вверх, правую в сторону – изображаю антенну.
«Губари» командуют: «Летун пошёл». «Лётчик» расправляет руки на манер крыльев, гудит и бегает по кругу, имитируя полёт самолёта.
Антенна: «Цель вижу.
Цель – противник.
Цель в зоне обстрела».
Летят реактивные табуретки. «Лётчик» катапультируется. Его догоняют, и вот он уже ползёт на четвереньках. «Это танк», объясняют антенне. Антенна не понимает. Тогда метко пущенная табуретка класса «кулак-пятак» демонтирует её, и она падает на танк. Оба горим.

11
Сигареты кончились. О господи… и спички – пустой коробок. Внутри у меня всё похолодело и упало. Ничего другого не оставалось, как отвлечься и подумать о чём-нибудь неуместном. Не получалось. Мучали уместные вопросы: «Почему мой приятель бросил меня одного в горах, в ночь; почему втихую, не предупреждая, убежал назад к дороге; почему он предал меня, почему?» Но для меня сейчас важней другое: «Скоро ли рассвет?»

12
Сегодня ночью «Фикса» давал концерт в честь «Толстого». Я молился: «Слава богу, опять не я». Били втроём. Спокойно, методично. Какая разница за что. Били головой об стенку, катались на нём по камере, пинками загоняли под нары.
Минут через десять они утомились. «Фикса» поманил меня пальцем. Я подошёл.
- Бей «Толстого».
Я не двигался с места.
- Бей! Или ты его, или мы тебя.
Я прикинул: «Сопротивление бесполезно. Один в камере не воин. Даже «Толстый» не союзник».
Подошёл к «Толстому», и стараясь не смотреть ему в глаза, ткнул в него кулаком. Вдруг «Фикса» заорал: «Отпинай «пушкаря» «Толстый». «Толстый» тяжело дышал и не шевелился. Мне стало противно и почему-то обидно за себя. Я сказал: «Не хочет», и проворно занял своё место на голых досках. Я лёг лицом вниз, и услышал, как «Фикса» засмеялся, и всё началось по второму кругу.
Прошло минут двадцать, и я перевернулся посмотреть, когда же это наконец закончится. «Толстый» стоял на четвереньках и тупо мычал. «Фикса» пытался что-то всунуть в его изуродованный рот. Когда ему порвали штаны, он заорал диким зверем и стал биться о дверь камеры. С той стороны камеры ему приказали замолчать. Он не замолчал. Тогда «губари» выволокли его из камеры и стали дубасить всем нарядом.
Сегодня днём, когда мы чинили крышу, «Толстый» отрубил свой большой палец на левой руке. Я взял посиневший обрубок и похоронил его между рядов колючей проволоки.
Да, это не санаторий, это армейская гауптвахта.

13
Рассвет. Розовый плывёт с востока, растекаясь по ущельям. В серебристой паутине, словно в шали после сна. Волки ушли.
Правильно говорила мне в детстве бабушка: «Никого не бойся, сынок, ни привидений, ни зверей. Самоё страшное, что может быть на белом свете – это люди!»

14
«Слонёнок» – молодой «губарь».
«Губарь» – солдат-охранник на гауптвахте.
«Лётчик», «летун» – воин ВВС.
«Пушкарь» – воин ПВО.

1991 г.