Сдох!

Как же смог? - Не знаю, сдох..
А вдох? - Забыл.. Вряд ли сдох.
А вдруг? - Тошнит, пойду я...
Не стыдно ли? - Ни капельки.


Дождь уже взросло стучал по гладким поверхностям осенних крыш, морося слева направо в неясном ритме ураганного ветра. Закружились предпоследние ржавые листики умирающих деревьев, уносимые потоками воздуха в шершавые лужи асфальта. Там они еще боролись за жизнь, но через мгновение превращались в грязную кашу, пружиня и проседая под грузом мертвецки холодной воды. Затем их перемалывали в липкую массу кучи всевозможных пешеходов. Прячась от отвратительной мороси, они пробегали по ним, окончательно втаптывая их во влажный грунт, оставляя свои разные следы на их могилах. Пузыри с жалким количеством воздуха еще бродили по взволнованной поверхности луж, но беспощадно лопались, сменяясь очередными мыльными формами жизни.


Неподалеку от фейерверка капающей с небес хитрости, прямо возле лужи валялось хромая разорванная кем-то тушка никем неопознанной кошки. Интуитивно можно было предположить, что была она белой. Клоки оставшейся шерсти, как пучки укропа коряво торчали сбоку, утопая в проносящемся мимо кроваво-красном ручейке. Багровые пятна, радикально растекавшиеся под натиском дождя увеселяли замусоренный пейзаж, придавая ему легкую праздничную окраску. Не хватало только конфетти, неряшливо разбросанных вокруг провонявшего трупа на радость детишкам, игравшим неподалеку.


Нагло развалившись посреди жидкой грязи, едва присыпанная мокрой листвой, кошка лежала, словно из последних сил пытаясь дотянутся до еще не затронутой кровью прозрачной лужи. Она смешно вытянула лапы с когда-то острыми когтями, совершенно не понимая что уже замерзла навсегда. Ее морда, с длинными усами была наполовину погружена в кроваво-мясную стужу асфальтовой грязи. Разинув пасть в последней инстинктивной манере обнажив свои белые как снег зубы, кошка невольно пугала пробегающих людишек, вселяясь бессознательным образом в их ночные внутренние миры, чтобы в удобный момент, скажем где-то в первой половине июля, вылезти и диктовать навязчивую линию поведения псевдоненормальных в их паранойях. Но детей это не пугало отнюдь. Раскачиваясь на качеликах своей моментообразной юности они вяло наблюдали эту декорацию, жалея об отсутствии попкорна и порции кока-колы. Зачерпывая на противоходе очередную порцию отвратительно жидкой массы грязи дном качелей, дети живо общались, уставившись на обглоданный труп всеми забытой кошки, которая хотела жить и пить. Сверкая разноцветными резиновыми сапожками они крались и играючи тыкали бездыханность небрежной суковатой палкой...