REX LUPUS DEUS
ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВ КРЕСТОНОСЦЕВ В СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ (ОКОНЧАНИЕ)
XXI.Султан мамелюков Бейбарс.
Головокружительная карьера кумана (то есть половца, или кипчака) Бейбарса, сумевшего стать султаном Египта и тем самым всемогущим повелителем сильнейшей, не покоренной монголами исламской державы, кажется поистине фантастической. Совсем юным рабом Бейбарс был привезен в Сирию и продан эмиру Хамы, а тот, в свою очередь, перепродал его султану Египта. Зачисленный в гвардию телохранителей султана - мамлюков (мамелюков)- молодой куман отличался мужеством, храбростью и мастерским владением всеми воинскими искусством, обратив благодаря этому на себя внимание султана. Бейбарс быстро сделал карьеру, стал начальником султанских телохранителей, а затем и эмиром. Проявив себя способным военачальником в многочисленных сражениях, в особенности - в победоносной битве с крестоносцами при Газе в 1244 г., он по праву вошел в когорту наиболее способных мамелюкских стратегов. Прирожденные воинские способности удачно сочетались в нем со способностями государственного мужа (также прирожденными, а, может быть, и благоприобретенными). С одной стороны, Бейбарс был подлинным кладезем идей и искусным тактиком в деле их практического претворения в жизнь. С другой стороны, он никогда не стеснялся в средствах для достижения поставленных целей. При заключении договоров со своими христианскими противниками он знал заранее, что не будет их соблюдать. При этом Бейбарс не гнушался и прямого обмана. Коварный и вероломный, он сыграл решающую роль и в успешном заговоре против своего государя - последнего преемника курдской династии Саладина на троне султанов Египта.
В конце 1261 г. Бейбарс выступил в свой первый (в качестве султана, разумеется!) поход против сирийских христиан, а именно - против князя Боэмунда Антиохийского, особенно ненавистного ему из-за своего союза с монголами. Надо сказать, что Бейбарс люто монголов и всех, кто был с ними связан. Половец по происхождению, он, вероятно, был взят ребенком в плен монголами при разгроме ими половцев-кипчаков и потом уже продан на Ближний Восток. Бейбарс вторгся в земли Боэмунда, опустошил их, разрушил его порт Сен-Симеон (гавань Святого Симеона), и сжег стоявшие в гавани корабли.
"Латиняне", среди которых по-прежнему отсутствовало единство, тем временем продолжали воевать между собой. Все они - сирийские бароны, соперничавшие между собой итальянских морские города и духовно-рыцарские Ордены - конечно, знали, что имеют в лице Бейбарса своего злейшего врага, систематически отнимавшего у них замок за замком и город за городом, неуклонно все больше сужая жизненное пространство и экономическую базу христианских областей. Тем не менее, „латиняне“ никак не могли прийти к согласию между собой, чтобы соединенными силами начать борьбу с этим врагом. Бейбарс, под властью которого исламский мир был объединен в одно целое, как во времена Саладина, постоянно укреплял свою военную мощь, как путем усиления армии, так и путем строительства самых современных военных машин, которым не могли долго противостоять фортификационные сооружения сирийских „франков“. Даже гарнизон такого выдающегося с точки зрения фортификации замка иоаннитов, как Крак де Шевалье был, в результате многократных приступов, минных работ и применения осадных орудий, принужден к сдаче. Повсеместное ослабление среди крестоносцев благочестия и распространение безнравственности в крестоносных государствах, приведшие, в свою очередь, к упадку боевого духа у христиан, также играли на руку Бейбарсу.
В отношении духовно-рыцарских Орденов, как единственных военных сил Святой Земли,еще сохранивших боеспособность в полном смысле слова, султан Бейбарс был еще более беспощаден, чем в отношении кого бы то ни было другого, ибо знал, что именно их укрепленные замки все еще продолжали оставаться становым хребтом обороны Святой Земли и что боевой дух в наибольшей степени сохранился в рядах орденских рыцарей. Правда, к тому времени эгоистическое мышление стало играть немалую роль и в жизни военно-монашеских Орденов, однако нам не следует забывать, что каждый рыцарь-монах в отдельности избрал себе в качестве жизненной задачи вооруженную борьбу. Бейбарс точно знал это и действовал соответствующим образом.
Второй поход египетского султана начался в 1263 г. с разрушения христианских святынь на горе Фавор (Табор) и в Назарете. На Фаворе мамелюками были разрушены Храм Преображения и древний христианский монастырь, а в Назарете – построенная повелением Святой Елены Церковь Благовещения. Однако христиане Востока и Запада были в описываемое время настолько слабы, что не нашлось никого, кто бы взялся за оружие, чтобы отвоевать эти места паломничества, почитавшиеся всеми христианами не меньше Храма Святого Гроба Господня в Иерусалиме.
Напротив, их посланцы посетили Бейбарса в его стане, разбитом у подножия горы Фавор, с просьбой о перемирии и обмене пленными. Однако предложенное к подписанию соглашение так и не было заключено, вследствие отказа тамплиеров и иоаннитов выдать находившихся у них в плену магометанских каменотесов, под тем предлогом, что они не могут обойтись без ремесленного мастерства последних. Благодаря сохранившимся доныне меткам арабских каменотесов, оставшихся на стенах замка Крак де Шевалье, нам известно об участии туземных ремесленников в постройке этого сильнейшего укрепления иоаннитов в Святой Земле.
Итак, вследствие вышеупомянутой позиции орденских рыцарей, война продолжалась. 4 апреля 1263 г. Бейбарс во главе 30-тысячного войска, осадил Акру. Однако, судя по всему, имевшихся у него осадных машин было не достаточно для успешного штурма. Поэтому он прекратил боевые действия и снял осаду. Однако 12 февраля 1265 г. Бейбарс неожиданно, к ужасу христианского населения, появился под Кесарией, захваченной им после короткого сопротивления. Горожане укрылись в городской цитадели, реконструированной при Людовике IX, но из-за сильного обстрела с применением мусульманами „греческого огня“ не смогли удержать и цитадель. После семидневной осады кесарийцы вступили в переговоры о сдаче и свободном выходе, однако Бейбарс отказался придерживаться достигнутой договоренности. Все вышедшие из цитадели защитники Кесарии были поголовно истреблены, а сама цитадель разрушена мамелюками до основания. Следующей целью Бейбарса был захват приморского города Хайфы. Перепуганное ужасными известиями о резне в Кесарии, население Хайфы не оказало мамелюкам никакого сопротивления, предпочтя спастись бегством из обреченного города на стоявших в порту кораблях. Затем египетский султан 21 марта того же года двинулся на город Арсуф, где иоаннитами были возведены мощные укрепления. 270 рыцарей Ордена Святого Иоанна Иерусалимского при поддержке нескольких тысяч солдат гарнизона с достойным восхищения мужеством обороняли этот город. Арсуф изнемогал под непрерывным обстрелом осадных машин. Готовясь к штурму, египтяне подвели под его стены многочисленные подкопы. Правда, крестоносцы многому научились от арабов в деле строительства крепостей, но со временем, особенно со второй половины XIII в., при осаде и обороне фортификационных сооружений все большую роль начали играть метательные машины. В области их изготовления арабы также превосходили христиан. Их конструкторы разрабатывали все новые типы осадных орудий, чья прислуга, традиционно превосходно обученная в соответствии с давними традициями, обслуживала их с высоким мастерством. На защитников ливнем обрушивались камни, стрелы, деревянные брусья и сосуды с „греческим огнем“. К тому же, вследствие минных работ, обрушивались укрепления, стены и башни. Самым опасным видом оружия, примененного мамелюками при осаде Арсуфа, был, несомненно, „греческий огонь“, перенятый у византийцев и весьма сходный по своему действию с современными зажигательными бомбами. Эта смесь „минеральной смолы“, то есть сырой нефти, с другими легко воспламеняющимися веществами поджигалась и металась в нападающих или защитников. Борьба с использованием такого „оружия массового поражения“ против хорошо укрепленного города Арсуфа имела самые опустошительные последствия, о чем наглядно свидетельствует число погибших защитников города, составившее около 2000 человек. Сперва пал Нижний город, а затем, после 40-дневной осады - и городская крепость, где вступили в бой с врагом рыцари Ордена иоаннитов, число которых сократилось на одну треть. Однако даже городская крепость не была способа устоять перед примененными против нее боевыми средствами, и комендант начал переговоры о сдаче крепости. В качестве единственного условия он потребовал предоставить христианам возможность беспрепятственного отступления в Акру, что и было ему обещано.
Однако султан Бейбарс и в этом случае нарушил данное слово, велев заковать 180 выживших братьев Ордена иоаннитов в цепи и угнать их в египетский плен, чтобы продемонстрировать своих пленников на параде победы в Каире 29 мая. При этом пленных иоаннитов заставили идти по городу строем, держа в руках свои перевернутые стяги, с подвешенными к шее обломками крестов.
Еще более тяжкие потери принес "латинянам" 1266 г. Султан Бейбарс отхватил от христианских земель еще несколько укрепленных пунктов. Он лично возглавил захват громадной, построенной за 25 лет перед тем при финансовой поддержке епископа Марсельского крепости Сафед, господствовавшей над Галилейским нагорьем - одной из плодороднейших областей Палестины с 260 деревнями и примерно 10 000 жителей. Сафед был предназначен прежде всего для защиты от нападений со стороны Дамаска. Крепость имела сильный гарнизон, состоявший, наряду с „бедными рыцарями Христа и Храма Соломонова“, в первую очередь из сирийских христиан и пулланов (метисов с примесью франкской, сирийской или арабской крови в жилах). Однако духовное разложение в этих кругах дошло до такой степени, что сыграло роковую роль для тамплиеров, ибо Бейбарсу также был хорошо известен внутренний настрой этих метисов, очень часто использовавшихся крестоносцами в качестве наемных солдат-пехотинцев. После неудачи первого приступа, Бейбарс велел через глашатаев обещать полное прощение и забвение прежних провинностей всем ратникам, которые сдадутся ему. Так ему удалось ослабить волю оборонявшихся к сопротивлению, и после боев, продолжавшихся еще несколько недель, тамплиеры предложили мамелюкам сдать им крепость, если они дадут храмовникам беспрепятственно уйти в Аккон. Бейбарс согласился на это условие, но, после того, как храмовники вышли из замка, в ультимативной форме потребовал от них принять ислам. 150 тамплиеров отказались отречься от Христа, после чего султан повелел предать их казни. Братья Ордена Храма из Акры тщетно просили Бейбарса вернуть им трупы убитых. Заставив их посланцев прождать целый день, он ночью совершил вторжение в окрестности Акры, перебив при этом множество христиан, после чего дал посланцам следующий ответ: “Не ищите тут мучеников. Их вы найдете в избытке под Акрой. Там мы убили так много ваших, что вам это вряд ли понравится”.
Одновременное второе войско мамелюков двинулось походом на христианскую Армению (Киликию), чтобы отомстить царю Хетуму за его союз с монголами. Во время похода на север это войско молниеносно напало на графство Триполийское, после чего с налету захватила крепости Лайяс, Гальбу и сильно укрепленный, принадлежавший иоаннитам портовый город Арку. Армянский царь (король) Киликии Хетум, осознав угрожавшую ему и его царству грозную опасность, поспешил ко двору монгольского правителя Персии – „ильхана“ - в Тебриз с просьбой о помощи. Но к моменту его возвращения армянское войско было уже разбито мамелюками, столица Киликии Сис обращена в груду развалин и вся армянская страна опустошена. Киликийскому царству армян было уже не суждено полностью оправиться от этого разгрома.
Вследствие этого похода мамелюков государства крестоносцев потеряли и на Севере, в христианской Армении, возможность получения помощи в моей оборонительной борьбе против ислама. В Киликии Орден иоаннитов (как, между прочим, и Тевтонский орден) имел значительные земельные владения и несколько замков, самым крупным из которых был Камардезий (Селевкия). Этот замок, вместе с одноименным городом, был получен Орденом Святого Иоанна в дар от армянского царя Левона II в 1210 г. и превращен госпитальерами в мощную крепость. Она и доныне служит горделивым памятником фортификационного искусства Ордена иоаннитов эпохи Крестовых походов.
Можно было бы сообщить еще очень много деталей о дальнейших боевых действиях и завоеваниях султана Бейбарса, однако ограничимся лишь теми из них, которым было суждено сыграть наиболее существенную роль в судьбах оставшихся у „франков“ областей Святой Земли и позиций Ордена иоаннитов. Второе нашествие мамелюков на Акру произошло в мае 1267 г. Наступающие египетские войска шли под специально державшимися ими на виду знаменами, захваченными ими у тамплиеров и иоаннитов, чтобы обмануть осажденных и подобраться как можно ближе к городской стене. Однако в ходе штурма двойное кольцо стен оказалось слишком мощным, чтобы захватить город без большего количества осадных машин, чем имелось у нападающих. Поэтому Бейбарс, опустошив округу и перебив немалое число крестьян, отступил, вернулся в Сафед и там, чтобы наглядно продемонстрировать, насколько его власть грозна для всех неприятелей, повелел увенчать зубцы стен этого бывшего замка тамплиеров сотнями черепов убитых христиан, нанизанных на веревки и развешанных ровными рядами.
Единственными укреплениями, оставшимися еще у христиан южнее Акры, были замок тамплиеров Атлит и город Яффа (или Яфо, ныне - часть Тель-Авива). Город пал после двенадцатичасовой обороны. Замок Атлит так и не был покорен сарацинами, однако тамплиерам пришлось добровольно покинуть его после падения Акры 14 августа 1291 г. Этот расположенный на полуострове замок был практически неприступным, поскольку самая длинная стена его укреплений уходила прямо в море.
Тамплиерский замок Бофор был первой из взятых Бейбарсом в 1268 г. христианских твердынь, теперь уже совсем немногочисленных. Гарнизон Бофора сдался после двенадцатидневного обстрела из тяжелых осадных орудий. Наибольшие потери христиане понесли после взятия мамелюками Антиохии. Этот город – „Сирийская Невеста“, как его величали, - был самым богатым и многолюдным в Святой Земле: правда, приводимые хронистами цифры различаются между собой, но никто из них не определяет численность населения меньше, чем в 100 000 человек. В самой Антиохии и окрестностях насчитывалось в общей сложности 360 христианских церквей и часовен, а мощные городские стены были укреплены многочисленными бастионами. Султану Бейбарсу было хорошо известно, что город Антиохия являлся ключом к одноименному княжеству, и потому особенно тщательно готовился к ее захвату. Одну группу войск он выслал, чтобы отрезать город от его морского порта Сен-Симеон, вторая захватила горный проход, именовавшийся Сирийскими воротами, чтобы союзные с Антиохийским княжеством армяне из Киликии не смогли оказать ему помощь. Главное войско мамелюков осадило Антиохию и взяло ее штурмом после четырехдневной осады. Даже магометанские хронисты ужасались последовавшей вслед за тем резне. Сразу же после взятия города его ворота были заперты и были перебиты все, кто находился на улицах. Все хронисты сходятся в том, что общее число убитых составило не менее 17 000 человек. Все, кто укрылся в домах, были взяты в плен и угнаны в рабство.
В войске султана Бейбарса не было ни единого воина, которому не досталось хотя бы по одному рабу. Общее число рабов составило не менее 80 000. Патриарх (а в Антиохии располагалась одна из древнейших патриарших кафедр всего христианского мира!), монах доминиканского Ордена, вместе с окружавшими его многочисленными монахами, претерпел мученическую кончину в городском кафедральном соборе. В своем издевательском послании князю Антиохийскому Боэмунду VI султан Бейбарс, между прочим, писал:
“О, если бы ты узрел, как твоих рыцарей топтали конские копыта, как твой город Антиохия был отдан насильникам на разграбление и стал добычей всех и каждого. Твои сокровища, которые грудами делились между грабителями, и дамы города, которых продавали по цене одной золотой монеты! Если бы ты узрел разрушенные церкви и поверженные кресты, разодранные страницы святых Евангелий, гробницы Патриархов, попранные ногами! Если бы узрел твоего врага-мусульманина, наступающего на престол и алтарь и убивающего монаха, диакона, священника и Патриарха! Если бы узрел пожар твоего дворца, охваченного пламенем, и мертвецов, пожираемых огнем этого мира, до того, как их пожрет огонь мира иного! Твои замки с прилегающей округой уничтожены, храм Святого Павла разрушен до основания”.
После падения столицы замки княжества Антиохийского были оставлены „латинянами“ без боя. Первое из основанных крестоносцами в Святой Земле государств (графство Эдесса, или Осроена, захваченное мусульманами еще раньше, находилось за пределами Святой Земли как таковой) перестало существовать через 171 год после своего основания. В Антиохии Орден Святого Иоанна Иерусалимского содержал госпиталь и большой дом. В бою с мамелюками погибли все рыцари-госпитальеры; все принадлежавшие Ордену иоаннитов здания были обращены в прах и пепел.
XXII.Великий магистр иоаннитов фра Юг де Ревель (1258-1277 гг.)
Вследствие уничтожения княжества Антиохийского Орден Святого Иоанна потерял крупнейшую территорию, которой он владел в крестоносных государствах. На этом пространстве проживало примерно 10 000 человек, которые зависели от Ордена и работали на многочисленных орденских предприятиях; в первую очередь, естественно, в сельском хозяйстве, ибо данная область являлась, так сказать, житницей Ордена. Вследствие опустошений, произведенных в ходе боев, убийства жителей и увода значительной части населения в качестве рабов, всему этому был положен конец, и расположенные на данной территории укрепленные замки Маргат и Крак превратились в изолированные островки в мусульманском море, не имевшие больше тыла и полностью зависевший от подвоза всего необходимого извне. Как и прочие политические силы и власти страны, Орден иоаннитов также утратил контроль над дальнейшим развитием событий. Обескровленный в многочисленных битвах, ослабленный недостаточным количеством боеспособных рыцарей и ратников, слабостью подкреплений, нехваткой поступавших из Западной Европы денег и жизненно необходимых материалов, Орден Святого Иоанна лишился всякой возможности вести наступательные действия и оказался даже не в состоянии оборонять остававшиеся в его владении объекты. Сила мусульман, заключавшаяся в наличии большого числа обученных воинов, в первую очередь - саперов, и превосходство мамелюков в осадных орудиях с приданной им опытной орудийной прислугой в скором времени положили конец всякой возможности оборонять эти объекты. Преемник Великого магистра фра Гийома де Шатонеф, Юг де Ревель, в письме приору Сен-Жилльскому, датированному 1268 г., весьма наглядно, хотя и в общих чертах описал ситуацию в Святой Земле и в Ордене по обе стороны моря.
Призывы и жалобы Великого магистра, его просьбы о необходимости оказания Ордену в Святой Земле дальнейшей поддержки в надлежащем объеме, пусть даже ценой продажи орденских владений, говорят сами за себя. В письме магистр жалуется на некоего „брата Филиппа де Глиса“, который своими своекорыстными действиями причинил Ордену Святого Иоанна „непомерный ущерб“ как в Италии, так и во Франции. Кем был этот „брат Филипп“?
Как он сумел добиться такого могущества и практически бесконтрольной власти над орденскими владениями в Южной Европе в условиях строжайшей орденской централизации? Сегодня об этом можно только гадать. Вне всякого сомнения, этот злокозненный „брат Филипп“ был сторонником партии честолюбивого брата короля Людовика IX Французского, Карла (Шарля) Анжуйского, намеревавшегося, с помощью папы, завоевать владения Гогенштауфенов в Нижней Италии и на Сицилии. Еще предыдущий Патриарх Иерусалимский, Джакомо ди Панталеоне, избранный в 1261 г. папой в Витербо и взошедший на престол Святого Петра под именем Урбана VI (годы понтификата 1261-1264), в 1266 г. призвал французского герцога Карла Анжуйского на помощь против Гогенштауфенов, предложив ему Сицилию в качестве лена. Папа Климент IV (1265-1268 гг.) в 1266 г. короновал Карла, как величайшего из своих вассалов, королем Сицилии. Принц Конрадин, последний представитель династии Гогенштауфенов, выросший в Германии, в 1267 г. вместе с Фридрихом Баденским направился во главе небольшого войска в Италию, чтобы начать борьбу за норманнское наследство своего рода. В битве при Тальякоццо он был побежден и в 1268 г. обезглавлен французами на рыночной площади Неаполя при помощи устройства, применявшегося на неаполитанской городской скотобойне, именовавшегося немцами „романской западней“ („die welsche Falle“) и как две капли воды похожего на …гильотину, якобы „изобретенную“ французом доктором Гильотеном только в конце XVIII в.! Вместе с последним Гогенштауфеном были казнены и те, кто сохранил ему верность, якобы совершившие - по утверждению Карла Анжуйского - в отношении него "государственную измену". Это был конец гогенштауфенского периода в Истории Западной Европы.
Впрочем, власть Карла Анжуйского над захваченными у Гогенштауфенов итальянскими владениями продолжалась также недолго. Ей был положен конец всеобщим восстанием сицилийцев, перерезавших все французов на своем острове (вошедшим в историю под названием „сицилийской вечери“). Существует даже легенда, по которой „сицилийская вечеря“ была первой в истории успешной операцией мафии (название которой якобы представляет собой аббревиатуру: „MOVIMENTO ANTI-FRANCHESО ITALIANО“, то есть „итальянское антифранцузское движение“).
Среди Великих магистров Ордена иоаннитов эпохи Крестовых походов Юг де Ревель занимал особое место. На протяжении его девятнадцатилетнего правления Статуты Ордена Святого Иоанна Иерусалимского были значительно расширены. В течение восьми лет, с 1262 по 1270 гг., в Кесарии и в Акре было проведено шесть заседаний Генеральных капитулов, принявших ряд перспективных решений и внесших порядок в жизнь отдельных рыцарей по эту и по ту сторону моря. Управление орденским имуществом и всеми средствами, собираемыми в пользу ведомства Великого магистра, были при этом урегулировано совершенно по-новому. До того времени была принята практика, согласно которой в главную (расположенную сперва в Иерусалиме, а затем – в Акре) кассу Ордена госпитальеров сдавались только излишки (или, выражаясь современным языком, сверхприбыль), при чем управляющий коммендой (командорством) орденский брат был вправе по собственному усмотрению решать вопрос о размере суммы, вносимой в главную орденскую кассу. Теперь же капитул иоаннитов, собравшийся на заседание в Кесарии, постановил, что каждый орденский дом обязан был вносить в кассу главного Госпиталя определенную сумму (респонсий). С какой степенью настойчивости руководству Ордена Святого Иоанна приходилось доказывать обоснованность подобного решения, со всей очевидностью явствует из сохранившихся в летописях высказываний Великого магистра иоаннитов и орденской делегации на Лионском соборе. Решение Капитула Госпиталя звучало следующим образом:
Verum cum in communi (praedia aliusque proprietates) administrari non possent propter locorum distantiam et dissidentiam nationum majores nostri ea veritim fratribus per partes regenda commendаrunt, unde nomen commendarum sumpserunt, impositis annuis pensionibus, quo augerentur prout rei et tempori, hoc est necessitati, convenire visum est.
Или, в вольном переводе с латинского языка на русский:
“Поскольку имения и владения Ордена вследствие дальнего расстояния и различия наций не могут в своей совокупности правильно управляться из одного места, прежние начальники доверили (commendarunt) управлять их частями отдельным братьям. Были установлены размеры ежегодных выплат, которые, в зависимости от потребностей и времени, могут быть увеличены; такое решение было признано полезным”.
От латинского слова commendare (доверить что-либо кому-нибудь) позднее произошли названия „комменда“ („комтурия“, „командория“ или „командорство“) обозначающее небольшую самостоятельную административную единицу, и „комтур“ („командор“ или „коммендатор“) для обозначения управляющего ею орденского рыцаря. В Бальяже Бранденбургском (отделившемся в ходе Реформации от подчиненного папе Ордена Святого Иоанна Иерусалимского и продолжающем существовать и поныне в виде независимого и некатолического „Прусского Ордена иоаннитов“), звание „коммендатор“ сохранилось по сей день для обозначения должности руководителей отдельных рыцарских товариществ. Насколько папы принимали близко к сердцу борьбу военно-монашеских Орденов в Святой Земле и с какой настойчивостью они пытались просветить весь Христианский мир Запада, в частности, относительно деятельности Ордена иоаннитов, явствует из буллы папы Климента V, обнародованной 4 июля 1267 г., в которой говорилось:
“Братья Госпиталя Святого Иоанна Иерусалимского должны почитаться за Маккавеев Нового Завета. Эти рыцари, отказавшись от удовлетворения всех земных желаний, покинули свое отечество и свои владения, дабы взять крест и последовать за Иисусом Христом. Ими Спаситель человечества пользуется ежедневно чтобы сохранить Свою Церковь от разорения неверными, и они подвергают свою жизнь величайшим опасностям ради защиты паломников и всех прочих христиан”.
XXIII.Попытка реформирования духовно-рыцарских Орденов на Лионском Соборе
Во второй половине XIII в. в Западной Европе наступила духовная перемена. Крестоносный дух больше не имел притягательной силы. Крестоносный идеал все больше тускнел, его место заступили вполне земные и реальные интересы. Они-то и имели определяющее значение для мышления людей и властей той эпохи. Разумеется, этому процессу способствовали постоянные неудачи, которыми оканчивались Крестовые походы, не прекращавшаяся ни на мгновение борьба между Императором и папой, честолюбивые планы герцога Карла Анжуйского, конфликты между соперничавшими итальянскими морскими державами в палестинских факториях и нескончаемые распри между военно-монашескими Орденами. К тому же папы, в силу своего духовного авторитета, часто злоупотребляли идеями крестовых походов для реализации своих собственных политических планов. Когда папа Григорий Х (1271-1276 гг.) призвал весь христианский мир к новому крестовому походу - папский призыв распространился по всей Европе вплоть до Финляндии и Исландии - он уже не нашел большого отклика.
Идея Крестовых походов оказалась обесцененной самими папами с глазах потенциальных крестоносцев из-за того, что папы стали объявлять Крестовые походы слишком часто и против кого угодно – например, против не покорных им римско-германских Императоров. Теперь, когда духовную награду в виде отпущения грехов стали обещать людям, готовым драться против греков, южнофранцузских еретиков-альбигойцев, мятежных северогерманских штедингских крестьян, итальянских патаренов или Гогенштауфенов, „священная война“ превратилась всего-навсего в инструмент узко-эгоистической и агрессивной папской политики; и даже верные сторонники папства уже не видели причин, по которым они должны были предпринимать связанное с большими опасностями и неудобствами вооруженное паломничество на Восток, раз им предоставлялось так много возможностей добиться угодных Богу заслуг в ходе военных походов в Европе, сопряженных с гораздо меньшими трудностям и лишениями.
Папа Григорий Х в 1274 г. созвал так называемый „Вселенский“ собор католической церкви в Лионе, дабы изыскать пути и средства помочь Святой Земле и вновь оживить крестоносный дух. Духовно-рыцарские Ордены были представлены на этом соборе Великим магистром тамплиеров Гийомом де Боже, и делегацией иоаннитов. В связи с повесткой дня Лионского собора оба военно-монашеских Ордена были особенно заинтересованы участвовать в шедших на нем переговорах, ведь решения Собора должны были принести им долгожданную помощь в Святой Земле. С другой стороны, они знали, что на Соборе будут вестись переговоры и о том, продолжать ли Орденам существовать в прежней форме, или нет. В связи с новым Крестовым походом Собор принял ряд позитивных решений, которые, однако, не были проведены в жизнь.
Лишь герцог Карл Анжуйский, который уже, с папской помощью, именовался "королем обеих Сицилий", усматривал возможность расширить зону своей власти, и стремился к короне Иерусалимского королевства, которую с 1269 г., не без сопротивления также претендовавшей на эту корону Марии Антиохийской, носил кипрский король Гугон III. Претензии Марии Антиохийской были благосклонно выслушаны папой Григорием Х. При посредничестве папы Марии удалось установить связь с Карлом Анжуйским и за солидный выкуп уступить ему свои права на Иерусалимскую корону, так что он отныне мог включиться в политику крестоносных государств в качестве будущего короля Иерусалимского.
Еще одним, весьма заинтересовавшим духовно-рыцарские Ордены, пунктом переговоров на Соборе в Лионе была попытка провести реформу военно-монашеских Орденов или слить все духовно-рыцарские Ордены воедино. Надо сказать, что, кроме чаще всего упоминавшихся нами трех крупнейших Орденов – иоаннитов, тамплиеров и тевтонов – в Палестине (и не только!) эпоху Крестовых походов существовало немало других военно-монашеских Орденов – Иерусалимский Орден Святого Гроба Господня (основанный официально в 1120 г., хотя и возводивший свою родословную ко временам Готфрида Бульонского, а то и самого Карла Великого!), Орден Святого Лазаря (специализировавшийся, наряду с военной службой, на лечении преимущественно прокаженных, так что даже его Великим магистром по уставу мог быть только прокаженный, и все рыцари других Орденов, заболевшие столь распространенной на Востоке проказой, по специальному межорденскому соглашению, становились „кавалерами Святого Лазаря“!), Орден Святого Духа (учрежденный в 1190 г.), Орден Святого Бенедикта Авизского, или Эворы (основанный в 1145 г.), Орден Алькантары (основанный в 1157 г.), Орден Калатравы, или Сальватьерры (основанный между 1158 и 1163 гг.), Орден Крыла Святого Архангела Михаила (основан в 1167 г.), Орден Святого Иакова и Меча, или Сантьяго (основан в 1160-1170 гг.), Орден Лилии (год основания неизвестен), Орден Святого Лаврентия (до нас дошло лишь его название), Орден Благой Смерти (год основания не известен), Орден Пресвятой Богородицы Монжуа (основан в 1180 г.), Орден Святого Самсона, Орден Святого Георгия и многие другие. Мнение общественности о них, первоначально восторженно-почтительное, значительно переменилось с течением времени. Положение в Святой Земле и ожесточенные конфликты, которые постоянно разыгрывались между Орденами – прежде всего между тамплиерами и иоаннитами, а также между тамплиерами и тевтонскими рыцарями, выливаясь в открытые вооруженные столкновения, а также вызванное их большими привилегиями эксклюзивное положение военно-монашеских Орденов вызвали к жизни требования реформировать их. Наиболее серьезными и глубокими были противоречия между духовно-рыцарскими Орденами и прелатами западной католической церкви.
Экземция (или экзумпция), то есть освобождение Орденов от подчинения местным епископам, делала их подчиненными только высшей духовной власти – самому Римскому папе. Епископам и другим князьям церкви в принципе не дозволялось привлекать духовно-рыцарские Ордены к уплате каких-либо финансовых взносов. Мало того, Ордены были сами облечены правом на сбор доброхотных даяний, то есть им дозволялось собирать по всем епископствам деньги на собственные орденские нужды, к тому же, по папскому повелению, епископы и священники были обязаны особо рекомендовать своим прихожанам сдавать на эти нужды деньги. Ордены имели от пап и иные церковные привилегии, умалявшие духовный авторитет епископального духовенства. К их числу относилось, прежде всего, право орденских священников на совершение церковного погребения даже в период „интердикта“, являвшегося церковным наказанием, охотно и быстро применявшимся папами в эпоху Средневековья и выражавшегося в запрете на проведение публичных богослужений и церковных погребений. Список папских привилегий и благодеяний, которыми пользовались военно-монашеские Ордены, можно было бы продолжать бесконечно долго.
Итак, делегации Орденов прибыли на Лионский собор, чтобы высказаться по поводу выдвинутых прелатами предложений, но, прежде всего, для того, чтобы избежать попадания в зависимость от епископского авторитета. Гроссмейстер и конвент иоаннитов снабдили своих делегатов, отправленных на Лионский собор обсуждать это дело, специальными инструкциями, которые мы воспроизводим ниже в сокращенной форме:
“В случае подчинения Ордена юрисдикции епископов, ему пришлось бы, чтобы сохранить за собой свои владения, сражаться с неверными больше, чем до сих пор. Если папа пожелает подчинить Ордены юрисдикции прелатов, чтобы получить дополнительные средства для утесняемой Святой Земли, то это означало бы не что иное, как забирать левой рукой то, что дается правой...Орден был бы весьма удивлен, если бы папа вздумал отменить все привилегии, которые были предоставлены Ордену с таким тщанием и по столь здравом рассуждении. Пусть уполномоченный укажет для обоснования данной точки зрения на все, что делается Орденом в области ухода за больными и убогими, а именно - в отношении паломников. Ведь здесь речь идет об интересах всего христианства, тем более, что неверные получат обо всем этом самые точные сведения и будут поэтому знать, что Орден в настоящее время беден, не в состоянии обеспечить себя необходимыми лошадьми и людьми и вследствие этого не сможет оказать им должного сопротивления.
Ордену и без того уже много раз приходилось переуступать свои доходы и продавать их источники. Пусть же ему будет дана хотя бы возможность действенно противостоять нападениям неверных или же погибнуть во исполнение своих обетов к чести Бога и Христианской веры. Положение Ордена безутешное. Правда, он раньше владел гораздо большими имениями и доходами по эту сторону моря, чем сейчас, однако основная масса доходов во все времена поступала к нему из его западных владений. Но ныне доходы от них, вследствие неурожаев и иных неблагоприятных обстоятельств непреодолимой силы, уменьшились и постоянно сокращаются из-за состояния опустошительных междоусобиц, в котором пребывает большинство стран, кроме Франции и Англии. Теперь же Орден, вследствие последних военных действий на Востоке настолько глубоко погряз в долгах, что ему приходится опасаться не вынести бремя выплаты процентов по ним, на что неоткуда получить необходимые средства”.
Инструкция орденским делегатам иоаннитов на Лионский Собор завершается следующим заявлением: “Ничего более по этому вопросу мы заявить не желаем: Мы являемся верными сынами Святой Римской Церкви, находимся у нее в непосредственном подчинении и останемся таковыми, с Божьей помощью, и в будущем. Мы были ей послушны и намерены оставаться таковыми и впредь. Мы также по-прежнему готовы выполнять наш обет не прекращать ратоборствовать за Святую Землю, и будем использовать для этого все наши средства, в твердой решимости не щадить ради этого и нашей собственной жизни”.
Подобно тому, как на Лионском Соборе с треском провалились все попытки вызвать к жизни новый Крестовый поход, так и епископам не удалось навязать свою точку зрения, согласно которой духовно-рыцарские Ордены должны были подчиниться их авторитету, пытаясь таким образом добиться отмены дарованной Орденам папами экземции. Не была одобрена и идея о слиянии всех Орденов в один. На этот раз атака епископата была отражена, благодаря позиции папы. Но во второй раз добиться этого не удалось. Из-за корыстолюбия французского короля Филиппа IV, нашедшего себе ужасного союзника в лице инквизиции, был уничтожен один из военно-монашеских Орденов – „Орден бедных pыцарей Христа и Храма Соломонова“. Последний Великий магистр тамплиеров, Жак де Молэ, и другие высокопоставленные храмовники были сожжены в 1314 г. как еретики-рецидивисты.
XXIV.Последние десятилетия западных христиан в Святой Земле
Куман Бейбарс тем временем продолжал успешно вести боевые действия, направленные на завоевание последних христианских позиций, и в 70е гг. XIII в. В январе 1270 г. султан во главе всего 200 конных воинов неожиданно появился под Краком и сорвал попытку слабого гарнизона вступить с ним в бой, быстро загнав госпитальеров обратно в их замок. После этого Бейбарс, как бы желая продемонстрировать гарнизону свое полное пренебрежение к его слабой обороноспособности, в сопровождении всего лишь нескольких спутников взобрался на гору, осмотрел замок и беспрепятственно вернулся к своему отряду. Одного этого факта, кажется, вполне достаточно, чтобы проиллюстрировать, как велико было нежелание иоаннитов той эпохи сражаться, раз иоаннитский гарнизон, наверняка перепуганный, возможно, по указанию Великого магистра, не рискнул выслать в поле ни единого человека, чтобы не ослабить оборону. Вероятно, эта “рекогносцировка”, произведенная Бейбарсом, служила лишь для проверки силы и желания сражаться госпитальерского гарнизона и сбора данных для составления плана осады Крака, который вскоре был претворен в жизнь.
К началу осады 3 марта 1271 г. Бейбарс усилил свое египетское войско отрядами из соседних эмиратов. Согласно сообщениям магометанского хрониста, рыцари Святого Иоанна сражались с отчаянным упорством и только 21 марта были вытеснены мамелюками из предмостного укрепления, отступив за первое кольцо стен самого замка. Через восемь дней, вследствие успешного минирования укреплений египтянами, была обрушена юго-западная башня Крака, и остатки гарнизона отошли во внутреннее укрепление-донжон. 7 апреля уцелевшие иоанниты выдвинули предложение о сдаче. На следующий день Бейбарс позволил им отступить в Триполи.
Султан послал Великому магистру иоаннитов издевательское письмо, в котором сообщил ему о падении крепости. В мае того же года он взял Аккар, другой замок на юге долины Бекаа, также принадлежавший иоаннитам. Это был уже третий из пяти замков, защищавших, в качестве оборонительного вала, узкую прибрежную полосу христианских владений. Еще раньше, в феврале 1270 г., Бейбарс взял тамплиерский замок Сафиту (Шастель Бланш) на южном побережье Сирии. Расположенный на скалистом утесе, господствовавшем над местностью, тамплиерская твердыня, благодаря своей главной башне (высотой 31 м), была важным сигнальным постом для всех расположенных в округе замков крестоносцев. Оказавший первоначально упорное сопротивление мамелюкам, тамплиерский гарнизон вскоре получил от Великого магистра Гийома де Боже приказание сдаться. После долгих переговоров рыцарям Храма было дозволено отступить в Тортосу. Непокоренным остался только замок Шастель Руж, принадлежавший первоначально князю Раймунду Триполийскому, но затем уступленный Раймундом Ордену иоаннитов в 1277-78 гг. Непокоренной осталась также крепость Арима, расположенная также на гряде холмов в начале долины Бекаа, и преграждавшая вражеским войскам путь в долину. Эта крепость принадлежала храмовникам и оставалась в их владении до самого конца христианской власти.
Из этого краткого обзора явствует, что как военно-монашеские Ордены, так и светские христианские государства Святой Земли были бессильны, и Бейбарс мог делать практически все, что хотел. Латиняне могли лишь просить его о мире, но не оказывать ему сопротивления. Уже после падения Антиохии посланник короля Гугона III Кипрского, правившего одновременно остатками Иерусалимского королевства, прибыл к Бейбарсу с намерением веси переговоры о мире. Были достигнуты следующие договоренности: Хайфа с тремя деревнями была оставлена за христианами, а остальная часть королевства, а именно - область вокруг Акры с округой горы Кармил (Кармель), была разделена на две равные половины; за Монфором (Штаркенбергом) - замком Тевтонского Ордена - осталось десять деревень, а за замком Шастель Пелерин (Каструм Перегринорум) - пять деревень. Мир был заключен сроком на десять лет.
Список „франков“, просящих султана Бейбарса о мире или хотя бы перемирии, становился в последующие годы все длиннее. К их числу относились даже духовно-рыцарские Ордены. После падения замка Крак им также пришлось просить султана о мире. Он даровал им мир для областей Маргата и Тортосы на следующих условиях: Оба военно-монашеских Ордена, как тамплиеры, так и иоанниты, в течение полувека собиравшие дань с областей, населенных мусульманами, теперь были обязаны, в рамках данного соглашения, отказаться от всех поступавших оттуда даней и доходов; кроме того, иоанниты были вынуждены уступить Бейбарсу половину своих территорий вокруг Маргата, в том числе город Бельду, а, кроме того, принять на себя обязательство не строить в Маргате новых укреплений.
Невзирая на энергичные мероприятия Великого магистра, материальное положение Ордена Святого Иоанна, судя по всему, улучшалось очень медленно. Вероятно, из владений Ордена иоаннитов в Западной Европы в кассы акрского Госпиталя Ордена потекло больше средств, чем прежде, хотя повсеместные военные действия и дурное управление многими орденскими провинциями нередко приводили к значительному уменьшению доходов. Как явствует из описаний, данных посланцами Ордена Святого Иоанна на втором Лионском Соборе, Орден сильно задолжал, так что, ввиду подобного положения дел, подлинное улучшение могло быть достигнуто очень не скоро. Фра Юг де Ревель до него так и не дожил, ибо, начиная с 1277 г., под орденскими официальными документами появляется подпись нового Великого магистра фра Николя де Лорнь, усилия которого были также направлены на то, чтобы изменить Орденскую конституцию соответственно духу времени, что и произошло на заседаниях Генеральных капитулов в 1278-1283 гг.
Положение христиан в Святой Земле, казалось, несколько улучшилось после смерти Бейбарса в 1277 г. Они надеялись, что им теперь удастся хотя бы перевести дыхание. Новые силы им придало очередное вторжение татаро-монголов в магометанскую Сирию. Возникшая там всеобщая смута была использована иоаннитами, продвинувшимися до самой долины Бекаа, продвинувшимися почти до самого Крака, разграбившими принадлежавшие им некогда деревни и победившими на обратном пути, не понеся при этом сами ощутимого урона, пятитысячное сарацинское войско. Когда мусульманский эмир Крака в феврале 1281 г. попытался отомстить иоаннитам за этот набег, он также был обращен в бегство. Но это были последние победы Ордена иоаннитов в Святой Земле.
Тем временем в "Вавилоне" (Каире) захватил власть эмир Калаун, провозгласивший себя султаном Египта. Подобно власти его предшественника Бейбарса, власть Калауна отличалась крайней жестокостью; он продолжал в отношении христиан политику своего предшественника. Целью Калауна была окончательная ликвидация христианского владычества. В глубочайшей тайне он готовился к осаде мощной крепости Маргат. Современные христианские и арабские источники описывают покорение этой крепости в следующих выражениях:
17 апреля 1285 г. султан Калаун с большим войском появился у подножия горы, на которой стоял замок, привезя с собой большее количество камнеметных орудий, чем было кем-либо видано дотоле в одном месте. Его люди втащили их на гору и начали обстрел стен и валов. Однако замок был хорошо укреплен, причем установленные на его стенах камнеметы обладали тем преимуществом, что они находились на более выгодных позициях. Многие из вражеских машин были разбиты в результате обстрела из крепости. В течение целого месяца мусульманам не удавалось добиться успеха. Наконец саперам султана удалось подвести подкоп под Башню Надежды, возвышавшуюся на краю северного склона, и заполнить его бревнами. 23 мая они подожгли бревна, и башня обрушилась. Ее обрушение прервало приступ мусульман, и осажденным удалось отогнать их от стен. Но воины гарнизона обнаружили, что мусульманский подкоп уходил далеко вглубь территории крепости. Они поняли, что все потеряно, и сдались.
Рыцарям сохранили свободу и разрешили покинуть крепость верхом на конях и в полном вооружении, позволив им взять с собой 25 мулов с поклажей. Падение крепости было большой победой магометан, ибо она считалась самым сильно укрепленным, и даже неприступным, замком христиан на всем Переднем Востоке. Один из арабских хронистов приписал победу мусульман факирам и дервишам, которые своими молитвами призвали на помощь воинство небесное, чтобы помочь воинам султана добиться победы.
Теперь от некогда обширных христианских владений в Святой Земле осталось только несколько портовых городов, в том числе Триполис и Акра. Триполис был осажден в марте 1289 г. и взят по прошествии 34 дней. При осаде мусульманами было использовано 19 боевых машин и 1500 опытных саперов, скрытно подведших подкопы под стены и башни. Первой пала Башня Епископа, затем Башня Иоаннитов, которые во главе крупного военного отряда поспешили прибыть на помощь своим братьям по Ордену и осажденному городу из Акры. С венецианцами и генуэзцами, имевшие собственные кварталы для проживания и в этом городе, после падения этих двух важнейших бастионов, судя по описаниям очевидцев событий, случился нервный срыв. Они вдруг утратили всякое мужество и желание продолжать борьбу и оставили свои боевые посты. В панике, но не забыв прихватить столько, сколько могли, своего недвижимого имущества, венецианцы и генуэзцы покинули линию обороны и бросились в гавань, чтобы бежать оттуда на своих кораблях. Это массовое дезертирство итальянцев привело к срыву всей обороны. Началась массовая резня, как в Антиохии. Все мужчины-христиане были перебиты, женщины и дети захвачены в плен и угнаны в рабство. Остался непокоренным только портовый город крестоносцев Акра. Правда, султан Калаун умер в ноябре 1290 г., едва успев двинуть свои войска из Египта на завоевание этого города, однако его сын Малик аль-Ашраф взял на себя осуществление плана отца.
XXV.Битва за Акру
Жители Акры были специфическим народцем, пестрой смесью представителей самых разных наций и всех стран, участвовавших в Крестовых походах, перемешанных с остатками туземных народностей, как-то - сирийцев, армян, левантийских греков и арабов. Особой категорией жителей города были пулланы, как первоначально именовались потомки крестоносцев и переселившихся из Апулии женщин - позднее этим названием стали обозначать всех полукровок, происшедших от связей между жителями Запада и Востока. В число жителей Акры входило и немалое число асоциальных и даже криминальных элементов из Западной Европы: людей, у которых на Родине по каким-либо причинам земля горела под ногами; людей, потерпевших экономический крах; преступников, которым было обещано прощение при условии их участия в Крестовых походах. Все они были людьми, в той или иной степени лишенными корней, попавшими в совершенно непривычные для них жизненные условия, что вызывало всеобщее одичание нравов. Согласно многочисленным сообщениям вторящих друг другу хронистов-современников событий, степень их нравственного падения была чрезвычайно велика, и Жак (Иаков) де Витри, епископ Акры с 1216 г., один из лучших знатоков города и населявших его людей, писал в своей „Иерусалимской истории“ (Historia Hierosolimitana) и в письмах, в частности, следующее:
“Здесь проживает великое множество христиан, не принадлежащих к Римской церкви, как-то: иаковиты во главе с собственным архиепископом; сурийцы (айсоры) со своим епископом, которые совершенно погрязли в нечестии, поскольку выросли среди сарацин, всемерно потакавших их дурным обычаям, а также несториане, грузины и армяне, не имеющие никакого духовного руководства. Но хуже всех пулланы, которые, собственно говоря, образуют паству нового пастыря. Они были воспитаны от юности своей без должной строгости и полностью преданы похотям плоти. Кроме того, я нашел здесь иностранцев, которые в отчаянии бежали со своей родины вследствие совершенных ими преступлений, лишенные страха Божия и погубившие весь город своими позорными деяниями и безбожным примером. Да и кто мог бы перечислить все преступления этого второго Вавилона, в котором христиане отказывали сарацинам в Святом Крещении, ибо предпочитали обращать их в рабов и подвергать притеснениям!”
Эта глубочайшая моральная испорченность значительной части населения Аккона усугублялась постоянно вспыхивавшими в городе конфликтами и вооруженными схватками между ведущими политическими и церковными властными группами. При этом немалую роль играли итальянские морские республики и крупнейшие духовно-рыцарские Ордены. Эти внутренние распри не прекращались до самого падения города.
Незадолго до нашествия мамелюков фортификационные сооружения Аккона были дополнительно укреплены по настоянию короля Генриха (Анри) II (1286-1291 гг.). Немецкий пилигрим Лудольф фон Сухем, посетивший Палестину примерно через сорок лет после изгнания оттуда христиан, писал об этом следующее: “Сей знаменитый град Аккон (Акра - В.А.) расположен у самого моря, сложен из громадных каменных глыб и окружен мощными высокими башнями, стоящими почти что на расстоянии броска камня друг от друга; каждые из городских ворот располагались между двумя башнями, а стены были, и сейчас еще остаются, настолько широкими, что на них могут свободно разъехаться две едущие навстречу друг другу повозки. А с другой стороны, то есть со стороны материка, город был защищен отдельными стенами и чрезвычайно глубокими рвами и укреплен многочисленными бастионами и разнообразнейшими оборонительными сооружениями”.
В Акконе насчитывалось примерно 30 000-40 000 жителей, в том числе немало хорошо обученных воинов, а именно: примерно 1000 рыцарей и 14 000 прочих ратников. Христиане господствовали над подступами к морю. Во главе Ордена иоаннитов в 1285-1293 г. стоял Великий магистр Жан де Вилье. Весть о его избрании Великим магистром застала Жана де Вилье во Франции, где он, начиная с 1280 г. исполнял должность Приора Французской провинции Ордена. Но до этого он уже бывал в Святой Земле, ибо в 1277 г. мы встречаем упоминание о нем как о командоре важнейшего Орденского дома иоаннитов в Триполи.
Новый султан Египта провел основательную подготовку к штурму Акры. Как выяснилось, двойное кольцо стен вокруг города с многочисленными оборонительными башнями было почти непреодолимой преградой даже для многочисленной, хорошо вооруженной и обученной армии. Задача осложнялась присутствием в Акре готовых на все защитников города, которые, хотя и враждовали между собой, теперь, когда речь шла о выживании всех и каждого, сражались упорно и самоотверженно. Султан стянул под Акру солдат и осадную технику изо всех подчиненных ему областей. Громадные, сконструированные согласно новейшим открытиям в области баллистики, осадные орудия cоставляли костяк этой мамелюкской „артиллерии“, отменно функционировавшей и без применения пороха. Осаждавшие связывали с ее действием большие надежды и давали своим осадным орудиям характерные прозвища, например, "Победоносное" или "Яростное".
Согласно тщательно продуманному плану, эти чудовищные камнеметы были направлены на основные точки оборонительной линии, чтобы проложить дорогу мамелюкам, идущим на приступ. Современные хроники приводят противоречивые данные о количестве войск осаждающих, собравшихся у стен последней твердыни крестоносцев в Святой Земле. Однако сарацин было, несомненно, гораздо больше, чем обороняющихся. Для ослабления морального духа осажденных султан применял и психологические средства ведения войны. Каждый день мусульмане шли на приступ, испуская ужасные крики, лезли на стены под звуки оглушительной музыки, а перед последним, решающим приступом 18 мая, когда вражеское войско с дикими криками пошло на штурм, сотни мамелюков с барабанами и литаврами подъехали к городу на верблюдах, дабы „вселить в сердца храбрецов страх, а в сердца трусов – ужас.“
Борьба за Аккон, продолжавшаяся на протяжении сорока дней, велась с обеих сторон с величайшей жестокостью. Метательные машины мамелюков непрерывно осыпали стены и башни Акры снарядами. Мусульманские минеры систематически подводили подкопы под важнейшие укрепленные пункты крепости, в первую очередь, естественно, под башни, как главные базы обороны. Султан использовал против каждой башни по 1000 саперов, чтобы подготовить несущие стены, фундаменты и находящиеся глубоко под землей основания башен к обрушению после заполнения подкопов бревнами, которые затем поджигались.
Для ослабления кольца осады защитниками Акры периодически предпринимались вылазки, главным образом ночью, причем в них принимали участие главным образом члены духовно-рыцарских Орденов. Так, „бедные рыцари Христа и Храма Соломонова“ однажды попытались путем комбинированного нападения с суши и с моря нанести удар по войскам эмира Хамы, чей стан располагался напротив участка обороны стен Акры, порученного заботам тамплиеров. Нападение с суши было совершено через ворота Святого Лазаря, расположенные неподалеку от моря. Со стороны моря в направлении берега поплыли небольшие суда с орденскими лучниками и арбалетчиками на борту, чтобы засыпать расположенные там войска эмира Хамы тучами стрел и болтов. Кроме того, тамплиерами была предпринята попытка при помощи „греческого огня“ из метательной машины, установленной на борту корабля, поджечь сарацинские шатры вместе с теми, кто в них находился. Однако сильный ветер, разбросавший корабли храмовников в разные стороны, сорвал попытку нападения. Еще одна ночная вылазка, на этот раз с участием иоаннитов, также завершилась неудачей. После первого же соприкосновения с противником весь мусульманский лагерь оказался ярко озарен огнем подожженных шатров и палаток, и враги увидели, как малочисленны нападающие. Иоаннитам, понесшим в этой вылазке огромные потери, пришлось отказаться от своего замысла и возвратиться в крепость ни с чем. Невзирая на все мужество крестоносцев и попытки прорвать кольцо осады, обороняющимся не суждено было добиться успеха. Во всех предприятиях их преследовали неудачи. К тому же сила сопротивления обороняющихся начала ослабевать вследствие дополнительных трудностей, связанных с необходимостью непрерывного несения караульной службы.
Мамелюки захватывали одну одна башню Акры за другой. Первой пала передовая Башня короля Гугона. Осознав, что удерживать ее дальше невозможно, гарнизон поджег деревянные перекрытия башни, и она обрушилась вследствие пожара. Это произошло 8 мая. На следующей неделе мамелюкские минеры подкопали и обрушили Английскую башню, Башню графини Блуаской и совсем новую Башню короля Генриха II. Английская башня, известная также как Башня короля Эдуарда, целиком обрушилась в ров. Нападающие использовали ее обломки для того, чтобы засыпать ров и насыпать вал. Затем этот вал был надстроен с помощью мешков с песком и хвороста, образовав своего рода мост в город, шедший до второго оборонительного пояса. Таким образом, мусульмане смогли перенести боевые действия во внутреннюю линию обороны. Особое внимание нападающих было обращено на сильнейший пункт этой укрепленной линии - так называемую Проклятую башню. Чтобы привести и эту башню к обрушению, султан бросил в бой все имевшиеся у него в наличие вспомогательные средства. Мамелюкские камнеметы вели непрерывный обстрел, под башню подводились подкопы, так что мамелюки вскоре смогли подобраться к этому христианскому бастиону, оттеснив оборонявших башню сирийских и кипрских рыцарей, а также рыцарей Ордена Святого Лазаря в восточном направлении, к воротам Святого Антония. На помощь изнемогавшим бойцам поспешили иоанниты и храмовники.
При этом был смертельно ранен Великий магистр тамплиеров Гийом де Боже, которому стрела впилась под мышку, между пластинами нагрудного панциря и наплечником. Он умер вскоре после ранения. Был тяжело ранен и Великий магистр иоаннитов фра Жан де Вилье. Невзирая на протесты раненого магистра госпитальеров, он был отнесен своими рыцарями на один из стоявших в порту кораблей, отплывших на Кипр.
18 мая начался общий штурм Акры. Вражеское войско было разделено на 150 отрядов по 200 человек в каждом отряде, имея в тылу резервные подразделения, почти равные им по численности. И вот лавина нападающих хлынула в проломы на месте рухнувших башен Акры и в бреши, пробитые в стенах, очень скоро проникнув внутрь города. Бои шли за каждую улицу. Христиане героически защищались всеми имевшимися в их распоряжении средствами, однако сильно уменьшившиеся отряды оборонявшихся не могли устоять перед напором масс фанатичных мусульман. Те же попросту убивали всех мужчин, женщин и детей, невзирая на то, было ли у них оружие или нет. Лишь незначительной части населения Аккона удалось добежать до гавани и до стоявших там венецианских кораблей. При этом разыгрывались неслыханные по своей жестокости сцены; каждый хотел во что бы то ни стало получить местечко на последнем отплывавшем корабле. Церкви и монастыри были осквернены, монахи и монашки пали жертвой мечей беспощадных победителей. О гибели доминиканцев сообщают трогательную легенду, что они принимали „мечное сечение“, как мученики первых веков Христианства, с пением молитвы „Богородице, Дево, радуйся“.
Но отдельные гнезда сопротивления, например, укрепленные орденские дома иоаннитов, Тевтонского Ордена и тамплиеров, держались еще несколько дней. Расположенный в северо-западной оконечности города, окруженный с трех сторон морем, замок Ордена Храма, в котором укрылись уцелевшие рыцари-тамплиеры и небольшое число горожан, стал последним очагом сопротивления крестоносцев. Тамплиерский замок невозможно было взять без правильной осады, и поэтому султан предложил гарнизону капитулировать. Он обещал защитникам замка предоставить им возможность беспрепятственного выхода со всем имуществом и корабли для их эвакуации на остров Кипр. Маршал Ордена Храма Пьер де Севрей согласился на эти условия и договорился с султаном о том, чтобы эвакуация защитников громадного замка храмовников осуществлялась под надзором 100 мамелюков во главе с эмиром. Однако мамелюки, опьяненные радостью победы, начали силой забирать в полон и даже насиловать женщин и детей. Возмущенные этим нарушением договора, рыцари Храма перебили всех мамелюков и выбросили их из замка на улицу, вместе с поднятым было над замком султанским знаменем, приняв твердое решение, драться не на жизнь, а на смерть. При попытке султана завязать новые переговоры мамелюкский парламентер был обезглавлен тамплиерами. И началась осада орденского дома. Под переднюю часть замка был подведен подкоп, она рухнула, и 2000 охваченных слепой яростью мамелюков ворвались внутрь. Этого оказалось слишком много для здания, утратившего стабильность. Замок храмовников рухнул с ужасающим грохотом. Под его обломками оказались погребены как защитники, так и нападавшие.
Так окончилась эта «священная» война. Изо всех членов духовно-рыцарских Орденов, пребывавших в Акре, удалось спастись только семи иоаннитам и десяти тамплиерам. Тевтонские рыцари, равно как и рыцари Ордена Святого Лазаря, погибли все до единого. В руках сирийских христиан остались только окруженный тройными стенами Тир (вскоре сданный мамелюкам без боя) и находившийся во владении тамплиеров Сидон, состоявший из самого города и замка, выстроенного на скале посреди моря. Немногие уцелевшие тамплиеры отступили в этот замок и укрепились там. Когда же мамелюки начали строить со стороны материка дамбу, был сдан и замок. Бейрут и Хайфу султан Египта занял без боя.
Христианские монастыри и кельи отшельников на горе Кармил - колыбели монашеского Ордена кармелитов - подверглись повторному разрушению, а все монахи были перебиты. В конце концов у христиан остался лишь принадлежавший тамплиерам замок Руад, расположенный на острове в двух милях от сирийского побережья, напротив Тортозы. Этот замок тамплиеров так и остался непокоренным. Орден Храма отказался от него лишь в 1303 г., когда над ним стали собираться грозовые тучи, положившие конец власти храмовников в Святой Земле.
Взятие Акры мусульманами практически ознаменовало собой конец эпохи Крестовых походов. Правда, и после этого на протяжении столетий предпринимались попытки возродить к жизни идею Крестовых походов, организовывать новые крестоносные предприятия и собирать христианские армии, чтобы снова отвоевать Святую Землю у мусульман. Однако идея Крестовых походов утратила свою жизненность. Поэтому все аналогичные попытки, предпринимавшиеся как папами, так и светскими государями, были обречены на провал.
Нам, людям ХХI в., бывает порой трудно понять, что двигало средневековыми крестоносцами. Наши вера и мировоззрения разительно отличаются от средневековых. Индивидуумы, общество и народы руководствуются в наше время уже не только религиозными мотивами - в отличие от тогдашних времен. В Средние Века лейтмотивом всех действий человека была почти исключительно религиозная вера. Только с точки зрения веры можно понять и странствия паломников в Святую Землю. Мотивом паломников было, прежде всего, простое желание быть как можно ближе к Богу и Его святыням, расположенным в земле, исхоженной стопами Божественного Учителя и Спасителя страждущего и погрязшего в грехах рода человеческого. Ради достижения этой цели паломники отдавались на волю неведомой судьбы и были готовы переносить тяготы, труды и опасности, о которых мы, живущие в технократическую эпоху, просто не имеем никакого представления. Не зря Бернар Клервоский в одном из своих писем говорил женам крестоносцев, что они вдовы, хотя их мужья еще живы. Шансы на возвращение домой из крестового похода были весьма невелики. Но паломники во имя своей веры брали все это на себя, ибо они, будучи христианами, верили, что и так находятся на пути в жизнь вечную.
Здесь конец и Богу нашему слава! Аминь!
НЕОБХОДИМОЕ ПРИМЕЧАНИЕ
Данная книга Вольфганга Викторовича Акунова была впервые опубликована (под названием «История крестоносных государств в Святой Земле») на страницах московского военно-исторического журнала «Рейтар» - №9 (6/2004), №10 (7/2004), №11 (8/2004), №12 (9/2004), №13 (1/2005) и № 14 (2/2005). Следующий, значительно расширенный и переработанный вариант нашей работы был опубликован (под названием «Краткий очерк истории государств крестоносцев в Святой Земле» в вышедшей отдельным изданием книге В.В. Акунова «Божии дворяне. Очерки орденской традиции в Христианстве»(СПб, 2006). Наша книга так понравилась виднейшему отечественном специалисту по истории Ордена госпитальеров (а с некоторых пор - также и Ордена тамплиеров) Великого Приора Российского Ордена Святого Иоанна к.и.н. Владимиру Александровичу Захаровау (бывшему канцлеру московской миссии папского Суверенного (Военного) Мальтийского Ордена и бывшему вице-президенту Русской службы помощи Суверенного Военного Мальтийского Ордена), что он испросил у автора разрешения включить ее текст в текст своей (совместной с В.Н. Чибисовым) книги. Автор дал согласие, и книга В.А. Захарова/В.Н. Чибисова благополучно увидела свет под названием «Орден госпитальеров» (СПб, 2009), с включенным в нее текстом работы В.В. Акунова - но только, вероятно, по какой-то нелепой и необъяснимой случайности! - почему-то безо всяких ссылок на авторство Вольфганга Акунова...Вероятно, память иногда подводит даже таких видных российских историков, как наш возлюбленный друг и собрат по Ордену Святого Иоанна Иерусалимского Владимир Александрович Захаров. Конечно, мы от этого не станем его меньше любить и уважать, «но все же, все же, все же...» (как писал, помнится, незабвенной памяти советский поэт Александр Твардовский).
Здесь конец и Богу нашему слава! Аминь!
КОЕ-ЧТО О ЛАЗАРИТАХ
Орден Святого Лазаря был основан в Иерусалиме в эпоху Крестовых походов. Первые упоминания о конвенте (монашеской общине) Святого Лазаря относятся к 1156 г. С 1527 г. в латинских хрониках упоминается уже не просто конвент, а Орден Святого Лазаря, в обязанности которого входила опека над прокаженными, а позднее - также защита паломников, отправлявшихся к Гробу Господню. Монахи Ордена Святого Лазаря содержали во всех основанных в Святой Земле государствах западных крестоносцев широко разветвленную сеть госпиталей (странноприимных домов) и церквей. Именно от названия Ордена Святого Лазаря происходит название "лазарет»" означающее "лечебница" или "больница" (по преимуществу военная). Покровителем Ордена был избран упоминаемый в Евангелиях Святой Лазарь "Четверодневник" (воскрешенный Иисусом Христом из мертвых на четвертый день после своей кончины), ставший впоследствии первым епископом Массилии (Марселя) и принявший вторичную смерть уже как мученик за Христа.
По мере усиления мусульманского натиска на "франкские" государства на Ближнем Востоке, все большее значение в деятельности членов Ордена Святого Лазаря (лазаритов) стало приобретать участие в вооруженной обороне христианских владений. Соответственно, все большую роль в Ордене Святого Лазаря стал играть военно-рыцарский элемент. Рыцари Святого Лазаря облачались в черные плащи с белой каймой и зеленым крестом (принявшим со временем характерную "мальтийскую" форму с "ласточкиными хвостами" на концах креста) и потому нередко именовались в хрониках и документах "рыцарями Зеленого Креста" - наряду с "рыцарями Белого Креста" (госпитальерами-иоаннитами), "рыцарями Красного Креста" (храмовниками-тамплиерами) и "рыцарями Черного Креста" (тевтонскими, или немецкими, рыцарями).
По соглашению, заключенному между Орденом Святого Лазаря и другими военно-монашескими Орденами, члены последних, заболевшие проказой, переходили в состав «лазаритов» (глава которых – Великий Магистр – по Уставу мог быть избран только из числе прокаженных; впрочем, подобное правило существовало не всегда и со временем было отменено). Как бы то ни было, хронистами было неоднократно засвидетельствовано, что, когда мусульмане в бою встречались с колонной прокаженных рыцарей и сержантов Ордена Святого Лазаря, то предпочитали искать спасения в бегстве.
В 1291 г., после падения Сен-Жан д'Акра (Акки, Аккона, Аккарона или Птолемаиды) – последней крепости крестоносцев в Палестине – рыцари Ордена Святого Лазаря были вынуждены навсегда покинуть Святую Землю и перебраться в Королевство Обеих Сицилий (Неаполитанско-Сицилийское королевство), а также во Францию, где они основали множество госпиталей и лазаретов. Однако, вследствие уменьшения численности кавалеров и монахов, Орден Святого Лазаря был вынужден в 1490 г. подчиниться духовно-рыцарскому Ордену Иоаннитов (влившись со временем в его католическую ветвь, ныне более известную под названием Мальтийского Ордена).
Тем не менее, 4 мая 1565 г. папа Пий IV восстановил правовую и организационную самостоятельность Ордена Святого Лазаря. Однако, назначенному новым Великим Магистром лазаритов двоюродному брату римского понтифика, Джаннотто Кастильоне, не удалось восстановить прежнюю орденскую структуру, а в 1572 г. герцог Савойский Амедей добился от него признания своего сюзеренитета (верховной светской власти) над командорствами Ордена Святого Лазаря, существовавшими во владениях герцогов Савойских.
С давних времен покровителем Савойской династии (сперва герцогской, а потом и королевской) считался Святой мученик Маврикий – древнеримский военачальник, предводитель Фиванского легиона, претерпевший мученическую кончину за Христа в 286 г., в период преследований христиан Императором Диоклетианом.
"Меч Святого Маврикия", наряду со Святым копьем сотника Лонгина», относился к числу древнейших и главнейших инсигний средневековой Священной Римской Империи.
В 1434 г. герцогом Савойским Амедеем VIII была учреждена монашеская община во имя Святого мученика Маврикия. Сам герцог, отрекшись от савойского престола, вместе с несколькими бывшими придворными принял монашеский постриг и поселился в основанном для этой цели монастыре. Позднее к ним присоединилось и некоторое количество братьев-рыцарей. Подобное развитие от чисто монашеской к духовно-рыцарской организации проделали многие западноевропейские Ордены (например, госпитальеры-иоанниты, тевтоны или упомянутые выше лазариты).
Однако эта первая духовно-рыцарская ассоциация во имя Святого Маврикия, в силу ряда причин, просуществовала очень недолго. Впрочем, 10 сентября 1572 г. Орден Святого Маврикия был восстановлен специальной буллой римского папы Григория XIII. Апостольский престол особой грамотой подтвердил герцогу Савойскому Филиберту, что звание Великого Магистра лазаритов навечно закреплено за ним и за его преемниками на савойском престоле. О непременном пострижении герцогов и других лазаритов в монахи речи в грамоте более не было, хотя определенные религиозные обеты и некоторый штат клириков были сохранены.
После этого Орден Святого Лазаря был объединен с династическим савойским рыцарским Орденом Святого Маврикия в единый новый Орден Святого Маврикия и Лазаря. 15 января 1573 г. папа римский утвердил новый знак объединенного ордена – белый "клеверный" крест Святого Маврикия, наложенный на зеленый, "мальтийской" формы, крест Святого Лазаря. Эмблема получилась достаточно замысловатой, но в истории военно-монашеской орденской эмблематики случалось и не такое. Эта эмблематика всегда отличалась большим разнообразием. В ней использовалась даже звезда, которую нередко считают чем-то изначально противоположным Кресту. Так, эмблемой духовно-рыцарского Ордена Монжуа (или Богородицы Монжуа) являлась красная пятиконечная звезда! Красная звезда с синим кругом внутри украшала орденское облачение рыцарей-"звездоносцев", и т.д. Как бы то ни было, Орден Святых Маврикия и Лазаря и по сей день является одним из старейших рыцарских Орденов Европы.
Развитие Ордена Святого Лазаря во Франции (где он стал именоваться рыцарским Орденом Святого Лазаря Иерусалимского, или – что более точно – Иерусалимским Орденом Святого Лазаря) пошло своим путем. Он превратился в династический Орден Французских королей. Французским Орденом Святого Лазаря Иерусалимского король-изгнанник Людовик XVIII пожаловал в 1798 г. Императора и Самодержца Всероссийского Павла I, после того, как тот, в качестве 72-го Великого Магистра Державного Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, пожаловал пребывавшего в курляндской Митаве французского монарха Большим Крестом Ордена Св. Иоанна.
От древнего Ордена Святого Лазаря новый объединенный савойский Орден унаследовал традиционную миссию опеки над больными (преимущественно над прокаженными, но не только). Поскольку он имел теперь не одного, а целых 2 небесных покровителей и заступников, то стал ежегодно отмечать не 1, а целых 2 орденских праздника (22 сентября – день Святого Маврикия, а 17 декабря – день Святого Лазаря). Этим орденом пьемонтский король наградил, между прочим, российского генералиссимуса Александра Васильевича Суворова, графа Рымникского и князя Италийского.
В 1839 г. в рамках системы орденских наград сардинским королем, как Великим Магистром Ордена, была учреждена золотая Маврикиевская (Маврикианская) медаль за храбрость. Эту медаль получали также все пьемонтские солдаты, прослужившие в армии не менее 50 лет. Сходным образом в России обстояло дело с солдатской Аннинской медалью и солдатскими донатскими знаками отличия Ордена Св. Иоанна Иерусалимского (павловской эпохи). Впоследствии статус пьемонтской Маврикиевской медали неоднократно менялся. Медаль пережила падение монархии в Италии и была сохранена для вооруженных сил Итальянской республики (впрочем, уже безо всякой связи с Орденом Св. Маврикия и Лазаря).
В 1848 г. была отменена существовавшая прежде, в качестве непременного условия для приема в Орден Св. Маврикия и Лазаря, обязанность подтверждения благородного (дворянского) происхождения кандидата. С тех пор орденом стали жаловаться и не дворяне.
После объединения Италии под скипетром монархов Савойской династии, поставленных историей во главе Сардинского королевства (Пьемонта), Орден Св. Маврикия и Лазаря сохранился в качестве одной из высших наград объединенного Итальянского королевства и даже получил владения, конфискованные после 1860 г. у Константиновского Ордена Святого Георгия (династического рыцарского Ордена Пармского великогерцогского дома и Королевского дома Обеих Сицилий) и у Ордена Святого Стефана (династического Ордена тосканских герцогов из династии Габсбургов).
После воссоединения Италии Орден Св. Маврикия и Лазаря окончательно утратил свой изначально военно-монашеский характер. Все религиозные обеты, еще существовавшие для кавалеров-лазаритов, были отменены. Тем не менее, Орден Святого Маврикия и Лазаря не прекратил своей госпитальерской деятельности Он по-прежнему содержал лазареты-госпитали в гг. Люцерно, Ланцо, Валенце, Аосте и Турине.
Начиная с 1868 г., савойский Орден Св. Маврикия и Лазаря имеет 5 степеней (введенных явно под влиянием аналогичных степеней французского Ордена Почетного Легиона):
1) I степень – Кавалер Большого Креста (Cavaliere di Gran Crocе);
2) II степень – Великий (Большой) офицер (Grande Ufficiale);
3) III степень – командор, комтур или коммендатор (Commendatore);
4)IV степень – офицер (Ufficiale);
5)V степень – рыцарь, или кавалер (Cavaliere).
В годы правления дуче Бенито Муссолини (при котором итальянский король фактически «царствовал, но не правил»), Орденом Св. Маврикия и Лазаря были награждены, начиная с самого фашистского диктатора, почти все крупные сановники фашистской Италии и союзных с нею государств, в том числе гитлеровского "Третьего (Тысячелетнего) рейха".
Когда же Муссолини был свергнут в результате дворцового заговора в 1943 г. и король назначил новым главой правительства маршала Бадольо, в "кавалеры Св. Маврикия и Лазаря" стали зачислять военачальников вчерашних стран-противниц Италии во Второй мировой войне. Так, безо всякого "перехода", после "столпов" нацистской Германии, орденом Св. Маврикия и Лазаря были награждены польский генерал Владислав Андерс, командовавший 2-м польским армейским корпусом в составе британской 8-й армии под командованием генерал-лейтенанта сэра Оливера Лиза, высадившейся в Италии в 1943 г. 3-я и 5-я польские дивизии вошли в историю Второй мировой войны благодаря своему участию в боях за знаменитый бенедиктинский монастырь Монте-Кассино, оборонявшийся 1-й германской парашютно-стрелковой дивизией из состава 10-й германской армии под командованием генерала фон Фитингофа. После долгих, крайне ожесточенных и кровопролитных боев и ухода германских войск с оборонявшейся ими т.н. "линии Густава" полякам ("с нашивками "Поланд" на английском хаки", как писал советский поэт и прозаик К. Симонов в одном из своих стихотворений) удалось 17 мая 1944 г. захватить полностью разрушенный монастырь.
Орденом Св. Маврикия и Лазаря были награждены не только сам генерал Андерс, но и многие из его офицеров. Награждение было произведено по указу принца Умберто II в качестве «генерал-капитана Итальянского королевства» и Великого Магистра Ордена Св. Маврикия и Лазаря и всех королевских орденов Савойского дома за отвагу и мужество, проявленные ими в боях за Монте-Кассино.
Принц Умберто до конца жизни продолжал претендовать на итальянский трон и – к вящему недовольству властей Итальянской республики, запретивших членам Савойского дома даже въезд в Италию! – награждал всех, кого считал достойными, Орденом Св. Маврикия и Лазаря, как и другими королевскими орденами и знаками отличия, пребывая в эмиграции в Португалии до самой своей смерти, последовавшей в 1983 г. Генерал Андерс и его офицеры в память о боях за Монте-Кассино (о которых польские бойцы сочинили даже известную песню "Алые маки Монте-Кассино") всегда надевали на встречах ветеранов и официальных мероприятиях свои орденские знаки Св. Маврикия и Лазаря.
Конечно, уважаемые читатели вправе задаться вопросом, способствовал ли престижу савойского Ордена тот факт, что им, почти сразу же после измены Итальянского королевства делу держав Оси, верности которой итальянские "союзники" до этого неустанно клялись, и переходу на сторону стран антигитлеровской коалиции, были награждены в одночасье превратившиеся в новых друзей и соратников польские генералы и офицеры, хотя совсем недавно тем же самым орденом награждались бывшие германские союзники Италии. Интересно, какие чувства испытывал генерал Андерс, при мысли о том, что его имя было занесено Орденским канцлером (Cancelliere dell’Ordine) в список кавалеров Большого Креста – сразу же за именами рейхсмаршала Германа Геринга и рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Впрочем, Андерс был выдающимся военачальником и самым известным польским генералом времен Второй мировой войны, так что его репутации ничего повредить не могло.
Впрочем, история Второй мировой войны была богата подобными казусами.
Так, в Королевстве Румынии (после его перехода из стан союзников Гитлера в стан его противников и объявления войны Германии, разумеется!) король Михай Гогенцоллерн-Зигмаринген наградил высшим румынским военным орденом Михая Храброго немало советских генералов и офицеров (и продолжал награждать их этим орденом вплоть до своего формального "отречения", а фактического отстранения от власти коммунистами при поддержке СССЕ в 1947 г.!). А между тем, не кто иной, как упоминавшийся выше "имперский маршал" Герман Геринг был за пару лет перед тем награжден тем же самым королем румынским Михаем всеми тремя степенями ордена Михая Храброго, а германский генерал-фельдмаршал фон Манштейн – орденом Михая Храброго двух степеней! Впрочем, и сам король Михай умудрился, превратившись в «антифашиста», «защитника свободы и демократии» и пр., удостоился награждения советским Орденом Победы (из которого позднее, пребывая в изгнании в Лондоне, по собственному признанию выковыривал один бриллиантик за другим, чтобы обеспечить себе относительно безбедное существование)!
В Итальянской республике (с 1946 г.) Рыцарский Орден Св. Маврикия и Лазаря, вместе с изгнанием Савойской династии, утратил статус государственной награды, оставшись Орденом итальянского Королевского Дома в изгнании. Тем не менее, госпитальерские структуры Ордена Св. Маврикия и Лазаря были сохранены на территории Итальянской республики – на том основании, что традиционно осуществляют гуманитарно-медицинские функции (наподобие аналогичных структур Мальтийского Ордена). Тем не менее, итальянские республиканские власти, частично сохранив за «роялистским» Орденом Св. Маврикия и Лазаря его владения и правовую автономию (в том числе право проведения традиционных орденских праздников), официально признали за ним лишь статус благотворительной организации и при этом оставили за собой право определять персональный состав главного руководящего органа Ордена на территории Итальянской республики – "Административного Совета".
Дело в том, что по итальянской конституции главе Ордена – его наследственному Великому Магистру (являющемуся одновременно Главой Итальянского Королевского Дома) въезд в Италию запрещен, так что Магистр, как это ни парадоксально, лишен всякой возможности влиять на персональный состав высшего коллегиального совета «своего» Ордена в Италии! Как это ни странно, чисто династический савойский Орден оказался в подчинении у итальянских республиканских властей, а Административный Совет этого Ордена (с резиденцией в г. Турине) назначается сроком на 4 года специальным указом, или декретом, президента Итальянской республики, и находится под неусыпным контролем республиканских итальянских министерств внутренних дел и финансов. Ввиду запрета на въезд Великого Магистра в Италию, собрания кавалеров Св. Маврикия и Лазаря и инвеституры (торжественное посвящение в рыцари Ордена) приходится проводить во французской Савойе или же в Западной Швейцарии (постоянном месте пребывания Главы Савойского Дома в изгнании).
11 июня 1985 г. 17-й Великий Магистр Ордена Св. Маврикия и Лазаря – принц Виктор-Эммануил, утвердил новый орденский Устав (Статут), а 10 октября 1996 г. – действующая и поныне новая редакция данного Устава. Орден жалуется за военные и гражданские заслуги, выдающиеся заслуги в области науки, торговли, промышленности, искусства и литературы, гуманитарной и благотворительной деятельности и особенно – за труды на благо Савойской династии. Для награждения мужчин были сохранены по-прежнему 5 степеней (или классов):
1)Большой крест (которым автоматически награждаются и все лица, удостоенные высшей награды Савойского Дома – Ордена Благовещения ("Аннунциата");
2)Большой офицерский крест;
3)Командорский крест (в рамках этой степени, или класса, особый статус имеют т.н. «наследственные командоры по праву патроната» - Jus patronatus (по-латыни) или Giuspatronato (по-итальянски) – аналогичным образом обстояло дело в Великих Приорствах Российских Державного Ордена Св. Иоанна Иерусалимского при 72-м Великом Магистре Императоре Павле I);
4)Офицерский крест;
5)Кавалерский (рыцарский) крест.
Кавалерственные дамы Ордена Св. Маврикия и Лазаря подразделяются на 3 класса: орденский знак II степени получают "дамы командорского ранга" (Dama di Commenda), крест I степени – "дамы Большого (Великого) креста" (Dama di Gran Croce).
К середине XVI в. окончательно оформился и сохраняется с тех пор без всяких изменений орденский знак – золотой, покрытый белой эмалью, "клеверный" геральдический крест Святого Маврикия, наложенный на золотой, покрытый зеленой эмалью, восьмиконечный (мальтийского типа) крест Святого Лазаря. Знак Ордена носится на изумрудно-зеленой (т.н. "яблочного цвета") "струистой" (муаровой) шелковой ленте.
Знаки I степени: Большой крест (67 мм в диаметре), увенчанной золотой королевской короной, который носится на широкой (шириной 100 мм) зеленой наплечной ленте, и восьмиугольная серебряная нагрудная звезда (диаметром 85 мм), украшенная изображением орденского креста (диаметром 55 мм).
Орденские знаки II степени: Большой офицерский крест (50 мм в диаметре), также увенчанный золотой королевской короной, носится на зеленой шейной ленте (шириной 55 мм) и звезда, подобная звезде к кресту I степени, но четырехконечной и меньшего размера (диаметром 75 мм).
Родовой почетный командор (родовой командор чести) – Commendatore di Giuspatronato Onorario - носит на шейной зеленой муаровой ленте такой же увенчанный золотой короной крест, как и Великий (Большой) офицер, но, вместо нагрудной звезды, такой же, но более крупный, нагрудный крест (55 мм в диаметре).
Командор носит такой же шейный крест, как и родовой почетный командор, но без нагрудного креста.
Офицер (кавалер уффициал) носит слева на груди на зеленой муаровой ленте (шириной 35 мм) орденский крест меньшего размера, чем у командора (41 мм в диаметре), также увенчанный золотой королевской короной.
Рыцарь (кавалер) носит такой же по размеру орденский крест, что и офицер, но только без короны.
Дамы Большого Креста носят крест (диаметром 55 мм), увенчанный золотой короной, на банте из зеленой орденской ленты (шириной 50 мм).
Дамы командорского ранга носят такой же, но меньшего размера (41 мм) крест, на банте из более узкой (37 мм) ленты.
Кавалерственным дамам присвоен такой же (41 мм) крест (но без короны) на таком же банте (из ленты 37 мм шириной).
Наградную систему Ордена Святого Маврикия и Лазаря довершает круглая орденская Медаль за заслуги 3-х степеней (золотая, серебряная и бронзовая), 32 мм в диаметре, с изображением орденского креста на аверсе и надписью "За заслуги" (Bene Merenti) на реверсе. Впрочем, лица, награжденные этой медалью на зеленой орденской ленте, не считаются членами Ордена.
В дни орденских праздников и в других особо торжественных случаях кавалеры (рыцари) Ордена надевают орденское облачение. Последнее представляет собой род сутаны или рясы (кукуллы – от этого латинского слова происходит и родственное русское слово "куколь") с расширяющимися рукавами из «струистого» (муарового) пурпурного шелка с белыми воротниками и обшлагами с нашитым на груди белым «клеверным» крестом Святого Маврикия, наложенным на зеленый "мальтийский" крест Св. Лазаря, повязанная шнуром бело-зеленых орденских цветов.
Кавалеры 2-х высших орденских степеней нашивают слева на груди матерчатые звезды соответствующего образца, командоры Ордена – круглый щиток с золотой короной, а офицеры – аналогичный щиток с серебряной короной.
Орденское облачение кавалерственных дам всех 3-х степеней – черного цвета, с бело-зеленым "составным" орденским крестом, нашитым слева на груди.
Пожалование Орденом Св. Маврикия и Лазаря предоставляет кавалерам и кавалерственным дамам, не принадлежащим к итальянскому дворянству по рождению, право личного (но не потомственного) дворянства.
На конец 2000 г. насчитывалось около 1600 кавалеров и дам различных степеней Ордена Св. Маврикия и Лазаря, в основном – итальянцев (но не только).
В настоящее время церемония вручения грамот и орденских знаков вновь пожалованным (кандидатам) и кавалерам, произведенным в более высокие степени, происходит на ежегодном орденском собрании в Женеве, как правило, в начале октября. На следующий день после вручения кавалеры и кавалерственные дамы, в орденском облачении, присутствуют на богослужении в аббатстве Святого Маврикия в г. Сен-Морис д’Агон, близ Женевы.
По традиции, кавалеры и кавалерственные дамы Ордена Св. Маврикия и Лазаря имеют право изображать орденские знаки в своих гербах (как правило, под гербовым щитом).
Кавалеры Большого Креста (т.е. I степени Ордена) помещают в гербе орденскую ленту, выходящую из-за верхних углов щита. Кроме увенчанного короной орденского креста, на этой ленте помещены 4 монограммы Великого Магистра Ордена (Главы Королевского Савойского Дома) – увенчанные королевской короной буквы V.E. (Vittorio Emmanuele), т.е. "Виктор-Эммануил".
Кавалеры Большого офицерского креста (Grandi Ufficiali) помещают в своих гербах орденскую ленту, расположенную так же, как и у кавалеров Большого Креста, но без монограмм Великого Магистра, и вместо орденского креста на ней подвешена орденская четырехконечная звезда II степени.
Родовые командоры (Commendatori di Giuspatronato Onorario) помещают в своих гербах орденский крест за щитом.
В гербах прочих командоров (Commendatori) помещается такая же орденская лента, как и у членов Ордена, награжденных Большим офицерским крестом (Grandi Ufficiali), но, в отличие от них, на ленте изображен увенчанный короной орденский крест (несколько меньшего размера, чем крест в гербах кавалеров Большого Креста).
В гербах орденских офицеров (Cavalieri Ufficiali) орденская лента окружает оконечность геральдического щита; на ней также помещен увенчанный короной орденский крест (меньшего размера, чем командорский).
В гербах рыцарей, или кавалеров, Ордена Св. Маврикия и Лазаря – самой многочисленной категории членов этого Ордена – крест без короны помещается прямо под геральдическим щитом, примыкая к его оконечности.
Все кавалеры и кавалерственные дамы Ордена обязаны уплачивать в орденскую кассу вступительный взнос (в зависимости от степени) и, кроме того, ежегодно вносить определенную сумму на традиционно осуществляемую Орденом Св. Маврикия и Лазаря гуманитарную и благотворительную деятельность.
ОБ ОРДЕНЕ СВЯТОГО ГРОБА
Октябрь 2004 года. От древней Красной ратуши старинного немецкого ганзейского города Бремена длинными рядами шествует к стоящему напротив ратуши собору Святого Петра торжественная процессия рыцарей и кавалерственных дам Иерусалимского Ордена Святого Гроба, или Гроба Господня. Рыцари в белых орденских плащах с большим темно-красным костыльным “иерусалимским крестом”, с четырьмя маленькими крестиками по краям, на левом плече и в черных бархатных беретах со знаками различия по орденским степеням. Орденские кавалерственные дамы в длинных черных косынках, одетые в черное с ног до головы, но также с красным “иерусалимским” орденским крестом напротив сердца. Всего в процессии участвуют около четырехсот человек.
Собравшиеся в это воскресное утро на соборной площади зеваки-бременцы и заезжие туристы в изумлении наблюдают за процессией. Еще никогда в жизни они не видели ничего подобного. Наконец кто-то из толпы осмеливается шепотом, чтобы – не дай Бог! – не нарушить торжественности церемонии, спросить у одного из шествующих о смысле и значении происходящего. Спрошенный отвечает любопытному, что сегодня состоится инвеститура двух новых кавалерственных дам и семнадцати кандидатов в рыцари Ордена Гроба Господня. Турист невольно бросает взгляд на огромные часы, украшающие башню древней ратуши. На циферблате многозначительная надпись: “Время свято”.
Инвеститура, то есть облачение новых рыцарей в белый, а новых кавалерственных дам – в черный плащ, напоминает о далекой эпохе Крестовых походов.
Свою историю “Святой Военный Иерусалимский Орден Святого Гроба Господня”, он же “Рыцарский Орден Иерусалимского Святого Гроба”, или, как его еще называют “Рыцарский Орден Святого Гроба, что в Иерусалиме” (Ordo Equestris Sancti Sepulcri Hierosilymitani) – именно таково нынешнее официальное название Ордена Гроба Господня – ведет, как мы знаем, со стародавних времен, по некоторым данным, даже предшествовавших эпохе Крестовых походов, на которую приходятся первые письменные упоминания о “рыцарях Святого Гроба”. Истоки его теряются во мраке раннего Средневековья, а корни уходят, согласно утверждениям ряда орденских историков XVI, XVII и XVIII вв., (правда, не имеющим документальных подтверждений!) в первые годы после Воскресения Христова.
Среди предполагаемых основателей Ордена Гроба Господня в разные времена называли Святого Апостола Иакова – первого епископа древней Иерусалимской Христианской Церкви, именуемого Братом Господним, римского Императора Константина Великого и его Мать – Святую Равноапостольную Царицу Елену, обретшую в Иерусалиме Истинный Крест. С другой стороны, существуют неоспоримые летописные свидетельства о том, что в конце VIII в. франкский король и основатель Священной Римской Империи, Карл Великий, получил от багдадского халифа Харуна ар-Рашида, во владения которого входила в тот период Святая Земля, ключи от церкви Гроба Господня и право на оказание покровительства иерусалимским и вообще всем палестинским христианам, а также право содержать в Святом Граде конгрегацию так называемых “сепулькриеров” – хранителей Гроба Господня – носящих монашеский сан. Православный Патриарх Иерусалимский дал сепулькриерам дозволение использовать в качестве символа своего благочестивого братства “иерусалимский крест”.
В геральдике “иерусалимский крест” именуется, по своей форме, “костыльным”, "выступным", „усиленным“, или “виселицеобразным”. Эта форма креста весьма широко применяется при украшении храмов, богослужебных предметов, церковной утвари, святительских облачений и в особенности – архиерейских омофоров. Особенно часто “иерусалимский крестом” украшается на иконах облачение Вселенского Учителя, Святого Иоанна Златоуста.
В церковной традиции крест такой формы именуется “крестом Императора Констанция”. По старинным преданиям, крест именно такой формы в правление римского Императора Констанция, сына Святого Равноапостольного Царя Константина Великого, 7 мая 451 г. был явлен верующим в иерусалимском небе над Голгофою. Это дивное знамение было описано в послании архиепископа Иерусалимского Кирилла к Императору Констанцию (“в обличение заблудших, - то есть еретиков-ариан, - и для утверждения православных”).
Иногда основание Ордена Гроба Господня ставят в заслугу предводителю I Крестового похода, герцогу Нижней Лотарингии Готфриду Бульонскому, освободителю Иерусалима от неверных, принявшему в 1099 г. почетное звание “адвоката (защитника) Гроба Господня” (поскольку, будучи благочестивым христианином, он «не пожелал носить царский златой венец там, где сам Царь Небесный носил венец терновый»!) , или же брату Готфрида, первому королю Иерусалимскому Балдуину I Булонскому. Подобная же “фантастическая”, “легендарная” или “сомнительная” генеалогия, характерна, впрочем, и для многих других древних Орденов.
Так, скажем, основание рыцарского Ордена Золотого Руна долгое время без тени сомнения приписывалось Ясону, легендарному предводителю аргонавтов; основание Константиновского Ордена Святого Георгия и соперничающего с ним рыцарского Константиновского (Константинианского) Ордена до сих пор приписывается римскому Императору Константину Великому, правившему в IV в. п. Р.Х, и т.д. Зачастую подобная «сверхдревняя» генеалогия рыцарских Орденов основана на недоразумении, неточном переводе с древних языков старинных реалий и терминов, утративших со временем свой первоначальный смысл, иои на их неверном толковании.
Дело в том, что в Древнеримской республике (а позднее – в древней Римской империи) одно из двух высших сословий (следующее по знатности после первенствующего сословия патрициев) именовалось „сословием (чином) всадников“ (по-латыни: ordo equester, что, с учетом переноса значения древнеримских понятий на выросшие из них, но уже не вполне соответствовавшие им средневековые понятия, в средневековой Европе толковалось как „рыцарское сословие“, или, буквально, как „рыцарский Орден“). Не случайно в современных западноевропейских языках древнеримский всадник и средневековый рыцарь и поныне обозначаются одним и тем же словом (по-немецки: Ritter; по-английски: knight; по-шведски: ridder и т.п. – при том, что рыцарь действительно происходит от конного воина, т.е. всадника, раннего Средневековья!). Но вернемся к истории Ордена сепулькриеров.
Вероятнее всего, после освобождения Иерусалима от мусульман крестоносцами было сформировано нечто вроде “почетного караула” при Храме Гроба Господня. Правда, это предположение не подтверждается никакими документами той далекой эпохи. Не подлежит сомнению, что в начале XII в. в Иерусалимском королевстве был основан (или восстановлен – памятуя о “сепулькриерах” времен Карла Великого!) монашеский Орден Каноников Гроба Господня, следовавший уставу Ордена августинцев. Этот Орден вскоре вышел за пределы собственно Святой земли и даже приобрел немалые владения “за морем”, т.е. в Европе. Однако опять-таки отсутствуют неоспоримые свидетельства или доказательство того, что эти Каноники исполняли воинские функции или же включили в состав своего Ордена какое-либо воинское братство, поставившее себе уставной целью защиту Гроба Господня при помощи вооруженной силы. В Орден каноников Гроба Господня входили главным образом престарелые или израненные в боях рыцари-крестоносцы, которые не могли больше считаться полноценными воинами. Оставив военную службу, эти рыцари уходили на покой, отныне посвятив себя благочестивым размышлениям и молитвам у Гроба Господня.
Каноники избрали себе отличительные знаки – в частности, белый плащ с красным костыльным “иерусалимским крестом” напротив сердца (по орденской легенде, первым такой плащ стал носить Готфрид Бульонский – в память о крестных муках Спасителя, ибо четыре маленьких крестика по краям символизируют стигматы – раны от гвоздей на руках и ногах распятого Христа, а большой центральный крест – рану от копья римского сотника Лонгина, пронзившего ребро распятого Богочеловека, дабы убедиться в Его смерти, либо, по другой версии, не дать слугам иерусалимского первосвященника сокрушить Его кости, чтобы доказать тем самым, что Он – не Мессия, о котором в Писании сказано, что «кость его не сокрушится»), а с 1114 г. принимали обет послушания настоятелю Храма Гроба Господня. Впрочем, в хрониках Иерусалимского королевства и в других летописях “латинских” хронистов все же сохранились и отрывочные сведения об участии “рыцарей Святого Гроба” в перипетиях вооруженной борьбы крестоносцев с сарацинами.
Конечно, не следует забывать, что “рыцарями Святого Гроба” или “хранителями Гроба Господня” порой именовали себя также госпитальеры-иоанниты и храмовники-тамплиеры. Один из титулов Великого Магистра Ордена госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского (Мальтийского Ордена) и поныне звучит как: “смиренный магистр рыцарского Ордена Святого Гроба Господня” (militaris Ordinis Sancti Sepulcri Domini magister)!
С другой стороны, папа римский Адриан IV в своем послании графу Барселонскому Раймунду-Беренгарию в 1155 г. совершенно однозначно упоминает “Орден братии Гроба Господня” в одном ряду с Орденами госпитальеров и храмовников, что говорит, во-первых, о самостоятельном существовании Ордена Гроба Господня, а во-вторых, о важной роли, которую он играл к тому времени в обороне Святой Земли от неверных (папа не стал бы упоминать “серулькриеров” в одном ряду с военно-монашескими Орденами тамплиеров и иоаннитов, если бы “каноники Святого Гроба” не выполняли аналогичную воинскую функцию).
Поэтому историки Средневековья с полным основанием ссылаются на данное послание папы Адриана, как на подтверждение эволюции Ордена Гроба Господня от чисто монашеского братства к духовно-рыцарскому Ордену, подобно упомянутым папой вместе с ним Орденам странноприимцев и “бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова”.
Конечно, многое из того, что было позднее (до XIV в. включительно!) написано об истории Ордена Гроба Господня, с целью возвеличить его и придать его и без того славной подлинной истории дополнительный блеск, представляется нынешним историкам маловероятным и противоречивым. И, тем не менее, кто бы ни был в действительности его основателем – Карл Великий, Готфрид Бульонский, французский король-пилигрим Людовик IX Святой или даже сам Апостол Иаков Младший, брат Господень (которому, как мы уже знаем, приписывают учреждение Ордена Святого Гроба иные ревнители древности этого почтенного института!) – все историки сходятся между собой в том, что “Ordo Equestris Sancti Sepulcri Hierosolymitani” по праву занимает достойное место в ряду наиболее известных рыцарских Орденов.
После поражения армии крестоносцев при Хиттине и захвата сарацинами Иерусалима Ордену Гроба Господня пришлось перебраться в Акру (Аккарон, Аккон, Сен-Жан д’Акр или Птолемаиду), последний опорный пункт владычества “франков” (как тогда именовали “латинян” на Востоке). Падение Акры в 1291 г. фактически завершило историю крестовых походов в Святую Землю. Правда, попытки отвоевать у мусульман святыни Палестины предпринимались и позднее, но все они остались безуспешными. После ряда тяжелых поражений в борьбе с мусульманским Полумесяцем крестоносного энтузиазма у государей и народов Западной Европы порядком поубавилось, зато возросла их печаль об утраченной – как тогда казалось, навеки! – Святой Земле.
После изгнания Ордена Святого Гроба Господня из Палестины он раскололся на несколько частей, отношения между которыми принимали нередко враждебный или, по менбшей мере, недружественный характер. Так, аббат орденского монастыря в Мечове, близ Кракова в Польше самочинно провозгласил себя “генералом Ордена Гроба Господня” и потребовал от папского престола утвердить его в качестве Великого Приора. Такое же звание самочинно присвоил себе и аббат орденского монастыря в Перудже (Италия), также притязавший на главенство над всем Орденом Святого Гроба. В то же время члены Ордена во Франции, Испании и Алемании (Германии) не признавали верховенства ни того, ни другого. Эта внутриорденская распря привела к довольно быстрой утрате Орденом Святого Гроба Господня своего былого престижа в глазах папы, клира и мирян.
Наконец, папа Климент VI (тот самый, что, на пару с французским королем Филиппом Красивым, разгромил Орден “бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова”) назначил Хранителями Гроба Господня монахов францисканского Ордена. Последние смогли обосноваться в Иерусалиме только в 1336 г., после долгих переговоров с мусульманскими “властями предержащими”.
Теперь в Палестину с Запада все чаще отправлялись не монахи или воины, а паломники-миряне, одержимые страстным желанием узреть воочию Гроб Спасителя. Это страстное желание любопытным образом сочеталось с идеей стать ленником и верным дружинником Верховного Сюзерена – Самого Царя Небесного – Иисуса Христа, им же Царие Царствуют (не случайно именно Христу, вечно пребывающему на Небесном Престоле, протягивал, как своему новому Сеньору, перчатку смертельно раненый сарацинами Роланд – идеал всякого христианского рыцаря!). Эту идею неустанно пропагандировали проповедники крестовых походов во всех градах и весях, во всех дворянских замках Германии, Франции, Испании, Италии, Англии и других государств христианской Европы. И вот теперь она давала всходы!
При этом далеко не всякий рыцарь должен был, подобно иоаннитам, тамплиерам или братьям Тевтонского Ордена, в соответствии с орденским уставом, отказаться от семьи, “от мира и всего, что в мире”. Благодаря вооруженной борьбе с арабами (маврами) и крестовым походам поистине чудесным образом произошло окончательное примирение Церкви с военным (т. е., в тогдашнем понимании – прежде всего, рыцарским) сословием. Хотя Церковь по-прежнему осуждала войну, она признала справедливыми войны в защиту Отечества и Христианских святынь, христианской веры и Церкви, в защиту вдов и сирот.
Согласно документальным сведениям об этом Ордене, датируемым серединой XIV в., каноники Гроба Господня к этому времени уже успели основать собственные монастыри и построить орденские церкви в Арагоне, Каталонии, Италии (Перуджа), Сицилии, Германии, Англии, Фландрии и даже Польше.
Начиная с XIV в. особой популярностью среди европейских – в первую очередь, немецких – дворян и патрициев (т.е. представителей аристократических бюргерских родов – вот еще один наглядный пример заимствования средневековыми европейцами еще одного древнеримского понятия и приложения его к совершенно иному сословию!) стало пользоваться посвящение в рыцари у Гроба Господня – величайшей Святыни всего христианского мира – или же подтверждение канониками Гроба Господня посвящения в рыцари, уже состоявшегося ранее за пределами Святой Земли. Еще в XIII cтолетии в героическом рыцарском эпосе заняла прочное место идея посвящения в рыцари у Гроба Господня в качестве высшей награды за рыцарскую доблесть. Наглядным свидетельством широкого распространения этой идеи служат, например, поэма немецких шпильманов (скоморохов) о короле Оренделе (1229 г.) или сказание о рыцаре Петере фон Штауфенберге (1310).
Судя по всему, Орден Святого Гроба Господня описываемого периода отличался от Орденов храмовников, иоаннитов и тевтонских рыцарей тем, что папы не были склонны рассматривать его (особенно после его раскола на несколько враждующих “фракций”) в качестве полноценного духовно-рыцарского Ордена римской Церкви. В то же время паломничество к палестинским святыням в условиях Средневековья, особенно после утраты христианами владений в Святой Земле, стало само по себе чрезвычайно опасным и трудным предприятием. Далеко не всем паломникам в ту беспокойную эпоху удавалось благополучно добраться до Иерусалима, а тем более – благополучно вернуться обратно. Не зря еще Бернар Клервосский, покровитель тамплиеров, в проповеди, обращенной к женам крестоносцев, призвал их заранее считать себя вдовами! Поэтому посвящение в рыцари при Гробе Господнем должно было с полным правом рассматриваться в качестве заслуженной награды за совершенный пилигримом подвиг паломничества.
Первоначально пилигримов, не имевших еще рыцарского звания, посвящали в рыцари у Гроба Господня исключительно лица, которые сами были ранее посвящены там в рыцари.
Первое документально засвидетельствованное средневековым летописцем посвящение западноевропейского пилигрима в рыцари у Святого Гроба в Иерусалиме датируется первой половиной XIV в. Нижнесаксонский граф Вильгельм фон Больдензеле (являвшийся, кстати, рыцарем Ордена Святого Иоанна Иерусалимского), совершил в 1333-1336 гг. паломничество в Иерусалим. В марте 1335 г. он посвятил в рыцари у Гроба Господня двух членов своей свиты. Это самое первое из документально подтвержденных посвящение в рыцари пред Святым Гробом произошло в глубокой тайне.
Благочестивый граф описал его в следующих выражениях: “Я распорядился провести над Гробом Христовым торжественное богослужение о Воскресении Господа нашего, и некоторые из моих спутников благоговейно причастились Святых Таин. После завершения богослужения я посвятил двоих из них в рыцари пред Святым Гробом, препоясав их мечом и позаботившись о соблюдении всех правил посвящения в рыцари. Посвящение смогло состояться лишь благодаря тому, что эмир Иерусалимский (так именуется верховный сарацинский предводитель) передал мне ключи от церкви Гроба Господня и не позволил никому, кроме нас, войти в кувуклию”.
Новый рыцарь совершенно сознательно соглашался на посвящение в новое достоинство у Гроба Спасителя и считал себя посвященным в рыцари, в определенной мере, как бы самим Иисусом Христом.
Наряду с этим описанием возведения пилигримов в рыцарское звание в Иерусалиме, оставленное графом Вильгельмом фон Больдензеле, от той эпохи дошли и другие документы, описывающие порядок посвящения паломников в рыцари, церемонию их опоясывания рыцарским поясом и вручения им меча. За весь XIV в. в „рыцари Гроба Господня“ были посвящены таким образом только 20 пилигримов, в том числе 4 немца, 4 француза и 5 нидерландцев (о национальной принадлежности остальных до нас свидетельств не дошло). Для сравнения, за первую половину XV в. при Гробе Господнем были посвящены в рыцари уже 130 паломников, из которых, согласно сохранившимся записям, было 97 немцев.
Из 503 паломников, посвященных в “рыцари Гроба Господня” во второй половине XV в., немцы составляли уже 385 человек. Впрочем, большинство сохранившихся документов об иерусалимских инвеститурах – германского происхождения, что может послужить объяснением подобной диспропорции. Но, как бы то ни было, после первого, зафиксированного Вильгельмом фон Больдензеле, посвящения в “рыцари Гроба Господня”, их число неуклонно возрастало. Об этом свидетельствуют по преимуществу сами участники паломничеств – как миряне, так и священнослужители. Герцог Иоганн Клевский (в 1450 г.) и герцог Бальтазар Мекленбургский (в 1479 г.) специально привезли из Германии в Иерусалим собственные церемониальные мечи для посвящения своих спутников в рыцари.
Кроме немцев, в Иерусалим потянулись пилигримы рыцарского звания всех стран и народов христианского Запада. Подобное паломничество называлось “странствованием ради рыцарства”. В число паломников входило немало представителей правящих династий и владетельных домов – преимущественно французов, англичан, испанцев, нидерландцев, но также итальянцев и даже скандинавов. Так, в 1372 г. Биргер, сын Святой Бригитты Шведской, прибыл в свите своей матери к Гробу Господню и был там посвящен в рыцари.
В XIV-XV вв. пилигримов, посвященных в рыцари в Святой земле, именовали не только “рыцарями Гроба Господня”, но также “рыцарями Иерусалима” или “рыцарями Небесного Иерусалима”. В качестве знака отличия они носили знак “иерусалимского креста” на шее на цепи или ленте, а многие, к тому же, нашивали красный “иерусалимский крест” с четырьмя маленькими красными крестиками по краям на плащ напротив сердца, наподобие древних “хранителей Гроба Господня” эпохи Крестовых походов и Иерусалимского королевства. “Рыцари Гроба Господня” почитались “превыше всех прочих рыцарей в мире” и пользовались гораздо большим почетом, чем те, кто был посвящен в рыцари своими сеньорами и даже монархами. Даже римские папы считали “рыцарей Гроба Господня” вторыми из всех рыцарей по достоинству - после своих собственных рыцарей “Ордена Золотой Шпоры”, именовавшегося также “Орденом Золотого Рыцарства” (Ordo militia aurata).
В Германии, пожалуй, не было ни одного знатного рода, чьи представители не совершили бы “странствие ради рыцарства” в Святую Землю. В “рыцари Святого Гроба” были посвящены, в частности, граф Гуго фон Монфор и Освальд фон Волькенштейн – последние немецкие миннезингеры (трубадуры). На рубеже XIV-XV вв. на церемонии посвящения в “рыцари Гроба Господня” в качестве духовных ассистентов начинают фигурировать монахи Францисканского Ордена (о передаче которым функций “сепулькриеров” папой Климентом VI говорилось выше). По некоторым сведениям, в конце XV в. папский престол даровал пожизненное право посвящать паломников из Европы в рыцари у Гроба Господня представителю францисканского Ордена в Святом Граде Иерусалиме - брату Иоанну из Пруссии. Об участии монаха-францисканца в инвеституре при Гробе Господнем свидетельствует, например, немецкий герцог Оттон II Пфальцский в описании своего “странствия ради рыцарства”:
“Около полуночи я поднялся и отправился в часовню Гроба Господня. Вместе со мной пошел и мой господин, герцог Оттон Баварский, в сопровождении своих спутников. И пришел туда же господин Артур фон Вадерэ, бургундец, посвященный в рыцари Святого Гроба Господня одним рыцарем из Британии в первую ночь нашего пребывания в Иерусалиме, и когда мы пришли в храм, он там посвятил меня в рыцари. Присутствовавший при этом босоногий монах рассказал мне по-французски об истории Ордена Гроба Господня, его задачах и обетах, которые должен принести каждый желающий быть посвященным в рыцари Ордена ударом меча, и что это богоугодное, достойное и достохвальное дело...”
Из описания церемонии посвящения в рыцари Святого Гроба Господня явствует, что его “хранитель” ("кустос"), которым, по всей вероятности, и являлся вышеупомянутый, говоривший по-французски “босоногий монах”, наставлял кандидата в вопросах обязанностей и прав рыцарей Гроба Господня. Однако присягу кандидата принимал не монах (брат Иоанн?), а представитель рыцарского Ордена Святого Гроба, посвящавший кандидата в рыцари. Посвящение в рыцари Святого Гроба Господня происходило под знаком “иерусалимского креста”, в форме троекратного удара мечом плашмя по плечам кандидата. При этом посвящавший кандидата в рыцари член Ордена Гроба Господня призывал имя Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Согласно сообщению швейцарского рыцаря Гроба Господня Ганса фон Эптингена, церемония его посвящения продолжалась около полутора часов. После завершения инвеституры “хранитель Святого Гроба” отслужил торжественную мессу на “Краниевском Месте” (то есть на Голгофе, находящейся внутри храма Гроба Господня).
Несмотря на соблюдение многочисленных чисто внешних атрибутов, в церемонии посвящения четко прослеживается ее преимущественно религиозная подоплека – обращенный к кандидату призыв во всем следовать за Христом. Чаще всего желание кандидата следовать за Христом было уже доказано тем, что он стойко вынес многочисленные лишения, морские бури и нападения пиратов (если прибыл в Палестину морем) или разбойников (если его паломничество было сухопутным).
Как правило, паломничество в Святую Землю продолжалось в ту эпоху не менее трех лет. Однако все связанные с ним лишения и трудности с лихвой окупались (как свидетельствует, например, средневековый монах доминиканского Ордена Феликс Фабер из Ульма), тем почетом, которым пользовались рыцари Святого Гроба в христианском мире благодаря всеобщему и повсеместному признанию их доброй воли к благородным духовным устремлениям. Постепенно в разных странах Европы стали появляться местные орденские ассоциации рыцарей Гроба Господня.
После смерти францисканца Иоанна в 1498 г. встал вопрос о замене его достойным преемником. Но папа решил использовать право на посвящение в рыцари Гроба Господня в качестве источника дополнительных доходов для поддержания палестинских святынь в надлежащем состоянии. В 1485 г. папа, ввиду того, что должность “латинского” (католического) Патриарха Иерусалимского была в тот момент вакантной, специальным эдиктом принял титул и взял на себя функции Великого Магистра Ордена Святого Гроба Господня, закрепив их навечно за всеми своими преемниками на Святейшем престоле. Право посвящения достойных того пилигримов в рыцари Гроба Господня от имени папы было передано римским понтификом уполномоченному Апостольского (папского) Престола в Святой Земле, которому папа присвоил титул “Хранителя горы Сион”.
По некоторым данным, полномочия “Хранителей Гроба Господня” были впервые сформулированы папой Александром VI Борджиа в 1496-98 гг,, по другим – папой Львом Х в 1516 г. Полномочия монахов францисканского Ордена, в качестве Хранителей Гроба Господня, были подтверждены папской буллой “Divina disponenta clementia“ от 23 июля 1561 г. и уточнены папой Бенедиктом XIV в булле „In supremo militantis Ecclesiae“ от 7 февраля 1746 г.
Еще в XIV в. в нидерландских провинциях Фландрии, Брабанте и Голландии образовались местные объединения рыцарей Святого Гроба в форме братств. Задача этих братств заключалась в оказании помощи рыцарям Гроба Господня в деле выполнения теми принесенных ими в Иерусалиме религиозных обетов и в сборе средств на поддержание Иерусалимского Храма Гроба Господня. Однако вплоть до XVI в. рыцарям-иоаннитам (своего рода “конкурентам” рыцарей Гроба Господня - ведь иоанниты сами, как известно, претендовали на то, чтобы быть его “хранителями”!) удавалось не допустить консолидации рыцарей Святого Гроба в единый, полноценный Орден с четкой организационной структурой. Тем более что папа Иннокентий VIII в 1489 г. своей буллой „Cum solerti meditatione pensamus“ объединил Орден каноников (рыцарей) Гроба Господня с Орденом рыцарей-госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского, что, по идее, ставило крест на дальнейшем самостоятельном существовании Ордена рыцарей Гроба Господня! Однако строптивый Mечовский монастырь Гроба Господня в Польше, вопреки папской булле, наотрез отказался объединиться с Орденом Святого Иоанна Иерусалимского. А новый папа Лев X своим апостольским посланием от 13 марта 1510 г. по просьбе расположенных в Испании монастырей каноников Гроба Господня также восстановил их независимость от Ордена госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского, подтвердив свое решение в 1513 г.
В Нидерландах самое престижное, Aнтверпенское объединение рыцарей Гроба Господня – так называемое „Иерусалимское братство“ -, в состав которого, наряду с брабантскими аристократами, входило немало испанских грандов, приняло твердое решение объединиться в Орден по образцу древнего рыцарского Ордена Святого Гроба эпохи Kрестовых походов. Восстановленный Орден Гроба Господня должен был иметь двойное подчинение – папе римскому, как высшему духовному авторитету, и королю Испании, как светскому главе.
26 марта 1558 г. испанский король Филипп II Габсбург был торжественно избран Великим Магистром Ордена Святого Гроба – в пику папе, самому претендовавшему на этот титул! Церемония избрания короля гросмейстером “сепулькриеров” состоялась в церкви Святой Екатерины Александрийской в Хук Страатене. Однако Орден под руководством короля испанского так и не стал международной рыцарской организацией. Этому противились и обозленная римская курия, и французский король, и рыцари-иоанниты (в силу вышеизложенных причин). Во Франции король Генрих III Валуа в ноябре 1574 г. дал свое согласие на объединение тамошних каноников Святого Гроба с Орденом иоаннитов, в соответствии с решением Ватикана. Однако многие французские рыцари Гроба Господня отказались выполнить волю папы и своего короля. При этом „сепулькриеры“ ссылались на то, что их Орден был основан не папой, а предводителем I крестового похода Готфридом Бульонским (церемониальный меч, использовавшийся при посвящениях в рыцари Гроба Господня, считался ими „мечом самого Готфрида“).
Первое французское братство рыцарей Гроба Господня было основано еще в начале XVI века в Париже. К вступлению в него допускались не только лица дворянского происхождения, но и заплатившие достаточно крупный денежный взнос горожане (причем в Орден можно было вступить и по доверенности!). Так, гражданин Марселя Жан Буазон был посвящен в рыцари Гроба Господня по доверенности за своего друга Франсуа Серси, никогда не совершавшего паломничества в Иерусалим! В 1615 г. группа французских рыцарей Гроба Господня избрала Великим Магистром Ордена Шарля де Гонзага, герцога Неверского (ставшего в 1627 г. Суверенным герцогом Мантуанским).
Рыцарям „папской ветви“ Ордена Гроба Господня Ватикан пожаловал целый ряд привилегий – титул палатина, или пфальцграфа (лат.: comes palatinus), старшинство над членами всех прочих рыцарских Орденов, кроме Ордена Золотой Шпоры (Золотого рыцарства) и Ордена Золотого Руна); право узаконивать внебрачных детей (!), изменять данные им при крещении имена, миловать осужденных на смерть на пути к эшафоту. Кроме того, папы пожаловали рыцарям „своего“ Ордена Гроба Господня право присоединять орденский „иерусалимский крест“ к своим родовым гербам и именоваться во всех официальных документах „рыцарями Святого Гроба Господня“.
В 1847 г. папа Пий IX даровал латинскому Патриарху Иерусалимскому право посвящать достойных кандидатов в рыцари Святого Гроба от имени папы.
После нескольких предпринимавшихся в дальнейшем (неудачных) попыток преодоления раскола и воссоздания единого Ордена Святого Гроба, только папе Пию IX удалось в 1868 г. создать стабильное объединение рыцарей Святого Гроба, поставив его под прямое папское управление, и даровать ему статус папского „рыцарского Ордена Римской Церкви“. Этот Орден был всецело подчинен римскому папе, как верховному главе всех христиан-католиков. С этого момента все члены Ордена Святого Гроба Господня стали подразделяться на три класса, или ранга:
1)великих рыцарей;
2)комтуров (командоров);
3)просто рыцарей.
Эмблемой Ордена по-прежнему оставался древний красный „иерусалимский крест“ с четырьмя крестиками поменьше по бокам.
Благодаря усилиям рыцарей Ордена Святого Гроба удалось реконструировать и расширить резиденцию католического Патриарха Иерусалимского и латинской Патриаршей церкви в Иерусалиме. Католический Патриарх Иерусалимский Валерга незадолго до своей смерти добился от папы Пия IX полномочий на дарование званий и инсигний (знаков принадлежности к Ордену) рыцарей Ордена Святого Гроба не только мужчинам, но и женщинам, за выдающиеся заслуги в деле распространения римско-католической веры в Святой Земле. Папа Лев XIII подтвердил эти полномочия Патриарха Иерусалимского в своем Апостолическом послании от 3 августа 1888 г. В этом же послании он даровал принятым в Орден “кавалерственным дамам” почетный титул “матрон Святого гроба” (matronae Sancti Sepulcri). Лишь сравнительно недавно они стали именоваться не “матронами”, а “дамами Святого Гроба”.
Годы понтификата папы Льва XIII (1878-1903) ознаменовались значительным увеличением численности рыцарей Ордена Гроба Господня, особенно за счет притока новых членов в Италии и Франции. При нем по образцу древних Орденов рыцарей-крестоносцев были организованы многочисленные национальные ассоциации рыцарей и матрон в форме землячеств. В Германии численный рост Ордена Святого Гроба Господня некоторое время сдерживался так называемым “культуркампфом” (борьбой германского имперского канцлера князя Отто фон Бисмарка против влияния католической церкви, которую он считал враждебной силой, препятствующей прочному объединению Германии). Со временем Бисмарк, однако, пересмотрел свое непримиримое отношение к римской Церкви и католицизму и даже удостоился в 1885 г. награждения Большим Крестом папского Ордена Христа – в качестве единственного протестанта за всю историю этого сугубо католического Ордена! В конце 90-х гг. XIX в. в Риме было открыто официальное представительство Ордена Святого Гроба Господня.
В 1906 г. папа назначил Патриарха Иерусалимского Великим Магистром Ордена Гроба Господня, а испанского короля Альфонса XIII де Бурбона – Администратором и регентом Ордена Святого Гроба в Испании.
Стремясь положить конец многовековой ожесточенной конфронтации между рыцарями Святого Гроба и Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, принявшей на рубеже веков крайне обостренные формы, папа Пий X в своем бреве от 3 мая 1907 г. распорядился, дабы поднять престиж “сепулькриеров” и уравнять их даже внешне с мальтийскими рыцарями, добавить к знакам (“клейнодам”) Ордена Гроба Господня “рыцарскую эмблему” в форме “трофея”, т.е. увенчанного пернатым золоченым шлемом панциря в обрамлении знамен, копий и бердышей. Этот “трофей” был совершенно аналогичен “трофею” на орденских знаках мальтийских рыцарей. С тех пор данная эмблема, наряду с “придающим силы и служащим поддержкой” костыльным “иерусалимским крестом”, является неотъемлемой орденской принадлежностью “серулькриеров”.
Вообще же их многовековой антагонизм с мальтийскими рыцарями порой доходил до гротеска, выражаясь даже в “контрастных” цветах рыцарских облачений этих двух Орденов. Так, у рыцарей Ордена Святого Иоанна Иерусалимского были красные мундиры с белыми отворотами, черные брюки с красными лампасами и черные плащи с белым крестом, а у рыцарей Иерусалимского Ордена Святого Гроба Господня – “как нарочно”! - белые мундиры с черными отворотами, белые брюки с золотыми лампасами и белые плащи с красным костыльным крестом.
Значение Ордена Святого Гроба Господня было дополнительно подчеркнуто двумя особо важными для его реноме посвящениями в рыцари, произведенными по личному распоряжению папы Пия IX, в качестве исключения из правил орденского устава, согласно которым в рыцари Гроба Господня может быть посвящен только верующий-католик. Обе инвеституры имели исключительно важное политическое значение для всей католической Церкви. 25 мая 1905 г. кардинал и князь-епископ Бреслауский (Вроцлавский) Копп, по поручению римского папы, торжественно возложил в г. Меце знаки Большого Креста Рыцарского Ордена Святого Гроба Господня на германского Императора Вильгельма II Гогенцоллерна (хотя кайзер был протестантом лютеранского вероисповедания).
Этим награждением Орден желал выразить Императору свою благодарность за то, что тот подарил “Германскому Союзу Святой Земли” (своеобразному германскому аналогу “Императорского Российского Палестинского Общества”) участок земли на горе Сион в Иерусалиме, приобретенный кайзером Вильгельмом в собственность у турецкого султана во время паломничества кайзера в Палестину в 1898 г. На этом участке “Германский Союз Святой Земли”, при поддержке рыцарей Ордена Святого Гроба Господня, построил и освятил в 1910 г. храм и монастырь. К тому же Император Вильгельм всегда относился к римской курии с подчеркнутым уважением и даже подарил папе один из изготовленных по его приказу 2-х экземпляров копии Священного Лабарума – знамени Императора Константина Великого, украшенного монограммой Иисуса Христа (другой экземпляр хранился в Потсдамской гарнизонной церкви, откуда он был похищен в начале Ноябрьской революции 1918 г. в Германии).
Вторым христианином-некатоликом, посвященным в рыцари Ордена Святого Гроба Господня вопреки правилам орденского Устава, оказался абиссинский (эфиопский) Негус-негести (Царь Царей, т.е. Император), потомок по прямой линии библейских царя Соломона и царицы Савской, “Лев из колена Иудина” - Менелик II. Во-первых, этот монарх всю свою жизнь трудился над тем, чтобы путем реформ поднять отсталую Эфиопию до уровня цивилизованных стран. Во-вторых, негус Менелик в 1895 г. нанес сокрушительное поражение колониальным войскам Итальянского королевства, с которым Ватикан в конце XIX в. был, как говорится, “на ножах” (папа, лишенный итальянским королем из Савойской династии светской власти, считал себя “ватиканским узником”). И, наконец, эфиопский негус оказывал католическим миссиям на территории его североафриканской империи всемерную поддержку и защиту. В благодарность за все эти заслуги папа Пий Х осенью 1907 г. наградил абиссинского потомка царя Соломона Большим Крестом (Большой Цепью) Ордена Святого Гроба Господня. Папскому нунцию, французу-капуцину – было в виде исключения (ибо, по абиссинским законам того времени никто, под страхом смерти, не вправе был публично прикасаться к священной особе Помазанника Божия!) дозволено собственноручно возложить на негуса знаки Ордена Гроба Господня.
Большой Цепью Ордена Святого Гроба в конце 90-х г. XIX были награждены также австрийские эрцгерцоги Евгений (Верховный Магистр Тевтонского Ордена) и Йозеф-Август, бельгийский король Леопольд II и его сын кронпринц Альберт (будущий герой I мировой войны, вошедший в историю под именем “короля-рыцаря”) и многие другие.
Перед I мировой войной Орден Святого Гроба насчитывал в своих рядах более 3 000 матрон и рыцарей (сегодня их число перевалило далеко за 19 000). Дальнейшее позитивное развитие древнего, успешно обновленного рыцарского Ордена было прервано двумя мировыми войнами. Прошло немало лет, прежде чем жизнь в европейских странах вернулась, наконец, в свою нормальную колею.
В 1928 г. папа сложил с себя звание Великого Магистра Ордена Святого Гроба Господня. С тех пор “Бессрочным главой и администратором” Ордена является латинский Патриарх Иерусалимский. С 1931 г. Орден официально именуется уже не “рыцарским”, а “Святым Военным Орденом Святого Гроба Господня, что в Иерусалиме”, или “Святым Военным Иерусалимским Орденом Святого Гроба Господня”.
Наряду с Великим Магистром, Орденом управляют должностные лица, входящие в Великий Магистрат, состоящий из назначаемых Великим Магистром из числа наиболее уважаемых кавалеров т.н. генерал-губернаторов, и из т.н. вице-генерал-губернаторов, избираемых самими рыцарями. Кроме них, в состав Великого Магистрата входят Канцлер Ордена (избираемый из членов Ордена рыцарского или духовного звания) и Церемониймейстер (избираемый непременно из числа орденских священников). Кроме того, существует Совет Ордена, в который входят Великий Приор (эта должность неразрывно связана с саном латинского Патриарха Иерусалимского), Асессор Ордена (второе по важности лицо после Великого Магистра), члены вышеупомянутого Великого Магистрата, национальные Лейтенанты и рыцари, делегированные своими собратьями в Магистрат в качестве сменяемых членов (“делегаты Магистрата”).
С 1932 г., согласно реформированному Уставу, члены Ордена подразделяются на четыре класса:
1) рыцари Большого Креста /кавалерственные дамы Большого Креста;
2) Командоры со звездой (старшие офицеры Ордена)/кавалерственные дамы-командорского звания со звездой;
3) Командоры/кавалерственные дамы-командоры;
4) Рыцари/или кавалерственные дамы.
Выше членов Ордена 1-го класса стоят Рыцари Цепи/Кавалерственные дамы Цепи (иногда выделяемые в отдельный класс), награжденные высшей степенью знака Иерусалимского Ордена Святого Гроба Господня – Цепью (collana). На Цепи в особо торжественных случаях носится знак высшей степени Ордена Святого Гроба – окруженный лавровым венком из золота с зеленой эмалью орденский “иерусалимский” красный крест с накладной золотой фигуркой Иисуса Христа, восстающего из Гроба Господня, в центре креста, подвешенный к орденскому “трофею” (для кавалерственных дам – к ажурному золотому банту), являющемуся одним из звеньев орденской цепи. Первоначально орденская цепь состояла из золотых колец, чередующихся с небольшими красными “костыльными” крестами. В настоящее время она состоит из круглых медальончиков с красными эмалевыми “костыльными” крестами, чередующимися с золотыми прямоугольными пластинками со словами орденского девиза DEUS LO VULT („Так хочет Бог” - девиз участников I крестового похода).
К Цепи полагается серебряная восьмиконечная нагрудная звезда с круглым золотым медальонам, покрытым белой эмалью, в середине, на котором изображен красный эмалевый иерусалимский крест, окруженный зеленым лавровым венком, с золотой фигуркой Иисуса Христа, восстающего из Гроба Господня, в центре креста.
Рыцари и кавалерственные дамы Большого креста носят на черной муаровой ленте через плечо знаки Ордена, а на груди – звезды Ордена, идентичные вышеописанным, но без золотой фигурки Христа, восстающего из Гроба Господня.
Командоры носят “иерусалимский крест” на шее (командоры со звездой – еще и звезду слева на груди); рыцари (кавалеры) носят свой “костыльный” крест на левой стороне груди на черной муаровой ленте.
Современное парадное орденское облачение рыцаря Ордена Святого Гроба Господня состоит из белого фрака с расшитыми золотом черными бархатными отворотами обшлагами и погонами из золотого крученого шнура, белых брюк с золотыми лампасами, шляпы с плюмажем, шпаги на расшитом золотом поясе и длинного белого суконного плаща с красным иерусалимским крестом слева на груди. В менее торжественных случаях кавалеры Ордена Святого Гроба носят черные береты, знаки Ордена на шее и белые орденские плащи поверх гражданского костюма.
16 июля 1940 г. папа назначил Регентом Ордена Святого Гроба кардинала Николу Канали (между прочим, заклятого недруга Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, которому чуть было не удалось в конце 40-х гг. добиться упразднения Мальтийского Ордена и слияния его с Орденом Святого Гроба Господня!) со званием Великого Магистра, назначаемого папой. 26 декабря 1949 г. кардинал Канали был назначен Великим Магистром Ордена Святого Гроба Господня, а латинский Патриарх Иерусалимский стал его Великим Приором. Орден Святого Гроба был узаконен как юридическое лицо и субъект международного права, зарегистрированное по своему юридическому адресу в монастыре Святого Онуфрия, близ Базилики Святого Петра в г. Риме (не иначе, как в пику Мальтийскому Ордену, не в меру кичащемуся своим “суверенитетом” и неустанно повторяющему, что якобы только он, изо всех Орденов, является субъектом международного права!)
После смерти Великого Магистра Канали в 1963 г. его сменил в должности кардинал Эжен Тиссеран. После смерти Великого Магистра Тиссерана в 1972 г. Орден Святого Гроба возглавил Великий Магистр кардинал Максимилиан барон фон Фюрстенберг. После смерти Фюрстенберга в 1988 г. Великим Магистром стал кардинал Каприо, а в 1996 г. – кардинал Карло Фурно.
В 1920 г. в кавалеры (рыцари) Ордена Святого Гроба Господея был посвящен Главнокомандующий Русской армией генерал-лейтенант барон П.Н. Врангель.
После II мировой войны в Орден Святого Гроба вступали многочисленные представители европейской элиты – например, первый канцлер Федеративной Республики Германии Конрад Аденауэр, лидер ХДС, являвшийся также кавалером папского Ордена Христа (в то время, как другой известный правый германский политик, Франц-Йозеф Штраус, был членом Тевтонского Ордена). На похоронах Аденауэра за гробом шли рыцари Святого Гроба в белых орденских плащах с красными “иерусалимскими крестами”.
В настоящее время Орден Святого Гроба Господня является таким же общепризнанным и уважаемым рыцарским Орденом Святейшего престола, как и папские рыцарские Ордены Золотой Шпоры (Золотого Воинства), Пия, Святого Григория Великого и Святого Сильвестра. Но, поскольку Иерусалимский Орден Гроба Господня, в отличие от вышеперечисленных Орденов Святого Престола, был, как мы знаем, не учрежден кем-либо из римских пап, а основан рыцарями-крестоносцами в раннем Средневековье, папа считается не его Великим Магистром, а всего лишь духовным протектором (покровителем) этого Ордена. Тем не менее, все рыцари и кавалерственные дамы Ордена Святого Гроба Господня, в соответствии с орденским уставом, приносят папе особую клятву верности, напоминающую присягу.
Подобно своим вечным соперникам – мальтийским рыцарям, учредившим для награждения друзей и доброхотов своего Ордена “Мальтийский Орден за Заслуги” (Pro Merito Melitensi) и ряд медалей, “серулькриеры” учредили аналогичный “Орден за заслуги перед Иерусалимским Орденом Святого Гроба Господня” (имеющий 3 степени – с золотой звездой, с серебряной звездой и без звезды), т.н. “Иерусалимскую Пальму” (также 3-х степеней - в золоте, серебре и бронзе) т особую награду для паломников в Святую Землю – т.н. “Раковину пилигрима” с “иерусалимским” крестом.
В настоящее время в мире насчитывается 40 наместничеств (т.н. “лейтенантств”, или представительств) Ордена Гроба Господня. И все их объединяет огромное беспокойство в связи с тем, что творится сейчас в Палестине. Как известно, политическая ситуация в Святой Земле нестабильна и взрывоопасна, как никогда. У христиан в Палестине почти нет шансов на достойное будущее. В Израиле и на оккупированных израильтянами территориях христиане (главным образом, арабы-палестинцы) составляют не более 2,5 процентов от общей численности населения. Орден Гроба Господня, по мере сил, пытается оказывать поддержку палестинским христианам, хотя делать это в современных условиях отнюдь не легко.
В связи с этой деятельностью Ордена определенными кругами усиленно муссируются слухи о связях Ордена Святого Гроба Господня с национал-социалистами, бывшими военными преступниками “третьего рейха” и в то же время – с франкмасонами и боссами мафии! В вину Ордену ставится не только приносимая его рыцарями и “кавалерственными дамами” при посвящении уставная клятва “возрождать в современной форме дух и идеалы крестоносцев оружием веры, апостольским наследием и христианским милосердием”, но даже его официальный девиз “Deus lo vult“ (Так хочет Бог), под которым папа Урбан II, как мы помним, в 1095 г. поднял западных христиан на I Крестовый поход на помощь их восточным единоверцам, теснимым врагами Креста.
Впрочем, подобный стандартный набор обвинений предъявляется всем духовно-рыцарским Орденам, сохранившимся доныне. Причем предъявляется по преимуществу людьми, откровенно враждебными Христианству. Людьми, которым абсолютно чужды понятия рыцарства и чести. Нам представляется уместным заключить этот краткий экскурс во многовековую историю рыцарского Ордена Святого Гроба Господня словами из проповеди, обращенными к новопосвященным рыцарям Святого Гроба:
“Рыцарство есть добровольное подчинение себя требованиям дисциплины и чести. Так было всегда, так это есть и ныне! Святой Гроб для нас – повсюду, где верят в Воскресение Христа и Бога нашего! Аминь!”.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Из послужного списка Главнокомандующего Русской Армией генерал-лейтенанта барона П.Н. Врангеля:
Получил звание кавалера Св. Гроба
Господня и пожалован Честным Крестом
Св. Гроба Господня......................1920, Августа 20.
ОРДЕН ТАМПЛИЕРОВ
Мы отвергли путь вверх. Мы отвергли Великий Ответ,
Мы отвергли объятья и хищное таинство брака,
Чтоб увидеть на миг, как из синего плотского мрака
Взрыв полярных сияний рождает неистовый свет.
Мы уйдем как мужчины, как боги, как капли росы,
Повторяя неслышно:"Non nobis, Domine, non nobis..."
Только рыжие псы будут страстно лизать наши ноги,
Только солнечный зайчик сверкнет от свинцовой косы...
Ах! "Sed Nomini Tuam"! Пусть реет во тьме Босеан!
Черно-белый наш стяг уже покрывается кровью...
Есть у нас тайный идол - его называют Любовью,
Он живет там, где реки впадают в небес Океан...
Александр Штернберг "Смерть тамплиера"
Орден храмовников, он же — Орден тамплиеров (Templarii), храмовых господ, храмовых братьев, воинов (рыцарей) Храма (Milites Templi), бедных воинов во Христе и поборников Иерусалимского Храма и проч. — первым из духовно-рыцарских орденов, созданных в Палестине в период Крестовых походов, с самого своего основания направлял свою деятельность на решение чисто военных, хотя и оборонительных, задач - в отличие, например, от основанного гораздо раньше,примерно в 1040-е гг., еще задолго до начала Крестовых походов (вопреки попыткам папского престола приурочить его возникновение к освобождению Иерусалима от неверных крестоносцами герцога Готфрида Бульонского в 1099 г.!) ордена иоаннитов-странноприимцев (госпитальеров).
В 1119 или 1120 г. французские рыцари Гуго де Пайен (Пэйн), Годфруа де Сент-Омер, Роллан, Годфруа Бизо, Пайен де Мондидье и Арчимбаут де Сент-Аман объединились в военное братство, дабы, во славу Пресвятой Матери Божией, стать монахами, оставаясь в то же время рыцарями, вести целомудренной и благочестивую жизнь по сенью Гроба Спасителя, оборонять от нехристей Святую Землю и оказывать вооруженную защиту паломникам на пути через опасные области Сирии и Палестины, охраняя их на пути от морского берега, к которому приставали паломнические корабли, от магометанских, а порой - что греха таить! - и от христианских придорожных разбойников. Король Иерусалимский Балдуин Второй предоставил в их распоряжение часть своего дворца, построенного на месте древнего Храма Соломонова (поэтому их и стали называть «храмовниками» или «рыцарями Храма», хотя первоначально они сами называли себя "бедными рыцарями Христа"), а каноники Церкви Гроба Господня — несколько расположенных поблизости зданий для размещения бедных пилигримов, которым было нечем заплатить за ночлег на городских постоялых дворах.
Первоначально орденское одеяние храмовников состояло из надетой поверх брони серой монашеской рясы с небольшим прямым красным крестом (какой нашивало себе на одежду большинство крестоносцев) и веревочного пояса, который они не должны были снимать, как символ целомудрия и воздержания, ни при каких обстоятельствах. Лишь по прошествии долгого времени, а именно - после взятия мусульманской крепости Аскалон в 1153 г., римский Папа в награду за храбрость, проявленную храмовниками при штурме, даровал им новое орденское облачение, состоявшее из белого льняного плаща с кроваво-красным восьмиугольным крестом (символ готовности к мученичеству в борьбе за веру) и белого льняного пояса (символ душевной и сердечной чистоты). Следует подчеркнуть, что тамплиерский крест был отнюдь не восьмиконечным (с "ласточкиными хвостами" на концах), как, например, крест иоаннитов-странноприимцев или кавалеров Святого Лазаря, а именно восьмиугольным - концы этого креста расширялись в форме "иерихонских труб", в ознаменование того, что стены Аскалона пали перед тамплиерами как некогда стены библейского Иерихона пали при звуках труб воинства пророка Иисуса Навина.
На ранней печати Ордена изображался Храм Соломонов, а позднее два всадника (храмовник и находящийся под его защитой паломник). Но со временем рисунок печати изменился и стал изображать двух храмовников на одном коне, что должно было символизировать их бедность (не позволявшую якобы каждому храмовнику приобрести себе лошадь - хотя в то же время известно, что по Уставу каждому рыцарю Храма полагалось иметь целых т р и лошади, и, разумеется, на одного, а не на двоих!). Недоброжелатели, однако, не замедлили истолковать это изображение как намек на склонность храмовников к однополой любви, что сыграло позднее свою роль в процессе над тамплиерами. Орденское знамя было черно-белым, хотя точно неизвестно, каким именно - то ли состоящим из двух горизонтальных полос (черной сверху и белой снизу), как знамя Прусского королевства в позднейшие времена, то ли из нескольких чередующихся черно-белых полос, то ли в черно-белую клетку, наподобие шахматной доски (вследствие чего и полы в ложах считающих себя наследниками тамплиеров направлений современного франкмасонства выложены чередующимися в шахматном порядке черно-белыми плитками). В пользу последнего варианта говорит название тамплиерского знамени — "Босеан", что на старофранцузском языке означает "пегая кобыла". Тамплиеры использовали несколько различных боевых кличей: "Босеан!", "Христос и Храм!"("Christus et Templum!") и, пожалуй, самый знаменитый и загадочный: "Бог Святая Любовь!" ("Dieu Saint-Amour!"). Белый цвет орденского облачения указывал на тесную связь тамплиеров с монашеским орденом цистерцианцев (носивших белые рясы), устав которых был заимствован рыцарями Храма (в то время как черное облачение иоаннитов-госпитальеров указывало на их происхождение от носивших черные рясы монахов-бенедиктинцев).
Красный цвет тамплиерского креста, являвшегося, по большому счету, символом крестоносца вообще, обязан своим происхождением событию, происшедшему на Клермонском соборе католической церкви в 1095 г. Папа римский Урбан Второй, получивший, как глава всех западных христиан, послание с просьбой о помощи от Василевса (Императора) Восточной Римской империи ("Византии") Алексея Комнина, владениям которого угрожали турки-сельджуки, призвал участников собора выступить в поход для защиты христиан Востока. Выражение „крестовый поход“ тогда еще не употреблялось, сами участники этих военных предприятий для освобождения Гроба Господня от мусульман называли себя просто „пилигримами“, т.е. паломниками, а свои походы – „паломничеством“ (peregrinatio), подчеркивая тем самым религиозный аспект предприятия в качестве основного.
В порыве воодушевления Папа, сорвав с себя багряницу, стал раздирать ее на полоски и раздавать их всем, согласившимся выступить на Восток. Они нашивали эти полоски крестообразно на одежду, желая тем самым уподобиться Христу, взять на себя Крест и нести его вослед Спасителю. Разумеется, лоскутков от папского облачения на всех желающих не хватило. Остальным пришлось изготовить себе кресты из другой ткани, но, желая уподобиться тем немногим, которые как бы получили паломнический крест и благословение от самого наместника Бога на земле, они также использовали для своих крестов материю красного цвета, „в тон“ папской багрянице.
Лишь позднее, по мере постепенного появления у паломников из разных стран Европы зачатков национального самосознания, матерчатые кресты на их одеждах и знаменах стали принимать различную окраску. К XIII в., если верить средневековому хронисту Мэтью (Матвею) Парижскому, среди английских пилигримов утвердился червленый, т.е. красный крест («Крест Святого Георгия); среди французов – серебряный, т.е. белый; среди итальянцев – желтый или лазоревый (синий); среди немцев – черный, среди фламандцев – зеленый, среди испанцев – пурпурный, среди шотландцев – косой серебряный "андреевский крест", и т.д. - хотя, конечно, были и исключения. Так, например, рыцари Ордена Святого Лазаря, главным образом итальянцы, носили на своих черных плащах с белой каймой крест не лазоревого, а зеленого цвета и т.п. В то же время красный крест продолжал служить общим символом всех крестоносцев, готовых пролить кровь ради освобождения Святой Земли от гнета иноверцев. А тамплиеры служили как бы образцом, или, выражаясь современным языком, «архетипом» этого «нового рыцарства». Поэтому «общекрестоносные» красные кресты украшали их одеяния, щиты и флажки на пиках. Впрочем, сохранились изрбражения рыцарей Храма со щитами черно-белой расцветки (наподобие их знамени Босеан), а также со щитами, украшенными красным крестом на черно-белом поле (а в некоторых случаях - даже с крестами не красного, а черного цвета, вообще-то утвердившимися в качестве эмблемы другого, Тевтонского, военно-монашеского ордена).
Девизом Ордена тамплиеров служили слова псалма 113: "Non nobis, Domine, non nobis, sed nomini Tuo da gloriam" ("Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу"), звучащие в рсском переводе Псалтири нсесколько иначе: "Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему да будет хвала". Любопытно, что наш незабвенный Государь Император Павел Петрович, с огромным уважением относившийся к традициям истинного рыцарства, при восшествии на Престол повелел отчеканить новые рубли с тамплиерским девизом (в сокращенной форме: «Не нам, не нам, но Имени Твоему»), вместо своего портрета, на аверсе. Орден храмовников был официально узаконен, т.е. признан Папой Гонорием Вторым только в 1128 г.
В 1128 г. цистерцианский монах Бернар Клервоский, тогдашний "духовный отец" западных христиан, суровый мистик и упорный защитник иерархического авторитета, пользовавшийся в свое время на Западе всеобщим почитанием и преклонением, по настоянию короля Иерусалимского Балдуина сочинил первый проект орденского устава храмовников. Его правила, подтвержденные собором римско-католической церкви в Труа, легли в основание дальнейших 72 параграфов тамплиерского Устава (Статута, или Статутов).
Они повторяли положения, которые Гуго де Пайен и его соратники положили в основу своей общины, и присоединили к ним отдельные параграфы из Устава древнего братства иерусалимских "каноников Гроба Господня" (сепульхриеров), а также из устава монашеского ордена цистерцианцев, реформированного тем же Бераром Клервосским. Новыми были лишь те пункты Устава, которые касались военной деятельности ордена. Кроме подробных указаний относительно молитвенных правил, порядка богослужения, соблюдения постов и обхождения с больными и бедными, храмовникам внушалась необходимость почтительного отношения к престарелым и беспрекословного повиновения вышестоящим орденским начальникам. Всякий рыцарь Храма был обязан избегать каких бы то ни было мирских удовольствий, развлечений и наслаждений, в том числе такой излюбленной забавы западного рыцарства, как турниры и охота.
Членами Ордена могли состоять и женатые, но они не имели права носить орденские отличительные знаки (белый льняной плащ и пояс). Никаких украшений на платье и оружии не допускалось, равно как и пользование родовыми гербами. Как истые монахи, члены ордена Храма в мирное время были обязаны оставаться в своих кельях, делить со своими собратьями скромную общую трапезу и довольствоваться жестким ложем (на двоих полагалось одно одеяло), не брить бороду и редко мыться, демонстрируя этим презрение к плоти. Братьям Ордена тамплиеров воспрещались всякие праздные разговоры. Без разрешения начальника они не имели права отлучаться из общежития и не могли ни с кем обмениваться письмами, даже с родителями. Вместо мирских развлечений тамплиер был обязан усердно молиться и ежедневно, со слезами и стенаниями, приносить покаяние Богу. Радостно и безбоязненно должны были рыцари Христовы идти на смерть за святую веру , проявляя постоянную готовность "душу свою положить за други своя".
Новому Ордену, в котором жизнь и смерть его членов принадлежали Творцу, были отверзты сердце и руки христиан всей Западной Европы. В тамплиерах видели бойцов во славу Божию, которые, чуждые всякого честолюбия, возвращались из битвы в тишину своих храмов; молящихся монахов, которые, однако, никогда не наслаждались безмолвной тишиной и безмятежностью монастырской жизни; воинов, смело шедших навстречу опасностям и жаждавших самопожертвования. В своем сочинении "Похвала новому рыцарству", написанному в честь недавно основанного Ордена храмовников, Бернар Клервоский добился всеобщего признания этого "ордена нового типа", а именно - духовно-рыцарского ордена. Тем самым именно благодаря Бернару произошло слияние двух прежних великих иделов Средневековья - монашеского и рыцарского, в единое целое.
То обстоятельство, что средневековое рыцарство являлось не просто воинской кастой, существовавшей в той или иной мере у всех народов и во все времена, подтверждается тем звучанием и содержанием, которые сохранили даже в нашем сегодняшнем языке слова "рыцарь" или "кавалер". С этими словами неотъемлемо связаны такие понятия, как ЧЕСТЬ, САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ, ЗАЩИТА ВДОВ, СИРОТ И ВООБЩЕ СЛАБЫХ И БЕЗЗАЩИТНЫХ, ВЕРНОСТЬ ДОЛГУ и другие ДОБРОДЕТЕЛИ — не побоимся этого слова! С другой стороны, оказалось не так уж трудно слить воедино монаха и рыцаря, ибо монах Восточной Церкви (а первые монахи и монастыри появились на Востоке, прежде всего в Египте) превратился на христианском Западе в члена монашеского ордена. Ушедший от мира и всего, что в мире, инок-аскет, живший только молитвой и стремлением к спасению собственной души, превратился на Западе в живущего по четко регламентированному духовному уставу, в соответствии с новым, строгим распорядком орденского монаха — подчиненного строжайшей дисциплине воина Церкви. Его жизнь была настолько схожа с жизнью воина (рыцаря), что легко удалось слить эти два типа воедино. Из этого слияния родилось нечто новое - рыцарь духовно-военного ордена, не относившийся всецело ни к рыцарскому, ни к духовно-монашескому миру, а служивший как бы связующим звеном между этими обоими мирами.
Этот новый тип человека и христианина нашел свое наиболее полное выражение в традициях и действительности Ордена храмовников. Если дотоле постриг принимали только священники и монахи, то отныне особое духовное посвящение, необходимое для осуществления их особой духовной миссии, стали принимать и рыцари. Если дотоле чтение Часослова было обязанностью только священников и монахов, отныне это стало и обязанностью рыцаря Ордена, даже во время несения военной службы (правда, в форме кратких молитв). Если ранее только монастыри были обязаны постоянно творить дела милосердия, предоставляя нуждающимся кров и пищу, то отныне и замки рыцарского ордена стали выполнять те же задачи.
Вскоре вся Европа оказалась усеяна тамплиерскими постоялыми дворами. Если дотоле образование, умение читать, писать и изъясняться на "международном" латинском языке было исключительной привилегией священников и монахов, то теперь, если верить летописям, все тамплиеры (не только священники Ордена, но и братья-рыцари!) были настолько образованы, что умели читать, писать, считать и свободно владели не только орденским "языком общения" - французским - но и латынью, многие арабским, а некоторые даже древнееврейским! Именно храмовники ввели в обращение долговые расписки, чеки и векселя (имевшие до того хождение лишь среди иудеев). Заплатив деньги в кассу орденского замка где-нибудь во Франции, тамплиер или иной паломник, направлявшийся в Святую землю, получал там лоскут пергамента или бумаги, в обмен на который кассир ордена Храма выдавал ему деньги по прибытии в Иерусалим. Возможно, это укрепляло их непросвещенных современников во мнении, что "c этими тамплиерами дело нечисто"!
Вскоре после основания орден освободился от духовной опеки и контроля со стороны латинского патриарха Иерусалимского (а позднее — и епископов) и перешел в прямое подчинение римского Папы, при дворе которого постоянно пребывал орденский посол, т.н. прокуратор. Все рыцари-храмовники получили от Папы исключительное, уникальное право исповедовать в военно-полевых условиях любого собрата по ордену и отпускать ему грехи! С другой стороны, братья-священники играли активную роль во всех сферах орденской жизни, не ограничиваясь только духовным окормлением своей паствы. Эти капелланы были обязаны вести безупречный образ жизни, во всем повиноваться Магистру и жить в определенном месте. Клирики аристократического происхождения могли достигать в Ордене высших должностей.
Ярким подтверждением этого обстоятельства являются материалы положившего конец существованию Ордена процесса тамплиеров — среди арестованных и осужденных тамплиеров числилось чрезвычайно много капелланов, т.е. священников. Начиная с середины XIII в. капелланы при вступлении в Орден Храма должны были произносить те же клятвы, что и рыцари-монахи. Среди прочих членов Ордена священники выделялись только благодаря привилегиям, связанным с их духовным саном. Тем не менее, только после ревизии Устава в середине XIII в. члены «Ордена Христа и Соломонова Храма» стали формально подразделяться на братьев-рыцарей, братьев-священников (и те, и другие были монахами) и "полубратьев", или "услужающих братьев" (воинов и слуг), именуемых иногда "братьями-клиентами" (лат.: fratres clientes).
Правила, выработанные для ордена тамплиеров на церковном соборе в Труа при деятельном участии Бернара Клервоского ("Regula pauperum commilitonum Christi templique Salomoniaci") содержали почти одни только общие положения, а потому, в соответствии с потребностями времени, вскоре понадобилось их расширение и преобразование. Эти добавления получили окончательную редакцию к середине XIII в. и составили вместе с "Regula" одно систематическое целое. Кстати, знакомство с полным орденским уставом у храмовников, в отличие от других орденов, требовалось только от высших членов тамплиерской иерархии. Низшие члены ордена ознакомлялись с уставом лишь постольку, поскольку это диктовалось их служебным положением. Они были обязаны иметь лишь представления и сведения об общем духе, целях и задачах ордена. Данное обстоятельство позднее послужило одной из причин распространения самых фантастических небылиц о якобы исповедовавшемся в недрах ордена храмовников "тайном еретическом учении", идолопоклонстве и т.п. абсолютно недоказуемых гипотез - конечно, если не считать признание поджариваемых на медленном огне и вздернутых на дыбу обвиняемых доминиканской инквизицией храмовников своей вины "царицей доказательств"!
Община рыцарей Храма имела строго иерархическое устройство.
Во главе Ордена тамплиеров стоял Великий магистр, или мастер (Magister Templariorum), избираемый простым большинством голосов особым комитетом (советом), состоявшим из членов Капитула и утверждаемый Капитулом в должности, по своему рангу уравненный папой с независимыми владетельными государями, а по достоинству - с епископами. Хотя во всех важнейших вопросах требовалось согласие Капитула, решавшего их опять-таки большинством голосов, и Магистр был обязан повиноваться ему, он все же обладал чрезвачайно широкими полномочиями - например, правом самому назначать высших должностных лиц Ордена. Его ближайшую свиту составляли:
1) капеллан (духовник),
2)искусный писец-клирик, в совершенстве владеющий латынью,
3)"сарацинский" (т.е. арабский) писец или европеец, владеющий арабским,
4)два оруженосца
5))двое личных конных слуг из числа членов Ордена,
6)рыцарь, исполнявший обязанности ординарца,
7)кузнец-оружейник, ковавший и чинивший доспехи и оружие Магистра,
8)два конюха, в обязанности которых входил уход за его боевым конем,
9)личный повар,
10)два т.н. "адъюнкта" - орденские рыцари из благороднейших родов, составлявшие ближайший совет Магистра.
В случае отсутствия Магистра по каким-либо причинам (отъезд, болезнь, смерть в бою или плен) его заменял "сенешал". Сенешалу прислуживали два оруженосца, орденский брат из низших чинов, капеллан, писцы и двое пеших слуг.
"Маршал" (лат.: marescalcius) являлся главным полководцем Ордена Храма и заведовал его военным делом. В военное время братья-рыцари и услужающие братья состояли под его непосредственным началом.
"Великий прецептор Иерусалимской области" был хранителем орденской казны. В этом своем качестве он ведал также размещением братьев по различным орденским замкам-монастырям и надзирал над всеми орденскими поселениями, фермами и имениями. Под его начальством находились также принадлежавшие ордену корабли, стоявшие на якоре в порту Аккона (Акры). Он же распоряжался военной добычей. При нем находился орденский "портной" (интендант), ведавший снабжением братьев ордена одеждой, а их коней - сбруей.
В обязанности "комтура Святого града Иерусалима" входило выполнение первоначальной общеорденской задачи тамплиеров. Вместе с 10 рыцарями под черно-белым орденским знаменем "Босеан" он должен был сопровождать паломников к реке Иордану, снабжая их необходимыми припасами и лошадьми.
Подобные же высшие орденские должности были введены позднее и в провинциях, с XII в. вошедших в состав ордена Храма, а именно - в Триполи, Антиохии, Франции, Англии, Пуату, Арагоне, Португалии, Апулии (Южной Италии) и Венгрии. Каждая орденская провинция управлялась особым комтуром, которому были подчинены комтуры отдельных, более мелких, тамплиерских территориальных единиц.
Магистру подчинялись Великие приоры, Великим приорам - байлифы (именовавшиеся также бальи или пилье, что буквально означает "столпы", "опоры"), байлифам — приоры, а приорам — командоры (или комтуры). Следует, однако, учитывать, что титулатура высших должностных лиц ордена в разные времена и в разных странах существенно варьировалась. Так, Великий приор мог именоваться "Комтур провинции", "Магистр" или "Великий прецептор", а командор (комендант орденского замка-монастыря) - "прецептор".
Название должности "прецептора" происходит от того, что он был обязан выполнять порученную ему магистром задачу ( от лат. praecippimus tibi = поручаем тебе).
Как мы уже знаем, члены ордена Храма подразделялись на рыцарей, капелланов-священников и услужающих братьев-сервиентов (servientes), от названия которых произошло впоследствии слово "сержант".
Сервиенты, в свою очередь, подразделялись на оруженосцев, сопровождавших братьев-рыцарей в военных походах, и на разного рода слуг и ремесленников.
Наряду с этими тремя разрядами тамплиеров существовал еще и четвертый - светские члены Ордена. В их число входили как дворяне, так и люди простого звания, мужчины и женщины, которые по собственной воле выполняли целиком или частично орденские предписания, но не жили в орденских замках-монастырях (подобно монашествующим в миру). К числу этих светских членов Ордена принадлежали также "донаты" (donati), добровольно оказывавшие Ордену какие-либо услуги, и т.н. "облаты" (oblati), уже с детства предназначенные родителями ко вступлению в Орден Храма и воспитанные в духе верности его Уставу.
Каждому рыцарю Храма, как уже говорилось, полагалось иметь три лошади, одного оруженосца и один шатер. Все члены Ордена получали одинаковые по качеству и количеству пищу, оружие и одежду.
Из числа услужающих братьев, которые в отличие от белых одеяний братьев-рыцарей носили черную и коричневую одежду и такой же плащ, назначались пять низших должностных лиц ордена:
1) т.н. "низший маршал", в непосредственном подчинении у которого в военное время находились все "сервиенты",
2) знаменосец ордена,
3)управляющий земельными владениями ордена,
4) главный кузнец ордена,
5)комтур порта Аккон.
"Низший маршал" считался помощником главного орденского Маршала и обязан был обеспечивать орден оружием и держать это оружие в порядке. Знаменосец, возивший в боях "Босеан" за Магистром, был в то же время начальником всех оруженосцев, которых он приводил к присяге, а по окончании срока их воинской службы увольнял.
Уставом было точно определено, сколько каждому орденскому брату полагалось одежды, постельных принадлежностей и оружия; был точно установлен порядок дня в отношении молитв, посещения храма, трапез и т.д., Столь же строго и подробно регламентировались все военные обычаи в походе, при осаде, в лагере, на поле боя, распорядок дня и работа капитула. За престарелыми, слабыми и больными братьями был установлен чрезвычайно внимательный уход. Орденский "альмоньер" (милостынедатель), т.е. попечитель о бедных, получал ежедневно десятую часть всех хлебных запасов для раздачи нуждающимся.
Существовало также специальное Уложение о наказаниях, предусматривавшее различные кары за нарушение орденских правил. Преступления (воровство, убийство, бунт, побег, кощунство, трусость перед лицом врага, сообщение постановлений Капитула не допущенному к участию в заседаниях Капитула брату, симония и мужеложество) карались исключением из ордена, а менее тяжелые проступки (неповиновение начальникам, клевета на брата, оскорбление действием брата или другого христианина, общение с продажными женщинами, отказ брату в пище и питье) - временным лишением права на ношение орденской одежды. Изгнание из ордена означало лишение источника существования - ведь, вступая в орден, тамплиер вносил в него все свое имущество, которое обратно уже не возвращалось. Кто лишался орденского плаща, был обязан трудиться вместе с рабами, есть на голой земле и не сметь прикасаться к оружию. Даже после того, как ему возвращали орденский плащ, он уже никогда не мог достичь в ордене высшей должности или давать показания против кого-нибудь из братьев.
Желавший вступить в Орден тамплиеров в качестве полноправного члена ("белого плаща") должен был обладать отменным здоровьем, происходить от законного брака и из рыцарского рода. Он также должен был не состоять в браке, не быть отлученным от Церкви, не быть связанным присягой с каким-либо другим духовным орденом и не добиваться приема в орден при помощи посул или подарков. Перед торжественным приемом в Орден кандидата, успешно отбывшего год предварительного искуса (послушничества, или новициата), два брата-рыцаря отводили его в особую комнату при орденском храме на собеседование о серьезности его намерений и обременительности тех обязанностей, которые он собирается взять на себя. Если же кандидат, вопреки всему, оставался твердым в своем решении, то, с разрешения Капитула, его вводили в храм, приводили к присяге на Святом Евангелии и с соблюдением торжественных церемоний облачали в белый орденский плащ.
Самовольно выходить из Ордена было строжайше запрещено. Если выбывший из ордена храмовник снова хотел в него вернуться, он должен был в любую погоду стоять с непокрытой головой у входа в "орденский дом" и, преклоняя колена перед каждым входящим и выходящим храмовником, слезно молить о прощении. По прошествии определенного времени милостынедатель предлагал кающемуся подкрепиться пищей и питьем и сообщал капитулу, что брат-отступник молит проявить милосердие и принять его обратно в орден. В случае согласия капитула, кающийся проситель, голый по пояс и с веревкой вокруг шеи, являлся перед собранием капитула, на коленях и со слезами сердечного сокрушения молил о приеме и заявлял о своей готовности понести самое суровое наказание. Если он затем в течение назначенного срока приносил "достойный плод покаяния", капитул возвращал ему его прежнюю орденскую одежду.
Как уже говорилось выше, Великий магистр принимал важные решения не единолично, а лишь посовещавшись с "Генеральным капитулом" (в особо экстренных случаях - с Иерусалимским конвентом, т.е. общим собранием всех тамплиеров, несших службу в Иерусалиме) и только с их согласия мог объявлять войну, заключать мир, совершать покупки и продажи и т.п.
Генеральный капитул состоял из высших должностных лиц всех орденских областей и наиболее опытных рыцарей, приглашаемых на совет Великим магистром; Капитул этот созывался лишь в особо важных случаях вследствие сопряженных с ним чрезвычайных расходов. Орденские дела, касавшиеся только отдельной провинции, обсуждались на заседании провинциального капитула под председательством соответствующего прецептора.
Поскольку Орден тамплиеров благодаря своему воинственному характеру, привлекавшему к вступления в него многочисленных представителей знати, в наибольшей степени отвечал тоглашним представлениям об идеальном рыцарстве, раскрашенному в самые яркие краски поэтической фантазией того времени (не случайно в "Парсифале" Кретьена де Труа и Вольфрама фон Эшенбаха хранителями Святого Грааля выступают рыцари-храмовники!) и пользовался благоволением государей, щедро одаривавших его землями и привилегиями, численность тамплиеров быстро возрастала. Столь же стремительно росли богатства и владения ордена, хотя и подчиненные его главному иерусалимскому "Храму", но разбросанные по разным странам, что оказалось позднее одной из причин его слабости. Со всех сторон стекались к ордену богатые приношения в виде коней и оружия. По завещаниям ему отказывалась десятая часть крупных состояний, огромные земельные владения, процветающие хозяйства. важные привилегии. При дворах в Париже и Лондоне и во дворцах испанских королей храмовники занимали наиболее почетные должности.
К 1260 г. Орден тамплиеров насчитывал в своих рядах до 20 000 одних только братьев-рыцарей, не говоря о священниках, слугах и воинах, и владел 9 000 командорств, бальяжей и прецепторий ("храмовых дворов"). Последние представляли собой укрепленные усадьбы замково-монастырского типа, пользовавшиеся правом экстерриториальности. Проживавшие в этих замках-монастырях тамплиеры, как рыцари, так и священники, в знак своего монашеского звания носили тонзуру и по указу папы с 1162 г. подчинялись не местным епископам, а только своему орденскому духовенству. Местные епископы не были вправе требовать церковную десятину с орденских земель. По могуществу и богатству Орден тамплиеров мог смело соперничать со всеми государями Христианского мира. Но, сделавшись повсюду государством в государстве, со своим собственным и - самое главное! - постоянным войском, собственным судом, собственными церквями, собственной полицией и собственными финансами, он стал вызывать зависть и недоверие светских государей, тем более, что римские Папы, стремившиеся подчинить этих монархов своей власти, оказывали подчинявшимся только Римскому престолу воинственным рыцарям-монахам в белых плащах с красным крестом всяческое покровительство.
Римские понтифики не находили слов для выражения своей благосклонности людям, искренне готовым умереть за веру и представлявшимся им искренне преданными Папской тиаре. В ущерб многим епископам и общей массе монашества они осыпали храмовников неслыханными привилегиями и всевозможными отличиями, создавая ему и в религиозном отношении совершенно исключительное положение, но вместе с тем вызывая к нему ожесточенную вражду всех обиженных и обойденных папским вниманием, в том числе и других духовно-военных орденов. Дело усугублялось еще и тем, что знатное происхождение большинства братьев-рыцарей Ордена Храма, их казавшиеся безграничными могущество, богатство и привилегии постепенно возбудили в храмовниках горделивое сознание своего избранничества, чувство своего неприступного величия и ненасытную алчность. Иными словами, тамплиеры впали в страшный грех гордыни.
Среди Великих магистров - преемников Гуго де Пайена - наиболее выдающимися и доблестными были тамплиеры:
1) Бернар де Тремелаи (пал при взятии Аскалона в 1153 г.),
2) Одо де Сент-Аман (умер в 1179 г.),
3)Гийом де Боже (при нем крепость Аккон, или Акра, последний оплот христиан в Палестине, была 18 мая 1291 г. захвачена магометанами, а сам он был смертельно ранен), и
4) Тибо Години, под чьим руководством Орден Храма Соломонова перебрался из Святой Земли на остров Кипр, под крыло титулярных королей Иерусалимских из династии Лузиньянов.
Уже с начала XIII в., когда Орден тамплиеров еще безупречно и в полной мере выполнял свои уставные функции по защите паломников и границ Иерусалимского королевства, не было недостатка в жалобах на высокомерие, склонность к измене, лицемерие и беспутство храмовников. Широкое распространение нашла поговорка "пить как храмовник" ("bibere templariter"). Тамплиеров обвиняли в том, что они, равнодушные к общему благу, руководствовались только своими узкоэгоистичными, своекорыстными интересами, стремились прежде всего удовлетворить свое властолюбие и алчность. Они нередко заключали тайный союз с мусульманами, проявляли откровенную враждебность к римско-германскому Императору Фридриху Второму Гогенштауфену во время его крестового похода в Святую землю в 1228-29 гг., вели нескончаемые кровавые распри с иоаннитами и были постоянным объектом ненависти епископов, утративших над ними контроль, вследствие папских послаблений. К тому же и светские государи постепенно стали все больше завидовать богатству и могуществу Ордена. Последний сам подал пищу к дальнейшему росту недоверия и зависти, когда при Великом магистре Жаке де Молэ в 1306 г. перебрался во Францию, где ему, по идее, нечего было делать. То, что магистр приехал не самочинно, а лишь выполнял волю папы Климента V-го, в глазах тогдашней "общественности" мало что меняло.
Перебравшись во Францию, Орден Храма как бы добровольно отдался во власть короля Филиппа Четвертого Красивого, мечтавшего присвоить себе казну тамплиеров и вдобавок раздраженного позицией ордена в его конфликте с папой Бонифацием Восьмым (Орден, как "международная организация" естественно, поддержал не французского короля, а своего сюзерена - римского Папу, которого, в духе крестоносной идеологии, продолжал считать верховным главой всего христианского мира, "Первосвященником и Царем Царей по чину Мелхиседекову"). Но во Франции в описываемое время дули уже совсем иные ветры.
Король Филипп Красивый обвинил Орден в отречении от Христа, почитании "идола Бафомета" (до сих пор никто не знает, что это такое!), осквернении Святого Причастия, мужеложестве (вот где пригодилось изображение двух рыцарей на одной кобыле!). В пользу истинности данных обвинений могли свидетельствовать фривольные высказывания многих храмовников и претензии, предъявлявшиеся Ордену храма римскими Папами и ранее (например, Иннокентием Третьим — в 1208 г.), однако отсутствовали подлинные, неопровержимые доказательства. Так, остались по сей день недоказанными утверждения, будто храмовники исповедовали тайное еретическое учение, поклонялись одновременно двум "богам" — истинному небесному и другому, земному, дарующему мирские радости, которого изображали в виде человеческой головы из благородного металла и т.п.
Но, как бы то ни было, 13 октября 1307 г. в ходе тщательно подготовленной акции были арестованы в Париже Великий Магистр де Молэ и высшие сановники ордена тамплиеров. Одновременно были схвачены почти все храмовники Франции. Замки их были разбросаны по стране, силы раздроблены и разобщены, так что они не смогли оказать никакого сопротивления королевским солдатам. Движимость и недвижимость Ордена была конфискована в пользу казны еще до начала "cудебного разбирательства".
Добытые королевскими инквизиторами при помощи пыток "признания" арестованных храмовников (большинство из которых составляли, кстати, не братья-рыцари, а священники-капелланы, оруженосцы и "услужающие братья") послужили поводом к обвинению всех членов Ордена в тех же "грехах". Собравшиеся в г. Туре Генеральные Штаты (тогдашний французский парламент) и находившийся у короля Филиппа в "авиньонском пленении" Папа-француз Климент Пятый объявили выдвинутые против храмовников обвинения обоснованными. 12 августа 1308 г. Папа официально повелел инквизиции начать судебное преследование всех тамплиеров.
12 мая 1310 г. Филипп Красивый приказал сжечь 54 рыцаря Храма на костре. Хотя Вьеннский собор католической церкви, заседавший с 16 октября 1311 г. по 6 мая 1312 г., и отказался вынести приговор Ордену тамплиеров в целом, Папа Климент Пятый своей буллой от 22 марта 1312 г. объявил о роспуске Ордена. 11 марта 1314 г. Великий магистр Жак де Молэ и целый ряд рыцарей Храма были по приказанию короля сожжены на о. Ситэ ("Еврейском острове") в Париже.
Во Франции, Кастилии и в некоторых областях Англии владения и имущество Ордена тамплиеров были конфискованы короной. В Арагоне они были переданы военно-духовному ордену Калатравы, в Германии - иоаннитам и рыцарям Тевтонского (Немецкого) ордена. У последних были давние счеты с тамплиерами - храмовники в свое время захватили главный тевтонский замок в Палестине - Монфор (Штаркенберг) и буквально вытеснили "братьев госпиталя Пресвятой Марии Иерусалимского Тевтонского Дома" из Святой Земли. Теперь Немецкий орден припомнил это "бедным рыцарям Христа и Храма Соломонова".
В Португалии, где тамплиеры оказывали королю существенную военную помощь в борьбе с мусульманами, и в особенности в деле строительства крепостей, их Орден был переименован в Орден Христа и продолжал существовать под этим названием, которое даже нельзя считать новым, ибо "рыцарями Христа" храмовники именовались изначально. В Шотландии тамплиеры сохранились под названием "рыцари Ордена Вереска" (Святого Андрея), позднее перенесенного Императором Петром Великим на российскую почву в качестве высшего Ордена Российской Империи.
В дальнейшем многие, в частности, масонские организации принимали название "тамплиеров". До сих пор существует "Международный Орден Рыцарей Храма" ("Ordo Internationalis Militiae Templi"), а в Германии, Бельгии и Австрии - Немецкий Орден Тамплиеров (Ordo Militiae Templi) и Орден Рыцарей Креста и Храма (Ordo Militiae Crucis Templi), издающий журнал "Nova Militia - Die neue Ritterschaft" ("Новое рыцарство"). Но это уже тема отдельного исследования.
СПИСОК ВЕЛИКИХ МАГИСТРОВ ОРДЕНА ХРАМОВНИКОВ
1. Гуго де Пайен 1118/19–1136/37 г.г.
2. Робер де Краон 1136/37-1149 г.г.
3. Эверар де Барр 1149-1152 г.г.
4. Бернар де Тремелаи 1152-1153 г. г.
5. Андре де Монбар 1153-1156 г.г.
6. Бертран де Бланшфор 1156-1169 г.г.
7. Филипп де Мийи 1169-1171 г.г.
8. Одо де Сент-Аман 1171-1179 г.г.
9. Арно де Тюрр 1180-1184 г.г.
10.Жерар де Ридфор 1185-1189 г.г.
11.Робер де Сабле 1191-1193 г.г.
12. Жильбер Эрай 1194-1201 г.г.
13.Филипп де Плесси 1201-1209 г.г.
14.Гийом де Шартр 1210-1219 г.г.
15.Петро де Монтекауто 1219-1232 г.г.
16.Арман де Перигор 1232-1244 г.г.
17.Ришар де Бюр 1244/45-1247 г.г.
18.Гийом де Соньяк 1247-1250 г.г.
19.Рено де Вишье 1250-1256 г.г.
20.Тома Берар 1256-1273 г.г.
21.Гийом де Боже 1273-1291 г.г.
22.Тибо Години 1291-1293 гг.
23.Жак де Молэ 1294-1314 г.г.
В ЗАЩИТУ ЖАКА ДЕ МОЛЭ
690 лет тому назад, 18 марта 1314 г., в Париже был публично сожжен на костре последний «Великий Магистр Ордена бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова», вошедшего в историю под названием Ордена тамплиеров (храмовников), Жак де Молэ.
Рожденный в законном браке сын сельского аристократа из бургундской области Франш-Контэ около 1244 г., Жак де Молэ не позднее 1265 г. вступил в Орден храмовников и в начале 70-х гг. XIII в. был направлен Орденом в Святую Землю, где в 1285 г. стал комтуром (командором) Храма (филиала Ордена тамплиеров) в г. Акконе (Птолемаиде). Не известно точно, принимал ли де Молэ участие в обороне Аккона от мусульман и, в числе немногих уцелевших тамплиеров и госпитальеров, сумел, после гибели магистра Храма Гийома де Боже и тяжелого ранения магистра Госпиталя Жана де Вилье, спастись и морем бежать на остров Кипр. Однако, поскольку, по одной из версий, 11 храмовников, во время осады Аккона, под покровом ночной темноты, вывезли на небольшом парусном судне сокровищницу Ордена Храма, важнейшие документы и грамоты из орденского архива на остров Кипр, где они оказались в безопасности, вероятнее всего было бы предположить, что именно Жаку де Молэ, в его качестве комтура Аккона, было поручено высшим орденским руководством руководство этой чрезвычайно опасной и ответственной операцией. Видимо, он зарекомендовал себя самым наилучшим образом, потому что в 1293 г., был избран, после смерти своего предшественника, Великим Магистром Ордена Храма.
Поскольку де Молэ был твердо убежден в возможности и необходимости отвоевать Святую Землю у магометан путем нового Крестового похода, базой которого должен был стать остров Кипр (кипрский король из рода Лузиньянов твердо обещал рыцарям Красного Креста всемерную поддержку и военную помощь), он сразу же занялся вербовкой новых наемных войск в помощь ослабленному потерями орденскому войску. Этому обстоятельству благоприятствовало наличие имевшейся в его распоряжении орденской сокровищницы, спасенной из осажденного Аккона.
Пока шла вербовка наемников, де Молэ лично отплыл в Европу, надеясь уговорить королей Франции, Кастилии, Леона, Арагона, Наварры и Англии, а также самого римского папу принять участие в организации нового Крестового похода и оказать Ордену срочную помощь. Но все венценосцы, к которым де Молэ обращался с просьбой о помощи, предпочли ограничиться достаточно туманными обещаниями. Поэтому у Великого Магистра Ордена Храма в течение первых пяти лет его пребывания на Кипре руки были фактически связаны.
Когда в 1299 г. войско монголо-татар во главе с Великим ханом Газаном в очередной раз вторглось с территории завоеванного монголами Ирана в мусульманскую Сирию и одержало победу над армией египетских мамелюков, Жак де Молэ немедленно попытался установить контакт с царем Армении (Киликии) и победоносными монголами, чтобы объединенными силами нанести удар по мусульманам. Однако его планам не суждено было воплотиться в жизнь. Тогда де Молэ принял решение, не терять даром времени, и, в ожидании дальнейшего продвижения монголов в Святой Земле, собственными силами напасть на побережье Святой Земли, чтобы создать там плацдарм для последующего наступления в глубь захваченных мусульманами Сирии и Палестины.
20 июня 1300 г. им была предпринята попытка неожиданным нападением овладеть расположенной на побережье и обороняемой сильным мусульманским гарнизоном крепостью Тортозой. Однако, вследствие несогласованности действий между участниками нападения, в частности, тамплиерами, с одной стороны, и «рыцарями Кипра» (госпитальерами-иоаннитами в союзе с рыцарями Ордена Святого Самсона) с другой, эффект внезапности был утрачен, и развернулась целая серия кровопролитных схваток за овладение мусульманской твердыней, приведших к большим потерям среди осаждающих. В конце концов иоанниты, разуверившись в успехе предприятия, отказались от продолжения борьбы и отплыли обратно на Кипр. Что же касается тамплиеров, то они овладели небольшим прибрежным островом Антарадос, расположенным в непосредственной близости от Тортозы, и начали незамедлительно готовиться к осаде.
Но вскоре, в самый разгар осадных работ, Жаку де Молэ стало известно об отступлении монгольского войска из Святой Земли. Великий Магистр приказал укрепить остров, обеспечив все возможности его успешной обороны от ожидавшихся ответных нападений мусульман, и в то же время, используя остров как морскую базу, вести с него постоянную каперскую войну против кораблей неверных, курсировавших в прибрежных водах. Невзирая на порой весьма ощутимые потери, де Молэ удавалось успешно действовать в соответствии с этим планом на протяжении двух лет.
Когда же осенью 1302 г. тамплиерская военно-морская база на острове Антарадос, в свою очередь, подверглась нападению сильного мусульманского флота, храмовникам в упорных боях удалось сорвать все попытки сарацин высадиться на острове и овладеть им. Тем не менее, мусульмане, сжав Антарадос в кольце морской блокады, отрезали его ото всех источников снабжения, поставили тамплиерский гарнизон перед угрозой голодной смерти и тем, в конце концов, вынудили храмовников к капитуляции. Мусульмане обещали сохранить им жизнь и свободу, но, как это нередко бывало и раньше, не сдержали свое обещание. В период осады пали в бою 120 рыцарей Храма и 300 наемных солдат. После сдачи гарнизона в плен сарацины перебили остававшихся к тому времени в живых 500 наемников, а немногих уцелевших рыцарей Храма доставили в цепях в Каир. Там пленники были заключены в темницу, в которой, отказавшись отречься от Христа и принять ислам, и закончили свои дни.
Мы пишем об этом еще и потому, что одним из наиболее излюбленных обвинений, возводимых на Орден Храма его недоброжелателями, заключалось в том, что тамплиеры, якобы, являлись скрытыми врагами христианства и союзниками сарацин. Второе, также весьма широко распространенное, обвинение, заключается в том, что Орден Храма, после утраты Аккона, якобы, прекратил при Великом Магистре Жаке де Молэ всякую борьбу с неверными – и тем самым сделал себя ненужным. В то же время непредвзятый анализ фактических событий после падения Аккона совершенно недвусмысленно свидетельствует как раз об обратном. Тамплиеры никогда не думали о прекращении борьбы с неверными (для которой, собственно, и был основан их Орден – в отличие, например, от госпитальеров или тевтонских рыцарей, чьи Ордены были основаны как странноприимные братства, лишь со временем, во многом вынужденно, принявшие на себя также и военные функции!), а, наоборот, продолжали эту борьбу, даже через 12 лет после прекращения войны в Святой Земле (завершившейся падением Аккона). Жак де Молэ переехал в 1306 г. с Кипра во Францию не по собственному почину, а по призыву папы (пребывавшего в то время уже не в Риме, а во Франции). Причем он привез с собой подробный, сохранившийся до наших дней, план организации нового Крестового похода, надеясь найти поддержку своим намерениям при папском дворе.
Но, по прибытии де Молэ во Францию, переговоры об организации Крестового похода, вопреки его ожиданиям, затянулись – якобы вследствие болезни папы. Между тем, Великому Магистру Храма стало известно о распространявшихся, по приказу французского короля Филиппа Красивого, с помощью подставных лиц и лжесвидетелей, клеветнических слухах, порочащих доброе имя Ордена. Мало того, клевреты короля Филиппа не постеснялись обвинять Орден тамплиеров в ереси и богохульстве перед лицом самого папы!
Возмущенный этой гнусной клеветой до глубины души, Жак де Молэ не замедлил обратиться к папе с требованием восстановить апостольским авторитетом доброе имя Ордена Храма, и с этой целью сам настоял не проведении немедленного расследования, ибо был глубоко убежден в полной беспочвенности и абсурдности возводимых на Орден Храма обвинений. Папа обещал ему беспристрастно разобраться во всем, но все эти обещания остались пустым звуком в свете последующих, стремительно развивавшихся событий.
10 октября 1307 г. Жак де Молэ был приглашен королем Филиппом в Париж на траурную церемонию похорон недавно умершей королевской своячечницы. Не подозревая ничего дурного, Великий Магистр последовал зову короля. Он был принят в Париже с большими почестями. Ему была даже оказана высокая честь нести балдахин над гробом умершей. Но в ту же ночь Жак де Молэ был, по приказу короля, без предъявления какого бы то ни было обвинения, арестован и брошен в темницу!
Разумеется, ему не могло быть известно, что одновременно были арестованы все находившиеся в пределах Французского королевства тамплиеры – и Орден оказался обезглавлен одним ударом. Чтобы во что бы то ни стало «выбить» из арестованных признание в совершении инкриминируемых им преступлений, их допрашивали с применением жесточайших пыток. В результате, не менее 36 арестованных скончались непосредственно в ходе допросов. И неизвестно сколько еще тамплиеров отдало Богу душу в темнице после допроса «с пристрастием»!
Другие, менее стойкие, арестованные, оговорили себя и других под пытками, признавшись во всех возведенных на них обвинениях. Те, кто вздумали «задним числом» отказаться от прежних, данных под пытками и запротоколированных, самооговоров, были признаны «еретиками-рецидивистами» и сожжены на костре!
Допросам был подвергнут и сам Великий Магистр. Но, когда ему зачитали его – якобы! – собственные показания, он с возмущением отказался признать их своими! Действительно ли ему был зачитан подложный протокол, или это была с его стороны попытка самозащиты, установить сегодня невозможно, потому что, среди многочисленных дошедших до наших дней официальных протоколов допросов арестованных храмовников, странным образом отсутствует самый главный – протокол допроса самого Жака де Молэ. Вряд ли это простое совпадение – особенно с учетом такого странного факта, как исчезновение всех протоколов, свидетельствовавших в пользу Ордена!
Как бы то ни было, Жак де Молэ продолжал утверждать, что зачитанный ему протокол – подложный, и что его показания были фальсифицированы. Когда же, после семилетнего тюремного заключения, Великий Магистр, вместе с тремя другими членами высшего орденского руководства, предстал перед папским трибуналом, он твердо заявил, что фальсификатора его показаний следовало бы разрубить надвое, как с подобными лжецами поступают даже у неверных сарацин.
Когда все четверо обвиняемых были приговорены к пожизненному тюремному заключению, Жак де Молэ утратил всю свою сдержанность и громогласно заявил, что обвинение и весь процесс тамплиеров – гнусное измышление, что он готов свидетельствовать перед Богом и людьми, что все тамплиеры – добрые христиане, а Орден Храма – чист и ни в чем не повинен. Что же касается его самого, продолжал Великий Магистр, ему очень хорошо известно, что ожидает тех, кто отрекается от вырванных у них под пыткой самооговоров – к тому времени 56 тамплиеров, отказавшихся от своих показаний, были уже объявлены закоренелыми еретиками и окончили свою жизнь на костре. Тем не менее, де Молэ заявил, что скорее умрет, чем еще раз осквернит Орден подтверждением облыжного обвинения.
Магистра поддержал и Великий Прецептор Нормандии, Жоффруа де Шарни. Шркипрванные судьи объявили о прекращении судебного заседания и о перенесении его продолжения на следующий день. Но до этого дело на дошло, потому что Великий Магистр и Великий Прецептор храмовников были в тот же день, по приказанию «христианнейшего» короля Франции, сожжены на костре в Париже. Это произошло 18 марта 1314 г. Последняя просьба Жака де Молэ заключалась в том, чтобы его привязали к столбу лицом к Собору Парижской Богоматери – «чтобы он до последнего мгновения своей земной жизни мог обращать свои взоры и молитвы к Пресвятой Матери своего Спасителя».
Народ не поверил в виновность тамплиеров и их Великого Магистра. И не зря существует старинное французское народное сказание о том, что каждый год в ночь на 18 марта на месте сожжения последних тамплиеров появляется призрак Жака де Молэ в образе седобородого рыцаря громадного роста, в белой рясе поверх брони и в белом плаще с кроваво-красным лапчатым крестом – символом мученичества. Он трижды восклицает громовым голосом: «Кто хочет защитить Храм?». И, когда никто не откликается на его зов, безмолвно растворяется во тьме...
ВТОРАЯ ЖИЗНЬ ОРДЕНА ТАМПЛИЕРОВ
Рыцари Храма после роспуска Ордена
Одна из этих гравюр особенно запомнилась
Леонгарду: на ней был изображен черный козел с
золотым бородатым человеческим ликом, пред ним,
молитвенно сложив руки, стояли правильным
полукругом рыцари в белоснежных мантиях с
какими-то страшными крестами на груди; обычный
христианский крест состоит из двух прямых
перекладин, а этот был составлен из четырех
бегущих, согнутых в колене под прямым углом ног –
сатанинский крест тамплиеров…
Густав Майринк. Мастер Леонгард.
Взвейтесь сердцами выше всех звезд!
Реет пред нами Розовый Крест!
Из песнопений русских розенкрейцеров XVIII в.
Казалось, что после разгрома «Ордена бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова» совместными усилиями французской короны и папской тиары и сожжения на костре Великого Магистра тамплиеров Жака де Молэ и других членов верховного руководства уничтоженного Ордена Храма на парижском острове Ситэ в 1314 г., история братства храмовников раз и навсегда завершилась. Однако вскоре выяснилось, что, несмотря на роспуск Ордена как официально признанного духовными и светскими властями Запада военно-монашеского института Вьеннским собором римско-католической церкви, великую идею тамплиерства оказалось невозможно вычеркнуть из коллективной исторической памяти европейцев простым церковно-административным актом. Дело в том, что средневековое христианское благочестие иногда принимало весьма причудливые, с нашей современной, «теплохладной» в вопросах веры, точки зрения, формы – достаточно вспомнить детские крестовые походы, братства самобичевателей-флагеллантов и даже, в некотором роде, еретические объединения, вроде богомилов, патаренов, вальденсов или катаров-альбигойцев. Истоки всех этих движений коренились, прежде всего, в интенсивнейшем стремлении людей Средневековья быть как можно ближе к Богу. Частью этого мира было и благочестие рыцарей Храма, которое следует рассматривать именно под данным углом зрения.
Известно, что многим членам Ордена храмовников за пределами Французского королевства удалось избежать преследований инквизиторов и жадных до земель и денег тамплиеров светских властей. В особенности сказанное относится к тамплиерам Иберийского полуострова, Германии, Англии и Шотландии. Сегодня нам, несмотря на обилие разнообразнейших легенд на этот счет, все еще точно не известно, что с ними произошло. Согласно предположениям многих исследователей, им удалось сохранить Орден Храма, хотя и в видоизмененной форме. Так, например, в качестве преемника Ордена Храма рассматривалось возникшее в XVI в. братство "розенкрейцеров" (Орден Розы и Креста, а позднее – Златорозового Креста), в рядах которого объединилось большинство свободомыслящих интеллектуалов Западной Европы – в частности, такие знаменитые мыслители, как француз Декарт (Картезиус) и немец Лейбниц. Вероятно, особую привлекательность идеям "розенкрейцеров" придавала как раз окружавшая их братство аура некоей древней тайны. Во всяком случае, невозможно отрицать влияние их идей на формирование идеологии эпохи европейского Просвещения, и, в частности, основание английского "Королевского общества" (Royal Society), где блистали "звезды" ранга сэра Исаака Ньютона и многие другие. Тем не менее, фактически все это было достаточно далеко от реального восстановления Ордена тамплиеров. По крайней мере, достоверные свидетельства современников на этот счет пока что отсутствуют.
Возрождение тамплиерских идей в XVIII в.
Но в начале XVIII в. произошел своеобразный "тамплиерский Ренессанс". Именно в этом столетии идеи храмовников были как бы открыты заново и пережили период бурного развития, происходившего на фоне упадка позднефеодального общества, начавшегося распада абсолютистских порядков, принимавшего все более острые формы конфликта между идеями Просвещения и ортодоксии, а также секуляризма и пиетизма, как протеста против официальных установок католической церкви. В эти годы великого духовного перелома опять вошел в моду тамплиерский крест, как символ мощного идейного "воссоединения". Иезуиты из Клермонской коллегии близ Парижа попытались исподволь внедрить "тамплиерские идеи" в франкмасонство, с целью вернуть в эту потерянную для католицизма организацию идеи, являвшиеся, в конечном счете, католическими (вероятно, сами иезуиты нисколько не верили в официальную папскую версию о том, что тамплиеры были осуждены в XIV в. за отступление от католицизма!).
Первым шагом на пути к осуществлению этой попытки "идеологической инфильтрации" масонства считается документ, авторство которого приписывается шотландскому рыцарю (кавалеру) Рамзаю (Рамсею, Рэмсею, Рэмси) – так называемый "Дискурс" (Discours), ставший своего рода культовым документом франкмасонства т.н. "высших", или "тамплиерских" степеней (или "градусов")
В "Дискурсе" был дан сжатый очерк истории Ордена Храма, якобы пережившего свое официальное упразднение королем и папой. После катастрофы 1314 г. уцелевшие рыцари Храма – якобы! – спаслись бегством в Шотландию, где и продолжали тайно проповедовать тамплиерские идеи. В исторической для судеб Шотландии битве при Баннокберне в том же роковом 1314 г., всего через 3 месяца после гибели Великого Магистра Жака де Молэ в пламени инквизиционного костра, не признанный папой за убийство своего соперника в храме во время причастия (!) самозванный шотландский король Роберт Брюс во главе 6000 шотландцев сразился с 20 000-ным войском английского короля Эдуарда II. Численный и материальный перевес был однозначно на стороне англичан. Однако в самый разгар битвы, когда чаша весов стала уже склоняться в сторону Эдуарда, в тыл англичанам ударил засадный отряд Роберта Брюса – колонна неизвестных рыцарей, которая смела английских лучников, опрокинула и обратила в паническое бегство английского короля и 500 его рыцарей. Многие из бежавших в ужасе с поля битвы англичан утверждали потом, что видели развевавшееся над неизвестными рыцарями, обратившими их в бегство, черно-белое знамя – знаменитый тамплиерский «Босеан»...
Во всяком случае, после битвы при Баннокберне в Шотландии было основано тайное командорство Ордена Храма – Геродом (Гередом)-Килвиннинг, по-английски: Herodom (Heredom)-Kilwinning, лежащее в основе современного "шотландского обряда" франкмасонства, но входившие в него тамплиеры, опасаясь новых преследований, осуществляли свою деятельность под прикрытием «ширмы» франкмасонства. Впоследствии среди "братьев" ложи "Гередом" числилось немало видных представителей британского истэблишмента - например, Дэвид Ллойд-Джордж, лидер партии либералов-вигов, спикер (ритор) Английской ложи шотландского обряда, премьер-министр Великобритании и британский представитель в составе Большой четверки при заключении Версальского мира, с редкой даже для профессионального предсказателя точностью заявивший после его подписания: "Прекрасно! Этот мирный договор гарантирует нам новую мировую войну через 20 лет!"), и др.
В разыгравшемся более чем через 300 лет после битвы при Баннокберне сражении при Бойне (1689) войска восставших за дело свергнутой династии Стюартов ирландских католиков и шотландцев сошлись с англо-голландской армией короля Уильяма (голландского штатгальтера Вильгельма Оранского, объявленного одновременно и английским королем). После битвы, окончившейся разгромом ирландско-шотландской армии, на теле ее павшего в бою предводителя Джорджа Грэма Клеверхауза был обнаружен командорский крест Ордена рыцарей Храма!
Кстати, именно эта победа английских протестантов над шотландскими и ирландскими католиками положила начало существованию главной опоры английского владычества в Ирландии – организованной по масонскому образцу "Великой Оранжистской Ложи" (или "Ордена Оранжистов"), названной так в честь Вильгельма Оранского. С тех пор ежегодно в Дублине (а после освобождения Ирландии от британского колониального ига – в Ольстере) в день годовщины победы протестантов происходили торжественные шествия оранжистов с оранжевыми орденскими лентами и другими парамасонскими регалиями, во главе с их Великим магистром верхом на белом коне, в цилиндре, в оранжевом фартуке-"запоне" с золотой бахромой, с серебряным молоточком в руке, громогласно возглашавшим (если верить, например, воспоминаниям английского писателя А. Кронина в его известной дилогии "Детские годы. Путь Шеннона"):
Эй, псы! Эй, псы, водой окрещенные!
Эй, псы, святой водой окропленные!
Король Вильгельм весь папистский сброд
Сбросил при Бойне в водоворот!
Обычно шествие оранжистов сталкивалось в этот день с шествием ирландской католической организации "Священный Орден Гибернийцев" ("Гиберния" или "Иберния" - древнее название Ирландии) под зелеными знаменами с изображением ирландского национального символа – золотой арфы, предшествуемым оркестром трубачей с зелеными сумками через плечо, и столкновение переходило в кровавые уличные побоища.
Все постоянно возраставшие в числе, в период после написания "Дискурса", франкмасонские организации ("ложи") включали в свой состав так называемую "систему высших степеней ("градусов")", долженствующую являть собой попытку обозначения преемственности тамплиерских традиций. Так, ритуал приема в степень "рыцаря Кадош (по-еврейски: "святой")" франкмасонства "шотландского обряда" и по сей день включает в себя непременное произнесение кандидатом на прием проклятий виновников разгрома средневекового Ордена рыцарей Храма – папы римского Климента V и короля Франции Филиппа IV Красивого. При приеме в высший градус этой системы кандидатам до сих пор демонстрируется скелет, держащий в левой руке тамплиерское знамя, а в правой – обнаженный кинжал. Их девиз: "Некама!", что означает на древнееврейском "месть" (алтарю и престолу).
В 1754 г. из Клермона были предприняты первые попытки возродить к жизни Орден тамплиеров как таковой, оказавшиеся, однако, в конечном счете неудачными. Главной идеей, лежавшей в основе запланированного иезуитами восстановления Ордена Храма (как, кстати, и при почти одновременных попытках российского Императора Павла I учредить в своей державе – на новой основе! – другой духовно-рыцарский Орден - Святого Иоанна Иерусалимского!) лежала идея сохранения рыцарства как "главного нерва общества и государства". Но этой идее не было суждено пережить тяжкие испытания разразившейся вскоре Французской революции.
Лишь в наступивший вслед за революционной эпохой период Первой Империи Наполеона Бонапарта, в 1808 г., был опубликован первый Устав "новых" храмовников, в котором недреманное око всесильного министра полиции Жозефа Фуше, усмотрело, наряду с просветительскими, также и крамольные мысли, вследствие чего первый Великий Магистр "нового" Ордена Храма, чье имя стало достоянием гласности – Бернара-Раймунда Фабре-Палапра (или Фрабре-Паллапра), несколько раз подвергался аресту.
Тем не менее, Наполеон, ввиду нестабильности своих отношений с папским престолом, возможно, не прочь был разыграть против Ватикана "тамплиерскую карту". 18 марта 1808 г. в парижском храме Святого Павла состоялась торжественная церемония. Стены храма были украшены белыми полотнищами с красными тамплиерскими крестами. Перед порталом храма было выстроено два батальона Императорской гвардии. Сам храм был переполнен молящимися и любопытными, на хорах восседали роскошно разодетые «рыцари Храма» в подбитых драгоценными мехами белых орденских плащах с красным крестом на левом плече, в опушенных горностаем беретах, украшенных золотыми аграфами. Всех их, однако, превосходил Бернар-Раймон Фабре-Палапра – "Преемник Апостола Иоанна", "Первосвященник, Патриарх и Великий Магистр Ордена Храма", державший в правой руке драгоценный скипетр, а левой опиравшейся на эфес рыцарского меча, осыпанный рубинами. Этот человек вполне серьезно демонстрировал на орденских собраниях "реликвии Ордена" - черно-белое знамя ("подлинный Босеан"), шлем и меч Жака де Молэ и даже несколько костей Великого Магистра, "спасенных из пламени костра", и проч.
"Новые тамплиеры" бойко торговали титулами, знаками принадлежности к Ордену, медалями и знаками различия, на которые в послереволюционной Франции существовал не меньший спрос, чем в "послеперестроечной" России. Точно не известно, сколько франков или наполеондоров пришлось выложить за свои титулы вельможам нового Ордена Храма - к примеру, обладатель титула "Приора Мономотапского" (для справки: Мономотапой именовалось средневековое африканское государство в районе нынешнего Бенина, к которому "исторические" тамплиеры наверняка не имели ни малейшего отношения!).
Еще одной из реликвий нового «Ордена Храма» Фабре-Палапра являлась так называемая "Хартия передачи" (лат.: Charta transmissionis), утверждавшая их в "легитимном" статусе единственных законных преемников братства Гуго де Пайена, упраздненного папой в 1312 г. Интересно, что содержание данной "Хартии" косвенным образом подтверждало правильность легенды о бегстве части храмовников к королю Роберту Брюсу в Шотландию, ибо "Хартия" (сохранившаяся доныне) содержит проклятие бежавшим в Шотландию "орденским братьям", как дезертирам, и объявляет их навечно исключенными из истинного Ордена Храма.
Согласно "Хартии", истинными членами и наследниками Ордена тамплиеров могут считаться лишь те, кто остались во Франции и продолжали тайно руководить орденской организацией, а не те, кто предпочел трусливо искать спасения в бегстве. "Хартия" датирована 13 февраля 1324 г., что, при желании, можно считать подтверждением того факта, что "Орден бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова" продолжал существовать через 12 лет после своего официального упразднения Ватиканом.
Далее Великий Магистр тамплиеров, Жан-Марк Лармениус (якобы) избранный преемником Жака де Молэ, пишет в "Хартии", что он стал стар и слаб и уступает свою должность более молодому собрату. С целью ограждения Ордена Храма в будущем от бежавших в Шотландию дезертиров и от иоаннитов (которых Лармениус, вполне в духе давнего соперничества между двумя Орденами, не жалует и именует "совратителями рыцарства" - как бы в противоположность ситуации в Шотландии, где некоторое время даже существовал объединенный "Орден рыцарей Святого Иоанна и Храма"!), он вводит "отныне и навеки неизвестные символы, передаваемые устно, таким образом, как я уже сообщил Генеральному Капитулу". С тех пор это послание Лармениуса на протяжении столетий подписывали все Великие Магистры Ордена Храма – вплоть до Бернара-Раймона Фабре-Палапра, опубликовавшего текст документа 4 ноября 1804 г.
До наших дней дошла, кстати, и версия орденского Устава (Статутов) 1705 г., якобы принятая на заседании Капитула Ордена храмовников в Версале. Из этих неотамплиерских Статутов явствует, в частности, что Ордену Храма, как распущенному папой в 1312 г., пришлось обходиться уже без официального благословения и одобрения своей деятельности католической церковью, вследствие чего он состоял на тот момент уже не из рыцарей-монахов, а из мирян. Изо всего вышеизложенного можно сделать вывод, что сохранившийся на территории Франции, первоначально в виде тайной организации взаимопомощи преследуемых инквизицией и королевской полицией "орденских братьев", Орден Храма, с течением времени, превратился в элитарное секретное общество, принимавшее в свои члены преимущественно представителей знатнейших семейств Французского королевства и потому постепенно приобретавшей все большее влияние на его идеологию, политику и культуру.
Тем не менее, хотя времена переменились, вступающие в Орден Храма новички по-прежнему клялись "следовать во всем Правилам святого отца нашего Бернара (цистерцианского аббата Бернара Клервоского – В.А.), защищать паломников в Святой Земле" и вообще с мечом в руке "ратоборствовать за Святой Крест на безбожных агарян, иноверных языцев".
Кстати, Орден тамплиеров, вышедший на свет Божий при магистре Фабре-Палапра, продолжает существовать во Франции и поныне. По воспоминаниям французского литератора Жерара де Седа (автора книги "Храмовники среди нас"), побывавшего в 1960 г. на одном из орденских торжеств, на которое одних журналистов съехалось не менее 100 человек, в его ходе состоялся торжественный прием в члены Ордена Храма испанского аристократа дона Хаиме де Мора и Арагона, брата бельгийской королевы. Благоговейно приняв орденские инсигнии, дон Хаиме произнес хвалебную речь в честь испанского каудильо генералиссимуса Франко (разумеется, никто не потребовал от дона Хаиме при вступлении в Орден плевать на распятие или целовать Великого Магистра "тамплиеров" в "уста, которыми тот не говорит по-французски"!).
Лишь после свержения власти Наполеона I, а затем – падения режима восстановленных штыками союзников на французском троне Бурбонов, в результате Июльской революции 1830 г., сведения о храмовниках снова стали достоянием общественности. Так, в 1833 г. в Париже был торжественно освящен (причем по обрядам римско-католической церкви!) "Дом Храма" ("Мезон дю Тампль") и одновременно основана "женская ветвь" так называемого "восстановленного Ордена тамплиеров". Сей новый "Орден Храма" официально объявил себя прямым потомком первоначального иерусалимского братства «бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова», но оказался не в состоянии подтвердить эту преемственность ничем, кроме велеречивых деклараций.
"Орден Храма" барона фон Гунда и "Рыцарь Красного пера"
Возрождение тамплиерских идей в Германии и Австрии было связано, прежде всего, с именем имперского барона Карла Готтгельфа фон Гунда унд Альтенгроткау. Барон фон Гунд (в русскоязычной исторической литературе встречается и написание "Хунд") заявлял о себе как о посвященном тамплиере и законном преемнике продолжавшего – якобы! – существовать непрерывно с 1314 г. Ордена рыцарей Храма. Согласно утверждениям барона фон Гунда, он был, в период пребывания в 1742 г. при дворе пребывавшего в изгнании во Франции претендента на английский королевский престол – принца Карла (Чарльза) Эдуарда из шотландской по происхождению династии Стюартов (так называемого "красавчика-принца Чарли"), в присутствии ближайших приближенных претендента – лорда Уильяма Килмарнока и лорда Клиффорда, был посвящен неким "рыцарем Красного пера" (cavaliere a penna rubra) в таинства исконного древнего, основанного Гуго де Пайеном Ордена Храма, продолжавшего, якобы, по-прежнему существовать в Шотландии, несмотря на все преследования духовных и светских властей.
Далее, барон фон Гунд утверждал, что высшее тамплиерское руководство ("Высшие Неизвестные"), якобы, назначили его Главой Ордена (орденсобером) в VII орденской провинции (Германии) и демонстрировал, в доказательство своего назначения, врученный ему «патент воинского магистра (геересмейстера)». По возвращению от двора претендента во Франции в Германию, барон фон Гунд, якобы, восстановил там Орден Храма на основании Устава (Статутов), объявленных им исконно тамплиерскими. Согласно утверждениям (а, вполне возможно, и искреннему убеждению) Гунда, "рыцарь Красного пера", как наиболее авторитетный представитель "Высших Неизвестных" сообщил ему все "секреты Ордена", "тайные Уставы", «сокровище храмовников», все правила тамплиерской "магии и алхимии" и полную историю Ордена "вплоть до сегодняшнего дня без всяких пропусков и умолчаний".
Точно установить, кто именно скрывался под маской таинственного «рыцаря Красного пера», не удалось по сей день, хотя некоторые исследователи подозревают, что это мог быть сам автор "Дискурса", шотландский кавалер Рамзай. Во всяком случае, его подлинное лицо (как, возможно, и было задумано Гундом) осталось скрытым под покровом тайны, оставив открытой возможность для бесчисленных фантазий и спекуляций. Сам барон фон Гунд руководил своим Орденом по образцу древнего Ордена тамплиеров, внеся в практику нового братства некоторые важные понятия и идеи, заимствованные им из сферы вассально-сеньориальных отношений эпохи позднего Средневековья – например, "Строгое Послушание (часто перевгодимое на русский язык совершенно неправильно - как "Строгое Наблюдение"; впрочем, это неудивительно при повсеместно достаточно низком уровне современной переводческой культуры - автору данных строк известен случай перевода библейского выражения "Ковчег Завета" с английского на русский язык как "Арка Согласования"!)".
"Гундовский" немецкий Орден тамплиеров XVIII в. снискал себе известность среди "профанов" ("непосвященных"), прежде всего, излюбленными бароном Гундом внешними эффектами – многочасовыми религиозными и светскими церемониями, стилизованными "под Средневековье" пиршествами (чем в то время увлекались и масоны, именовавшие свои пирушки, как в Евангелиях, "агапами" - "трапезами братской любви"!), пышными одеяниями и доспехами, а также (заимствованным, вероятно, у тех же масонов) обычаем давать принятым в члены "Ордена Храма" новичкам витиеватые символические "рыцарские" имена. Впрочем, обычай давать неофиту новое имя издавна практиковался и христианским монашеством, как на Западе, так и на Востоке (а в Православии монах, становясь схимником, принимает даже третье имя). О каких-то оригинальных духовных идеях нового "Ордена Храма" сведений не сохранилось. Известно только, что, после первоначальных успехов и притока в его ряды немалого числа "ищущих света и истины" - в 1775 г. в рядах "Строгого Послушания", или "Строгого Наблюдения" (Strikte Observanz) Гунда числились, ни много ни мало, 26 германских государей (в том числе герцог Брауншвейгский)! - вскоре наступил спад.
После смерти барона фон Гунда его "Орден тамплиеров" (возможно, не без влияния вездесущих иезуитов!) очень быстро раскололся на враждующие группировки. К тому же после начала Французской революции и революционных войн, после прихода французских оккупационных войск и порядков на германские земли, подобный пережиток Средневековья лишился всякой опоры и оказался явно "не ко двору".
Что же касается таинственного "рыцаря с Красным пером", то иногда высказывается предположение, что под его маской мог скрываться сам наследник английского престола принц Карл Эдуард Стюарт, о котором совершенно точно известно, что он планировал, в качестве тамплиерского Великого Магистра, утвердиться в Шотландии, но потерпел неудачу. Возможно, последний законный наследник династии Стюартов, рьяный католик, скончавшийся в изгнании в Риме в 1788 г., до последнего дня мечтал об основании тамплиерской державы на шотландской земле... Кто знает?
"Новые храмовники" в литературе и искусстве
Известному немецкому масону, просветителю, писателю и драматургу Готтгольду Эфраиму Лессингу, был известен принцип "строгого наблюдения". Не случайно в чисто масонской по духу пьесе Лессинга "Натан Мудрый", говорящей о равенстве трех мировых религий – христианства, иудаизма и ислама – фигурирует и рыцарь-тамплиер – представитель Ордена Храма. Не менее знаменитый немецкий поэт, драматург и писатель, автор "Фауста" Иоганн Вольфганг фон Гете (по совместительству – член Веймарской масонской ложи "Амалия") отзывался о "восстановленном" фон Гундом Ордене Храма, как о "бело-красном маскараде" (намекая на красный тамплиерский крест на белом поле).
Тем не менее, средневековые орденские правила и идеалы играли немаловажную роль в мышлении классиков немецкой литературы. В произведении того же Гете "Тайны" описывалось основание братства, напоминающего тамплиерское. В его известном, состоящем из двух частей – "Годы учения" и "Годы странствий" - романе о Вильгельме Мейстере (буквально: "Мастере" - налицо достаточно прозрачный намек на духовный рост масона от ученика до мастера!) - фигурируют, в частности, члены "Общества Башни", соответствующей средневековому Ордену Меча (или меченосцев).
Другой известный франкмасон - Вольфганг Амадей Моцарт - также оказался, в своей опере "Волшебная флейта", не чужд тамплиерской идее. А уже в XIX в. немецкий драматург Захариас Вернер сочинил пользовавшуюся при его жизни огромной популярностью драму о тамплиерах под названием "Сыны долины", посвященную истории Ордена Храма с момента его основания вплоть до несправедливого обвинения в ереси и упразднения, а затем – тайного продолжения существования Ордена в Шотландии.
Наряду с Великим Магистром Жаком де Молэ, в пьесе Вернера фигурируют своего рода "Высшие Неизвестные" - так называемые "Сыны долины" - сознательно инсценирующие катастрофу, чтобы, ценой гибели "внешнего", "обмирщленного", забывшего о своем исконном высоком духовном предназначении Ордена Храма, обеспечить возможность вдали от политических реалий, поддерживать на протяжении столетий орденскую идею в ее исконной чистоте. Нечто подобное, но только в более тяжеловесной форме, попытались сочинить cоветский писатель-популяризатор "эзотерики" Еремей Иудович Парнов в своей приключенческой книге "Ларец Марии Медичи" и в своем "справочнике оккультиста" под названием "Трон Люцифера", а в еще более ярко выраженной степени - современные московские литераторы во главе с Александром Сегенем, скрывшиеся под псевдонимом "Октавиан Стампас", в своем девятитомнике "Тамплиеры. Исторические хроники рыцарей Ордена Храма Соломонова", вышедшем в московском издательстве "Окто Принт" в 1996-1998 гг.
Австрийский поэт, драматург и писатель периода fin de siecle Гуго фон Гофмансталь вводит рыцаря Храма в действие своего оставшегося недописанным таинственно-магического романа "Андреас, или Объединенные".
Сюжеты, связанные с тамплиерами, встречались и у других немецкоязычных литераторов – например, у Стефана Георге, Густава Майринка и у Эрнста Юнгера. Так, например, в поэтическом сборнике Стефана Георге "Седьмое кольцо" часто встречается мотив идеализированного восхищения орденскими идеями тамплиеров и розенкрейцеров. Йозеф фон Гаммер-Пургшталь еще больше способствовал созданию этого идеализированного, созерцательного образа Ордена Храма, усиленно разрабатывая тему реальности поставленного тамплиерам в вину католической инквизиции культа идола Бафомета, как чего-то реального. К тому же он представил тамплиеров в качестве алхимиков, колдунов и черных магов, что вызвало дополнительный всплеск нездорового читательского интереса к его чисто умозрительным, но оттого не менее эффектным спекуляциям.
Однако эта концепция реальности культа Бафомета и, более того, реальности самого Бафомета (принявшего в фантазиях оккультистов совершенно фантастический образ андрогина с женской грудью, бычьей головой, козлиными рогами и пылающим факелом между ними, с пятиконечной звездой во лбу, кадуцеем вместо фаллоса, крыльями и прочими атрибутами «дьявола» из карт Таро и, соответственно, уже ничего общего не имевшего с упоминаемым в допросах тамплиеров инквизиторами идолом в форме человеческой головы с длинной бородой или кошачьей головы!) благополучно угасла в конце XIX в., если не считать фантастических "разоблачений" французского мистификатора Лео Таксиля (перепечатанных Михаилом Орловым на русском языке в его сборнике "Дьявол" и частично вошедших в труды Сергея Нилуса "Великое в малом" и "Близ есть при дверех"), а также написанной несколько позже небольшой «готической» новеллы австрийского писателя-оккультиста Густава Майринка "Мастер Леонгард" (интересной тем, что в ней он впервые в доступной не только "посвященным", но и и "профанам" литературе назвал свастику, или крюкоообразный крест, "тамплиерским крестом"; позднее сочетание тамплиерского лапчатого креста со свастикой практиковал австрийский же ариософ барон Йорг Ланц фон Либенфельз, о котором речь пойдет чуть ниже).
С тех пор подлинная история Ордена тамплиеров и спекулятивные легенды о тамплиерах (из серии "литературы ужасов", а в наше время – и "кинематографии ужасов" - например, снятый сравнительно недавно "тамплиерский" боевик "Миньон" с Жаном-Клодом Ван Даммом в роли современного "рэмбовидного" рыцаря Храма!) пошли разными путями, не имея между собой почти что ничего общего, кроме нескольких символов, терминов и названий.
Хотя не существует ровным счетом никаких подтверждений реального почитания историческими тамплиерами "Бафомета" - символа богатства, тайного могущества и одновременно гибели Ордена Храма – этот чудовищный образ продолжает существовать по сей день в современной тривиальной, ищущей сенсаций во что бы то ни стало литературе ("Священная загадка" и "Завещание Мессии", в несколько меньшей степени – "Храм и ложа" Бэйджента и Ли и "Черная империя" Э. Кармина) и кинематографии (тот же "Миньон" или голливудский триллер "Невеста Сатаны").
Брат Йорг Ланц фон Либенфельз и его "Орден новых тамплиеров"
В 1899 (а согласно некоторым источникам, в 1900) г. бывший монах цистерцианского Ордена (под патронажем которого в Средневековье был основан исторический Орден Храма), австриец Йозеф Адольф Ланц (принявший монастырское имя Георг, но вошедший в историю под литературным псевдонимом "Йорг Ланц фон Либенфельз"), основал "Орден Новых тамплиеров" ("Орден Нового Храма"), добавив к прежним орденским идеям немало новых, собственного изобретения, некоторые из которых, согласно утверждениям целого ряда позднейших исследователей (Вильфрида Дайма, Николаса Гудрик-Кларка и др.) были, якобы, позднее творчески переработаны Адольфом Гитлером в рамках национал-социалистической доктрины.
Ланц посвятил свой Орден Нового Храма (лат. Ordo Novi Templi, ONT) задачам борьбы против смешения рас и за выведение чистопородных арийцев. Многие исследователи утверждают, что Гитлер лично встречался с основателем "Ордена Нового Храма" в 1909 г. и был постоянным читателем тогдашнего издававшегося Ланцем, начиная с 1905 г., "тамплиерского" (!) "журнала для блондинов" под названием "Остара" (названного, совершенно "не по-христиански", в честь древнегерманской богини весны, имя которой было созвучно средневековому немецкому названию Австрии – "Остар-Рихи"). Впрочем, в Швейцарии с Ланцем встречался и В.И. Ульянов-Ленин, будущий вождь большевицкой революции в России, отзывавшийся, если верить В. Дайму (автору книги о Ланце-Либенфельзе "Человек, давший Гитлеру идеи"), об идеях Ланца как об "очень интересных, но не столь интересных, как его (Ленина) собственные идеи", и даже "пожалевший" Ланца за то, что его идеи будут побеждены контридеями Леннна и иже с ним.
Подобно восхвалявшему героическое тевтонское прошлое "Обществу Г(в)идо фон Листа", тесно связанному с Пангерманским движением Георга Риттера фон Шенерера (депутата австрийского парламента, выступавшего за "разрыв с Римом", т.е. с папским престолом, как "исконно враждебным германцам" институтом, и за присоединение Австрии к Германской империи Гогенцоллернов - "Второму рейху"), "Орден Нового Храма" играл роль своеобразного "центра общения" между приверженцами теософии, ариософии, оккультизма и различных эзотерических философских учений. Очень многие представители перечисленных выше идейных течений состояли как в "Обществе Г(в)идо фон Листа", так и в "Ордене Нового Храма".
Несомненно, сильнейшее влияние на оба общество оказали теософские идеи Елены Петровны Блаватской (успевшей за свою долгую жизнь не только обследовать Индию, но и вступить в Италии в карбонарскую ложу и получить ранение, сражаясь за изгнание династии Бурбонов из Неаполя под знаменами масона, карбонария и борца за освобождение народов Латинской Америки и объединение Италии Джузеппе Гарибальди)! Почти все члены тогдашнего венского теософского общества состояли и в "Обществе Г(в)идо фон Листа", и в то же время "Тайная Доктрина" Блаватской, якобы "продиктованная" ей некими тайными Гималайскими Учителями или Махатмами ("Великими Душами"), являлась непревзойденным образцом и постоянным источником вдохновения для проповедовавшего "религию ариогерманцев" Ланца фон Либенфельза.
Поклонником идей Ланца-Либенфельза, наряду со знаменитым шведским драматургом Авнустом Стриндбергом (написавшим Ланцу, по прочтении его трудов: "Я прочел Ваши сочинения залпом, не отрываясь, и теперь пребываю в изумлении. Если это и не Свет, то, по крайней мере, несомненно, источник Света"!), являлся, к примеру, знаменитый британский генерал лорд Горацио-Герберт Китченер Хартумский, победитель суданских повстанцев "дервишей" Махди (Мохаммеда-Ахмеда), странным образом считавший потомков голландских и немецких поселенцев в Южной Африке - буров (несмотря на однозначно германское и, следовательно, арийское происхождение последних!) "белыми дикарями" и потому применивщий против них, чтобы сломить их волю к сопротивлению британской колониальной мощи, такое варварское средство, как концентрационные лагеря для заведомо ни в чем не повинных перед британской армией бурских женщин. детей и стариков. В этих концлагерях от голода, жажды, жары и болезней умерло больше буров, чем было убито в ходе боевых действий. Но это так, к слову...
В 1906 г. Ланц приобрел в собственность полуразрушенный замок Верфенштейн в округе Штунденгау области Грейнгау на вершине отвесной скалы на берегу Дуная, восстановил его на пожертвования доброхотных дарителей и превратил в укрепленный монастырь – штаб-квартиру своего Ordo Novi Templi и "бастион арийского христианства против натиска международного скопища недочеловеков".
На Рождество 1907 г. Ланц, объявивший себя Приором (Предстоятелем) Верфенштейна и Великим Мастером (магистром) "Ордена Нового Храма", поднял над своим орденским замком два знамени собственного изобретения:
1) Орденское знамя с красной свастикой и двумя голубыми лилиями на золотом поле (таким оно описано большинством современников, за исключением Франца Герндля, утверждавшим, что на знамени "Ордена Нового Храма" была изображена "красная свастика, окруженная четырьмя голубыми цветами на золотом поле", не указывая, что это были за цветы);
2) Знамя с гербом самого Ланца, как Приора и Великого Магистра Ордена "новых тамплиеров" (ОНТ). Этот герб представлял собой "варяжской" формы щит, имевший во главе красную правостороннюю свастику на серебряном поле, а в нижней части – пять золотых геральдических лилий на лазурном поле (что, по наиболее распространенному толкованию, означало конечное торжество тамплиерской идеи над французской монархией).
Герб Великого Магистра ОНТ был вырезан и на печати Ланца, по краю которой шла латинская надпись "Йорг Ланц де Либенфельз, владелец Верфенштейнского Дома".
На обложке, по крайней мере, одного выпуска журнала "Остара" был изображен конный рыцарь с копьем наперевес, со щитом, одеянием и конской попоной, усеянными знаками крюковидных крестов (то есть, свастик).
Начиная с 1908 г. в замке Верфенштейн проводились орденские празднества, на которые сотни избранных гостей прибывали по Дунаю пароходом из Вены, приветствуемые пушечной пальбой из украшенного флагами замка. Видимо, разработанные "новыми тамплиерами" церемонии западали глубоко в душу их участникам. Один из членов Ордена, фра (брат) Курт СONT (каноник Ордена Нового Храма) даже в 1915 г., в огне сражений I мировой войны, умудрился сочинить поэму о Верфенштейне, как сакральном хранилище священного Знания, воспевая в перерывах между боями лучезарный образ замка-монастыря "новых тамплиеров", возвышающегося над "долинами расового хаоса"; над озаренными солнцем зубцами башен этого Храма Грааля развевался флаг со свастикой, а внизу, на грешной земле, несла свою тяжелую службу орденская "братия белого облачения".
Дело в том, что интерес Ланца к тамплиерам проявился через его интерес к средневековым легендам о Парцифале и поисках Святого Грааля. Со временем он пришел к выводу, что рыцари Грааля были связаны, если не идентичны, с историческими храмовниками, чья доблесть, проявленная в Святой Земле превратила их в архетип религиозного рыцарства XIII столетия (не случайно рыцари Грааля – "темплеизы" - в поэме "Парцифаль" средневекового миннезингера Вольфрама фон Эшенбаха – облачены в белое, как и «духовные отцы» тамплиеров – монахи Цистерцианского Ордена, а в более ранней анонимной поэме "Перлесваус", или "Перлесвос", даже в белые одеяния с красными крестами, как подлинные, исторические "бедные рыцари Христа и Храма Соломонова").
Вот только миссию исторических тамплиеров Ланц (сам в прошлом монах-цистерцианец) понимал весьма своеобразно – как стремление к созданию арийско-германского орденского государства, в которое должны были войти все страны Средиземноморского бассейна и Среднего Востока! Грааль, по его мнению, представлял собой "электронный символ панпсихических сил чистокровной арийской расы", а поиск Храма Грааля – метафорическим описанием "строгой евгенической практики храмовников, направленной на выведение новой, божественной породы людей" (занятие, что и говорить, весьма необычное для рыцарей-монахов, принесших обет целомудрия!).
С целью подчеркнуть преемственность своего Ордена с историческим Орденом тамплиеров, Ланц разработал литургию, псалмы, молитвы, декламации на католической основе, но "творчески переработанные" в духе ариохристианства, и орденскую иерархию. В соответствии с Уставом (Кодексом Нового Храма) орденские браться подразделялись на 7 рангов, в зависимости от степени расовой чистоты.
Низший, VII ранг составляли слуги-сервиенты (Servientes Novi Templi, SNT), расовая чистота которых, в соответствии с соматологией Ланца, составляла менее 50%, или же не достигшие еще 24-летнего возраста, когда проводился расовый тест;
VI ранг – фамилиары (Familiares Novi Templi; FNT) – "члены орденской семьи", друзья Ордена, оказавшие ему большие услуги, но не стремившиеся стать полноправными "орденскими братьями" (в их числе были, к примеру, упоминавшиеся выше шведский драматург Август Стриндберг, объявивший главный труд Ланца о "теозоологии" книгой, "страшной для новых язычников", и венский ариософ Г(в)идо фон Лист);
V ранг – послушники, бельцы или новики (Novices Novi Templi, NNT), расово чистые на более чем 50%, но еще не готовые к вступлению в высшие разряды;
IV ранг – магистры (Magistri Ordo Novi Templi, MONT), имевшие 50-75% расовой чистоты;
III ранг – каноники (Canonici Ordo Novi Templi, CONT) – 75-100% расовой чистоты;
II ранг составляли Пресвитеры, выше которых стояли члены Ордена I ранга - Приоры (настоятели).
Любой магистр или каноник мог стать пресвитером, но для этого ему требовалось основать новый "орденский дом", то есть новый филиал ОНТ. Они были вправе читать службы и совершать требы, но не принимать в "Орден Нового Храма" новых братьев и не рукополагать каноников. Всякий пресвитер, которому подчинялись более пяти магистров или каноников, мог выступать в качестве Приора, но оставался при этом подчиненным Ланцу, как Приору Верфенштейна и Великому Магистру всего "Ордена Нового Храма".
Для братии каждого ранга орденской иерархии была разработана система красных рыцарских крестов различной формы, в зависимости от ранга (лапчатых, костыльных, мальтийских и свастичных), нашивавшихся на единообразное орденское облачение – белую монашескую рясу с капюшоном, как у цистерцианцев и средневековых храмовников. Пресвитеры носили красные береты. Знаком должности приора служил золотой жезл. Над входом в каждый орденский молитвенный дом располагался его герб, причем щитодержателями служили ангел и сатир, символизировавшие двойственность природы человека.
При вступлении в Орден братья получали новое имя, включавшееся в формулу "Фра (брат) + орденское имя + орденский ранг + мастоположение орденского дома" - например, "фра Детлеф КОНТ (каноник Ордена Нового Храма) ад Верфенштейн" (Fra Detlef CONT ad Werfenstein). Все орденские братья именовались "достопочтенными" (honorabilis), а пресвитеры и приоры – "преподобными" (reverendus).
Следует особо подчеркнуть, что в плане расизма или антисемитизма Ланц-Либенфельз особого влияния на мировоззрение позднейшего национал-социализма не оказал и оказать не мог. Он был весьма озабочен угрозой смешения высшей расы с низшей, бастардизированной расой "недочеловеков", которых считал потомством, происшедшим от "нечестивого блуда" недостойных представителей рода человеческого с животными (прежде всего - с обезьянами). Но в качестве "лекарства" от этой "заразы" постоянно приводил примеры истребления подобных "зверолюдей" ("косматых" сеиров, анакимов, рефаимов, зузумимов, енакимов, хананеев и прочих "обезьяныщей Содома")"угодными Богу", то есть, "расово чистыми" ветхозаветными израильтянами, описываемые в Пятикнижии Моисеевом, книгах пророков и даже в Талмуде (цитируемом Ланцем - ученым гебраистом - в своих трудах весьма широко). На основании глубокого изучения Ветхого Завета и Талмуда Йорг Ланц фон Либенфельз пришел в следующему выводу:
"Мистерия „Ветхого Завета“ раскрыта, это зверочеловек, а смысл и содержание „Завета“ заключается в истреблении зверочеловека и в развитии более высоко развитого нового человека! Именно это поднимает Библию и другие писания древнеарийской первобытной эпохи (например, „Эдду“) на огромную высоту по сравнению со всеми иными писаниями и объясняет, почему Библия смогла стать и навсегда останется основой мировой религией, преобразующей человечество!"
Соответственно, проповедуемый Ланцем "ариофильский расизм" (по собственному выражению Магистра "Ордена новых тамплиеров") вовсе не включал в себя никаких элементов антисемитизма. Мало того - в рядах "Ордена Нового Храма" состояли и "братья" еврейского происхождения (правда, крещеные и порвавшие, по крайней мере официально, с талмудическим иудейским культом) - например, издатель популярного венского журнала антилиберального толка "Ди Факкель" ("Факел"), выкрест Карл Крауз, которого Ланц-Либенфельз считал "человеком героического арийского типа" ("ариогероиком"). Как известно, Конвент "Ордена Нового Храма" заседал в замке Верфенштейн на Дунае, над в 1907 г. впервые в Европе было поднято знамя с крюковидным крестом (то есть, со свастикой). Так вот - странным образом,именно в замке Верфенштейн иудейская община города Вены отмечала праздник Кущей ("Суккот"). Связь между Ланцем и венской иудейской общиной поддерживалась через кандидата в раввины Морица Альтшюллера - друга магистра "новых тамплиеров" и издателя "Монумента юдаика" (Собрания сочинений памятников древней и средневековой иудейской литературы), в издании которого принимал активное участие и сам Йорг Ланц фон Либенфельз.
Еще один близкий друг Ланца и его Ордена - теософ Франц Гартман, один из основателей "Ордена Восточного Храма" ("Ордо Темпли Ориентис", ОТО) британского "черного мага", сатаниста Алистера Кроули, служил "мостиком" к оккультной организации "Туле". Но это - отдельная тема, слишком обширная для данного краткого обзорного очерка.
"Орден Нового Храма" просуществовал в Германии и Австрии до 1938, в Венгрии – до 1939 г. По некоторым сведениям, он существует по сей день, но о нем мало что известно.
Воинство Христово. 2 часть
© Copyright: Вольфганг Акунов, 2007
Свидетельство о публикации №207123000075
Свидетельство о публикации №207123000075
Рецензии