Безмолвие

Но ведь это не солнечный луч, не солнечный, я знаю. Я в прозрачной грязи, а ведь кто-то, смеясь, но еще глубже, и сверху. Мне сложно признать, что обидно, и призрачной пеленой оправдания мне больно смотреть на тех, кто так же, валяясь на дне, унижен глубокой страстью поникших все глубже высокомерностей. Но в дороге зачем вы меня повстречали, зачем заглянула ты мне в глаза, и как ты не можешь понять, что за ненавистной тенью бьется о клетку души безнадежно поникшая слеза. Смотри, я иду, и гордость моя не знает предела. Посмотри на тело, и я представлюсь тебе уходящим. Может только так, я буду знать, что не заденет тебя стрела безмятежной реалии срамного мира. Смехом глупым разрываются осколки сердца, разбиваясь о мрачность надежды, крайним лучом в безмолвии сердца.
 Прости за мольбу, что взирала на небо из-под лобья. И за вечность, томимую в миге печальной утраты. А вина надзирателем спрячется в глубину, и, затихнув на мгновение, мне даст осознать уходящую гордость. Перед ликом, взирающим сквозь пределы небес, сферой пустить остатки любви по кругу. Нагнетенная радость оставит осадок. Пусть уйдет он в молчании обычного шага, становясь судьбоносным. И под затменною правдой превратится в обличие дня.
На закате рассвет, день ото дня, и от ночи не отличить. И обезличив всемерность пустякового бытия, примкнет к груди нежность отвратная. Но успеет в душу проникнуть, оставив следы, и, наверное, проснется, коль в реке завтра наступит мгновением ненастное новое счастье.