Стоп, снято!

Вызовы к начальству Хмель не любил. Была у него на этот счёт своя, надёжная как «калаш» примета, если вызывает начальство – жди неприятностей. С месяц назад «визиты» к непосредственному командиру были, к тому же, просто противны. Всё несколько изменилось, когда место «загремевшего» под трибунал красномордого Теплова, занял полковник Табаков. Этот офицер никогда не скрывал своего отношения к «кретинизму» некоторых выше стоящих чинов, и этой прямотой вызывал у Хмельнова некоторое уважение.
Не успев даже договорить привычное «…по Вашему приказанию прибыл», Хмель по выражению лица полковника понял, что сволочная примета вновь не подвела. Неприятности.
- Ты, капитан, в детстве в кино сниматься не мечтал? – неожиданно спросил Табаков.
- В смысле?! – изумился Хмельнов.
- Скоро будет у нас такая возможность, - проигнорировав вопрос подчиненного, буркнул Табаков.
- Что случилось-то, командир? – просто, не по уставу, спросил Хмель.
- Через четыре дня к нам в расположение прибудут трое журналистов, снимать о Зоне документальный фильм. Нашей задачей является оказание им необходимой помощи и обеспечение их безопасности, - сухо изложил полковник.
Хмелю показалось, что Табаков бредит. Или попал под влияние контролёра. Или он вдруг решил научиться шутить?!
- Что, думаешь, я свихнулся? Нее, мы-то нормальны, а вот наверху кому-то башню снесло! – проворчал полковник.
- Как они добились разрешения?! Как-никак Зона отчуждения, да и у нас тут военный объект! – воскликнул Хмельнов.
- Мне намекнули, что у кого из журналюг есть хорошие «завязки» наверху. В общем, они там подписали какие-то бумажки о неразглашении. Так-то, капитан, разглашать нельзя, а снимать, оказывается, можно.
Хмель не сразу нашёлся, что сказать. Раньше на телевидение, с разрешения властей, попадали видеосюжеты о Зоне, снятые, например, с низколетящего вертолёта. Но чтоб такое…
- «Завязки» у них есть… Лучше б у них мозги были! Это же Зона! Тут всё может случиться! КАК мы обеспечим им безопасность?!
- Ты не ори, капитан. Я-то всё понимаю. Мне тоже лишний геморр не нужен. И, кажется, нам оставили лазейку. На все их съёмочные дела им дали месяц, что-нибудь придумаем…

***
Зуб обессилено опустился на землю и закрыл глаза. Ему всё-таки удалось уйти. Как можно было так глупо попасться?! Его группа возвращалась из дальнего рейда, у каждого вещмешок был приятно отягощён артами. Не ахти какими, но как ни крути их было много. Слишком уж все расслабились. «Долговцы» ухитрились их обнаружить, не выдав своего присутствия. И очень грамотно организовали засаду в районе заброшенных складов. Рохлю, Гнома и Серого «положили» первыми же выстрелами, они наверно и понять ничего не успели. Остальные «свободовцы» рассредоточились и попытались «огрызаться». Куда там… Только один «долговец» выдал себя, когда менял позицию. Зуб «накрыл» его выстрелом из подствольника.
Тут-то он и увидел как его братишка, бивший короткими очередями из автомата, вдруг конвульсивно дёрнулся, и начал оседать на землю. Зуб не помнил, как преодолел разделяющие их метры. Ромка был мёртв…
Он ничего не мог сделать, даже забрать тело брата. Зуб сам лишь чудом успел «нырнуть» в пролом в стене, во внутрь одного из складов. И ему ещё повезло, что «долговцы» не стали сильно стараться его нагнать.
«Свободовец» с силой ударил кулаком по земле. Ему-то повезло! А Ромка?! А ребята?! Зуб резко вскочил на ноги. Долг поплатиться! Он ещё не знал, как именно он отомстит «долговцам», но не сомневался, что рано или поздно найдёт способ поквитаться… Но для начала нужно было добраться до базы. Зуб бегло осмотрел свое снаряжение. В рейде группа дважды столкнулась с крупными стаями слепых псов, да и на зомбиков регулярно «нарывались». В общем, пришлось пострелять, а тут ещё эта засада. У Зуба осталась одна запасная обойма, да полупустой магазин в «Абакане». Последний «выстрел» к подствольнику он потратил на треклятого долговца. Запасные обоймы к «Макарову» лежали в выброшенном при бегстве вещмешке. Да и не был ПМ внушающим уверенность стволом. А до базы ещё порядком тащиться, и чёрт его знает, кого встретишь. Да и долговцы могли всё ещё висеть на хвосте. Мысль о возможных преследователях подстегнула Зуба. Выщелкнув полупустой магазин, он вставил на его место новый. «Если «вляпаюсь», бить придётся наверняка» - подумал свободовец.
Избежать неприятностей не удалось. Пара чернобыльских кабанов пригрелась на солнышке, метрах в сорока от разбитой вдрызг дороге. Грязная шкура мутантов слилась с пожухлой травой, и Зуб не заметил их издалека. Кабаны вдруг резко поднялись с земли, повернувшись мордами в сторону сталкера.
Даже «обычные» кабаны средней полосы отличаются завидной живучестью, а уж их чернобыльские «родственники» и подавно. Тут уж не до экономии боеприпасов. Зуб полностью опустошил обойму. Один из мутантов рухнул буквально в паре шагов от свободовца.
Матерясь сквозь зубы, сталкер зарядил в автомат последний, «неполноценный» магазин. Зуб поспешил покинуть место «рендеву» с мутантами, но не успел. Как они и опасался где-то по близости «ошивались» слепые псы. Толи они почуяли кровь, толи «увидели» смерть кабанов своим «пси-зрением», но на одном из холмов послышался заливистый лай. Зуб понял, что уже не успеет убежать достаточно далеко. Припав на одно колено, он вскинул «Абакан».
На вершине холма появился первый пёс. Грязная рыжая шерсть клочьями свисала с боков, пасть была широко раскрыта, словно мутант демонстрировал жёлтые клыки. Издав тявкающий звук, пёс ринулся с холма к тушам убитых кабанов. Вслед за первым слепышём выскочили ещё два. Всего трое… Слепые псы могли сбиваться и в более крупные стаи. Мутанты вроде бы и не заметили прицелившегося в них сталкера, но Зуб знал, что лучше не оставлять этих тварей у себя за спиной. Первая очередь вспорола бок вожаку, сбив рыжего пса с лап. Две других псины сразу же бросились в сторону свободовца. Они не преодолели и половины расстояния. Две короткие очереди и всё было кончено. Но сердце зуба неприятно йкнуло – затвор автомата громко клацнул – в автомате совсем кончились патроны.
«Я всё равно дойду! – упрямо твердил про себя свободовец. – Я не могу подохнуть тут, не отомстив Долгу». Эта мысль, став настоящей навящевой идеей, толкала сталкера вперёд.

***
Моей душе покоя нет
Весь день я жду кого-то,
Без сна встречаю я рассвет
И всё из-за кого-то,
Со мною нет кого-то,
Ах, где б найти кого-то?!
Могу весь мир я обойти
Чтобы найти кого-то,
Чтобы найти кого-то*…
(* песня из х/ф. «Служебный роман»)
Пела Аня очень даже хорошо, с душой, да и на гитаре играла неплохо. Хмель, улыбаясь, оглядел присутствующих. И на лице каждого, кроме разве что Фила, прочёл желание стать тем самым «кем-то».
«Интересно всё-таки, - подумал Хмельнов, - а Табаков знал о ней заранее, или для него её появление тоже стало сюрпризом?» Капитан прекрасно помнил, как присвистнул, когда из вертолёта, доставившего «журналюг», выпрыгнула эта девчонка. Кажется, вместе с ним тогда присвистнула половина присутствующих там мужиков. Этакий слёт соловьёв-разбойников.
Девушка была высокой, стройной, со стриженными под «мальчишку» русыми волосами и с неугасимым задором зелённых глаз. Хмельнов сразу почувствовал, какими последствиями грозит появление этой девчонки. Даже не умом понял, а именно почувствовал. И оказался прав…
Отзвучали последние аккорды. Ребята с остервенением захлопали. Анечка счастливо улыбалась.
Хома тут же принялся травить очередную байку-хохму, дополняя рассказ активной жестикуляцией. Винт то и дело пытался его перебить, а Док просто требовал, чтобы заткнулись оба, так как он намерен «сыграть Анюте серенаду». Анюта же, весело смеясь, просила «мальчиков» не ссориться. Хнык и Сом тоже принялись бороться за внимание дамы.
«Шапито!» – не без злобы подумал Хмель. Что и говорить, было в этой девчонке что-то такое, что сразу заставило его «бравых ребят» отказаться от идеи действовать «нахрапом». За такой нужно было ухаживать и ухаживать красиво. Ну и ребята пытались, как могли… И хорошо если б девушка отдала кому-то предпочтение, остальные, Хмельнов не мог в этом усомниться, сразу бы «отвалили». Так нет же! И ведь она даже не заигрывала и не кокетничала. А всё повышенное внимание к своей персоне воспринимала как данность.
Хмель перевёл взгляд на сидящего в стороне Фила, и не смог сдержать улыбки. Их Философ и внимания не обращал на происходящее вокруг. И даже несмотря на царивший гвалт, ухитрился уткнуться в очередную книгу.
Книги Филу присылали родственники, и надо думать, по его «заказу». Хмель, в разное время, видел у него в руках томики Фрейда, Ницше, Шопенгауэра, Фромма и каких-то совсем уж не знакомых авторов…
Скрипнула дверь и в проёме показалась лысая башка Михаила Кумакова. Поглядев на его кислую рожу, Хмель не без удовольствия понял, что Табакову удалось вновь «запудрить» журналисту мозги. Кумаков был главным в шайке-лейке киношников и порядочно действовал всем на нервы. Впрочем, Михаил тоже был не в восторге от военных.
У журналистов был месяц на их «киношные дела», и Табаков использовал это, как только мог.
Сначала группа Хмеля отправилась за Периметр выполнять сверхсрочное и сверхважное задание (которое полковник выдумал в срочном порядке). А значит, некому было обеспечить съёмочной группе безопасность.
Затем учёные сообщили о скором выбросе. И Табаков, из осторожности, конечно же, вновь отсрочил вылазку журналистов в Зону. Естественно, на самом деле никакого выброса не ожидалось.
Кумаков быстро «просёк фишку». Он возмущался, матерился и «капал всем на нервы». Дело в том, что он считал себя крутым мужиком. Как-то он заявил, что бывал в «самых гнилых местах планеты», и что в Зоне тоже не пропадёт. Самоуверенности ему было не занимать.
Ему пытались объяснить, что Зона это нечто иное, и что нигде на планете он не мог видеть хотя бы похожее. Тщетно. Не было в этом мире дел и опасностей, которые оказались бы не по плечу Михаилу Кумакову.
- Видали мы таких, - сказал про него Хома, - на словах-то он крутой, а в Зоне быстро усрётся! А вот Гоша вроде ничего мужик.
Гошей Беликовым звали оператора. Это был высокий, тощий мужик с щегольской бородкой–клинышком. В отличие от Михаила из него трудно было вытащить лишнее слово. Чаще всего он нарушал молчание лишь для того, что бы успокоить не в меру разбушевавшегося товарища. Своим вечным спокойствием и умением заткнуть «лысую обезьяну» (так прозвал Михаила шутник Хома) он заслужил некоторое уважение у бойцов отряда.
«А ведь настанет день, когда полковник не отбрешется», - подумал, с вздохом, Хмель.
***
- А выйдет ли? Да и Лукашу может не понравиться, если узнает, - буркнул Сивый.
- Не узнает, если ты не вякнешь! – Зуб уже начал жалеть, что поделился с этим субчиком своими планами.
- Да я не в жизни, я ж не крыса! - залепетал Сивый.
«Не очень его у нас уважают, - подумал Зуб, - видать потому он и согласился. «Крутости» набраться решил, а теперь очкует… Да хрен с ним! Остальные ребята надёжные». Каждый их присутствующих здесь сталкеров люто ненавидел Долг. Конечно, никто в Свободе не питал большой симпатии к противоборствующей группировке, но у этих пятерых были не только «идейные» причины «не любить» Долг. Каждый из них не раз сталкивался с долговцами в схватках. Зуб знал об этом, поэтому и решил поделиться с ними своим планом мести Долгу. Он решил подставить долговцев военным.
Разумеется, те и так были вне закона, но наличие в Зоне такой силы как Долг отчасти было на руку военным. Ведь одной из главных целей группировки является защита остального мира от Зоны. Деятельность группировки в этом ключе была миротворцам только на руку. Столкновения военных с долговцами, конечно, случались, но всё равно на очень многое глаза закрывались. Свободовцам в этом плане было намного сложней.
Но план, который предложил Зуб, должен был заставить военных принять активные меры против Долга. По крайней мере, сам Зуб очень надеялся на этот план…
- Ну, так, а что остальные-то молчат? Что решаем? – вновь подал голос Сивый.
- Рискованно, но если вояки по настоящему за этих уродов возьмутся… Я за! – пробасил Крол.
- Я среди трофеев могу найти подходящие костюмы Долга, со всеми знаками отличия, - заявил Бакс.
Ненависть к Долгу всё-таки пересилила остальные чувства сталкеров…
***
Табакову пришлось пойти на уступки. Съёмкой с вертолёта Михаил не удовлетворился, идею установить камеру в Зоне в «скрытом режиме» отверг. Он жаждал побывать там сам. Стараниями полковника он и так потерял изрядно времени, и становился просто невыносимым. Табаков сдался.
- Вот что, капитан, - говорил он после очередной «разборки» с журналистом. – Отправишься с этими упырями на Янтарь, к учёным. Там им обеспечить безопасность будет полегче, лишь бы под пули зомбиков не лезли.
- У Сахарова какие-то исследования в разгаре. Он с месяц назад даже одного из наших «толстолобиков» вызвал… - сказал Хмель.
- Да знаю я, что он не обрадуется! А что делать-то?! А так, может, посидят они денёк в дерьме, да остепеняться наконец, - проворчал Табаков.
Хмельнов лишь кивнул.
- Ты поаккуратнее с этим Кумаковым, - сказал вдруг полковник. – Он сюда за сенсацией приехал, что угодно может выкинуть!
- Я лично за ним приглядывать буду, - пообещал Хмель.
***
Хмельнов поражался – откуда в нём столько терпения? Он пытался провести инструктаж для журналистов, но Кумаков то и дело перебивал его своими комментариями и возражениями.
- В общем так! – как можно спокойнее сказал Хмель, - по прибытии на объект все вы будете беспрекословно подчиняться мне и моим людям!
- Да не боись, капитан! В случае чего я не плохо стреляю, - заявил Михаил.
- Кто тебе оружие-то даст?! – возмутился присутствующий при инструктаже Винт.
- У меня есть разрешение на ношение оружия! – с вызовом ответил Кумаков. – И пистолет тоже имеется! И запретить мне взять его с собой вы не имеете права.
«А гранат у этого Рембо случаем нет?! – подумал Хмель, пытаясь оставаться спокойным.
- Мих, ты бы не перебивал капитана. Он всё-таки за нас печётся, - подал голос Беликов.
В отличие от Кумакова, Гоша слушал Хмельнова очень внимательно. Анна же слушала с любопытством, но было ясно, что от Зоны она ждёт лишь необычайных приключений.
«Похоже кроме оператора у них никто не понимает, что они не на прогулку собрались! – сделал вывод Хмель.
***
Хмель не слышал, о чём шла речь до того, как он вошёл в каптёрку, но тираду Фила он услышал просто отлично. Их Философ разошелся не на шутку.
- Да оставили бы уже девчонку в покое! Вы хуже подростков озабоченных! У меня от ваших разговоров уже уши вянут! Здоровые же вроде мужики, а?! Вы бы ещё тотализатор устроили кто какие шансы…
Заметив наконец появление Хмельнова, Фил замолк. Такой вспышки от уравновешенного Философа никто не ожидал.
В прочем, Хмель знал, что Фил был вдовцом. Капитан не знал подробностей смерти его жены, но знал, что именно после её кончины Марат Байрамов вернулся в армию. Контрактником. Решение пришло на ум Хмельнову как-то само собой.
- Значит так. На Янтарь со мной отправятся Хома, Фил и Док. Остальные останутся тут.
Конечно, вчетвером справиться с заданием будем не в пример сложнее, но вот только бесконечных конфликтов в группе Хмелю и «не хватало». Пусть хоть часть «казанов» побудет «в стороне» от Анюты. Никто даже не попытался возразить.
В том, что они справятся и вчетвером Хмель не сомневался. Главной опасностью на Янтаре, помимо радиации и аномалий, можно считать зомбиков. Фил был отличным снайпером. Заняв позицию на возвышенности он мог легко отстреливать зомби издалека. А вот не дать журналистам «вляпаться» в аномалию, или натворить ещё чего хуже – это уже его задача, и Хома с Доком ему в этом очень помогут…
***
- Их там должно быть трое. Они хоть и очкарики, но стволы с собой таскают, так, что не подставляйтесь лишний раз! И помните одного мы должны оставить в живых! – Зуб повторял всё это не первый раз, но его никто не перебивал.
В той или иной степени нервничали все. Совершить «налёт» на Янтарь было очень дерзкой затеей. Но также каждый знал, что помимо возможности «стравить» военных и Долг, у них есть возможность наживы. У учёных, безусловно, найдутся и артефакты и дорогое снаряжение и оборудование…
- И ещё. У них, я знаю, есть передатчик для связи с военными. Если они успеют связаться с вояками нам хана, - вновь заговорил Зуб.
План свободовцев был прост – долговцы иногда появлялись на Янтаре, продавая учёным артефакты. Зуб рассчитывал без проблем проникнуть внутрь бункера ученых и разом обезвредить всех «яйцеголовых». Все надеялись на форму Долга и эффект неожиданности.
- Сразу всем скопом тащиться не катит. Давай я на разведку сгоняю, - предложил Бакс. Этот невысокого роста сталкер никогда не служил в армии, но явно обладал талантом разведчика и снайпера. Лучшей кандидатуры в отряде не было и Зуб лишь молча кивнул.
Янтарь представлял собой россыпь невысоких, местами густо поросших травой и кустарником, холмов, между которыми лежали болотистые низины. Что осмотреть местность перед бункером ученых Баксу требовалось лишь взобраться на подходящую возвышенность. Однако же он отсутствовал около часа. Сивый начал было что-то там ныть, но Зуб даже не успел его одёрнуть – Бакс появился словно из ниоткуда и абсолютно бесшумно.
- Зуб, проблемка! Рядышком с бункером ошиваются трое вояк и трое гражданских. Вроде снимают что-то! Я сначала подумал это и есть наши очкарики, но нет, залётные какие-то!
Зуб с трудом сдержал желание заорать матом. План готов был рухнуть в тартарары….
***
При всех своих недюжинных талантах Бакс всё-таки совершил ошибку. Во время своей вылазки он не сумел обнаружить Фила. Тот тоже занял позицию на возвышенности и осматривал окрестности через оптику СВД. То, что сам Фил не заметил талантливого самоучку, было, по-видимому, случайностью.
А вниманию Философа было отчего рассеяться: в наушнике нескончаемая перебранка Кумакова со всеми сразу. Он орал на Аню, чтобы не мешалась, на Гошу, чтобы тот наконец пришёл в себя и начал снимать как надо и что надо, и на Хмельнова, за то, что тот мешался больше всех.
Поначалу всё вроде более менее клеилось, но потом… Док решил наглядно продемонстрировать журналистам, что может случиться, если они будут своевольничать, и швырнул увесистую гайку в одну из аномалий. Когда в полутора десятках метров громыхнуло, Гоша Беликов чуть не выронил камеру. Демонстрация «сюрпризов» Зоны впечатлила его настолько, что он так и не смог «очухаться». Кажется, у него банально тряслись руки…
«Вот, почему он там все переспрашивал-то всегда и тихоней-то сидел. Поджилки тряслись уже тогда, - подумалось Филу.
Анне тоже приходилось нелегко. Как выяснилось за прошедшие дни эта бойкая девушка лишь год назад закончила журфак, но явно обладала талантом. По крайней мере её спутники говорили, что Аня уже успела «сделать себе имя» в каком-то крупном издании.
От неё требовалось по возвращении на «большую землю» «разогреть» интерес к «сенсационным материалам» Михаила Кумакова… А сейчас же она оказалась абсолютно лишней, и мешала всем.
А вот Кумаков, получив что хотел, разбушевался не на шутку. Надежды, что Зона утихомирит его пыл не оправдались…
В общем, Фил даже начал жалеть, что за эти часы к ним не приблизился ни один зомби, раздражение ведь нужно было куда-то девать…
Тут-то в наушнике и послышался незнакомый голос…
****
…Частоту вояк Крол поймал случайно. Нервничая он бесцельно крутил колёсико частоты диапазонов. Все вздрогнули, когда из включенной на «приём» рации, послышался забористый мат.
Зуб колебался недолго. Если сейчас отступить, едва ли удаться уговорить ребят вернуться. Искать другие пути мщения? Нет! Стоило рискнуть!
Шесть тёртых мужиков вполне смогут без лишнего шума «снять» трёх вояк, а уж гражданские вообще не проблема! У Бакса, вон, снайперка немецкая с глушаком, одного-то уж точно «в лёгкую» вальнёт. Пусть Долг тоже вне закона, но если сказать, что у них есть что-то очень важное, вояки «поведутся». Достаточно мощный передатчик, чтобы вызвать подмогу есть только в бункере. Нужно рискнуть!
***
Фил сразу почувствовал, что-то странное в этих Долговцах. В руках оружия никто не держал, но чувствовалось, что любому из этих парней мгновенья хватит, чтобы открыть огонь. Некоторую напряженность легко можно было объяснить тем, что Док, Хома и Хмель держали их на прицеле, но Фил нутром чуял – не в этом дело. Навинченные глушители тоже ещё ни о чём не говорили. «Глушаки», если это позволяло оружие, использовали всё сталкеры… Философ «охватывал» все новые детали и чувство тревоги нарастало.
Один из долговцев вдруг на секунду обернулся. Всего лишь одно нервное движение, но его хватило. Должно быть кто-то из долговцев остался позади.
Неужели снайпер?!
Филу нетрудно было предположить на каком из холмов мог засесть стрелок. И действительно, на одном из самых подходящих взлобков как-то неестественно колыхнулась листва. Если бы Философ не пытался разглядеть что-нибудь подобное, он бы и не заметил подобной мелочи.
…Ещё через секунду Фил разглядел срез глушителя, который выбивался из-под листвы всего на пару сантиметров.
Чего бы не хотели эти Долговцы, им не стоило оставлять снайпера. Сомнений у Фила не было - вражеский стрелок должен быть уничтожен.
***
Всё вроде бы шло по плану. Вояки не позволили им подойти слишком уж близко. Один из них, по-видимому командир, потребовал объяснить что у них там такого важного. Зуб немедля ответил, что это проще показать, и стараясь не делать резких движений потянулся за спину, словно собрался снять вещмешок. Этот жест должен был послужить сигналом для Бакса. Свободовцы ждали, что вот-вот один из вояк без видимой причины дёрнется, схлопотав пулю. Скорее всего это на мгновение отвлечёт остальных вояк и…
…Но вместо этого раздался выстрел «филОсофского» СВД.
Первыми огонь открыли Хмель и Док. Хмель попал в плечо Зубу, Док короткой очередью «срезал» Крола. Хома замешкался и поплатился за это – его «зацепила» ответная очередь. Ещё мгновение - и стрелявший в него свободовец был убит, в него стреляли и Док и Хмель. И это было ошибкой, «выцелить» оставшихся двух они уже не успевали…
***
Их спасли фантастически быстрая стрельба Фила и неожиданное вмешательство Кумакова. Хмель не воспринял всерьёз наличие у журналиста старенького «макарова». И уж тем более не воспринял всерьез заявления Михаила о меткой стрельбе. Однако же одна пуля угодила в «калаш» Сивого, и выбила автомат из рук сталкера. Две других попали свободовцу в грудь, правда пробить броню долговского костюма не смогли.
Последнему «ряженному» повезло меньше – пулю, выпущенную из СВД, броня остановить не смогла…
***
Генерал-майор Кумаков уже третий раз перечитывал лежащий перед ним документ. Сосредоточиться на работе не получалось. У него не получалось отогнать мыслей о племяннике. И он не переставал корить себя за то, что не смог отказать Мише в «маленькой просьбе».
У Петра Васильевича не было собственных детей, но он любил племянника как сына. Родной отец Михаила тоже был военным. Он жил и работал в бешенном темпе, целиком и полностью посвящая себя службе. Его сердце не выдержало долго. Инфаркт… Миша остался с матерью, но воспитанием его в основном занимался «дядя Петя». Доверить племянника вдове Кумаков бы не смог. Он вообще не понимал, что его брат нашёл «в этой тупой клуше».
К счастью, Михаил больше походил на отца.
С одной стороны, мальчик почти не знал отказа в каких-то материально значимых для детей и подростков вещах: игрушки, шмотки, новомодные технические гаджеты. С другой же стороны дядя требовал от него уважения и послушания и делал всё, чтобы «племянник рос мужиком» Различные спортивные секции, тир, бассейн. Но в тоже время Пётр Васильевич счёл нужным использовать свои связи и «отмазать» племяшу от службы в армии. Генерал посчитал, что с их семьи хватит военных. К тому же, племянник не возражал, а в старших классах всерьёз увлёкся журналистикой. У Михаила был сложный характер – он рос сильным и привыкшим получать, то, что хочет. С годами общаться с ним становилось всё трудней. «Справиться» с ним трудно было даже любимому дяде. Так вышло и в последний раз – Михаил добился разрешения отправиться в Зону. И генерал-майор очень жалел, что поддался его уговорам ….
***
Рана Зуба оказалась поверхностной, пуля не задела кости. Впрочем, сталкер был бы даже рад, если б рана была тяжёлой и он валялся без сознания. Вояки давно бы устроили ему «веселье», если б не их командир. Как понял Зуб их раненый товарищ был в тяжёлом состоянии, поэтому «служивые» были, мягко говоря, не в духе.
Его пытались допросить, но Зуб упрямо молчал. Пусть его хоть расстреляют без суда и следствия, для военных он по-прежнему долговец. Что случилось с Сивым, Зуб не знал, толи их решили держать по отдельности, толи тому всё-таки устроили самосуд. Самого Зуба заперли в какой-то небольшой каморке, абсолютно пустой, лишь под потолком мигала лампочка.
Послышался лязг и дверь открылась с противным скрежетом. Вошли двое, тот которого звали Хмелём, и высокий, атлетичного сложения парень, тот самый, что больше всех рвался «приложиться» Зубу по рёбрам. Он-то и заговорил первым.
- А ты, оказывается, редкостная гнида!
- Не, Винт, он у нас не гнида, - возразил Хмель и в голосе его слышались презрение и желчь. – Он у нас мститель. Неуловимый.
Услышав это свободовец вскочил на ноги, издав нечто похожее на рёв. Впрочем, через секунду Винт подсечкой отправил его обратно на пол.
- Дружок твой всё нам рассказал, - пояснил скрючившемуся Зубу Винт. – Нервный он у тебя какой-то. Кричал всё время, руками пытался махать. Пришлось объяснить ему, что я не люблю, когда орут не по делу. Оказалось понятливый парень!
- А ты прямо-таки стратег, - в тон подчиненному заговорил Хмель. – Вот только натура у тебя гнилая. Мстить чужими руками… Тебе самому-то не противно, падлюга?!
***
- Надеюсь Вы не утаили какие-нибудь записи? – спросил Табаков.
- Мы сдали всё, что с собой привезли. Оставили лишь ту одежду, что на нас одета, - на удивление спокойно ответил Кумаков.
- Так генерал-майор Кумаков – твой дядя? – отважился спросить Хмель.
- Да. Он и помог мне сюда попасть, - сказал, с вздохом, Михаил.
- Его инициативу не одобрили. В Генштабе решили ограничиться изъятием всех материалов и подпиской о неразглашении. По крайней мере пока. Сюда прилетит комиссия, - пояснил Табаков.
- Что-то они к нам зачастили, - мрачно изрёк Хмель.
- Не получилось у вас снять сенсацию, - проигнорировав замечание подчиненного, заявил полковник.
- Да хрен с ней! – неожиданно рявкнул Михаил.
- Мне всегда всё удавалось, - совсем тихо добавил он. – Видимо я заигрался.
- Я пойду, успокою Анну с Гошкой, пока они там совсем не раскисли, - пробормотал журналист, пятясь к двери.
- Ну, похоже для него это стало уроком, - вполголоса сказал Табаков, когда Михаил закрыл за собой дверь.
***
Вертолёты стремительно приближались, словно увеличиваясь в размерах.
- На этих вертушках весь Генштаб сюда доставить можно, это что ж за комиссия?! – изумился Сом.
- Один из вертолётов на днях заберёт нас в город. Дядя распорядился. Я с ним по телефону говорил, ему разрешили самому исправлять свои ошибки, - пояснил Кумаков. – Кстати, Ань, он добился разрешения взять с собой твоего женишка.
- Кого?! – поразился Винт.
- Славика, моего жениха, - в раз покраснев, пробормотала Аня.
Через несколько минут вертолёты благополучно приземлились. Винт стоял скрестив руки на груди, и играя желваками смотрел на выбирающихся из вертушек членов комиссии.
Наконец, из вертушки выпрыгнул одетый в джинсу тощий паренёк. Аня, радостно улыбаясь, бросилась к нему. Он тоже заметил девушку и, нервно ероша волосы и сутулясь как-то неловко поспешил её навстречу.
- И этот заморыш её жених?! – возмутился Винт.
- Если все волчицы будут выбирать вожака, волки вымрут, - заявил, широко улыбаясь, Фил.