Невесомость

Прошлое пробирается в настоящее, как бродячий кот в переулок, оставляя за собой кляксы следов-воспоминаний: там пожелтевшая фотография с измятыми уголками, здесь воронье гнездо из старых газет – заголовки накладываются друг на друга, образуя странные фразы. В наших воспоминаниях нет порядка, колесо времени в наших головах выписывает зигзаги. В темных чердаках нашей памяти смешиваются, иной раз буквально, все времена.

Чарльз де Линт

Когда тишина преследует с детства... устаешь
Пишу все, что приходит в голову, благо связного приходит не так уж и много... Вдруг понимаю, что подсознательно подстраиваюсь под ритмичный грохот их колонок... Они гремят на весь подъезд точно... Выключаю… А за окном бесшумно шепчется с землей и деревьями снег, через час-два совсем стемнеет и проснутся фонари и, потягиваясь, начнут медленно разгораться, позолачивая сумеречную мглу вокруг себя ... Как же тихо... слишком... Почему всё молчит? Или оно уснуло? Я тогда так не играю... Где бы найти кого-то, кому со мной интересно было бы глотать чашку за чашкой кофе и курить, курить, курить... и говорить ни о чем... так... всякий бред… всякий бред… всё, что придет в голову... Схожу с ума от тишины, покачиваю ногами, чтобы хотя бы засеребрились, отражая переливчатые новогодние огни, колокольчики на щиколотках. Иду в темную комнату, где с утра до ночи задернуты шторы, приоткрываю запылившуюся крышку и чуть притрагиваюсь к клавишам… Пианино тихо отзывается, будто издалека, словно еще не проснулось. Верное мое, терпеливое… несчастное… Не играют на тебе сонеты, вальсы, романсы и этюды, не творят на тебе... Не бушуешь ты, не вершишь, не поешь с нежной, ажурной виртуозностью, не сводишь с ума, не исторгаешь каскады аккордов… Тихо, безропотно простаиваешь ты в дальней, сумрачной комнатке, а жизнь течет мимо, и почти стерлись образы прошлого, обрывки тех веселых утренников в детском садике, где по твоим клавишам пробегали шустрые пальчики воспитательницы… Только этими воспоминаниями и живешь теперь. Лишь иногда прихожу, раздергиваю шторы, и мы тихо поем «Утро туманное», или веселим соседей песенкой графа и цыганочкой… Но сейчас мне так грустно, что сама собой из-под пальцев раздается лишь «Утренняя молитва», и ты плачешь, протяжно, подчиняясь движениям педали, холодя босую ногу, переплетаясь с безмятежным звоном колокольчика, озаряя иллюзией жизни эту брошенную комнату с запыленными зеркалами и этажерками, заваленными книгами… Ты навсегда в моем сердце, мое любимое, мое преданное… Все одиноки в этом мире, каждый сам себе Вселенная, сам себе цивилизация, со своими законами и одиночеством. Только почему-то зимой это чувствуется острее… это проклятье человеческое… Все, чем я богата – лишь тишина и невесомость души…