Помни меня

Саммари: Просто помни. И живи. Я всегда буду рядом.

Маленькая драматичная зарисовка на тему большой любви.



Я никогда не умру. Я буду вечно жить.
Имя твое назову и не смогу забыть…
Дельфин - Имя

Мы обязательно встретимся, слышишь меня? Прости…
Там, куда я ухожу – весна.
Дельфин – Весна.


«Помни… не забывай никогда…»

«Помни…»
Так он сказал.

И я смеюсь, захлебываюсь горьким смехом, хотя горло нещадно сводит судорогой и перед глазами начинает медленно расплываться надгробие. Я хочу плакать, но знаю, что во мне не осталось слез. Так бывает. Он просил вспоминать его. Он просил… неужели и правда думал, что когда-нибудь я забуду его? Неужели считал, что годы сотрут из моей памяти его образ? Что я смогу забыть его улыбку, и звук его голоса, и бледную аристократичную кожу, всегда казавшуюся прозрачной? Нет. Я помню это лицо до мельчайших деталей: тогда, когда я держала его на своих руках, все в синяках и ссадинах, со спутанными окровавленными волосами, прежде густыми и роскошными, оно врезалось мне в память. Видите, я ничего не забыла…

Его глаза цвета металла казались огромными на исхудавшем лице. А может, он просто хотел оглядеться, жадно впитать в себя образы и краски мира – в последний раз. Он, наверное, хотел увидеть все, запомнить, и унести с собой частицу моего тепла. Может быть…

А его губы посинели и стали тоньше – словно он неодобрительно поджал их. Я помню это очень хорошо. И еще помню, что, когда наклонилась поцеловать его в последний раз, они были холодными и безжизненными, как лед.

Война. Эта чертова война, никому не нужная… Люди верят в то, чего боятся. И они чересчур доверчивы.
А я жива.

Но моя жизнь перестала иметь смысл после того выстрела. Я помню, как его колени медленно подогнулись, и он упал на холодные плитки пола.
Мой крик и сейчас звенит в моих ушах – пронзительный, нечеловеческий, он словно вместил всю мою боль.

По крайней мере, он успел проститься со мной…

А мне казалось, что сердце вот-вот разорвется. Я видела его, словно принимающего ванну с красной краской – мозг поначалу отказывался принимать тот факт, что это кровь. Я не могла поверить.

Помню, как зашлась в рыданиях. Вцепилась в его свитер так, что костяшки побелели, но в голове было только одно – я отомстила. Я не хотела, чтобы так случилось. Видит бог, я не хотела!


Я любила и люблю его. Я… я проклинала его за то, что он оставил меня – но его это не вернуло.

Он тогда услышал меня, мой тихий, бессвязный шепот. Я хотела умереть, и была на грани к этому. Но он тихо и отчетливо произнес, хотя жизнь едва теплилась в теле:

- Не плачь… Все будет хорошо… вот увидишь.

Слова давались ему плохо, он сплевывал кровь сквозь крепко стиснутые зубы. Ему было очень и очень больно – еще бы, получить пулю. Но он не потерял сознание, он хотел попрощаться…
Он хрипел, пытался улыбнуться мне, подбодрить. Мое лицо заливали слезы, перед глазами плыло, все смешивалось в единое кровавое пятно.

- Только живи, родная… не умирай, слышишь?

Я кивала, я соглашалась с ним – он хотел этого.

- У тебя все будет хорошо… помнишь, - он закашлялся, - мы мечтали о домике. Все будет отлично. Только… без меня. Я буду глядеть на тебя с облаков, слышишь? Ты только верь. Я… я всегда буду рядом.

Я рыдала, давясь и захлебываясь слезами. Его голос слабел, становился тише, но он превозмогал боль.

- Ты ведь будешь помнить меня? Будешь? – он тяжело, с хрипом, выдыхал, - Не забывай меня… мы еще встретимся. Эта разлука не вечна.
Он прикрыл глаза, словно от усталости.

Тут во мне что-то сломалось. Какая-то пружина, нерв, лопнувший в сердце. Грудь сдавливало, я начала кричать, чтобы он не уходил, не оставлял меня. За что он покидал меня? Разве это справедливо?!

Он шептал мне, всхлипнув:
- Мне страшно, милая… там так холодно… и темно.

Я плакала взахлеб, обхватив руками коленки и раскачиваясь взад-вперед. Я не могла поверить. Словно в бреду, я шептала, что все будет хорошо, что он выздоровеет, и мы будем жить в том уютном домике наших мечтаний. И все хорошо. И никакой войны.
Он открыл глаза и невесело усмехнулся, словно говоря, что не надо лжи. Её и так слишком много. И я замолчала.

Меня схватили и начали оттаскивать от его тела. Я орала и отбивалась. Я знала, что он еще жив, а они не понимали меня.

Но он умирал.
Я отказывалась верить.

И мне почудилось, что с его губ с последним вздохом слетели слова:

- Помни… меня…
 
Кто-то подошел и небрежно закрыл ему глаза.

И я поверила.