про чешуекрылых - папины сказки

- Я бабоцька!!! – кричит Катя.
Этот вопль мог бы принадлежать команчу, вышедшему на тропу войны, но по иронии судьбы его издала наша Катенька. Как только перестают звенеть оконные стекла и плафоны в люстре, я смог расслышать другие боевые кличи дочери.
Вот визги приближаются, Катя уже за поворотом коридора, вот я уже вижу ее, она вылетела, раскрасневшаяся, глазенки блестят, волосы развеваются, руки мельтешат, ноги слились в сплошное пятно… Катя не удерживается на повороте, и ее по инерции несет прямо. Она впечатывается в стену, отлетает, как мячик и плюхается на попу. Видимо, у бабочек нет нервных окончаний в попе, потому что Катя тут же вскакивает с довольным видом, словно ничего не случилось, хотя у меня сердце плюхнулось в желудок.
- Папоцька! – голосит Катя, завидев меня. – Я бабоцька! Я летаю! Я бабоцька!
- Да… я вижу, - отзываюсь я, - На соседней улице уже все слышали, что ты – бабочка.
Насколько я знаю, из всех видов бабочек только так называемая «мертвая голова» издает какие-то звуки. Видимо, я открыл новый вид. Стоит озаботиться тем, чтобы придумать название. Например «Катя бореалис», или что-то в этом духе.
А ведь некого винить, я сам это спровоцировал. Купил ей здоровенную игрушку-бабочку с размахом крыльев полметра, на специальных резинках, чтобы можно было руки продеть и за спиной закрепить. И вот Катенька летает по квартире, сшибая своими крыльями все, что находится на уровне от полуметра до восьмидесяти сантиметров и не принайтовлено, как на палубе корабля.
Катя носилась-носилась по квартире, потом упала, чтобы отдохнуть. Устала бабочка, надо полагать. Не один километр намотала. Крылышки уже местами обуглились. Олежка долго смотрел на сестренку, потом подполз к ней и начал тянут за крылья.
- Ай! – подала голос упавшая бабочка, - Не тлогай!
- А ну-ка, - предложил я Кате, - Дай нам крылышки на время…
Я снял с нее крылья и попытался закрепить на Олежке, но тот поменьше сестренки, поэтому хорошо приладить не получилось. Вот он встал и пошел, а я чуть не лопнул от смеха, настолько забавно получилось. Топает этакий карапуз, переваливается с одной пухленькой ножки на другую, а за спиной набекрень висят бабочкины крылья. Выражение лица у него самое сосредоточенное, словно он пытается решить какую-то важную проблему. Вскоре я понял, что за проблему он решал. Крылья ему мешали, дискомфорт, наверное, создавали. Он протянул правую ручку назад и нащупал кончик крыла. Потянул. Крыло съехало вбок и перекосило Олежку вправо. Он повернулся и потянул еще сильнее. Левое крыло зацепилось за кресло, и Олежка застрял. Шлеп на попу! Крылья подпрыгнули и заболтались на резинках. Сзади получилось смешно, а спереди, наверное – не видно. У Олежки такие щечки, что любые крылышки за ними просто скроются.
Бабочка-Олежка попыхтел, посопел, но голос подавать не стал, решил, что сам справится. Поднялся на ножки, начал вертеться, как котенок, гоняющийся за собственным хвостом. Потом устал и присел отдохнуть. Тут-то я его и поймал, как опытный энтомолог. Снял крылья и повесил на стену.
Катя больше ни разу про них не вспомнила. Висит теперь у нас на стене здоровущая бабочка – такая большая, словно по ней каток проехал и расплющил. В тот же вечер у Катеньки появилось другое увлечение – мыльные пузыри.
Увлекающаяся натура наша Катя…