Памяти

Сначала я ее полюбил. Она была красива, у нее были длинные темные волосы, красивая улыбка и манера носить только черную одежду. Прекрасная, как юная ведьма. Мы встретились с ней совершенно случайно, на какой-то вечеринке у друзей. Не знаю, сразу ли она меня заметила, но познакомились мы почти под конец этой пьянки. Дальше все само закрутилось.
Мне нравилось в ней абсолютно все – внешность, голос, ум. Мне нравилось, как она сидела на самом краешке стула, нравилось, как она стонала, когда мы занимались любовью, нравились ласковые прозвища, которые она мне придумывала. И нравилось то, что она любила меня. Кому бы это не понравилось? А еще мне не надо было думать о деньгах, которых у меня, кстати, не было. Девушка из богатой семьи могла себе позволить многое. И деньги ее отца обеспечивали не только ее, но и меня. Мне сложно было принять такую ситуацию.
Я сокращал наши встречи, стал реже звонить. Но потом срывался обратно. Я сталкивался с тем, что, когда мне хотелось пива, а денег не было, мне оставалось только или обойтись чаем или встретиться с ней. И когда кончались сигареты, еда, кошачий корм и деньги на сотовом телефоне я очень быстро вспоминал о том, что мы давно не виделись, так что нам мешает? Это постепенно превратилось в привычку. Но привычка эта не давала мне жить спокойно, я чувствовал себя рабом. Меня купили, а я позволил себя купить. Но это унижало мое достоинство. Меня воспитывали так, что мужчина должен обеспечивать себя сам и делать подарки девушкам. Не наоборот! Я начал ненавидеть.
Я возненавидел ее дурацкую манеру одеваться только в черное, привычку садиться на самый краешек, эти стоны, как в дешевом порнофильме, когда мы занимались сексом, меня коробило, когда она называла меня котиком или солнышком. Я возненавидел все, что любил. И тем не менее, уходя, прощаясь, решая, что все, больше никогда не позвоню, я возвращался, звонил, назначал новую встречу. И она никогда мне не сказала, что не прощает моей лжи и нерешительности. Ни одного упрека и за то, что я пользовался ее деньгами. Если бы она кричала, обвиняла во лжи и меркантильности, я, как гордый человек, справился бы с ситуацией. Но она всегда была мне рада. И смотрела на меня с такой любовью, что мне становилось жутко.
Я оказался в очень трудном положении. Я не мог смириться, меня душили такие отношения, я перестал уважать сам себя. Я не мог уйти. Наркоману очень сложно справиться со своей болезнью. А это было уже похоже на болезнь. И прекрасно было понятно, что дальше будет только хуже. И тогда я нашел единственный способ все разрешить. Так, чтобы я при всем желании уже не смог к ней вернуться. Я ее убил.
Это оказалось совсем не так сложно – убить человека. Никаких терзаний в духе Раскольникова перед этим у меня не было. Я просто положил ладони на ее горло и сжимал до тех пор, пока она не перестала дышать. Но потом… Я понял, что любил ее. Просто боялся этой любви и придумывал себе какие-то непонятные причины, чтобы все закончить. И она любила меня так, как я мечтал, чтоб меня любили. Она ведь даже не сопротивлялась совсем. Никто ничего не узнал, я больше никогда не позволял девушкам меня содержать, я нашел другую работу и начал зарабатывать больше. Но счастлив ли я? Смогу ли я когда-нибудь все это забыть? Ответа на эти вопросы я не знаю.